скачать книгу бесплатно
– Откуда я знаю? – ухмыльнулась Кира. – Мне бабушка рассказывала, что в новостях по четвертому каналу о нем говорили. В общем, какая-то ерунда, а ММР жалко – песни у них были хорошие. Ладно, пошли, ты же знаешь, не люблю я подобные темы… в подобных местах. Слишком уж здесь тихо. И пахнет неприятно.
Если Саванова сообщила то, что было на самом деле, то это непременно стоило перепроверить – Еву не на шутку заинтересовала история о неком, под именем The Поэт. Черт знает, убили тогда в ее районе кого или нет, но ночные байки она слышала не раз: не все были солнечными и радужными.
Минут через пятнадцать проснулся Марк, выглядевший совсем раскисшим. Ева поставила кипятиться небольшой чайник из буфета и предложила посмотреть телевизор, на что Марк согласился. Романовой так понравилась его покладистость, что парень начал ей импонировать, что, с другой стороны, Еву несколько настораживало, поскольку у нее (по плану автора) развивались отношения с Владом. Что же, видимо, сложно устоять перед немецким обаянием, но немец не сразу сообразил, что этим можно воспользоваться. Еще до самой поездки стало понятно, что все изменится.
– Кстати, Марк, хочешь услышать продолжение моего сна? – во время рекламы поинтересовалась Ева, Марк кивнул и добавил:
– Ну, раз там есть я, причем в роли Пушкина, то почему бы нет? Только, я надеюсь, у меня нет этих кудрей и чмошной бородки?
– Нет, Марк. Тебе лишь на вид лет эдак двадцать семь, – с сожалением произнесла девушка, припоминая дальнейшие события сна. Зильберштейн торопливо пересел на кровать к своей однокласснице и повязал на шею шарф. – Ты что, собираешься меня заражать своими бациллами?
– Зараза к заразе не липнет.
– Хорошо. Так вот… События разворачивались в 19 веке… – монотонным голосом начала Романова.
– Стоп! Ты с этого начала в прошлый раз.
– Серьезно? Ах, ну, да. Какой из меня шикарный рассказчик, ничего не помню… Позволь узнать, на чем я остановилась?
– На том, что… эмм… ну, мы с тобой разговаривали о предстоящем бале. Я типа не хотел туда ехать, а ты сказала, что поздняк метаться, мол, приглашение принято.
– Точно, точно… Значит, бал… Знакомство…
«Знакомство Евы с Дантесом (кого в нашем произведении играл Владислав Берднев) произошло совершенно случайно, и, вероятнее всего, не соответствовало исторической действительности. Он был невероятно красив, умен и образован, к тому же был к Еве отнюдь неравнодушен: демонстрировал свое внимание на людях, пытался ей всячески угодить, когда мужа не было поблизости. Да и при муже не ограничивал себя, что не просто раздражало, а выводило из себя Марка.
– Messier[22 - Messier – господин (лат.)], прошу вас держаться подальше от моей жены, – произнес Марк, опираясь на пудовую трость. – Иначе я буду вынужден отстаивать свою честь.
– Неужели вы изволите, сударь, устраивать конфузию при даме? – усмехнулся Влад, зыркнув на стоявшую поодаль девушку. – Ева – превосходная лилия, но в этом болоте ей не место. Вы собираетесь и дальше держать ее в этом гадюшнике?
– С вашего позволения хотелось бы уточнить, что это вовсе не мой гадюшник, а ваш, – лукаво улыбнувшись, заметил Зильберштейн.
– Марк Александрович, даже простые холопы знают, что сердце госпожи принадлежит вовсе не вам, я бы сказал даже больше, что… Года так с тридцать пятого.
Улыбка сползла с лица Марка и убежала из зала прочь. Крепче вцепившись в трость, он с ненавистью посмотрел на Влада, присутствие которого ему уже порядком надоело, но, поскольку речь идет о 19 веке, подобные проблемы решались иным путем:
– Надеюсь, уважаемый Владислав Игоревич, вы одумаетесь и принесете мне свои извинения. Я не стану долго ждать, – произнес Марк, добавив: – Смею вас заверить, что я готов отстоять свою честь и честь своей фамилии!»
– Апчхи! – прикрыв рот платком, чихнул Марк, поспешно отвернувшись от Романовой. Она, прервавшись, произнесла с легкой улыбкой:
– Будь здоров.
– Спасибо… Прошу, продолжай!
«– Ни я, ни кто-либо еще не станет просить извинений у высокомерного гордеца, – с пренебрежением бросил Влад.
– Я пришлю к вам секунданта, – стукнув тростью об пол, сообщил Марк и, гордо развернувшись, удалился из зала.
Весть о дуэли разлетелась с поразительной скоростью по Городу на Костях. Ева и другие приближенные пытались уговорить Марка отказаться от поединка, но им всего лишь удалось отсрочить его.
В один из вечеров, когда время близилось ко сну и противостоянию, девушка трезво оценила шансы мужа, и они были отнюдь не пятьдесят на пятьдесят. Ева считала своим долгом остановить его, вот только она понятия не имела, каким образом это можно сделать. Марк заранее был убежден в поражении своего противника.
– Прошу тебя, одумайся, Марк, – тревожно шептала Ева, обняв его со спины, когда он стоял у окна. – Каждый раз дуэль – это смертельный риск! Царю когда-нибудь это надоест, а в Сибирь никто не хочет.
– Это дело чести, – равнодушно произнес он.
– Дело чести – быть выше таких беспринципных личностей, как Берднев, – в жизни Ева такого ни за что не сказала бы. Марк развернулся к ней и, опустив голову, всмотрелся в ее беспокойные глаза. – Просто пойми, я боюсь, что ты не вернешься с очередной дуэли.
– Боишься? Або ждешь? – усмехнувшись, он вскинул бровь.
– О чем ты таком говоришь? – Ева настороженно отступила на шаг назад.
– Я знаю все о ваших письмах. В свете всем известно, что между вами происходит общение… Ты даже не пыталась от нас сокрыть сие. А эти анонимные послания… Владислав получит то, чего хочет – придет его смертный час, – с гордостью провозгласил Марк, затем посмотрел на Еву. – А ты… Что же. Твое имя теперь не только твое, – Марк направился к выходу из кабинета, но Ева его удержала за плечо, обняла. – Что же это значит, душенька?
– Я не могу тебя отпустить, не смогу, – в ее глазах блестели слезы. – Я же… – не сумев подобрать подходивших слов, Ева руками обвила шею Марка и поцеловала его».
– Апчхи!
– Да будь ты трижды семь раз здоров, Марк, – хихикнула Романова, которой было неловко рассказывать о настолько откровенных моментах сна, и она была невероятно рада прервать описание подробностей.
– Продолжай, чего уж. На самом интересном моменте остановилась, – лукаво улыбнулся немец, поймав потупленный взгляд Евы. – Мне, конечно, интересно, почему тебе приснилось такое, но анализировать не буду… – Романова облегченно вздохнула. – Ан нет, уже проанализировал. Видимо, я либо тебе слишком нравлюсь, либо ты слишком много обо мне думаешь. Продолжай в том же духе! – парень похлопал ее по плечу.
– Помолчи, а? – сердито буркнула Ева. – А то больше не буду рассказывать.
– Все. Молчу, – сделав вид, что застегнул рот на замок, Марк замолчал.
– Хорошо… Значит, они поцеловались…
– Мы поцеловались.
– Марк!
– Ладно-ладно, все, молчу.
– Но ей не удалось отсрочить дуэль, назначенную на другой день…
«Но ей не удалось отсрочить дуэль, назначенную несколько позднее и по иным обстоятельствам. Тогда Владислав был женат на сестре Натальи Гончаровой, Екатерине, чья роль – камео принадлежала Кире Савановой. Зима. Место встречи под Городом на Костях. Секундантом Влада выступал его старый приятель, Станислав Котлуков, игравший ныне роль виконта д’Аршиака. На удивление Евы, секундантом Марка выступил Егор Костенко, ставший во сне не просто подполковником Данзасом, но и лицейским другом героя.
– Я смотрю, вы не струсили, Берднев, – с насмешкой произнес Марк, сняв цилиндр и отбросив его в сторону.
– Я смотрю, вы все еще живы, Зильберштейн! И по-прежнему безумны.
– Слова абсурдны. Нет подтверждения моему безумству.
– По моим подсчетам, это ваша двадцать первая дуэль. Конечно, не все из них состоялись, но, тем не менее, позабыть об этом не можете. Как с нашей дуэлью, сударь, вы вынудили меня отправить письмо при помощи моего любезнейшего товарища Станислава».
– Апчхи!
– Марк, да ты задрал уже! – возмутилась девушка, совсем сбившись с мысли.
– Прости меня, – насупился Зильберштейн. – Вечно в самом интересном моменте.
– Хорошо, что хоть не засыпаешь, когда тебе скучно, – мило улыбнулась Ева.
– Вообще-то засыпаю.
– Так вот почему ты тогда лежал на уроке физики, – задумалась Ева. – Ладненько, продолжим. Условия дуэли…
«Условия дуэли были смертельными и не оставляли шанса уцелеть обоим противникам. Во время противостояния Марк получил ранение в живот и упал после выстрела Влада, но не стал прекращать дуэль. Удивительно, что дрогнула рука Зильберштейна – ежедневные тренировки не смогли справиться с врожденной физической немощью, которые все-таки подвели, как и трость пудовым весом. Дуло пистоля забилось снегом, и он приказал сменить оружие. Стас хотел было возразить, но Влад надменным взглядом остановил приятеля. Марку дали другой пистолет, ответным выстрелом которого он легко ранил Влада в правую руку.
Рана Марка оказалась смертельной. Его перевезли в дом под номером… нет, во сне номера не было видно, но из учебников по литературе можно узнать, что он был двенадцатым. Как бы доктора не боролись за жизнь поэта, прожил он около двух суток. Ева, которая была на грани обморока, сидела у кровати Марка и со слезами прощалась с ним.
– Встретимся в следующей жизни, Ива, – на прощание прошептал Зильберштейн.
Когда его дыхание оборвалось, постоянно всхлипывая, девушка поцеловала его чело».
– Эмм… – парень, который никак не мог представить себя в новом образе, удивленно посмотрел на одноклассницу, которая смущенно опустила взгляд. – Все-таки я не понимаю, откуда столько драматизма? Ладно, я еще могу понять, почему я Пушкин, но вот откуда ты Гончарова?
– Ну, вроде по отцовской линии во мне есть дворянская кровь.
– Забавно… – парень на какое-то мгновение задумался. – Постой. Откуда ты знаешь имя моего отца?… Я всегда представляюсь вторым именем.
– Если честно, не помню… Сорока принесла.
По телевизору шла какая-то реклама подряд, ребята пропустили серию того шоу, которое смотрели. Марк отсел от Евы на свою кровать, забрал у нее пульт и начал бездумно переключать телеканалы. Романова, порядком уставшая за этот день, отправилась в душ, схватив на автомате с собой сумку, поскольку не стал абы она переодеваться при немце, верно?
В итоге Ева легла намного раньше одноклассника. Пока ее не было, он успел вскипятить себе чайник и заново приготовить лекарство, смотря при этом какой-то фильм ужасов. Крики и вопли с экрана никак не помешали девушке попытаться заснуть – во всяком случае, потому что она уже смотрела тот фильм. Переодевшись в свободную футболку с поблекшим Микки Маусом и шорты, она мигом улеглась под одеяло. Зильберштейн с умилением наблюдал за тем, как Ева первые минуты ворочалась, пряча голову под подушку. Вскоре Морфей ее встретил, и Марк, тихонько поднявшись, теплее укрыл приятельницу, склонившись над ней, и прошептал:
– Gute Nacht[23 - Gute Nacht – спокойной ночи (нем.)].
На завтраке Кира в ярчайших подробностях рассказывала, как они со Стасом провели ночь – сначала «шатались по отелю», а когда их чуть не подловила Анна Александровна, пошли кататься в лифте. Позже то ли в карты на желания играли, то ли в бутылочку, но из номера Насти они ушли только в полчетвертого, если не позднее. У них была удачная прогулка, о чем Ева слушала с белой завистью – не то чтобы она хотела также, возможно, с Владом, но это, пожалуй, всяко интересней, чем сидеть в номере с Марком.
Кроме этого, было кое-что, волновавшее Романову значительно больше, чем впечатления от Города на Костях. Ее мозг усиленно анализировал информацию о ММР, хотелось выйти в Интернет. Но у нее даже не было элементарной возможности посетить какое-нибудь Интернет-кафе.
– А у вас как прошла ночь с Марком? – игриво улыбнувшись, поинтересовалась Кира, размешивая сахар в кофе. – Надеюсь, ничего сверхъестественного?
– Ничего, – кивнула девушка. – Где-то в одиннадцать я легла спать, а Марк всю ночь смотрел телевизор. Без понятия, как он сейчас собирается вставать.
– Ты же говорила, что вы не поедете на экскурсию, – напомнила подруга. – Планы изменились?
– Изменились. Марк заявил, что хочет побывать в Екатерининском дворце. Кто я такая, чтобы ему мешать? – усмехнулась Ева и посмотрела на вход в гостиничную столовую. – О, а вот и наша принцесса.
Утро Зильберштейна началось сурово – трехчасового сна ему было мало, но, так или иначе, на завтрак он явился при полном параде, чему не помешала даже внезапная болезнь. Естественно, в сапогах, о чем, кажется, больше не имеет смысла упоминать, как и об обтягивающих скинни. На свободной черной толстовке был изображен красный Че Гевара.
– ГуттЕн МоргЭн, – поздоровалась Кира, помахав немцу. Его лицо перекосила гримаса гнева, но когда девушка примолкла, Марк усмехнулся и, взяв от соседнего столика стул, подсел к подругам:
– Ну, что у вас на уме, дамы?
– Еда, – произнесла Саванова.
– Сон, – добавила Ева.
– И мальчики, – глянув на Стаса, сидевшего за столиком у окна, улыбнулась Кира. – В общем, все, как обычно. У тебя что, Зибер?
– Ты сокращаешь мою фамилию? – с недоумением спросил Марк.
– Что в этом такого?
– Да ничего особенного, Red Head, – удовлетворенно произнес немец. – У меня же… Хм. Наверное, «Post Blue»[24 - «Post Blue» – «Пост-депрессия» (англ.), песня группы Placebo.], «To sir with love»[25 - «To sir with love» – «Учителю с любовью» (англ.), фильм ужасов, 2006 год, Южная Корея.] и «The Persistence of Memory»[26 - «The Persistence of Memory» – «Постоянство памяти», картина Сальвадора Дали.].
– Твои мысли когда-нибудь бывают понятными?
– Первое – это песня Плацебо, – кратко пояснила Романова. – Остальное, наверное, в таком же духе.
– Не угадала, Плэсибо, – ухмыльнулся Зильберштейн. – Второе – фильм, третье – картина. Мы же в культурной столице, нельзя позволять себе не думать о возвышенном!
Правда, не совсем это беспокоило Марка. На самом деле он все еще отходил от фильма ужасов, который посмотрел ночью. Черт знает, почему он решил сделать это, но в комнате стало чрезвычайно жутко, несмотря на мирно спавшую рядом Еву.
– Кто о чем, – хмыкнула Романова и посмотрела на часы, висевшие над двустворчатыми дверьми. – Лично мне бы хотелось выбраться в какое-нибудь кафе с wi-fi, хочу войти в сеть.
– Нафига? – пришла в изумление Кира.
– Да вот, хотелось бы почитать о ММР.
– ММР? – переспросил Зильберштейн и продолжил севшим голосом. – То бишь, МетамфетоМиР?
– Ну да, а то все-таки интересно, что стало с группой после смерти Христины, – пожала плечами девушка. – У них же классные песни были, верно? – вопросительно посмотрела на Саванову, в ответ та покачала головой.
– Если хочешь, могу дать тебе послушать на телефоне, у меня есть парочка.
– Почему тебя так заинтересовала история ММР? – поинтересовался Марк, незаметно пододвинувшись к Романовой, и заговорщицким шепотом добавил: – У меня есть информация, которая может тебе пригодиться, но задаром ты ее не получишь. – И, улыбнувшись, парень резко отодвинулся, из-за чего чуть не упал со стула.
Вырезки из газет и журналов не первой свежести хранились у Марка в небольшой фиолетовой пластиковой папке. В том числе там было несколько статей как о самой группе МетамфетоМиР, так и о загадочном убийстве, о котором Романова планировала хоть что-то разузнать по приезду домой. Немец никак не стал комментировать свою коллекцию, только, уходя, сказал, что это не его вещи, с ними нужно обращаться деликатно. Ева не придала его словам особого значения. У нее было около получаса на ознакомление с досье до того, как в лобби начнется собираться экскурсия.
«МетамфетоМиР – российская группа, образовавшаяся в 2005 году. Получила популярность благодаря таким песням, как „Семнадцать“, „Современный миф“ и „Налей кефиру мне, малышка“. Постоянный состав группы неоднократно изменялся, ныне в него входят Христина „Тина“ (19) – вокал, ритм-гитара, Артем „Кай“ (19) – клавишные, бэк-вокал, и Игорь „Дария“ (20) – соло-гитара. В начале лета 2006 года у ребят начался тур по городам России, затем они отправились в страны Прибалтики, где их встретили не менее радушно.
Следующий их альбом, „Never Give In“ („Никогда не сдавайся“), выход которого был запланирован на осень 2007 года, по мнению критиков должен был стать второй волной успеха для команды. Первый сингл с альбома „Кай и Герда“ был выпущен в августе, и был он посвящен возлюбленной Кая, в свою очередь являвшейся подругой и источником вдохновения Христины, Эмилии Вальтер, трагически погибшей в день презентации.
(имя Эмилии Вальтер было выделено красным маркером, и Ева автоматически зацепилась за него, но продолжила читать).
Христина посвятила этот альбом своей подруге, без которой она, по ее же словам, никогда бы не решилась создать группу. Deluxe Edition[27 - Deluxe Edition – подарочное, «улучшенное» издание.], запланированное на зиму, будет содержать также новые песни, написанные в память об умершей девушке».
Вместе со статьей из журнала была любительская черно-белая фотография коллектива. Да, это действительно были те ребята с плаката, увиденного ранее Евой. Имя Эмилии девушке казалось незнакомым, но она никак не могла выбросить его из головы.
– Ты еще не закончила? – внезапно открылась дверь, и внутрь заглянул Марк. Ева отрицательно помотала головой. – Ja, verstehen.
Стоило двери закрыться, как Романова принялась за следующую статью, видимо, вырезанную из местной районной газеты, в которой были и слухи, и небольшие обзоры городских новостей. Вот оно! Заголовок гласил, что в районе N найдена девушка, чья личность не опознана. Предположение о темной стороне ее жизни было такое же, как и у Евы – куртизанка, причем разодетая как на последний бал. Девушку представили в негативном свете, будто та была наркоманкой, зарабатывавшей на дозу своим телом. Ева с неприязнью читала каждую строку и чувствовала, что слова лживы. Журналист выстроил свою версию, почему могла быть убита жертва – задолжала деньги драгдилеру, и тот (или подручные) ночью, подловив ее у подъезда, сделал черное дело.
В другой газете информатора привлекло больше не это, нет, даже не известная татуировка и вполне узнаваемое лицо, а то, что на теле девушки была вырезана двойка (на боку тела, были видны ребра). Причем, сделано это было невероятно аккуратно, – подчеркивалось в газете.
