скачать книгу бесплатно
Лика Вронская мигом оказалась рядом с француженкой.
Недавно к опасениям Эмилии никто из них не прислушался.
И это дорого им всем стоило!
Но теперь… теперь территория, прилегающая к ресторану, кажется такой пустынной…
Может, от порыва ветра просто хлопнули зонтики? Они сложены, их большие полотнища шевелятся от сквозняка… Наверное, на сильном ветру они издают гулкие звуки?.. Столы и стулья составлены один в другой и закреплены цепочками. Поскольку весь персонал отеля покинул остров, никто не расставлял пластиковую мебель: она надежно зафиксирована и вряд ли заскрипела бы… Или все-таки на террасе и правда кто-то был?..
– Мы облазили весь остров…
Лика, вздрогнув, обернулась на женский голос.
Кристина, улыбнувшись, повторила:
– Мы облазили весь остров, когда вас искали. Мы ведь наблюдали тайком, как бандиты паковали краденое и уезжали. Конечно, это было очень тяжело: я требовала, чтобы Салах защитил людей – вас, он возражал, что тогда и мы пострадаем и не сможем никому помочь; к тому же он безумно беспокоился о своей драгоценной цацке… Я была вынуждена действовать так, как он посчитал нужным. Мы укрылись в каком-то сарайчике, откуда просматривался выход к морю. Преступники нагружали лодки, туристов не было видно, и тогда мы решили, что вас всех где-то или заперли, или просто… убили. Сразу же после отъезда бандитов мы обшарили всю территорию отеля. Потом вышли за ее пределы. Остров совсем небольшой, тут, кроме отеля, нет других построек. Только развалины рыбацкой деревни – пара лачуг. Мы и до них добрались. Ни одной живой души не встретили! А отыскали вас в подвале мы, кстати, случайно. Пошли наискосок, прямо по газону, чтобы быстрее попасть на кухню. Есть очень хотелось. Потом Салах заметил разбитое стекло… Все бандиты уехали на материк. Да и что им здесь было делать? Они обокрали нас, забрали кучу вещей из отеля. Теперь у них другие заботы – награбленное прятать!
– Наверное, это ветер хлопнул полотнищами зонтиков, – пробормотала Вронская, наблюдая за француженкой.
Та стояла у окна и вглядывалась в даль, ее лоб прорезала напряженная морщинка.
– Эмилия, это ветер, – заговорила по-французски Лика, подходя к женщине. – Кристина говорит, что она облазила весь остров и не встретила ни одной живой души.
Француженка кивнула.
Как-то слишком поспешно, словно бы не желая и дальше обсуждать эту тему.
А потом она вдруг пригнулась к Лике и шепнула ей на ухо на родном языке:
– Будьте очень осторожны! Я чувствую, что скоро возникнет очень много проблем… Я не думаю, что этот венец, что лежит в сумке Салаха, провоцирует всех, здесь присутствующих, на что-то дурное. Но все, что с нами произошло, – все эти стрессы, свобода и безнаказанность… Верьте мне, я же все-таки психотерапевт. Лица некоторых наших товарищей по несчастью отражают совершенно мерзопакостные мысли! И еще более ужасные намерения…
* * *
«Ганс так хочет заполучить эту побрякушку, прямо весь трясется, – думал Сергей, растянувшись на кровати. – Даже если Салах согласится ее продать, Ганс за посредничество обязательно получит свой процент. Немцы, они такие: все скрупулезно рассчитают, своей выгоды никогда не упустят. Впрочем, мне тоже нужны деньги! Я никак не могу достойно устроиться в этой жизни. Пытался торговлей заниматься, взял кредит, компьютеров накупил… Почему я прогорел – до сих пор не понимаю! Только-только с долгами рассчитался – танцы эти подвернулись. Сначала просто «для себя» танцевал, потом с Катей познакомился, она предложила открыть свою студию. Зарабатываем мы мало – аренда все съедает. Да и несерьезное это занятие – сальсу танцевать».
– Раз-два-три, раз-два-три… Сережа, надо мягче передвигаться, без рывков, – пробормотала сквозь сон Катя, повернулась на бок и поморщилась. Раненая рука все еще причиняла ей острую боль. – Я научу тебя танцевать вальс, мы станем настоящей парой…
Сергей скептически усмехнулся.
Вальс, пара… Да разве ему все это нужно и важно?! Просто Катя – одна из тех женщин, с которыми не пропадешь. Накормит, напоит, обогреет, в своей квартире поселит. На нож бандита, как показывают последние события, легко бросится. Неплохая компенсация за то, что красивых девочек вокруг много, а в настоящий момент ему приходится довольствоваться ею одной.
«Ты любишь меня?» – часто спрашивает Катя, и ее улыбчивое лицо становится серьезным.
Кивнуть, уверить: да-да, конечно, люблю, дорогая!
Это – просто.
Может быть, во всем этом нет ни капли правды.
Возможно, любви как таковой для мужчины вообще не существует – есть только желание секса, стремление овладеть красивой женщиной. Но после нескольких проведенных вместе ночей все это быстро проходит. Как это случилось с его последней любовницей, Наткой. До нее, кстати, были и другие. Просто Катя пребывала насчет них в счастливом неведении, а дура Наташка не выдержала, принялась выяснять отношения. И чего она этим добилась? Так бы они еще покувыркались пару месяцев, к обоюдному удовольствию. Но после тех разборок пришлось ему с Наткой расстаться. Она такая ветреная, эмоциональная! И собственной квартиры у Натки нет. Сделать выбор в пользу Катерины – с учетом всех этих обстоятельств – было несложно.
«Только всю жизнь от нее зависеть мне как-то не хочется, – думал Сергей, с легкой брезгливостью разглядывая Катино лицо. Последние события не прошли даром для внешности девушки: кожа ее приобрела зеленовато-бледный оттенок, под глазами залегли темные тени. Но больше всего раздражала его пара волосинок, торчавших из родинки на ее щеке. Раньше их почему-то не было видно, возможно, Катя пользовалась пинцетом, а теперь ей просто было не до того. – Да ну, надоело! Я вынужден согласовывать буквально каждый свой шаг с ее желаниями, контролировать все свои расходы. Конечно, у нас общие доходы, и появляются они в основном благодаря Катиным способностям. Ну и что?! Мне надоела такая жизнь! Зачем мы в Тунис этот, спрашивается, поперлись: платят копейки, а проблем выше крыши! Развеяться ей, видите ли, захотелось, измену мою забыть поскорее! Чувствительная какая, радовалась бы, что я вообще ее выбрал да еще прощения просил как дурак. Нет, пора, пора что-то менять в своей жизни. И я, кажется, знаю, что именно…»
Бросив еще один взгляд на спящую Катю, Сергей осторожно поднялся с постели, нашарил ногами сланцы и вышел из комнаты.
Все просто.
Все предельно просто и понятно.
Нужно улучить момент и стянуть сумку с украшением.
Какие-то там мифы, легенды, боги с труднопроизносимыми именами – это частности и детали.
Золота в той цацке много, брюликов – еще больше!
Украсть сумку, спрятать венец. Потом, когда все закончится, продать его подороже.
И вот тогда уже можно будет позволить себе любой каприз – обзавестись собственным жильем, тусоваться с разными девочками, ни в чем себе не отказывать. И, конечно, не видеть больше этих умоляющих Катиных глаз, не слышать ее вечного бормотания: «Я так люблю тебя…»
Нечего с этим Салахом церемониться! Все эти местные одинаковы – в лицо тебе улыбаются, а сами за спиной всякие гнусности замышляют.
– С волками жить – по волчьи выть! – пробормотал Сергей, сбегая по ступенькам вниз, к домику, где остановились Кристина и Салах.
Ему очень нравилось и собственное решительное настроение, и придуманный только что план, и выглянувшее из-за туч солнце.
Он обернулся к морю: там, вдалеке, Лика и Андрей возились с моторной лодкой.
«Украду сумку. А к тому времени, может, и лодку починят, – прикидывал Сергей. – Только придется, наверное, спрятать предварительно вещицу в надежном месте, а потом за ней вернуться. Не могу же я просто так с чужой сумкой ходить, как с собственной, – меня в два счета на чистую воду выведут!»
Чем ближе он подходил, тем большее волнение его охватывало.
Все-таки так явно воровать до недавних пор ему не приходилось.
Но ничего, мандраж на начальной стадии – это вполне естественно и…
Погруженный в свои мысли, он споткнулся обо что-то мягкое и перелетел кубарем через какой-то странный длинный предмет.
Ругаясь, поднялся на ноги, обернулся и…
На дорожке лежала француженка Эмилия. Ее белая блузка покраснела от крови. А из груди торчал нож.
Это было последним, что увидел Сергей, уже теряя сознание…
* * *
Бутылку виски бандиты не нашли.
Она стояла на полочке в ванной комнате, перед умывальником, рядом с гелем для душа и шампунем.
Возможно, головорезы ее не заметили, а может, просто поленились брать – ведь к их услугам было все спиртное из нескольких баров, имевшихся на территории отеля.
Обнаружив виски, Ганс Винкельман очень обрадовался.
Схватил стакан, вытряхнул из него зубную щетку и уже собрался отвинтить крышечку…
Однако его остановили следующие рассуждения: «Этот Салах, обладатель ценного, уникального украшения, которое, возможно, действительно является историческим раритетом, конечно, парень предельно недружелюбный и даже агрессивный.
Но пара стаканчиков виски и самому злому человеку на свете быстро прибавят благодушия.
Может, стоит зайти к нему в гости и предложить выпить? Какой мужик после стольких испытаний откажется от перспективы расслабиться, посидеть со стаканчиком крепкого напитка! А потом, глядишь, разговор о венце можно будет осторожно продолжить… в более конструктивном ключе… Да, Салах из местных, скорее всего, он мусульманин. Но по его поведению не скажешь, что он строго следует заветам Корана…»
Взяв бутылку, Ганс ободряюще подмигнул своему отражению. Надо сказать, выглядело оно отвратительно: синяк под глазом, отекшие веки, ссадина на губе и еще одна – на лбу, прямо по линии роста рыжих, немного вьющихся волос.
Впрочем, его голубые глаза глядят весело. А еще, несмотря на боль, ему хочется улыбаться.
Ведь если удастся напоить этого свирепого Салаха, он, может быть, согласится показать украшение.
Оно прекрасно… есть что-то неимоверно завораживающее в блеске золота и радуге бликов на драгоценных камнях.
Эту вещь ему удалось подержать в руках всего пару мгновений.
И это были самые прекрасные мгновения в его жизни.
С ума сойти можно, сердце так и замирает! Ведь если все его предположения оправдаются и речь действительно идет о венце Дидоны, то…
То можно выступить посредником при его продаже. И прославиться – ведь обнаружение такого ценного предмета, конечно же, станет событием, имеющим общечеловеческую ценность!
А еще было бы очень любопытно выяснить, где, у кого скрывалось это украшение целые столетия, проследить его возможных хозяев. Действительно ли этот венец приносит несчастье всем, кто к нему прикасается? О, на таком материале легко подготовить очень интересное исследование!
Ганс пулей вылетел из номера и зашагал вниз по дорожке.
Бунгало, в котором разместились Кристина и Салах, располагалось далеко внизу, практически у самого моря.
Путь ему предстоял неблизкий. Ганс настроился на размеренную долгую ходьбу и рассуждения о собственном бизнесе. Но вдруг замедлил шаги, посмотрел вперед и едва удержался от крика.
Прямо на дорожке лежал преподаватель клубных танцев Сергей. Высокий, худой, с раскинутыми в стороны руками, он вдруг напомнил Гансу изображение распятого Иисуса Христа. И еще. Все вокруг было залито кровью…
Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, Ганс осторожно поставил бутылку, опустился на корточки и, вглядываясь в лицо лежавшего на земле парня, взял его за запястье.
– Слава богу, – пробормотал Винкельман после секундного замешательства, – пульс есть! Я не вижу на его теле никаких ран… Откуда же здесь столько крови? А, понял! Наверное, с ним была его подруга Катя с раненой рукой. Сергею стало плохо, Катя побежала за помощью. Возможно, у нее развязалась повязка и…
Сергей, видимо, услышав его слова, открыл глаза и осмотрелся по сторонам. Его губы шевельнулись, но что именно он произнес, Ганс не понял.
– Я не говорю по-русски, – сказал немец на английском, протягивая Сергею ладонь. – Давайте я помогу вам подняться.
Преподаватель танцев перешел на английский:
– А где тело Эмилии? Француженка мертва! Я не знаю, как это перевести точно… Где мертвое тело Эмилии?
– Мертвое?! Эмилии?! Вы о чем говорите?
– Я шел… и споткнулся прямо о ее тело. Мне стало плохо… Я не могу смотреть на кровь…
– Успокойтесь. Не смотрите на кровь. Давайте руку, я помогу вам встать.
– Вы что, не понимаете?! Эмилию убили! Я видел нож, он торчал из ее груди. Где тело? Не надо на меня смотреть с таким сочувствием! Я не сошел с ума! Я правда видел тело.
Ганс кивнул:
– Конечно, вы не сошли с ума.
Но на самом деле он именно так и думал: у преподавателя танцев явно начались какие-то проблемы с головой!
* * *
Хорошо!
Все хорошо, отлично и просто в кайф!
Да, номер обчистили полностью. Зато какое наслаждение наконец-то принять душ, обнаружить, что грабители все-таки великодушно оставили ей купальник и пару чистых футболок.
Увы, починить лодку нет никакой возможности: бандиты повредили мотор, и, поскольку никто из присутствующих на острове мужчин не является профессиональным автослесарем, перспективы ремонта более чем туманны.
Зато в рассуждениях Андрея насчет того, что помощь обязательно скоро подоспеет, есть логика.
А еще… есть солнце, море, еда, вода, здоровье… жизнь… любимый человек, причем рядом с ней…
«Правду говорят психологи: нет хороших и плохих событий. Только наше отношение к произошедшему раскрашивает все в черные или белые тона, – рассуждала Лика Вронская, растянувшись в шезлонге. Вода в море оказалась прохладной, купаться мешали довольно-таки сильные волны, но тем приятнее потом лежать и нежиться под ласковыми солнечными лучами. – Конечно, я очень беспокоюсь за дочь, волнуюсь, потому что беспокоится моя мама. Но хочется надеяться, что долго наше вынужденное заключение не продлится. После пребывания в подвале я воспринимаю жизнь как сияющую радугу. Можно плавать, загорать, есть, можно множество всяких приятных штук себе позволить! Наверное, это даже в какой-то степени романтично – оказаться с любимым человеком практически на необитаемом острове…»
– Ты улыбаешься. – Андрей приподнялся в шезлонге, опустил фиксатор и перевернулся на живот. – О чем думаешь?
– О том, что звонки мобильного нас не отвлекают. О том, что в любой ситуации важно уметь видеть хорошее. Когда человек имеет возможность не грузиться по поводу проблем, все трудности преодолеваются намного быстрее и легче. Очень важно так себя настроить, чтобы никакие мелочи не выбивали тебя из колеи.
– Ты права. Но ведь иногда случаются и серьезные неприятности. Болезни близких людей, например. Как в таком случае сохранять этот самый позитивный настрой?
– Ну да, это уж такое дело, что радоваться нечему. Но, может, чем убиваться, лучше думать о том, что ты делаешь все для того, чтобы облегчить страдания своего близкого человека? – Лика посмотрела вверх, в бездонное голубое небо, словно бы желая там обнаружить еще парочку аргументов. – Ведь всегда можно что-то сделать, помочь, отвлечь и…
Она запнулась.
Потому что подумала – сейчас Андрей ей возразит: а если речь идет не о болезни близких, а об их смерти? Тогда чему радоваться-то? Что они ушли к богу? На небе, возможно, хорошо; только земля после такого горя становится адом для близких покойного. Хотя, наверное, можно вспомнить о том, что все люди смертны; умирать страшно, но после того, как все уже случилось, самое страшное, видимо, остается позади. Эти доводы, конечно, от отчаяния, они малоубедительны. Но, может, лучше пытаться хоть как-то выбраться из пучины горя, чем просто утонуть в ней?..
А затем Ликины рассуждения прервал появившийся на пляже немец.
Он приближался быстро, почти бежал.
И по его виду сразу же стало ясно: что-то произошло! Ганс Винкельман выглядел очень расстроенным. Он нервно дергал ногами, вытряхивая попадавший в сандалии песок; скрестил на груди руки, его плотно сжатые губы казались тонкой ниточкой, прилипшей к подбородку.
Сердце Лики тревожно екнуло: неужели неприятности продолжаются? Ну что еще стряслось, ведь лимит всех проблем ими уже давно выбран до дна?!
