скачать книгу бесплатно
«Больше ничего уже не будет, как раньше, – когда хватало энергии на мысли, думала Вронская. – Я очень рада, что есть Даринка. И вместе с тем мне так больно, что я больше не смогу просто сесть в машину и поехать куда глаза глядят или говорить, забыв обо времени, с интересным собеседником. Да, до рождения ребенка я не имела привычки шастать ночами напролет со случайными знакомыми. Но теперь, когда я уже никогда не смогу ничего такого себе позволить, мне в этом видится огромная ценность».
Одна из истерик оказалась уж очень долгой и выматывающей. Вронская кормила ребенка и ревела, укачивала девочку, и слезы продолжали литься, мыла попку и стонала. А потом с Даринкой на руках включила компьютер. И, чувствуя себя кукушкой, дрянью и всей мерзостью мира, набрала в поисковике: «Ищу няню-домработницу на полный день в Москве».
Так появилась Света. Жить сразу стало легче и противнее…
…Когда доченька уснула, Лика положила ее в кроватку, отодвинула дверцу шкафа и с глубокомысленным видом уставилась на немногочисленные костюмы.
Черный? Или синий в белую полоску? А может, джинсовый бордовый? Такое чувство, что все это она надевала уже миллион раз. И весь этот миллион – именно вчера.
«А что делать? – подумала Вронская, вытаскивая вешалку с бордовым костюмом. – Мои многочисленные обтягивающие джинсы и свитера на меня уже налезают, но видок еще тот – в бедрах поправилась, грудь огромная. Вот и пригодились костюмчики для деловых мероприятий, которые я до родов не любила ни покупать, ни носить. Пиджаки удачно скрывают, что я теперь особенно хороший человек».
Переодевшись, она расчесала короткие светлые волосы, мазнула по ресницам зеленой, в тон глаз, тушью. Накрасила губы прозрачным блеском, пахнущим черникой. И быстро-быстро, пока совесть не запустила шарманку упреков, выбежала из квартиры. В май, солнце, шум. В жизнь…
Лика завела двигатель своего голубого «фордика», взяла сотовый телефон, набрала номер следователя Владимира Седова.
Она собиралась встретиться с ним еще до родов по очень важному вопросу.
Наконец-то в России долгие разговоры о создании Следственного комитета перешли в стадию практической реализации. Комитет, после многочисленных дискуссий, был сформирован и начал работать. В связи с этим изменились функции прокуратуры, появились новые нюансы в работе следователей. Очень многое стало по-другому, начиная от названия должностей и заканчивая процессуальными особенностями.
Обложившись новым Уголовно-процессуальным кодексом, нормативной базой по Следственному комитету и распечатками интервью руководителей «свежеиспеченной» структуры, Вронская пыталась понять, как же ей теперь в романе представлять героя, списанного с того же Седова. Выходило, что «следователь прокуратуры» уже неправильно, надо «следователь СО такого-то района СУ СК при прокуратуре РФ по Москве». Очень милая должность, и как легко ее запомнить! Всего ничего! СО – следственный отдел, СУ СК – следственное управление следственного комитета.
И чем дальше в лес – тем больше дров… Запутавшись в том, кому теперь подчиняются следователи, Лика решила подъехать к Седову, чтобы тот все объяснил человеческим языком. Они даже договорились о встрече, но Даринка норовила выбраться из живота раньше срока, и Вронской пришлось ложиться в больницу на сохранение. До появления няни о встрече с приятелем было нечего и думать. Зато теперь Володя уже никак не отвертится!
Следователь трубку снял быстро, но к идее встречи отнесся скептически.
– Да почитай ты УПК, там все написано.
– Читала, ни фига не поняла.
– Знаешь, а ничего, в сущности, не изменилось, – продолжал ворчать Володя. – Как работали, так и работаем.
Конечно же, она его все-таки уболтала и додавила. И, трогаясь с места, радостно улыбнулась.
«Избежать всех неточностей у меня не получится, – отрегулировав зеркало заднего вида, подумала Лика. – Я сознательно допускаю какие-то ошибки, потому что, если все процедурные моменты правильно описывать, – это долго, и читатель уснет. Но и явной лажи быть не должно. Не понимаю я, почему люди и пишут, и издают книги, в которых утверждается, что убийства расследуют милиционеры. Попался на днях такой романчик. Ух, как я возбудилась! Суровый милиционер ищет убийцу пяти девиц. Бедный капитан: один, совсем один. Ни уголовного розыска, ни экспертизы будто бы не существует в природе! Как не стыдно такое писать? Не надо подменять авторскую фантазию полным бредом! А ведь печатают же!»
* * *
Игорь Костенко обвел глазами заметно погрустневшую группу участников тренинга.
Еще немного – и им предстоит расстаться. А не хочется. Но это и понятно – базовый модуль тренинга по нейролингвистическому программированию очень сближает.
За три дня все участники привыкли друг к другу. Вместе испытали колоссальный прилив адреналина. Учились читать мысли и вызывать нужные реакции у потенциальных оппонентов. Лучше стали понимать себя и окружающих. Им было больно – они ковырялись в застарелых незаживающих ранах мучительных воспоминаний. И их ожоги стыда еще долго будут гореть. Всегда ведь стыдно говорить о низких желаниях, о своей слабости и подлости. Хотя НЛП позволяет затрагивать эти вопросы с наименьшими негативными ощущениями… Кто-то из этих людей формально выиграл, кто-то остался на вторых ролях. Но каждый из них стал сильнее. Когда спадет эйфория тренинга и время позволит или отточить полученные здесь навыки до автоматизма, или же забыть о них полностью, эти люди вот так, с ходу, могут не вспомнить лиц друг друга. Но всегда будут здороваться, столкнувшись в толпе прохожих. И испытают вспышку нынешнего острого счастья. Хороший, правильно проведенный тренинг – это «якорь» на всю жизнь.
– А теперь, перед тем как попрощаться, давайте просто поблагодарим жизнь, друг друга, Олю. – Игорь Костенко кивнул на сидящую рядом напарницу.
Та мигом продолжила:
– И Игоря, и все, что есть в этой комнате, и наши тела, и души. Мы будем благодарить, хвалить, любить жизнь во всех ее проявлениях, она ведь всегда яркая, красивая и такая сказочная, необыкновенная!
– Не всегда, – пробормотал Саша. – Видите, лампочка в светильнике перегорела. Что в ней, скажите, пожалуйста, яркого и красочного?
Мужчина лет сорока, с большим, в полщеки, родимым пятном сидел рядом с Игорем на ближайшем из выставленных полукругом стульев. И поэтому все его бурчание на протяжении трех дней никакого секрета не составляло. Странно, но вот один такой человек, несогласный всегда со всеми и вечно недовольный, обязательно встречается в каждой группе, на любом тренинге. В случае с Сашей во всем виноват дефект внешности, с которым мужчина так и не смирился. Но констатировать собственное несовершенство для подсознания сложнее, чем перенаправлять недовольство в окружающий мир. И все же даже Саша, при, очевидно, не решенной проблеме, после тренинга пока находится в большей гармонии с собой, чем до его начала. Хотя и далеко не полной. Мужчине помогла бы психотерапия, но он еще не готов к боли, которая сопровождает освобождение от комплекса…
Участники тренинга послушно закрыли глаза и стали выполнять последнее задание – хвалить, благодарить, радоваться, любить.
Через минуту, зажав рот ладонью, Ольга легонько толкнула Игоря ногой. Он обернулся, увидел изумленные глаза напарницы, и…
Перегоревшая лампочка в одном из хай-тековских серо-стальных бра снова ярко светилась.
Костенко показал пальцами букву V и радостно улыбнулся.
Да, Саша все-таки явно хорошо поработал над собой. Скорее всего, именно его энергия стала настолько мощной для совершения этого маленького чуда.
Объяснить, почему вспыхивают перегоревшие лампочки, нельзя. И передвигающиеся под пристальным взглядом облака тоже. А что произошло на одном из недавних тренингов!
Офис центра психологической помощи расположен удачно, в сотне метров от метро. Но перекусить в окрестностях, кроме как хот-догом и гамбургером, невозможно. И вот во время обеденного перерыва на светлой юбке девушки появилось большое пятно от кетчупа.
Она вычистила его взглядом! Вся группа прекратила выполнять свои задания и наблюдала, как исчезают с ткани красные следы. Они становились все менее и менее интенсивными, потом остался лишь влажный след, а затем и он испарился. Светло-сиреневая юбка стала идеально чистой, как будто на нее и не попал кетчуп…
Массовая галлюцинация?
Но ведь действительно объяснить невозможно! И, может быть, не нужно?…
Чудеса случаются.
Мечты сбываются.
Человек – сам кузнец своего счастья и может абсолютно все.
Эти тезисы – если искренне верить в них всем сердцем, всей душой – помогают идти вперед, добиваться своих целей, совершать невероятные поступки. Жить с уверенностью, что все достижимо, намного проще и экологичнее по отношению к себе. И можно учить других так относиться к жизни. Но самому в это ни капельки не верить…
…Она вышла из столовой. Увидев табличку «Место для курения», решила остановиться на площадке, наклонила голову к висящей на плече большой сумке. Светлые пепельные волнистые волосы закрыли лицо девушки, и Игорь, уже понимая, что происходит что-то очень важное, а счет идет на секунды, рванул вверх по лестнице.
Площадка для курения находилась между вторым и третьим этажом. Игорь заметил стройные загорелые ножки, находясь на первом. До блондинки оставался всего один лестничный пролет.
И как он жахнулся! Коленями, голенью, со всей дури, больно-пребольно…
Тогда, стараясь подняться на ноги побыстрее, изящнее (о да, отличный вариант продемонстрировать изящество – зарыться носом в ступеньки), Игорь рассмотрел ее лицо.
С сигаретой оно не сочеталось вообще. Вот просто совершенно не сочеталось! Можно представить себе курящую Деву Марию или какую-нибудь святую? Это будет конгруэнтно?
А черты ее лица действительно напоминали иконописный лик. Тонкие полукруглые брови, большие светло-карие глаза. В них было все: тайны мира, покой, всепрощение, загадочный манящий свет, любовь.
Тогда – на пятом курсе – он еще верил, что любовь есть. Теории называли это чувство по-разному: неврозами, психопатическим складом личности, личностью истероидного типа, страхом смерти, инстинктом размножения, компенсаторными механизмами. Но как, когда тебе едва за двадцать, не верить в любовь?!
Итак, у нее были прекрасные, наполненные любовью и покоем глаза, чуть вздернутый маленький носик, четко очерченные губы.
Одежда девушки больше открывала, чем закрывала. Взгляд Игоря метался по ее телу, шарил, как прожектор, хотел любоваться всем и сразу. Идеальная фигура, совершенная! Светлая рубашка с коротким рукавами, обтягивающая высокую небольшую грудь, завязана узлом на тонкой талии. И видна смуглая полоска восхитительного плоского животика. Вытертые джинсовые шорты совсем коротенькие. Правильные шортики, такие, как надо. С ее ногами юбки ниже колен и брюки – преступление. Тонкие, длинные, идеально ровные, покрытые жарким шоколадным загаром…
Она изменила время. Секунды казались часами, потому что внешность девушки, ее энергетика вызывали невероятно интенсивные эмоции.
У Игоря мгновенно получилось дистанцироваться от себя-упавшего, себя-смешного. Это кто-то другой пытается подняться на ноги, это он выглядит идиотом. Как он жалок! Но к нему, Игорю, это не имеет никакого отношения. Еще немного – и он будет уверенно знакомиться с красивой девушкой. Конечно же, она согласится выпить с ним кофе, оставит свой номер телефона. Таким парням, как он, не отказывают…
Что она теперь видит перед собой? Ну да, да, нет времени на спорт, к высокому росту еще бы походить в спортзал – выглядел бы Аполлоном. Но это сознательный выбор. Чем менее эффектна внешность психолога – тем проще ему работать. Перенос возникает быстро, пациенты влюбляются, и при всех плюсах, которые это состояние приносит терапии, попытка наладить личные отношения осложняет работу. Впрочем, худой, мускулистый – сейчас не суть важно. Его лицо компенсирует излишнюю худощавость.
Ей понравится, ей все должно понравиться! Ежик русых волос, голубые глаза, темные стрелки бровей. И еще надо улыбнуться, чтобы на щеках появились хулиганские ямочки. К ним неравнодушны все девчонки из группы. И молодые преподавательницы. И даже одна почтенная дама-режиссер, предлагавшая прийти на кастинг для исторического фильма. Слишком броская внешность для психолога. Но сейчас, именно теперь, в эти секунды длиною в вечность, такое лицо – козырь.
Все было хорошо. Просто замечательно все было. Игорь шел ей навстречу, смотрел в чайные завораживающие глаза, и…
– Костенко, вы когда мне курсовую работу сдадите? – Надежда Викторовна догнала поднимающегося по лестнице Игоря, вцепилась в его локоть. – Да остановитесь же! Стойте, куда вы летите?!
Преподавательница по английскому языку была всего на пару лет старше и явно пока не понимала, что студентам факультета психологии глазки строить не надо – все ее намерения они просчитывают еще до того, как она сама их осознает.
Надежда Викторовна, маскируя флирт, пыталась что-то выяснить про курсовую работу, но о чем именно она спрашивает, до Игоря не доходило.
Девушка выбросила сигарету. Откинула назад волосы. И… какое наслаждение, чудо, она спускается по ступенькам, совсем рядом, янтарные глаза, загорелые руки, тонкая спинка. Уходит, уходит, надо что-то срочно делать…
Когда Игорь смог отделаться от преподавательницы и выбежал на улицу, девушки уже нигде не было.
Она могла задержаться в десятке мест возле корпуса – газетный киоск, лоток со сдобой, книжный развал. А может, еще магазинчик с украшениями? Или кафе? Ну и что, что она из столовой выходила, – она могла захотеть пить, есть, мороженого, о, если бы она хоть чего-нибудь захотела и оказалась там!
Пытаясь ее найти, он лихорадочно пытался не потерять себя – беспроблемного, с проработанной фобией, готового помогать людям становиться счастливее. И не получилось ни первого, ни второго.
Девушка не нашлась. Результаты личной терапии пошли прахом.
Игорь обзывал себя фетишистом (а как еще это можно назвать, если интерес возникает не к личности, о которой не имеешь ни малейшего представления, а к шортам и загорелым коленкам!). Думая, что опасается реальных отношений, крутил романы с однокурсницами, переспал даже с Надеждой Викторовной. Только она все равно никуда не хотела уходить из его сознания. Курила, смотрела своими завораживающими чайными глазами, отбрасывала с лица волосы. Не отпускала, не исчезала. Точно смеялась над всеми попытками ее прогнать. Уже больше пятнадцати лет.
С этим было невыносимо жить. И категорически запрещалось работать.
…Новоиспеченные энэлперы наконец разошлись. Появилась уборщица, стала приводить в порядок класс, где проходили тренинги и групповая терапия.
Игорь прошел в свой кабинет, открыл ежедневник.
– Кто у тебя завтра? – Ольга старательно массировала его затекшие плечи. – Если свободен, может, посмотрим мебель?
«Это все происходит как не со мной, – подумал Игорь, перелистывая страницы. – Ольга вроде бы моя коллега – гражданская жена. Наша квартира, ремонт, надо выбрать диван для гостиной. Я наблюдаю за всем этим со стороны, и мне очень скучно».
– Завтра, завтра… Завтра у меня Маргарита с пищевой зависимостью.
– Ничего страшного. Я сама все выберу. Тебе понравится.
Он собирался сказать что-то приличествующее ситуации. Или пошутить: «Главное достоинство дивана – чтобы он был крепким и не скрипел». Но невыносимо жуткий ледяной страх вдруг парализовал все мысли.
Предчувствие катастрофы, чудовищной и непоправимой, было таким сильным, что он несколько секунд даже не мог дышать. Потом осторожно сделал вдох, выдох, мысленно поблагодарил подсознание за то, что оно хочет предупредить его об опасности.
Ольга, всегда интуитивно чувствовавшая его настроение, прекратила делать массаж и сочувственно поинтересовалась:
– В чем дело? Беспокоишься за Сашу? Он проблемный.
Игорь покачал головой. Клиент со щекой, изуродованной родимым пятном, здесь совершенно ни при чем. Скорее существует угроза личной безопасности. И очень серьезная…
– Милый, а может, пойдем сегодня вечером в сауну? – Пальцы Ольги снова стали массировать плечи. – Почему ты такой напряженный?…
* * *
– Прикольная у вас вывеска. – Длинноволосая блондинка лет двадцати пяти достала из сумочки пачку сигарет и золотистую зажигалку. – Пепельницу принесите, пожалуйста!
Митя Гуляев изобразил притворное сочувствие. Посетительница-то ух какая красивая! Так и хочется разговаривать с ней подольше и при этом пялиться в вырез декольте, где угадывается хороший такой третий номер. Черный кружевной лифчик, ммм… Хотя и ясно, что не светит ничего. Зачем такой упакованной фифочке девятнадцатилетний официант?!
– У нас не курят. Вообще. Зала для курящих нет. Все официанты и повара не курят. – Налюбовавшись грудью, он перевел взгляд на полоску бедра, виднеющуюся между краем юбки и скатертью. – В нашем суши-баре установлена специальная система ионизации и ароматизации воздуха. Утром в зале пахнет лимоном, апельсином – это бодрит. Ближе к полуночи – лаванда, пачули, иланг-иланг. Представляете, владелец этого заведения считает, что никотин и спирт – яды и что надо запретить их продажу.
Он говорил и в очередной раз наблюдал, как первоначальная агрессия (странный дизайн, нетипичные официанты в белоснежной, напоминающей врачебную, одежде, запрет на курение, еще бы не злиться!) в считаные минуты сменяется расслабленной доброжелательностью. Этот бар, в общем-то, без названия, умеет быстро завоевывать симпатию.
А вывеска действительно очень оригинальная. Окна, входную дверь, часть стены – весь фасад бара – заливает стремительный водопад. С верхней части здания падает сплошной поток, разбивается внизу на белые залпы брызг, а потом в легком тумане вдруг начинает различаться сияние надписей: «Суши», «Релакс», «Жизнь», «Вкусно», «Здоровье», «Счастье», «Вода». Постепенно темп появления надписей в тумане становится более интенсивным: «Суши», «Счастье», «Вход». В водопад пробираются солнечные лучи и вычерчивают контур входной двери, ее ручку. Новички не сразу решаются войти, настороженно рассматривают оригинальную огромную плазменную панель. Может, их смущает слово «счастье»? Или те, кто догадался, что находятся перед суши-баром, хотели бы еще видеть меню, позволяющее ориентироваться в блюдах и ценах? Впрочем, случайные посетители быстро становятся завсегдатаями. Да, цены в этом странном стильном заведении на пятьдесят процентов выше, чем в самых лучших японских ресторанах. А очереди, хотя здесь и не самый центр, в вечернее время выстраиваются постоянно.
– И как ваш владелец расслабляется? Если не пьет, не курит? – Девушка улыбнулась и кивнула на папку меню, которую Митя держал в руках.
Очень редко, но заядлые курильщики все-таки сбегали. Поэтому он не торопился вручать книжечку в белой обложке. А теперь уже можно, блондинка заинтересовалась и не уйдет.
Он протянул меню и вздохнул:
– Не знаю. Хозяин здесь появлялся всего пару раз, а постоянно живет, кажется, в Штатах. Но мне было бы любопытно на него посмотреть. Все-таки человек, который придумал такой дизайн, очень талантлив. Вот здесь…
Митя отошел чуть вправо, чтобы девушка могла видеть перегородки между залами, и продолжил:
– Здесь можно полюбоваться морскими волнами и гладью озера. А в другом зале стены – панорама океана. И есть еще ледяной зал – со снегом и льдом. Это плазменные панели. Но правда же полная иллюзия настоящей воды?!
– Не то слово! – Блондинка уткнулась в меню, но, увидев, что официант собирается отойти, подняла руку. – Стоп, стоп, я не сильна в этих вещах, посоветуйте.
Митя пустился в объяснения. Редкий по нынешним временам случай, девушка абсолютно незнакома с японской кухней. Придется рассказать про суши, салаты, супы и горячие блюда. Меню в этом баре не особенно отличается от стандартного – но если человек вообще не имеет ни малейшего представления, то рассказ предстоит долгий.
Он рассказывал про различные варианты сашими, но в глубине души чувствовал себя неловко.
Да, работать в этом баре очень хорошо и приятно.
Владелец, кажется, при разработке концепции своего заведения решил пойти от обратного. Никаких стандартных красно-черных цветов в оформлении, только белый и голубой. Никаких официантов азиатской внешности. В этом баре все – от повара до уборщицы – были блондинами. Не обязательно натуральными, некоторые из девушек-официанток осветляли волосы. Но малейшая примесь восточной крови, проявлявшаяся в чертах лица, служила здесь основанием для отказа в приеме на работу. Если хозяин бара хотел соригинальничать и придумать местечко, непохожее на стандартные, то у него это получилось. Митя Гуляев ни за что бы не подумал, что, провалившись на экзаменах в Строгановку, будет работать официантом. Что это за работа для будущего художника – еду подносить?
Но сначала его зацепил дизайн, потом интерьер. Когда, глядя на его светло-рыжие, золотистые прямые волосы, менеджер Аллочка поинтересовалась: «Не хотите ли у нас поработать?» – Митя с удивлением понял, чего хочет. Как ни странно, хочет.
Ему очень понравился этот бар. И он обожал японскую кухню – легкую, вкусную, здоровую. До тех пор, пока один из поваров бара, заметив, как Митя с удовольствием уминает «калифорнию» и «филадельфию», не рассказал душераздирующую историю, как его полгода лечили от жрущего внутренности червя. Сырая рыба при всех предосторожностях, закупке ее только у надежных поставщиков – все равно штука опасная. И Мите, при рассказе о меню тем, кто незнаком с японской кухней, всегда было стыдно. Ведь про угрозу заразиться паразитами он вынужден ничего не говорить. Наверное, завсегдатаи, перепробовавшие все блюда, знают о возможных проблемах и сознательно ставят вкус выше безопасности. Но те, кто вообще никогда не пробовал блюда с сырой рыбой, об этом же не имеют ни малейшего понятия!
– А у вас есть удон? – поинтересовалась девушка.
– Да, с телятиной, морепродуктами, – бодро отозвался официант. А потом удивленно уставился на посетительницу. Не такая она, выходит, и дилетантка. И… смотрит она уж как-то очень заинтересованно. Может, ей не двадцать пять, а лет на десять-пятнадцать побольше? Возраст ухоженных девушек теперь определить невозможно. Если она постарше, то это означает… Да, таким уже не важны доходы – они просто хотят секса с молодым партнером. Но почему бы и нет? С такими женщинами общаться просто и приятно. И если они и отличаются от девушек помладше, то только в лучшую сторону. Потрясающий темперамент! Была возможность убедиться…
– Я заканчиваю в двенадцать ночи, – улыбнулся Митя, еще раз покосившись в декольте.
– Отлично. Я подъеду, машина – серебристый «Вольво». А сейчас принесите мне…
