скачать книгу бесплатно
Симон покорно кивнул.
– Господин Бауэр, – Франц тронул начальника за рукав, – зонды, в первые дни после такой тяжелой операции, опасны. Мы можем погубить мальчика.
– Можем, – зло проговорил профессор, – но если мы не предпримем никаких мер, мы еще быстрее его погубим! А вам, раз уж по милости мистера Шельдмана вас назначали моим учеником, надо молчать и наблюдать!
– Да, господин Бауэр, – склонил голову Франц, – простите.
– Через ноздрю вставлять зонд не будем, – сказал Бауэр, – это может затруднить дыхание. Пойдем обычным способом.
Чтобы легче было проглотить зонд, Симону брызнули в горло анестетиком, который вызвал у юноши тяжелый кашель.
– Молодой человек, ничего не поделаешь, придется вводить так. Терпите. Медикаментозный сон при вашем организме, увы, не возможен.
– Да, – прошептал мальчик, – я понимаю.
Профессор Бауэр сам вводил юноше зонд в желудок, он делал это осторожно, но Симон потерял сознание.
– Не будем пока приводить его в чувства, – сказал Бауэр, – может, хоть так ему будет полегче.
Но жестокий аппарат не дал передышки юноше, едва началась откачка желудка, страшная боль вернула мальчика к жизни. Из-за трубки он не смог крикнуть, боль пронзила сердце, аппарат замер.
– Черт возьми! – воскликнул Бауэр.
Все столпились вокруг Симона. Юношу били судороги, его глаза странно неподвижно застыли. Ирвинг, пользуясь суматохой, достал сотовый и, бесшумно выскользнув из палаты, позвонил Шельдману. Секретарь рассказал обо всем.
– А теперь они решили промывать ему желудок вручную, – сказал Ирвинг. – Сейчас они приведут в чувства мистера Меровинга и снова начнут мучить. Мальчик уже почти не дышит.
– Ну я им сейчас устрою! – воскликнул Шельдман. – Дай-ка мне сюда этого Бауэра. Я объясню ему некоторые моменты.
Ирвинг с радостью поспешил в реанимационное отделение. Измученный до предела, Симон неподвижно лежал. Из глаз мальчика по разгоряченным щекам текли слезы.
– Мистер Бауэр, с вами хочет поговорить мистер Шельдман, – сказал Ирвинг, протягивая ему свой телефон. – Держитесь, мистер Меровинг, – шепнул юноше секретарь, – сейчас мистер Шельдман все уладит.
– Спасибо, – тихо ответил Симон.
– Итак, что у вас происходит? – грозно спросил Роберт Шельдман. – Мне Ирвинг сообщил, как вы издеваетесь над моим человеком.
– Не издеваемся, но оказываем необходимое лечение, – попытался оправдаться профессор Бауэр. – Беда в том, что организм мальчика просто бунтует против всякого вмешательства и отвечает самым странным образом. Честно скажу, мы не знаем, что с этим делать.
– Ничего не надо делать. Переведите его в палату.
– Но так нельзя, – залепетал Бауэр, – мистер Меровинг второй день после операции. Ему нужна интенсивная терапия.
– Вы что—то сказали, господин Бауэр? – голос миллиардера Роберта Шельдмана не предвещал ничего хорошего.
– Нет, вы правы, сэр. Мы немедленно переведем вашего друга в палату.
– Не забудьте, в палату-люкс. За ним будет ухаживать мой помощник, Ирвинг Шелли. Я сейчас подъеду.
Глава 9. В палате
Как только Симон оказался в элитной палате, температура сразу же снизилась до 38 градусов, прекратилась рвота. Осталась только боль.
Несмотря на поздний час миллиардер приехал в больницу. Он был разгневан. Сам профессор Бауэр встретил его. Профессор был не просто взволнован, он откровенно трясся перед грозным владельцем. Оказаться в числе врагов Роберта Шельдмана – означало подписать себе смертный приговор. Бауэр трусил не зря.
– Я требую объяснений, – грозно проговорил Шельдман.
– К сожалению, ничего не можем сделать, сэр, – с отчаянием проговорил Бауэр, – ни одно лекарство не помогает! Я сам, на свой страх и риск, даже вводил ему наркотик, но и он не подействовал на вашего подопечного. Юноша умирает от боли. Кроме того, он совершенно не может пить. Я уже говорил, все средства от обезвоживания и даже вода вызывают рвоту. Если жидкость в ближайшие несколько часов не попадет каким-нибудь образом в организм мальчика, он просто умрет. Он третьи сутки без воды.
– Сейчас разберемся, – буркнул Шельдман. – Ждите меня здесь.
Профессор не посмел возражать владыке мира.
Шельдман вошел в палату к Симону. Юноша лежал бледный, измученный, Ирвинг утешал мальчика.
– Все будет хорошо, мистер Меровинг, не волнуйтесь, пожалуйста. Вам сейчас это вредно.
– Папа, мама, они мертвы, – сквозь слезы говорил Симон. – Элла, моя несчастная сестра. Я хочу к ней. Элла! Эллочка! – Симон потерял сознание.
Увидев хозяина, Ирвинг поклонился.
– Не отвлекайся, – сказал Шельдман, – делай свое дело.
Ирвинг поднес к носу юноши флакончик с нашатырем, Симон пришел в себя. Он увидел своего покровителя.
– Мистер Шельдман, – Симон попытался приподняться на постели, но не смог, юноша бессильно откинулся на подушку.
– Лежи, лежи, приятель, – сказал Шельдман, – тебе сейчас нужен покой, – он обратился Ирвингу. – Как тут у вас дела?
– Едва убрали все эти зонды и перевели в палату, как заработали почки, – сообщил секретарь.
– Отлично, – кивнул Роберт Шельдман, – именно это я имел в виду.
Шельдман присел возле постели юноши.
– Сим, с твоей сестрой все хорошо. Мы нашли ей няню, скорее даже гувернантку. Очень славная девушка из хорошей семьи. Элла и мадемуазель Жаклин уже подружились.
– Я видел мадемуазель Жаклин, – отозвался Симон.
– Где? – удивился Шельдман. – Ты с ней знаком?
– Нет. Просто видел, в голове. У нее родинка вот тут, на шее.
– Верно, – засмеялся Шельдман, – этакая симпатичная мушка на горлышке. – Нет, Сим, такие парни, как ты, не пропадают! Ты обязательно выберешься!
Симон чуть приподнял голову.
– Мистер Шельдман, можно мне увидеть сестру? Я очень соскучился по ней.
– Конечно, можно. Я утром приведу к тебе Эллу.
– Еще раз спасибо, сэр.
– Не грусти, все будет хорошо. Продержись тут несколько часиков. Сейчас ночь, девочка спит.
– Да, конечно, мистер Шельдман. Я не хочу, чтобы Элла страдала. Пусть она навестит меня, как только сможет.
– Малышка сможет, она все время спрашивает о тебе и с нетерпением ждет встречи с тобой.
– Элла замечательная.
– Вы сможете помочь юноше? – с надеждой спросил Ирвинг.
– Думаю, что – да, – отозвался Шельдман.
Роберт Шельдман вышел из палаты. У дверей, под грозным надзором охранников миллиардера, смиренно стоял Бауэр.
– Я сейчас уеду, и до моего возвращения я запрещаю вам применять какое-либо лечение, – сказал Шельдман. – Утром я вернусь.
– Но… – попытался возразить Бауэр.
– Мистер Бауэр, – усмехнулся Шельдман, – вы здесь главный врач, должность, безусловно, однообразная и рутинная. Вы, кажется, устали от своих обязанностей?
– Я все понял, сэр, – склонил лысую голову профессор.
Рано утром Шельдман, как и обещал, вновь вошел в элитную клинику. Миллиардер был не один, за руку он вел малышку Эллу. Девочка шла в роскошном платьице; в одной руке она держала свою любимую пеструю собачку, в другой – большую нарядную куклу. Симон был бледен, но в сознании, он лежал спокойно. Ирвинг заботливо менял лед на воспаленной ране.
– Как прошла ночь? – спросил Шельдман.
– У господина Меровинга бессонница, он так и не уснул, но в остальном всё было спокойно.
Увидев сестру, в глазах юноши вспыхнули живые искры.
– Эллочка, малышка! – радостно прошептал он.
– Ну вот, к вам и гостья, мистер Меровинг, – сказал Ирвинг, – и такая замечательная.
– Здравствуйте, – покосилась девочка на Ирвинга и тут же подбежала к брату. – Симоша! – воскликнула она.
– Элла, какая же ты у меня красавица! – восхитился Симон. —Спасибо вам, мистер Шельдман, и, мистер Шелли.
– Да, пустяки, играйте, дети, – засмеялся Шельдман.
Миллиардер и его секретарь отошли в сторону.
– Привет, Симоша, – девочка обняла брата. – А это Роза, – Элла показала куклу. – Она принцесса. И Фантик, он тоже принц. А ты наш король. Мне мистер Шельдман рассказал, что на нас напали разбойники, ты с ними сражался и победил. Но тебя сильно ранили и теперь тебе нужно лечиться. Выздоравливай скорее! Мне так без тебя грустно!
– У тебя же теперь есть гувернантка, – улыбнулся Симон.
– Да, ее надо называть мадемуазель Жаклин. Она не очень говорит по-русски. Но такая добрая, мы с ней рисуем, поем песни. Мистер Шельдман тоже добрый. Принцессу Розу подарил он. Сим, я хочу, чтобы мы скорее поехали к маме и папе, – шепотом сказала девочка. – Выздоравливай, пожалуйста.
– Я скоро приду, Эля, обязательно приду.
Шельдман привез Симону несколько мягких уютных пижам, небольшую коробочку, альбом для рисования и цветные карандаши.
– Здесь плеер, чтобы ты слушал музыку, – сказал Роберт Шельдман, показав на коробку. – И это, вдруг тебе захочется что-то нарисовать.
– Спасибо, мистер Шельдман, – Симон с благодарностью смотрел на своего покровителя. – Вы столько для меня сделали.
– Да пустяки, Сим, по сути я еще ничего толком и не сделал для тебя.
Няня увела Эллу, Шельдман позвал Ирвинга.
– А теперь мы попьем водички, – сказал Шельдман юноше. – Хорошо?
– Я постараюсь, – тихо проговорил Симон.
– У тебя получится, не сомневайся.
В палату принесли стаканчик с водой. Шельдман приподнял Симона.
– Подержи его, – кивнул Шельдман секретарю, – а я напою нашего друга. Сейчас будет совсем хорошо, – подбодрил Симона Роберт Шельдман.
– Откуда вы все умеете, сэр? – удивился Ирвинг.
– Когда мне было 20 лет, отец отправил меня вместе с группой исследователей на разведку нефтяных скважин. Мы ходили по непролазным джунглям. Крутое время было, без сантиментов. Там, среди этих выносливых отчаянных парней, я научился многому.
Ирвинг крепко взял мальчика за плечи, а Шельдман поднес к губам юноши стаканчик.
– Давай, Сим, нападай! Ты это сможешь. У тебя и большее получалось!
Симон собрался с духом и сделал небольшой глоток. Адская боль пронзила истерзанные внутренности. Симон еле удержал крик.
– Молодец! – кивнул Шельдман. – Не отступай. Мы на войне, приятель.
Симон сделал второй глоток. Глаза Шельдмана и мальчика встретились. Вдруг успокоение охватило Симона. Он ощутил поддержку и заботу. Присутствие старшего товарища, доброжелательного, умелого, решительного, словно придало сил юноше. Несмотря на мучительную боль, он выпил всю принесенную воду.
– Молодец, Сим, этот бой мы тоже выигрываем. Теперь расслабься. Ты должен удержать все это в себе не менее 40 минут, за это время жидкость частично усвоится. Если потом и начнется рвота, – не так страшно, от обезвоживания ты не умрешь. Так мы поступали в джунглях. Мы ели там всякую гадость и нас часто здорово выворачивало. Главное – было больше получаса сохранить в себе пищу. А теперь просто не напрягайся.
– Еще раз спасибо за все, мистер Шельдман, – прошептал Симон.
Ирвинг и Шельдман уложили Симона. Роберт Шельдман, чтобы отвлечь юношу, стал рассказывать истории из своей бурной молодости. Миллиардер оказался веселым остроумным рассказчиком. Симон заслушался. Несколько раз рвотные рефлексы подступали к горлу, но тогда Роберт Шельдман, не переставая беззаботно шутить, брал Симона за руку и мальчику становилось легче. Сорок минут промчались незаметно. Рвота больше не мучила юношу, даже боль стала терпимой.
– Благодарю за службу, солдат, – сказал Шельдман, – ты достойно выдержал эту битву!
Симон с восторгом смотрел на своего покровителя.
– Я вам так благодарен, мистер Шельдман.
