скачать книгу бесплатно
Одевшись, они вышли в прохладу тихого вечера. Поздняя осень выдалась теплее обычного, но пар изо рта уже был различим.
– Что-то я сегодня переусердствовал с едой, – пожаловался Андрей. – Надо сдерживаться. Живот стал расти. Придется на спорт подналечь!
– Да брось ты, Андрюха! Что ты себя терзаешь? И то тебе не так, и это! Расслабься! Растет пузо – и хрен с ним!
– В том-то и дело, что хрен вместе с ним, Денис, как правило, не растет. Наоборот. Жир – он ведь обладает свойством мужские гормоны перерабатывать в женские. Справный петух жирным не бывает!
– И ладно. Вот глянь на меня. Как сказал один комсомольский поэт, «большой живот и малый фаллос – вот все, что от меня осталось!» И я по этому поводу не парюсь! Жене нравлюсь – и достаточно. Так что плюнь на все, сойди беговой дорожки, поживи для себя!
– Я для себя не умею.
Они подошли к пруду, в котором, подсвеченные подводными светильниками, плавали белые с ярко-красными пятнами японские карпы «кои».
– Вчера вдруг, знаешь, о чем подумал? – Андрей повернул лицо к другу. В глазах играли отблески света из пруда.
– О чем?
– Многому по жизни мы с тобой научились. Освоили то, другое… А самое главное – умение быть счастливыми – вроде как упустили. В этом мы не только не поднаторели, но и, напротив, по-моему, растеряли то, что умели… И деньги, которые мы научились делать – они как будто уводят нас все дальше от простой и счастливой жизни. Вот, знаешь, мы жили в деревне, в маленьких домиках, и там я чаще слышал, как поют и смеются соседи, чем здесь, в дорогом престижном районе.
– Может, здесь просто расстояния больше?
– Нет, не в этом дело. Как ругаются – хорошо слышно.
– А ты соскучился по звонкому смеху Вовки Сапрыкина, да? Андрюха, брось маяться ерундой. У нас все хорошо…
– Вспомни, о чем мы говорили в общаге. О загадках мира, в котором живем, о галактиках, о кварках, о гравитации… А теперь? В основном о деньгах. Понятно, что без них – никуда. Но иногда смотришь – люди гораздо беднее нас умеют как-то организовать и досуг, и веселье, а мы пашем-пашем… И все, вроде, есть, а счастье….
– Мужчины! К столу! Чай наливаем! – донеслось со стороны дома.
– Ладно, пошли, – Андрей положил руку другу на плечо, и они неторопливо побрели к крыльцу по извилистой каменистой дорожке, подсвеченной низенькими цветными фонариками.
– О-паньки! Красота! – восхитился Денис, увидев домашний пирог. – Я сегодня точно лопну!
– Удержись! – предложила Марина.
– Да, конечно! Варенька, я, знаешь, как про себя говорю? Сколько волка ни корми, а он все жрет и жрет!
– И о чем же вы там так мило беседовали? – спросила Марина, когда мужчины садились за стол.
– О счастье, – ответил Денис.
– Ух, ты! – усмехнулась Марина. – Все, Варя, сегодня им больше ни капли! А то они не до того договорятся!
– Да нет! – подключился Андрей. Он вдруг почувствовал себя пойманным на чем-то, что не хотелось бы раскрывать, и поспешил замести следы. – Просто я прочел недавно статью, что счастье, оказывается, вредная штука!
– Ну, надо же? – деланно изумилась Марина. – А нам так не кажется, правда, Варя?
– Нет, действительно, – продолжил Андрей. – Американцы, из Йельского, по-моему, университета, после многолетних исследований доказали, что счастье и даже само стремление к нему – сокращают человеку жизнь. Люди, у которых было радостное и беззаботное детство, оказывается, живут в среднем меньше тех, кто в младенчестве был несчастным и угрюмым.
– И как же это объясняется? Я, например, по себе знаю: когда счастлива, меня даже простуда не берет!
– Когда же такое бывает? – изумился Денис и, пользуясь тем, что дети удалились наверх к компьютеру, добавил. – Это, знаете, как муж говорит жене: «Дорогая, почему ты мне никогда не говоришь, когда кончаешь?» А та в ответ: «Да тебя просто в это время вечно рядом нет!»
– Ой, – отмахнулась от мужа Марина, – что-то тебя на пошлятину стало тянуть. Извини, Андрюша, не слушай этого хулигана. Ты у нас человек приличный. Так и что же там не так со счастьем?
– Ученые уверены, что переполненность ощущением счастья – это проблема. Такой человек, так же, как и пьяный, чаще попадает во всякие неприятности. К тому же он стремится забыть все плохое, а негативный опыт нужен для выживания не меньше, чем позитивный.
– Да, – согласился Денис. – Я вот тоже. Никогда зла не помню. Помнить – это ненадежно. Лучше записать.
– А главная беда, – продолжил Андрей, – как раз само желание непременно быть счастливым. Желание, которое воспитывается и поддерживается в нас всей мировой литературой, всем искусством. Помните? «Человек создан для счастья, как птица для полета».
– Тысячу раз слышала эту фразу, а вот кто ее сказал – не знаю.
– Ее не сказал, а написал ногой безрукий уродец в рассказе Короленко «Парадокс». Почитай как-нибудь.
– Ой, нет. Про уродца – не хочу. Так и что же плохого в стремлении быть счастливым?
– Ученые утверждают, что, начитавшись всяких наставнических книг, люди начинают погоню за счастьем. А это – неблагодарное занятие. Как правило, после ряда неудач человек чувствует себя обманутым и от этого еще несчастнее, чем раньше.
– Какой же выход? Они что-нибудь предлагают?
– Ну, эти исследователи рекомендуют прекратить думать, что вы непременно должны быть счастливы, перестать искать свое счастье, успокоиться.
– И что?
– И это, дескать, и принесет вам в конечном итоге самое настоящее счастье.
– Бред, – фыркнула Марина. – Старая песня на новый лад. Не можете увеличить возможности – сокращайте потребности. Пустоту это принесет! Вспомнить нечего будет!
– Вот так живешь, стараешься, чтобы было, что вспомнить, – вмешался Денис, – а потом – бац! – склероз, и ни хрена не помнишь! Нет, я согласен: счастье, конечно – вопрос непростой. Как говорил один гинеколог стоматологу: это тебе не в зубах ковыряться! Но, мне кажется, человек – слишком сложное животное для того, чтобы быть счастливым. То ли дело – собака! Смотрю на своего Рекса, ведь он даже не знает, что умрет! Вот кто счастливчик!
– Ага! – отозвалась вышедшая на кухню Варя. – Особенно после того, как ты его к ветеринару сводил. Лишил мужика достоинства!
– Да бросьте! Это ж ему – еще одной проблемой меньше!
– Что-то себе ты эти проблемы так решать не захотел! – усмехнулась Марина.
– Денис прав, – поддержал друга Андрей, – все-таки, чтобы испытывать счастье, надо быть немного примитивом, хотя бы временно.
– Мне рассказывали, вроде, в мозгу обнаружен особый орган счастья. Прямо вот тут, под костью, – Денис постучал себя пальцем по центру лба. – И вроде у буддистов это место особенно развито.
– Насчет органа не слышал, – сказал Андрей, – но я согласен, что счастье – несложное чувство, как кайф от наркотика. Мало того, что оно довольно эгоистично…
– Эгоистично?
– Да. Счастливые не видят, да и не хотят видеть несчастных. К тому же счастье гасит в человеке стремление к действию, развитию, творчеству. Если все и так хорошо, зачем что-то менять? Не случайно гении во все времена были, по большей части, несчастными людьми.
– Гиппократ, знаешь, как говорил о гениальности? – Денис отхлебнул чаю, запивая проглоченный кусок пирога с черникой. – Что-то типа: «Гениальность? Болезнь, конечно. Но, жалко – очень редкая и совершенно не заразная».
– Трудно не согласиться. В свое время мой научный шеф по поводу одного бездарного студента, сына талантливого профессора, сказал: «Умеет все-таки природа отдохнуть на детях!»
– Андрей, ты опять съехал с темы. Денис, не сбивай его, – одернула мужа Марина. Ее, судя по всему, тема счастья живо заинтересовала. – Ты говоришь, гении несчастны. Но творчество – это ведь само по себе счастье! Разве не так? Мне кажется, наоборот – настоящий художник, или, там, писатель – он всегда счастлив, творя свой собственный мир!
– Вот именно! – ответил за друга Денис. – В жизни ни фига не сумел, зато он там, в своих фантазиях – всего достиг и всех сделал! Творчество, Мариночка, это – счастьезаменитель для неудачников!
– Нет, Денис. Тут я тебя не поддержу, – улыбнулся Андрей. – Творчество – действительно, высшая из радостей, данных человеку. Ведь это как раз та надстроечка, которая приподнимает нас над животными и роднит с главным творцом – Богом.
– Послушайте! – Денис скроил смешную мордочку, имитируя одесский акцент. – Господь за шесть дней сотвойил мир, а вы шили мне бьюки целый месяц!
– Ну, так и йезультат! – ответил ему в тон Андрей. – Взгляните на этот мир и взгляните на эти бьюки!
– Вот они, одесситы липовые! – разочарованно вздохнула Марина, недовольная итогом беседы.
– Есть еще анекдот на эту тему, – вспомнил Андрей. – Пастор, проходя мимо ухоженного сада, обращается к работающему там садовнику: «Какой чудесный результат, когда человек и Бог соединяют усилия и создают что-то вместе!» На что садовник отвечает: «Видели бы вы этот сад пару лет назад, когда он хозяйничал тут один!»
– Про пастора еще есть, – оживился Денис. – Пригласил пастор нашего батюшку в гости, так сказать, по обмену опытом. Ну, там, показал собор, базилику, витражи, капеллы, а потом вышли на задний дворик, а там – небольшое гольф-поле. Наш батюшка: «А это что такое?» «Да вот братия после трудов и молитв культурно отдыхает, играет в гольф». «А можно мне попробовать?» «Почему нет? Вот клюшки, мячи, вон лунка. Пробуйте, святой отец!» Батюшка прицелился, ударил: «Вот, б…ь, промазал!»
– Денис! – возмутилась Марина.
– Ну, из песни слова не выкинешь, – отмахнулся от нее Денис и продолжил. – Пастор тоже вот так, возмущенно: «Да вы что, святой отец! Разве можно так выражаться!?» «Ой, виноват, лукавый попутал! А можно еще попробовать?» «Да сколько хотите!» Батюшка прицелился, ударил: «Вот, б…ь, опять промазал!» «Святой отец! Побойтесь Бога! Накажет ведь!» «Да ладно там! Я сейчас еще разок… Б…ь!» И вдруг с неба – страшный грохот и пламя. Батюшка глаза зажмурил. Стоит – ни жив, ни мертв. Потом один глаз открыл. Смотрит, на месте пастора – воронка дымится. И громовой голос с неба: «Вот, б…ь, промазал!»
Возмущению Марины не было предела:
– Богохульники!
– Слушай, Андрюха, – не унимался Денис, – а я вот думаю: мужчину Господь создал по своему образу и подобию. А женщину?
– Вот тут он уже дал волю фантазии!
– Ну, так ведь и йезультат! Не зря он именно на этом и завязал с дальнейшим творчеством! Понял, что ничего лучше уже не придумать! Хотя – слушайте, Бог ведь создал не женщину, а девушку. Практически – полуфабрикат. Женщину-то из нее уже Адам сделал. Так что мы в какой-то степени тоже причастны к акту творения…
Денис обнял жену, с улыбкой заглядывая ей в глаза. Марина снисходительно усмехнулась ему в ответ.
– Ты хочешь сказать, девушка – это сад до того, как в нем поработал садовник? – прищурил глаз Андрей.
– А вот интересно, – задумчиво произнесла вернувшаяся с кухни Варя. Она, видимо, все еще прокручивала в голове анекдот про гольф. – Может ли Бог, вообще, промахнуться, ошибиться?
– У церковников есть такой термин – «упущение Господне», – ответил Андрей. – Именно упущением они объясняют случаи такой вопиющей несправедливости судьбы, что даже неисповедимостью путей оправдать сложно. Но, мне думается, нам бы научиться следовать воле Божьей, а уж искать в ней изъяны – не пристало. Как говорят испанцы, не по Хуану сомбреро!
– Я, вообще-то, не очень доверяю тому, что вещают церковники, – поморщился Денис. – На каком основании они присвоили себе право толковать волю Господа?
– Да, я тоже предпочитаю прислушиваться к Богу в себе. Но, если кому-то для этого нужно видеть купол над головой, то пускай будут храмы.
– Что-то вы, ребята, ерунду какую-то говорите, – покачала головой Марина. – Как же можно без храмов? А молиться где?
Проводив гостей, хозяин задержался в саду, задумчиво глядя на ярких кои, которые неторопливо шевелили плавниками в кристально прозрачной воде. Рыбы уже не устраивали гонок друг за дружкой, как это бывает летом, а постепенно замирали. Всю зиму они простоят на одном месте, потихоньку расходуя накопленные запасы жира. Вроде бы скука – почти полгода стоять, не шевелясь. Но для них это время, наверное, пролетает незаметно, как одно мгновенье.
Андрей окинул взглядом сад.
«Ну, вот, – подумал он. – Программа-минимум выполнена: дом построил, деревьев насажал, сын растет. Что дальше? Жизнь – как загрунтованный холст. Если самому не наносить на него краски, он так и останется пустым.
Чтобы будущее стало желанным, его надо делать желанным. Надо забрасывать в него мечты, как скалолаз вбивает колья, чтобы потом тянуться к ним, карабкаясь вверх. Счастье – это, когда вечером ты засыпаешь в изнеможении от усталости с чувством того, что сделал что-то важное, и при этом горишь желанием проснуться пораньше, потому что завтра тебя ждет новое дело, интересное и волнующее.
Надо прислушаться к себе, отыскать в глубине себя припрятанное желание, вытащить его на свет божий и превратить в программу следующего куска жизни.
Но не сегодня.
Сегодня у меня праздник».
Андрей вернулся в дом, посмотрел, как сын помогает Варе закладывать посуду в новую посудомоечную машину, еще раз похвалил ее вкусный ужин.
Когда Никита ушел наверх в свою новую комнату, Варя подошла, обняла мужа и сказала:
– Спасибо тебе за то, что ты построил этот дом. Я же всегда жила в квартирах и даже не представляла, насколько велика разница. Дом – это, правда, целый мир. Который ты подарил мне.
Через два года Денис заедет к другу и застанет его в саду подрезающим мощные побеги можжевельника.
– Слушай, у тебя тут действительно пахнет, будто в дремучем лесу. Сразу вспомнилось, как в детстве мы забредали на дальние поляны.
– Ты знаешь, – улыбнется в ответ Андрей, – иногда остановлюсь, засмотрюсь на какое-нибудь растение и спохватываюсь: чего ж я стою, дел-то сколько! А сегодня вдруг подумалось: да есть ли на свете дела, которые важнее, чем любование миром, в котором мы живем? Помнишь, я говорил о том, для чего нас создал Господь?
– Что мы – его инструменты?
– Да. И вот я думаю: есть еще одна причина.
– Какая?
– Бог ведь создал нас по своему образу и подобию, так?
– Так.
– Значит, он должен быть очень похож на нас. Не только внешне.
– Бог? Ну, наверное.
– И вот представь. Создал ты мир. Причем видишь, что классно получилось, интересно, дух захватывает.
– Ну.
– Какие чувства ты испытаешь? Радостно тебе будет на все это смотреть, если ты совсем один, если поделиться этой радостью не с кем?
– Нет, если совсем не с кем, тогда это неинтересно.
– Ну, так вот и Богу было неинтересно. Он создал нас, потому что ему хотелось разделить с кем-то ту радость, которую он испытал, когда сотворил мир и увидел, что это – хорошо.
Глава вторая. ЗЕРНОВАЯ БИРЖА. НЕПОДНЯТАЯ ЦЕЛИНА
В канун миллениума урожай зерновых выдался на славу. Причем фермеры убрали его слаженно и в кратчайшие сроки, так что даже пошедшие дожди не смогли помешать. Дядя Андрея, который как раз только что вышел на пенсию после долгих лет на партийной работе, недовольно бурчал по этому поводу:
