Covid. Удар дракона

Лули быстро достала смартфон и включила камеру. Толпа мгновенно рассосалась.

– Хм, – произнес многозначительно пожилой и солидный мужчина, с которого можно было писать портрет вождя. – Я вижу, что мы с вами договоримся.

– Ни в коем случае! – категорически возразила Лули. – Родина не продается.

Она подняла сплюснутый велосипед и безнадежно бросила на асфальт. – Вы убили самое дорогое, память.

– Я готов возместить.

– Каким образом? Это внутри.

– Внутри моего автомобиля тоже неплохо. Давайте…

– Я не умею водить, – с вызовом бросила Лули. – Нет, управлять этой машинкой я, конечно, смогу, но у меня нет водительских прав.

Лули прошлась пальчиками по сверкающему капоту.

– Хм, – вторично хмыкнул мужчина. – Даже так?

Что-то знакомое из прошлого промелькнуло перед глазами, мимо… – словно жизнь наблюдателя, падающего в "черную дыру"79.

– А она мне определенно нравиться, – добавил "лаобан"80, обращаясь к обалдевшему полицейскому. – Давайте сделаем так: вы быстренько съездите в свое управление и доставите ей права, а мы пока оформим все документы.

– Не понял, какие документы, господин Цзян? Ведь никакого ДТП не было…

– Да ладно, ладно, – добродушно усмехнулся господин Цзян. – Документы на машину. Дарственную.

– !?

– Свяжитесь с нотариусом, – приказал солидный мужчина в салон роскошного автомобиля, из темных глубин которого несло загадочностью Вселенной.

– ?!

– Я решил.

– Но это ещё не всё, – уверенно в себе и в ситуации произнесла Лули. – А моральный ущерб? Велосипед, все-таки, подарок отца. Был бы жив мой отец… Но мама говорила, что он погиб, – мужественный биолог-исследователь.

Лули даже всхлипнула.

– Я – твой отец, дочка, – произнес немного смущенно господин Цзян. – Это я тот исследователь, и это мой велосипед.

– Разве у нас есть мандат на подобные изменения в мире; на то, чтобы в один миг повернуть направление Ковша и движение Солнца, и снова запустить эволюцию? – спросил Музыкант, который постоянно и во всем сомневался.

– А кто сказал, что мы что-то изменяем в природе?.. – произнес Главный. – Может быть, движение маятника достигло максимума в апогее, и пошел откат обратно к центру – материальный мир наполнен, и теперь более не манит перспективами. Если вгрузить сознание до предела, сразу начинаются поиски внутреннего.

– Обычно наполнение материального мира заканчивается взрывом (критическая масса), но еще не сошлись две четверки в конце. Помните: черная свинья, зеленая крыса – это знак сингулярности.

Стратег говорил о завершении цикла в 2044 году, и о пройденной точке невозврата.

– Ой, не стоит сплетать в одну нить шерсть и хлопок, – вежливо наполнил Сентиментальный. – То, что наблюдает сознание на горизонте событий – остаточное испарение "черной дыры" (излучение Хокинга81), растянуто во времени только для разума. А душа человека живет вечностью и приглашает этот разум в гости по праздникам на посиделки.

– Вот и добавим им пирожных к чаю, – произнес с озорным коварством Влюбленный Красавец. – Наполним серую жизнь приключениями, сразу станет веселей. Все говорят, что душа человека – загадка, но мало кто знает, что душа человеческая является "черной дырой" в этом мире82. По аналогии. Ведь обладая немыслимым объемом (вечностью), душа человека легче перышка, – её гравитационный радиус, пожалуй, даже трудно измерить.

– Кому ты это рассказываешь? – недоумевая, спросил Главный, оглядываясь по сторонам. – Зависть сама по себе невесома, но она мощно действует, исходя из желания человека навредить ближнему своему.

– Здесь, я думаю, мы без труда найдем кандидатов, – твердо произнес Музыкант. – Это единственное, в чем я уверен.

Глава 2

"Люй Дунбинь спросил:

И в прошлом, и в наши дни многие из тех, кто усердно практиковали, так ничего и не достигли. Почему?

Чжунгли Цюань сказал:

Ибо методы, которыми они вооружились, были неверны, а еще потому, что они не постигли Дао достаточно глубоко. Одни черпают сведения из слухов и пустой молвы, другие силятся постичь сложные материи; третьи выдумывают свои методы; а есть такие, что по своей воле покидают истинный Путь. Разве удивительно, что многие в результате заболевают и даже преждевременно умирают? Хвастают, будто могут изгнать демонов, смущают малосведущих ложными утверждениями. Вместо того чтобы внимать истинному учению, расхваливают неправильные методы друг друга. Воистину их жаль! Ведь даже если они непрестанно практикуют – все равно ничего не достигнут".

Чжунли Цуань и Люй Дунбинь. Трактат "Чжуань Дао цзы".

Современный человек даже понятия не имеет, в каком сложном мире он родился, и о цели своего рождения в том числе. Но не страшно, когда ум недалекий, ведь обычно, всё что он может достать вполне съедобно. Страшно, когда этим примитивным разумом пытаются осмыслить Вселенную и проникнуть за грань, вырваться в скоростные потоки, достичь бессмертия. "Не всякое бессмертие – цель культивации. Существо, которое полностью Инь и нет в нем вовсе Ян, – призрак"83. Древние понимали, что духовная практика в первую должна быть правильной, современный человек считает любую духовную практику верной. И в этом трагедия глупого недалекого ума.

Люй Дунбинь спросил: "Как человек становится бессмертным призраком? Каким же методам он следовал, когда был жив?"

Чжунли Цюань сказал: "Многие пытаются культивировать Дао, но самого Дао не понимают. Желая поскорее достичь цели, ускоряют практику. В результате тела их становятся хрупкими, словно сухое дерево, а умы – мертвы, как остывший пепел. Надеясь удержать дух внутри, они упорствуют в своем намерении. А стало быть, когда входят в состояние покоя, то высвобождается лишь дух Инь. Вот оттого и становятся они призраками, не имеющими духа, бессмертными же чистого Ян им не стать. Дух Инь не рассеивается после смерти тела, оттого такого человека и называют бессмертным призраком. Однако, хотя и идет здесь речь о бессмертии, на самом деле, это всего лишь призрак, лишенный духа. Все те, кто голословно причисляет себя к буддистам, неверно практикуя сидячую медитацию, обычно этим и заканчивают".

По этим строкам можно судить о заблуждениях современного человека относительно смысла жизни, о наполнении потустороннего мира (барабашки – не обязательно полет "Интерстеллар"), и о том, что духовные практики, это игры с Огнем. А с Огнем, как известно – шутки плохи.

Зедонг

Двоякое чувство поселилось в душе. С одной стороны встреча с леди Мейфен открыла новую веху в его жизни, подарила веру, надежду, любовь; с другой… – у Зедонга возникло ощущение, что он вышел на тонкий лед. Такого с ним не случалось даже в Америке. Невзирая на помешательство четырежды безумного мира, там никто не предлагал отказаться от естественного течения жизни и порядка вещей. А леди Мейфен мешала пространство и время – определения простых вещей, к которым Зедонг привык с детства, обнаруживая в любой из них самый неожиданный смысл. Собственно, разного рода неожиданными открытиями (чудесами) доктор Чжао Мейфен и пыталась увлечь его душу, и увлекалась сама безраздельно, действуя исключительно по вере.

После рухнувших стен в монастыре Уданшань последовало воскресение мертвых.

Обратно они поехали на туристическом автобусе, чтобы побольше увидеть и узнать о родном крае (стране) – удивительно обновленной и насыщенной древними артефактами истории, рассчитанными на туристов. И леди Мейфен стоило немалого удовольствия изобличать подлог, причем действовала она как всегда радикально, повергая невольных слушателей в культурный шок.

– Какой это, нафик, цзыньвэнь (жертвенный треножник) для мяса эпохи Шан-Чжоу? От него до сей поры несёт нашатырным спиртом, которым состаривают медь. Этот-то запах я как врач ни с чем не перепутаю.

Любовь к артефактам в крови китайского народа, она словно связь времен. И леди Мейфен с большим удовольствием рвала эту связь.

– Находясь всего лишь на нижней ступеньке развития (в сансаре) и рассуждая о большом круге мироздания, существование изначально кажется делом бессмысленным и унылым, – произнесла она в другом месте, на восторженный рассказ экскурсовода о Чжуан-цзы и его безликой философии Дао.

Подходила осень; горы затягивали глубокие утренние туманы, словно провалы времени, где замирает каждый звук, даже стук сердца, а падение с горизонта событий в дыру может длиться целую вечность. Так и случилось… и скрежет о скалы скользнувшего на повороте автобуса утонул в ватной бездне – как и не было, – природа даже не почувствовала. А дальше пошли гипотетические параллельные миры.

Мимо Зедонга пронеслась стая серых гусей. Ох, эти гуси! Их так любили в Срединной империи, в прежние времена, а еще белую лошадь84. Она тоже прошла мимо, и было странно, что звук ее копыт процокал по влажному асфальту раньше самой кобылы. На что, собственно, Зедонг и обратил внимание. Потом к нему подошел сам Чжуан-цзы85 и тронул за плечо.

– Не сиди на холодном камне, наживешь геморрой.

– Мне кажется, я его уже заимел… или менингит. Впрочем, неважно, – ответил Зедонг, провожая взглядом белую лошадь с голубым цветком лотоса на лбу.

Такие цветы (цвет) он видел лишь в одном месте.

– Это верно. Женщины с голубым телом снятся только в дурдоме.

– Вы хотите сказать, что в этом мире лишь идиоты достигают блаженства, а остальные – просто идиоты.

– О, я вижу ты уже начал рассуждать метафизически. Тогда ответь, сколько драконов летает над нами, – три или четыре?

– В этом густом тумане?.. Надо подумать.

– Не отвлекайся на логику.

– Там пять драконов.

– Почему?

– Да потому, что нет никакой разницы.

– Здорово тебе таки досталось, – с сожалением произнес мастер. – О, идет Хозяйка Вод. Извини, у меня дела в сансаре.

И он растаял в тумане. А Зедонга накрыло новой волной, освежило так, что хрустнули все шейные позвонки.

Несло довольно долго. Он чувствовал, как обрываются связи, словно осенние листья на ветру. Гипотетически, падение должно быть почти незаметным, и Зедонг наблюдал это дело со стороны, пользуясь ещё чьим-то разумом и глазами… дракона.

– Блин, кто это придумал пробираться по грани миров, в таком густом тумане? – спросил Стратег. – Я уже десять шишек набил себе на лбу. И еще автобус, вдобавок.

– Так это же была твоя идея, пойти в обход, – подсказал Музыкант. – Кто постоянно твердил: "Сильный преодолеет преграду, мудрый – весь путь?"86

– Да, нам нет смысла себя обнаруживать. Слышали, сверху летают драконы, целых пять, – шепотом произнес Главный.

– Опять эта баба, – догадался Влюбленный Красавец. – Но там драконов, пожалуй, будет побольше.

– Может это о нас говорилось, – предположил Сентиментальный. – Тут какая-то душа пролетела мимо меня и зацепилась за хвост.

– Так стряхни её.

– Не могу, хвост прищемило автобусом.

– Как тебя вообще угораздило? Впрочем, чему удивляться? Ты у нас еще тот романтик, – недовольно прошипел Главный.

– Да в этом тумане (мире) сейчас такое твориться… Чьи-то "электронные" мозги размазало по салону.

– И что теперь?

– Сижу пока…

Зедонг драконов не видел, но нести его перестало, и он залип на каком-то выступе горы, вместе с автобусом.

Под ними бурлила река. Сверху, несмотря на туман, было отчетливо видно, что в реке ползает громадный змий ужасного белого цвета (словно глист) и глотает сорвавшихся со скал. А народу падает в реку – немыслимо. Поэтому Зедонг начал цепляться за камни, но какая-то стервоза с крыльями, огненно-красного цвета, попыталась отодрать его от скалы, и с третьего раза ей это удалось. Они понеслись через леса, топи и болота к трем горам, на одной из которых находилось её гнездо. Правда, жилище больше напоминало котел с углями. Зедонг присмотрелся и понял, что это жерло вулкана.

Тварь с несчастным Зедонгом шуганула прямо в открытый кратер.

– Ху-уух, оторвался, – произнес с облегчением Сентиментальный.

– Что, хвост оторвался?

– Нет, автобус.

– Ну, поползли тогда дальше, пока туман не рассеялся. Вокруг слишком обжитые районы.

– Да, раньше людей в горах было поменьше. И умирали не так часто.

– Ты забыл, что творилось при Мао?

– Но тогда люди не цеплялись за вещи. Прямо зубами.

И Сентиментальный двинул хвостом, на котором еще висело несколько душ.

Есть ли жизнь на Марсе? А в преисподней?..

Оказывается, люди живут даже в огне, словно саламандры, – целая гора копошилась и дрожала от насельников ада, отрыгая время от времени в Небо гарью и копотью. А оттуда незамедлительно следовал ответ – удары молний, что только добавляло жару и азарта неутомимым труженикам. Огонь с Неба они принимали за манну, хотя все уже были черными как уголья. Но безумие в том и состоит, чтобы сжечь скорлупку, защищающую человека от мира огня – спалить всё земное дотла и летать над горами, подобно огненным птицам.

Они вылупливались и кружились над кратером – жутко завораживающее зрелище. Не зря люди издревле боялись драконов.

В огненном гнезде Зедонгу попытались разомкнуть уста – сцепленные от ужаса зубы, и вдохнуть пламя прямо в легкие.

– Открой рот, дурачек. Рано или поздно это случиться. Выжечь заразу биологической жизни можно только Небесным огнем.

– Какую заразу?.. – спросил Зедонг, и глупо открыл рот.

–В этот момент рыжая бестия, оторвавшая его от скалы, профессионально вцепилась в уста. Легкие наполнились огненным поцелуем любви.

Окислительный процесс запустился вторично, кислород начал превращаться в энергию огня и оксид – страшный яд. Не иначе, как поцелуй самой смерти.

Зедонг открыл глаза. Над ним склонилась леди Мейфен с широко открытым ртом и глазами.

– Спасибо тебе. Господи, что ты услышал меня, и спас эту несчастную душу.

Доктор Чжао Мейфен подняла руки к небесам.

На дне ущелья лежал покореженный автобус; там же неторопливо струился, звенел серебром мелкий ручей. С веток эвкалиптов падали первые желтые листья; клочья тумана сползали по склонам и обволакивали острые грани – раны души. Что может быть прекраснее ранней осени в горах? Мир замирает, останавливает бег, возвращаясь обратно к спокойной неторопливости – паучок опустит тенёта, птичка вспорхнет… и пройдет минут сорок, прежде чем снова что-то произойдет. Этот отрезок времени можно смело назвать константой жизни.

Зедонг отсутствовал во всём этом спокойствии почти сорок минут.

Глава 3

"Лао-цзы говорил: "Те, кто благоприятствует жизни, в процессе своей деятельности приспосабливаются к изменениям. Изменения возникают, когда меняются времена; те, кто понимает времена, не будут вести себя одним и тем же образом…

Но, …мудрецы не подменяют Небесное человеческим. Внешне они развиваются вместе с вещами, но внутренне они сохраняют свое истинное состояние".

"Вэнь-цзы".

Определенно, в мире есть то и другое – Небесное и человеческое. Странное дело, люди делятся на две категории: те, кто знают и помнят о Небесном, даже если не имеют его в мире, и те, кто выбирает земное (человеческое) даже если Небесного через край. При этом первая категория обычно ищет покоя и уединения, а другая на этой базе создает школы и движения. Вне сомнений, ваш проницательный ум отличает истинное учение мастера от учения его земных последователей, и никогда не выбирает то, что "полегче". Ведь, в конечном счете, человеческое – без Света, окажется стократ тяжелей. Но зачем объяснять вам, насколько труден этот путь…

Джиан

Первым делом полковник навел справки, и нашел на районе несколько ведьм, практикующих заговоры и контакт с духами. Правда, при тщательной проверке оказалось, что большинство из них просто шарлатанки – обвешанные амулетами и камнями горе-магини, пускающие неофитам пыль в глаза. Что поделать, человечек нынче пошёл не тот – обмельчал, выродился. Помнится, в джунглях его лечила одна вьетнамская ведьма своими чудесными снадобьями, – где он только не побывал: его душа бродила по вражеским штабам и рассматривала карты укреплений, а в домах терпимости рассматривала совсем другие вещи… Потом, наконец, полковник встречался с погибшими товарищами, и те водили его в свои скромные, но аккуратные жилища на другом берегу реки. В долгих и обстоятельных беседах полковник понял многое из загробного мира, возможно, благодаря этому и выжил. Так он узнал, что у любой организации есть своя духовная структура, а в ней – уязвимая область, то, что люди называют будущим. И его, соответственно, всегда можно подкорректировать. О чем ранее и говорилось в Книге Перемен. Но в духовных методиках потустороннего мира, как и в реальной жизни, полковник придерживался строгих материальных законов, и не допускал в них даже капли мистики. Только конкретные движения "ци". На поверку в Гонконге мистики оказалось навалом, а вот с конкретной практикой было туговато.

Чэнь Джен попытался еще раз отыскать прорицателя – безуспешно. Однако сидеть, сложа руки и ждать, когда тебя убьют из-за бизнеса или из-за Лиэр полковник тоже не собирался. Малыш Джиан понимал, – ситуацию проще всего разрулить изнутри, и хотя бы выяснить, что происходит. О каких пяти драконах идет речь? Возможно, это кланы Триады. К тому же, неожиданная любовь к женщине из другого лагеря вносила в эту войну романтическую подоплеку.

Просидев около трех часов на приеме у очередного медиума и поговорив с духом генерала Цзян Цзеши87, полковник Чэнь Джен узнал о том, что начало третьей мировой не за горами, а лучшая из стратагем, это побег. Чжоутай (осторожность) – второе имя генерала, хотел было ещё привести дух Джоу-гуна88, своего дальнего и мудрого предка, в доказательство того, что политика доброжелательности всегда побеждает, но полковнику хватило и трех часов. Он вышел с опухшей головой из каморки медиума – эта стерва постоянно курила дешевый табак, для большей проницательности, и понял, почему он так любит этот мир. В нем было свободно и легко, и ничто не напрягало, если у тебя нет плохой кармы и родственников за гробом.

Осмотревшись вокруг и купив чипсы в магазинчике «360 градусов», полковник едва не заплакал. Спокойные добрые люди, старые трамвайчики, качественная еда, чистые улицы, красивые девушки. Полковник полжизни провоевал за все эти вещи, – куда бежать? Не удивительно, что после многолетней резни в джунглях (и не только), он так полюбил Гонконг – влюбился с первого взгляда. А еще, в старом Гонконге пахло большими деньгами, как нигде в другом месте – сверкающая новая жизнь имела здесь особую мягкую привлекательность и совершенную доступность. Такое возможно там, где любая каморка, в пример той, из которой он сейчас вышел, стоит под миллион долларов (американских!). И полковнику больше всего хотелось строить здесь эти новые сверкающие здания, с длинными нулями в конце. В Гонконге, как нигде в другом месте, можно легко обналичить свой внутренний капитал – возможности (свободу) чувствует каждый (китаец), приезжающий в Сянган. Ведь именно отсюда на все континенты распространился современный культ китайских "дешёвых" вещей, переходя порой всякие разумные границы. Но в Гонконге, что важно, новая жизнь имела свой неповторимый размер. Заработать много денег – не вопрос; проблема в том, как при этом остаться маленьким человеком с его маленькими радостями и простым человеческим счастьем. Похоже, такое было возможно только в Гонконге. "Welcome".

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.