скачать книгу бесплатно
– Не правда. Вы знали, что я приду, граф. Слухи быстро разносятся по Парижу.
– Согласен, но вы обитаете за его пределами, насколько мне известно, – Капулетти в темно-синем шелковом халате, едва охватывающим его объемное тело, стоял, облокотившись одной рукой на деревянные резные перила, огораживающие второй этаж гостиной, а другой держал бильярдный кий. – Не хотите сыграть в бильярд?
– Вы же не думаете, что я явился в этот город и прошел по туннелям канализации, чтобы сыграть с вами партию в бильярд?
– Может тогда в шахматы? У меня давно не было достойного противника, – граф облокотил кий на перила и направился к лестнице.
– Увольте. Я здесь не для того чтобы развлечь вас, Жером. И повод моего визита сложно назвать приятным, – ученый холодно, как змея следил за спускающимся к нему хозяином дома.
– Я уже догадался. Итак, что же привело вас в мой дом? Надеюсь с ним все в порядке?
– Я вряд ли дал бы ему такую характеристику, но скажем так – все без изменений. Но речь не об этом.
– Вы напряжены сильней обычного. Прошу вас, давайте присядем. – Капулетти приблизился к креслу у шахматной доски и жестом указал Фролло на соседнее. – Я так понимаю, причина вашего расстройства, в том, что вас не пригласили на свадьбу? Так вы должны понимать, что на, то есть веские причины…
– Свадьбы не будет, – резко оборвал графа ученый, присаживаясь напротив собеседника в кресло.
Капулетти удивленно, с учтивой улыбкой, посмотрел на Фролло. Тот насквозь видел лживую сущность графа. Эти улыбки и манеры – ученый ненавидел их всем сердцем. Этот спектакль, фальшь – не больше чем представление. Это чума современного Парижа. Все смотрят друг на друга, улыбаются, следят за каждым своим словом, льстят, но это все маскарад – средство для достижения цели. А граф Капулетти как никто другой в этом городе умеет получать свое. Он умен, хитер и очень решителен, он беспощаден, бесстрашен и крайне аккуратен. И теперь он сосредоточенно пытается понять, шутка ли то, что он услышал.
– Вы шутите? Да, Клод?
– Не имею такой привычки, граф.
– Тогда, я с нетерпением жду очень веских причин вашего заявления, – Капулетти слегка нахмурил свои густые черные брови.
– Она всего одна – ваша дочь в большой опасности, Жером, – серые, почти бесцветные глаза Фролло впились в графа Капулетти.
– И в чем же заключается эта опасность? В разбитом сердце? – было видно, как щеки графа затряслись от легкого напряжения.
– Убийца. Маньяк, убивающий юных красавиц Парижа еще на свободе и его следующая жертва Джульетта, – голос Фролло не дрогнул, но внутри у него все сжалось, когда он произнес это вслух.
Он – ученый, не верующий ни в бога, ни в дьявола, а только в то, что доказано наукой, поверил словам сумасшедшего. Ни это ли первый шаг к безумию? Нет. Он тоже уже думал об этом, но после слов Ромео, это как будто стало реальной угрозой.
Капулетти долго и сурово смотрел на ученого своими маленькими зелеными глазами, обдумывая полученную информацию
– Откуда вы это знаете, Клод?
Ученый был готов к этому вопросу, ведь рассказать правду о своем источнике – означало дискредитировать себя как рационального человека.
– Вы и сами об этом думали, Жером. Не так ли? Не говорите мне, что это не так. Уже месяц, как весь город в панике. Каждые отец и мать, у которых есть дочери, живут в страхе за свое чадо. И не важно, что большую часть из них даже милыми трудно назвать. Они боятся, – ученый подался ближе к шахматам и сделал ход белой пешкой на две клетки вперед. – И не зря. Пока это чудовище на свободе, они все под угрозой, ведь когда красавицы закончатся, я очень сомневаюсь, что он успокоится. Он пойдет дальше, за новыми жертвами. А то, что Джульетта, самое прекрасное создание во всем Париже, знаем не только мы с вами. Об этом знает весь город, как и то, что через два дня у нее свадьба.
– Так причем тут свадьба? Почему вы пришли и говорите мне это именно сейчас, а не месяц назад, когда о предпочтениях этого маньяка уже было всем известно? – Капулетти передвинул черную пешку на встречу белой.
– Как мы все знаем, наш убийца предпочитает девственниц, а тот факт, что вы сообщили о скорой свадьбе намеченной жертвы, дает ему понять, что через пару дней она уже не будет таковой, чего маньяк допустить не может, – ученый сделал ход пешкой и открыл ферзя.
– И он попробует убить ее до свадьбы, – закончил мысль собеседника Капулетти и сделал ход пешкой, открыв путь слону. – Хорошо. Я перенесу свадьбу на следующий год. За это время, я надеюсь, убийцу найдут.
– Уже поздно. Маньяк ищет ее. Перенос свадьбы ничего не изменит. Вы сами дали ему команду и выбрали жертву. Данный психотип определил ваше заявление, как вызов и теперь его ничто не переубедит. Он пойдет до конца. – Фролло выдвинул ферзя в центр на диагональ черного слона.
– И тут мы подобрались к сути и вашему варианту решения проблемы, – граф начал двигать слона к белому ферзю.
– Мы должны спрятать Джульетту, – произнес Фролло схватив ферзя с доски до того момента, как слон его съел.
– Спрятать? Где? – Капулетти недоверчиво посмотрел на ученого.
– Лучше вам этого не знать. Если убийца совсем отчается при попытках найти вашу дочь, он первым делом придет к вам. И будет пытать. Поэтому я прошу вас, отдайте мне Джульетту, и я все сделаю. Она будет в безопасности.
Во взгляде графа появилось осознание, и он властно откинулся на спинку кресла, положив руки на подлокотники.
– Я понял. Вот чего вы добиваетесь, пряча все под желанием защитить мою дочь. Я все понял. И теперь послушайте меня, – Капулетти перегнулся через шахматный стол, и внушительно глядя в лицо ученого, угрожающе произнес. – Никто никогда не получит мою дочь. Ни вы, ни маньяк, никто-либо еще. Это была хорошая попытка, Клод, но она провалилась. Я раскрыл ваш план. И настойчиво советую вам больше не приходить в этот дом. А за Джульетту не переживайте, уж я смогу защитить свою дочь, как делал это все пятнадцать лет ее жизни. Вам ясно?
Каменное лицо Фролло не дрогнуло, и он медленно встал с кресла.
– Более чем. Но вы забываете о том, что у вас долг передо мной, граф. И пришло время его выплатить. И вот мои условия – я забираю Джульетту и верну ее вам, как только убийцу схватят и казнят.
Ноздри графа раздулись, а глаза покраснели, и он резким движением схватил с камина позолоченную кочергу с черным от сажи концом, и направил ее в лицо ученого.
– НИ ЗА ЧТО! – прохрипел сдавленным от гнева голосом граф. – Проваливай из моего дома, пока еще можешь.
– Вы забыли про манеры, Жером. Вы отказываетесь вернуть мне долг. Ваше право. – Спокойствие Фролло было пугающе ледяным.
Он без страха повернулся к Капулетти спиной и, накинув на голову капюшон, направился к выходу из гостиной. Граф, не опуская кочергу, с яростью смотрел в спину уходящего ученого. И вот он уже почти скрылся за дверью, когда вдруг оглянулся и, посмотрев в глаза Капулетти, произнес пророческим голосом:
– Вы совершаете большую ошибку, граф. Прощайте.
И Фролло покинул фамильный дом Капулетти тем же путем, что и пришел.
Ночь. Ночь завладела Парижем. Он стоял, укутавшись в нее на противоположной стороне улицы от дома Капулетти. Он всегда любил ночь. Она была его вечным спутником и надежным союзником. Именно ночью он чувствовал и отчетливо слышал голос Парижа. Он разговаривал с ним и понимал лучше, чем кто-либо другой. Этот город был больше, чем просто место, застроенное домами и заселенное людьми, он был живым существом. Он жил своей жизнью и вел свою игру, в которой ему, Тибальту, было отведено особое место – место палача и верного подданного, который поил столицу, таким необходимым ей нектаром алой крови. За последние двадцать лет люди приучили Париж к бесконечным кровавым пиршествам так, что он уже не мог без них обойтись. Он жаждал этого приятного, слегка солоноватого вкуса человеческой жизни, и потому всячески поощрял труд своего обитателя. И Тибальт никогда не подводил его, а Париж никогда не предавал своего преданного кормильца, и всегда оберегал его.
Тибальт стоял между двух невысоких домов, слегка покусывая нижнюю губу от возбуждения. Он чувствовал, как кровь бешено неслась по сосудам и наполняла его жгучим желанием. Непослушные кудрявые волосы падали ему на лицо, но это никак не мешало ему видеть. Его глаза пылали как два маленьких огонька, отражая свет уличного фонаря у дома будущей жертвы. Он чувствовал ее запах, и он манил его – этот прекрасный аромат проник ему в мозг и заполнял все его существо, заставляя содрогаться от малейшей мысли о соприкосновении стали с мягкой и чистой кожей. Он застыл в предвкушении и ждал. Она так близко. Совсем рядом. И сегодня она будет его. И только его. Осталось совсем немного… еще чуть-чуть…
Джульетта распахнула двери балкона и, схватившись рукой за перила, повалилась на пол, разрывая ткань ночной рубашки у себя на груди. Ей было трудно дышать, она задыхалась. Боль с неимоверной силой сжала ее грудь. Боль от непонимания и родительского равнодушия душила ее и сейчас больше всего на свете она хотела умереть, но тело не слушалось, всячески цепляясь за жизнь – легкие пытались вобрать в себя свежий осенний воздух, насытить хрупкое девичье тело жизнью, и предсмертный страх заставил боль отступить. Джульетта вздохнула полной грудью и ее тело, обмякнув от перенапряжения, осталось лежать с закрытыми глазами на полу маленького балкона, выходящего в небольшой сад с кустами белого ириса позади дома. Сердце все еще учащенно билось, но дыхание уже становилось ровнее. Тот кошмар, который заставил ее проснуться в холодном поту, уже казался чем-то далеким и ненастоящим. И мертвый Феб с дырой вместо сердца, и отец с красными выпученными глазами, дразнящий и показывающий ей язык, и даже монстр с огромными руками и перекошенной мордой, сжимающий ее в своих смертельных, как тиски объятиях расплылись в ее сознании и растворились. Все кроме того взгляда – холодных серых, почти бесцветных глаз. Она чувствовала этот взгляд и сейчас, и ранее, еще в детстве. Она помнила этого страшного человека, который всегда смотрел на нее из толпы, взглядом, желающим владеть ею. Эти глаза преследовали ее все детство, и вот сейчас, столько времени спустя, когда она уже почти забыла этот взгляд, он пришел к ней во сне.
Джульетта вновь почти провалилась в сон, как вдруг услышала звуки в саду и резко открыла глаза. Она стала прислушиваться – внизу кто-то был. Она слышала тихое шуршание травы под его ногами, но больше всего ее встревожило тяжелое дыхание пришельца. Страх вновь подступил к горлу и сковал все тело – она не могла пошевелиться, даже зажмуриться, она просто ждала, что будет дальше, как вдруг голос снизу произнес:
– Джульетта!
Девушка словно по волшебству села и резко вскочила на ноги, не поверив своим ушам.
– Не может быть. Мне это снится? – глядя в кромешную тьму сада, обращаясь к самой себе, произнесла Джульетта.
– Нет! Это не сон, – донесся приятный мужской голос из темноты.
– Фэб! Вы ли это? – с бесконечной надеждой в голосе воскликнула мадмуазель Капулетти, боясь, что это чья-то злая шутка.
– Конечно, я. Во всем Париже вы не найдете другого безумца, который в ночь полезет через забор чужого дома, ради одной лишь встречи с вами.
Когда глаза Джульетты привыкли к мраку, ночь уже не казалась столь непроглядной и почти полная луна, как ночной фонарь осветила лужайку перед балконом, и она увидела Феба, стоящего у дерева с садовыми качелями и смотревшего на нее. Ее сердце вновь наполнилось тем светлым чувством, что и в соборе, и на заплаканном лице появилась улыбка. И тут она поняла, что порванная ночная рубашка, оголила ее маленькую правую грудь. Краска бросилась ей в лицо и, смущаясь, она быстро запахнула рубашкой свою наготу. Джульетта присела, спрятавшись за ограждением балкона, так что Фэбу стало видно лишь ее лицо.
– Что вы здесь делаете, месье Шатопер? Мой отец… – наигранно грозно начала девушка, прикрывая этим свое смущение.
– Уже не сможет сделать мне хуже, мадмуазель. Я слышал в скором времени вы выходите замуж за юриста, – слова юноши, как удар молнии прошли через все тело Джульетты, и боль снова подступила к горлу.
– Вы молчите. Стало быть, напрасно я пришел и смутил вас, – грустно произнес Шатопер.
– Нет! Подождите! – испугано воскликнула Джульетта, вновь вскочив на ноги, но Феб никуда и не собирался. – Я не хочу…
– Чтобы я уходил или выходить замуж?
– Ни того, ни другого. Мой отец… это его воля… он не оставил мне выбора… но я не могу… не хочу… – девушка вновь зашлась слезами, спрятав лицо ладонями.
– Прошу вас, не плачьте! Ваши слезы разрывают мне сердце!
– Вы не понимаете! Моя жизнь кончена! Либо смириться и терпеливо ждать конца своих страданий, либо сразу самой шагнуть с обрыва вниз. Жизнь и смерть – в моем случае особой разницы нет. Но я лучше брошусь в Сену. Вода омоет мое тело и унесет мои страданья.
– Нет! Я вам не позволю! – резко, но ласково произнес Феб. – Я брошусь вслед за вами, но не позволю умереть. Я только встретил вас, и не могу вдруг потерять. Я не хочу и не смогу жить без вас. Скажите, если я могу помочь. Я сделаю все, что в моих силах и даже больше. Я готов поменять местами землю и небо, солнце и луну, я готов бросить вызов целому свету. Вы только скажите!
– Единственное, чего бы я сейчас хотела, чтобы вы были рядом, – мечтательно и нежно ответила девушка, глядя на своего прекрасного рыцаря. – Прижаться к вашей груди, хоть на миг, и утонуть в объятьях ваших рук. И этого достаточно, чтоб стать счастливой на всю жизнь. Как жаль, что вы так близко, но так далеко, но уже от этого боль моя уходит прочь и душа желает петь…
Феб больше не мог ждать и бросился к стене под балконом, которая была полностью покрыта густой и дикой виноградной лозой, резко оборвав девичье слово.
– Что вы делаете? – испуганно от неожиданности воскликнула Джульетта, перегнувшись через перила балкона. – О, Боже, вы упадете!
Но Феб уже не слышал, ни ее, ни голос собственного разума, как и тогда, когда принял решение перелезть через забор владений одного из самых влиятельных людей Парижа. Хватаясь руками за стебли лозы, и упираясь ногами в щели меж камней стен дома, Шатопер быстро поднимался на третий этаж к балкону, на котором его ждал Ангел. Лишь раз, схватившись за хрупкий стебель, юноша чуть не сорвался вниз, но успел перехватиться и уже в следующий миг, оказался рядом с любимой. Джульетта широко открытыми от неожиданности глазами смотрела в глаза юноши, потеряв дар речи. Но Фебу больше и не нужно было слов – он нежно прижал ее к своей груди и крепко обнял. Девушка закрыла глаза и будто растворилась в этих объятиях вся целиком, забыв о существовании всего вокруг. Для нее больше не было ни свадьбы, ни убийцы, ни даже отца. Она и мечтать не могла, что еще хоть раз вновь ощутит этот свет внутри себя и рядом с собой. Время будто замерло.
– Почему вы так добры ко мне, месье Шатопер? – тихо спросила Джульетта, посмотрев на Феба своими большими полными грусти глазами.
– Я люблю вас, Джульетта Капулетти! Всем сердцем и больше жизни! – со всей искренностью ответил Феб и почувствовал, как ее сердце на мгновение замерло, а глаза открылись еще шире.
Еще миг они стояли и молча, смотрели друг другу в глаза – он с любовью, она с надеждой, будто сомневаясь, что правильно услышала ответ. Через секунду их губы слились в бесконечно нежном и невероятно чувственном поцелуе. Они слились воедино, наполняя друг друга божественным нектаром любви и счастья, который уже и так бился из них через край. Они не хотели останавливаться ни на секунду, не понимая, как могли раньше жить друг без друга, но ничто не длится вечно.
– Я не хочу жениться, Феб! – резко выпалила Джульетта. – Я не могу стать женой Жевье! Особенно теперь!
– Я знаю. – Шатопер вмиг стал серьезным, но глаза продолжали улыбаться.
– И что же нам делать? Я люблю тебя и хочу быть с тобой.
Услышав это, Шатопер выпрямился во весь рост, сияя от счастья.
– Давай сбежим? Вместе.
– От моего отца? Едва ли во всей Франции есть уголок, в котором он нас не найдет.
Феб задумчиво отвел взгляд, и на него снизошло озарение. Он опять посмотрел в глаза любимой и встал на одно колено, взяв ее ладонь в свои руки.
– Джульетта Капулетти, я полюбил тебя с первого взгляда, и видит Бог, мои помыслы чисты и бескорыстны. Он сам нас свел под сводами своего храма, дабы мы полюбили друг друга и навсегда были вместе. И теперь я хочу спросить тебя. Джульетта Капулетти, ты выйдешь за меня замуж?
От неожиданности у девушки вырвался стон, и она прикрыла рот свободной рукой.
– Конечно! Конечно, выйду! Да! Да! – ошеломленная предложением, быстро повторяла мадмуазель Капулетти.
Феб поднялся с колена и страстно поцеловал свою невесту. Внутри у влюбленных все разрывалось от бури счастливых эмоций. Все произошло так быстро, что ни один из них еще не осознал всего значения произошедшего.
– А как же отцовское благословение? – наивно спросила Джульетта.
– Боюсь, мы, вряд ли сможем его получить в данной ситуации, любовь моя. И у нас всего два дня. Завтра я все подготовлю и договорюсь со священником, а послезавтра мы обвенчаемся. Дважды тебя не смогут выдать замуж, и твоему отцу придется смириться с нашим браком, а мы навсегда будем вместе.
– Навсегда? Но это, же так недолго, – полные любви глаза девушки смотрели в самое сердце полицейского. – А как же я попаду в церковь? Отец не позволит мне покинуть дом.
– Не волнуйся. Я тебе покажу. Ты ангел, а у всех ангелов есть крылья. Ты главное не бойся. Идем со мной.
Феб запрыгнул на парапет балкона, ухватился руками за край крыши и, подтянувшись, влез наверх. Он протянул Джульетте руки. Она еще секунду колебалась, но, когда их глаза встретились, все сомнения в ее душе растворились. Девушка ухватилась за руки возлюбленного, и он поднял ее наверх. Она огляделась – центральная площадь Парижа была перед ней как на ладони.
– Идем за мной. Я покажу тебе нечто прекрасное. – Феб взял ее за руку и направился к краю крыши, где совсем близко к нему стоял соседний дом, чуть ниже, чем особняк Капулетти и спрыгнул на него. Джульетта последовала за ним.
Это была самая необычная и романтичная прогулка за всю жизнь юной мадмуазель Капулетти – прогулка по крышам Парижа. Они перепрыгивали с дома на дом, все ближе подбираясь к Сене. И несмотря на то, что поначалу ей было страшно, ее уже не пугали даже большие расстояния между домами, и она ловко перепрыгивала с одной крыши на другую, безоговорочно следуя за любимым. Вскоре они добрались до крыши из красной черепицы. С нее открывался восхитительный вид на реку, которая как кровеносный сосуд питала весь город жизнью. Луна с прищуром смотрела на двух влюбленных, удобно расположившихся на крыше дома, лежа на спине и глядя в темное ночное небо, усыпанное «бриллиантами».
Сначала они долго болтали о том, на что похоже то или иное созвездие. Перебирая все известные им и придумывая названия неизвестным, они наткнулись на две ярких звезды, находившихся так близко друг к другу, что поначалу казалось, что она одна.
– Это мы! – почти в один голос произнесли влюбленные и, посмотрев друг на друга, их губы непроизвольно вновь слились в поцелуе.
Прошло много времени, но для них это показалось секундой, когда на горизонте показались первые лучи солнца и они оторвались друг от друга. Глядя на рассвет и держась за руки, каждый из них был уверен, что впереди их ждет теперь только бесконечное счастье и любовь. Но в мире нет, ничего вечного. Все заканчивается рано или поздно, также, как и эта прекрасная осенняя ночь в Париже, а значит и свидание только что помолвленных подошло к концу и пришло время возвращаться. Перепрыгивая с крыши на крышу, влюбленные вернулись обратно тем же путем.
Стоя на балконе дома Капулетти, Джульетта и Феб никак не могли расстаться. Кто-нибудь из них постоянно находил предлог задержаться – объятия, поцелуи, слова, мечты, слезы счастья, опять поцелуи. Как вдруг раздался стук в комнату Джульетты.
– Это отец! – испугано произнесла девушка. – Тебе надо бежать!
– До встречи, любимая. Завтра наш союз соединит Господь и мне больше никогда не придется убегать от тебя.
– Завтра, любимый, мы будем навсегда вместе. Ты и я. Ступай же. До встречи. Люблю тебя.
– Люблю тебя, – со всей нежностью произнес Шатопер и исчез за балконом, а Джульетта бросилась к двери.
Недалеко от Парижа, за западными воротами у самого леса возвышалась старая и мрачная каменная башня. Словно гигантское копье, она вонзалась в предрассветное небо, и одинокий ворон кружил возле ее верхушки. Эта башня, единственное, что осталось от старой крепости, построенной еще в прошлом веке при Людовике XIII. До самой середины башни не было ни единого окна и только лишь выше начинались высокие, но узкие щели, которые было трудно разглядеть даже при свете дня, потому что в них почти все время царил мрак. В отличие от самых верхних этажей, откуда время от времени доносились жуткие звуки и яркие вспышки всех возможных цветов.
Фролло добрался до своей обители уже к тому моменту, когда первые лучи солнца, озарили остроконечную крышу башни и осветили жутких каменных горгулий, расположенных по ее радиусу. Утро, который день подряд, встречало Париж безоблачным небом, но сегодня оно казалось значительно ниже и тяжелее – было в воздухе, что-то захватывающее и будоражащее.
Ученый обогнул башню по кругу и замер перед каменной стеной – у подножья того, что когда-то было крепостью, не было ни намека на существование двери. Но Фролло схватился за неприметное ржавое кольцо, свисающее со стены, повернул его и слегка надавил. Тяжелая каменная стена, как по волшебству, провалилась внутрь и открыла низкий темный проход внутрь. Ученый пригнулся и, придерживая капюшон на голове, шагнул во мрак старинной башни.
Фролло поднялся на один пролет по винтовой лестнице, которая уходила дальше ввысь до самой верхушки сооружения, и шагнул в неглубокую деревянную комнату. Он трижды потянул за веревку, свисающую с потолка, и вдруг раздался треск. С жутким хрустом комнатка стала подниматься вверх, продолжая свое движение уже внутри каменной стены. Стоя спокойно и неподвижно, ученый скинул капюшон, и уже через несколько минут внутренняя часть стены исчезла, а перед ним открылась небольшая слабо освещенная комната. Фролло вышел из деревянного лифта и перед ним вырос большой и перекореженный силуэт его подопечного.
– Ты поздно… или рано и… один? – неуклюже собирая слова в предложение, произнесло чудовище.
– К сожалению – сухо ответил ученый и прошел к круглому деревянному столу в центре идеально круглой комнаты, которая полностью повторяла очертание стен башни.
Высоко, над самым потолком этой цилиндрической комнаты было четыре высоких и узких окна, откуда и попадал сюда свет. Фролло разложил перед собой на столе ткани из разных материалов и цветов – здесь был и фиолетовый шелк, и алый хлопок, и индиговая льняная ткань, и множество прочего материала. Уродец неуклюжим движением провел ладонью, по лебедке ручного подъемника лифта хромая направился к ученому.
– И что же теперь ты собираешься делать? – медленно, растягивая слова своим хрипучим голосом, произнес монстр.
