скачать книгу бесплатно
– А если мне пойти к этой Ларисе и поговорить? – глаза Лены зажглись воодушевлением.
– Ага и ещё клок волос выдрать, чтобы у твоего Лёшки было тогда во-от такое… – Марина как можно шире развела руки в стороны, – чувство вины перед ней.
– Что же мне делать? – Лена почувствовала, что глаза наполняются слезами, а губы начинают дрожать.
– Постараться успокоиться, – Марина ободряюще прикоснулась к её руке, – и решить для себя, что ты хочешь: остаться с ним или же прекратить эти отношения и начать строить новые.
Видя непонимающий взгляд Лены, добавила с улыбкой:
– Единственный способ жить хорошо, сразу уходить оттуда, где плохо.
– Мне хорошо с Лёшкой! Да! Да! – для пущей убедительности Лена закивала головой. – Двадцать лет вместе! Треть жизни коту под хвост?! Не-ет!
– Ну если тебе с ним так чудесно, – протянула Марина с сомнением, – тогда постарайся простить его. НО! – она предостерегающе подняла палец. – Не сегодня и не завтра! Прощение нужно заслужить!
– А как?! – Лена с горящими глазами подалась вперёд.
– Ну-у-у… – протянула Марина, – мужчины любят фразу типа «Давай начнём всё сначала». Вот ты ему и скажи: «Давай! С тебя ухаживания, цветы-конфеты, ужины при свечах, романтические свидания…». Пусть он завоюет твое внимание!
– Классный план! – после длительного молчания сказала Лена. – Марина, ты гений!
Глава 13
Аня проснулась враз. Голова была ясной, будто и не спала. А вот на душе муторно. Лежала с закрытыми глазами, припоминая сон, который, видимо, и вызвал такое состояние.
Снилось, что она бежит по узенькой, неасфальтированной улице. Ей надо догнать грузовик, который едет медленно, пробуксовывая в грязи. До машины рукой подать, да только грязь по колено и она сама еле передвигает ноги. Но всё равно идёт, потому что в кабине что-то… очень для неё важное. Она попыталась вспомнить что, но детали вдруг стали исчезать из сознания. А вот чувства безысходности и тоски остались.
– Нехороший сон, – грустно сказала Аня-Мата Хари, – что-то очень значимое не увенчается успехом. А грязь снится вообще к болезни, – она сокрушённо покачала головой.
– Начались бабушкины сказки, – Аня-пионерка закатила глаза и язвительно добавила: – Конечно, если не писать конспекты, то что-то важное, а именно учебный процесс, не увенчается успехом! А чтобы грязь не снилась, нужно не сидеть на сквозняке на лавочке в расстёгнутом плаще…
– Лена! Сообщение! – Аня потянулась к телефону. Сообщения не было. Словно не доверяя увиденному, она дважды просмотрела все входящие. От Лены – тишина. Настроение испортилось окончательно.
– Это совершенно ничего не значит, – пыталась настроиться на позитивное видение Аня-Мата Хари, – причин может быть масса. И самых безобидных:
сломался телефон, потерялся телефон, на счету нет денег… да мало ли, – она успокаивающе махнула рукой.
– Дураку хоть плюй в глаза – всё божья роса! -пробурчала Аня-пионерка, не отрываясь от изучения устава пионерской организации.
– Как можно быть такой… такой… – Аня-Мата Хари гневно потрясая кулачками, подняла руки вверх, – циничной! неромантичной! Буковкой из устава!
Аня-отличница настолько погрузилась в увлекательное чтение, что попросту проигнорировала реплику.
Даже новое платье, действительно отлично сидевшее на ней, при взгляде в зеркало вызвало у Ани только мимолётную улыбку.
Есть не хотелось совершенно. Через силу запихав в себя ломтик сыра и выпив кофе, Аня выбежала из дому, чтобы не опоздать. Каждый понедельник начинался с пятнадцатиминутки перед уроками.
Анино появление в учительской вызвало пристальное внимание.
– Анечка, вы сегодня просто очаровательны! – одарила комплиментом учительница математики.
– Вам очень идёт это платье! – присоединилась химичка.
Даже Крыса Петровна, как про себя называла её Аня, оторвалась от тетрадей и, оглядев её с ног до головы, едко заметила:
– У нас сегодня какой-то праздник?
– Ну почему красиво выглядеть можно только… – фраза, брошенная кем-то, так и осталась незаконченной: в комнату стремительно вошла директор.
– Что-то не в духе наша Елена Прекрасная, – пробормотал историк, сидящий возле Анны Николаевны.
Действительно, Елена Владимировна, обычно после приветствия шутившая, иногда язвительно, но всегда по делу, эту летучку начала не с шуток и итогов прошедшей недели, а с распекания учителей, которые не подали планы по воспитательной работе на следующий месяц. Видать, Крыса Петровна, а именно она и была завучем по воспитательной работе, уже нажаловалась. Хорошо, что Аня сдала этот план.
Обычно директор если и отчитывала кого-то, то только тет-а-тет в своем кабинете. За это её уважали в коллективе. Сегодня же было что-то из ряда вон… Хорошо ещё, что она ограничилась несколькими едкими замечаниями, заставившими заалеть уши бедолаги-историка, попавшего под раздачу.
Аня во все глаза смотрела на Елену. Подметила круги под глазами: словно человек не спал всю ночь.
– А может, и правда, не спал? Должна ведь замужняя женщина одуматься и делать то, что и положено ей делать ночью в постели с мужем?! -громко сказала Аня-пионерка и недовольно поджала губы.
– Ну почему сразу же наихудший вариант! – Аня-Мата Хари сердито топнула ногой. – Она может просто заболеть. Осень – время простуд. А когда человеку нездоровится, как он должен выглядеть?
– Он должен не выглядеть, а сидеть дома и не разносить инфекцию. Если он здравый, конечно, – сердито отрезала Аня-отличница и добавила: – В чём я очень сомневаюсь после произошедшего прошлой ночью.
– Анна Николаевна, вы с нами? У нас здесь совещание, если вы вдруг не в курсе.
– Елена Владимировна, произнёсшая эти слова, зло смотрела на неё. – Почему Вы не сдали Ларисе Петровне план по проведению недели английской культуры?
– Я… я… – залепетала Аня, лихорадочно соображая, что же сказать, – я сдам завтра. Он уже готов. Я забыла тетрадь дома.
– Ах, он у вас на листочке, как и предыдущий – о поездке во Францию, который, кстати, завтра сдайте. В виде таблицы! – добавила она.
Аня опустила глаза. Лицо пылало. Хотелось заплакать от стыда и обиды.
– Может, это маскировка такая, чтобы никто не заподозрил, что вы не просто коллеги, – пыталась успокоить Аня-Мата Хари. – Но зачем же так жестко?! – возмутилась она. – Неужели нельзя это сказать с глазу на глаз? Вот не зря снился такой сон. Сердце как предчувствовало… – Аня-Мата Хари всхлипнула.
– Как тебе не стыдно?! Ты стала на скользкую дорожку вранья! Вчера тёте Лиде невесть что наплела, сегодня на работе! – Аня-пионерка в ужасе закатила глаз. – К урокам не готова! Совсем из берегов вышла! – она заломила руки в отчаянии.
– Я должна с ней поговорить! Только без свидетелей! Спросить, почему она не ответила на сообщение. Посмотреть в глаза, – Аня-Мата Хари металась в узеньком пространстве, сжавшейся от обиды и страха души. – Я не выдержу до шести вечера, – она забегала ещё быстрее.
– Ох не мельтеши! И так тошно! – не выдержала Аня-пионерка. – Поговорить ей надо! Какие глупости! Лучше хоть одним глазом в учебник заглянуть! Через пятнадцать минут урок, а у тебя ещё и конь не валялся!
Все три урока Аня решала вопрос, идти или не идти к Елене Владимировне. Звонок, оповестивший о начале большой перемены, поставил точку в этих мучениях.
Она стояла у двери кабинета директора, не решаясь постучать. Дрожала вся, словно у неё была высокая температура. К горлу подступила лёгкая тошнота. Ладони стали противно влажными.
– Да сколько же можно здесь стоять?! – возмутилась Аня-пионерка, – Ну ты и трусиха! Люди смотрят! Вон как физичка пялится…
– А может, лучше ещё три урока подождать? Или идти на квартиру к шести? Как же страшно! – шептала Аня-Мата Хари, крепко зажмурясь.
– Да что же это за детский сад! – Аня-пионерка разозлилась не на шутку. – У тебя разве не может быть вопроса к директору школы, в которой ты работаешь?! Мямля! Рохля! Сейчас же соберись, и, раз-два, раз-два, вдох-выдох, пошла!
Анна Николаевна робко постучала в дверь и, приоткрыв её, заглянула в кабинет.
– Можно? – произнесла дрожащим голосом, увидев сидящую за столом Елену Владимировну.
Глава 14
– У вас что-то срочное? – мельком взглянув на Аню, Елена уставилась в экран монитора. – Я… мне скоро нужно уходить.
Анна Николаевна, совершенно не ожидавшая такого развития событий, слегка опешила.
– Я… хотела спросить… – она замешкалась, думая, как обратиться: на ты или на вы. Решила, что «вы» будет более правильным: уж очень отстранённо держалась Елена. – Как вы себя чувствуете? – Аня покраснела: слишком подурацки это прозвучало…
– К чему этот вопрос? – Елена Владимировна оторвала глаза от монитора.
Ане очень хотелось крикнуть: «А к тому, что ты со мной прошлой ночью трахалась! Забыла?»
– Просто… я очень волновалась… – она подняла руку с телефоном, показывая его Елене, – я написала смс, а вы не ответили. Я подумала, вдруг что-то случилось…
Елена встала из-за стола и, подойдя к Ане, зло прошептала:
– Со мной ничего не случилось! А если бы и случилось, мы с вами не в столь близких отношениях, чтобы это обсуждать, – немного помолчав, она продолжила, не глядя на Анну Николаевну:
– То, что произошло, – недоразумение! Я не знаю, почему это случилось! Но, я не хочу повторения! И еще! – она посмотрела куда-то поверх головы Ани. – Очень надеюсь, что произошедшее никоим образом не повлияет на наши отношения: они останутся на том же уровне, на каком были до случившегося.
Аня окаменела. Она вдруг почувствовала, что просто не может пошевелить ни ногами, ни руками. В рот как будто налили клея. Если бы только она могла сдвинуться с места, она бы убежала отсюда, чтобы не слышать такие страшные слова, не видеть эти злые глаза, не чувствовать эту враждебность в голосе, в жестах, во всей напряженной, словно натянутая струна, фигуре.
Елена Владимировна опять села за стол:
– И… Очень надеюсь на вашу порядочность. Вы никому не будете ничего рассказывать!
Встретив непонимающий взгляд, продолжила, презрительно махнув рукой в сторону Анны Николаевны:
– Как там в вашем мире принято: хвастаться подвигами, смаковать подробности…
А вот эти слова вдруг вывели Аню из ступора. Разинув рот и судорожно вдохнуввыдохнув, она сделала к столу один шаг, потом второй и, уцепившись пальцами за край столешницы, наклонилась к Елене, заставив ту отшатнуться:
– В нашем мире, говоришь? Ты, значит, не из нашего мира столь презираемых тобой лесбиянок?!
Елена Владимировна судорожно глотнула. Она совершенно не ожидала такой выходки от этой тихони. Правду говорят, в тихом омуте черти водятся. Постаралась придать голосу властные нотки:
– Анна Николаевна, потише можно?.. Пожалуйста!
– Нельзя! – рявкнула Аня.
Она чувствовала, как её несло на волнах гнева, обиды, разочарования и, если она не выскажется сейчас, то просто взорвётся от этой боли где-то глубоко в груди.
– А разве не ты целовалась взасос с мерзкой лесбиянкой и просила ещё?! А разве не ты кончала от ласк жуткой лесбиянки?! А разве не ты говорила мне по телефону, как ты хочешь ещё трахаться?! И скорее бы вечер понедельника, потому что не можешь уже дождаться… Кто же это такой был?! – Анна Николаевна театрально развела руки в стороны и, округлив глаза, принялась вертеть головой по по сторонам. Никого так и не найдя, она опять наклонилась к Елене, которая оцепенев, сидела, вжавшись в кресло и втянув голову, словно боясь, что её ударят.
Ане казалось, что эта гневная тирада выжала из неё все соки. Она опиралась о стол, стараясь не упасть. Вдруг стало так всё равно. Сквозь силу, смотря Лене в глаза, она прошептала:
– Конечно, это не вы, Елена Владимировна! Вы же фригидная! – И добавила с неожиданной для себя горечью: – Как телом, так и душой!
Совершенно без сил она опустилась на стул. Видимо, выглядела она, действительно, плохо, потому что Елена вдруг обеспокоенно спросила:
– Аня, тебе нехорошо?! – Она встала и, обогнув стол подошла к ней. – Воды?
Аня только вяло махнула рукой. Директор поднесла стакан к её губам. Та жадно начала пить.
– Я сейчас позвоню в медпункт, попрошу Ольгу Викторовну подойти, – Елена Владимировна принялась нажимать кнопки на телефоне, тихо чертыхаясь, когда палец попадал не на ту кнопку.
***
– Добрый день! Анна Николавна, деточка, что с вами стряслось? – медсестра, сухонькая старушка, споро двинулась к дивану, на котором полулежала Аня. – Да вы же вся горячая, как уголёк! – воскликнула она, взяв Аню за руку. – И пульс у вас ох частит… А глотать – горлышко не болит?
Аня отрицательно покачала головой.
– А как головка? – ворковала Ольга Викторовна, приложив руку Ане ко лбу. – Болит, – прошептала Аня, – и знобит меня, – она поёжилась.
– Похоже на ОРЗ или грипп, – изрекла старушка, – сейчас, знаете, как раз такое время, – продолжила она, обращаясь к Елене Владимировне:
– А вы как себя чувствуете? – внимательно всматриваясь в её лицо. – Что-то вы такая бледненькая…
– Со мной всё хорошо, – та успокаивающе махнула рукой. – Может, Анне Николаевне какую-то таблетку дать?
– Конечно. Сейчас я принесу жаропонижающее и тонометр. Нужно проверить давление. Уж больно пульс частый, – прошептала она, обращаясь к директору, которая с тревогой смотрела на съежившуюся фигурку на диване. – И, чуть не забыла, термометр, – хлопнула себя по лбу медсестра, уже открывая дверь.
Словно сквозь вату Аня услышала звонок на урок. Очень хотелось не двигаться и уснуть, но нужно идти. Сейчас у неё, кажется, седьмой класс. Там такие товарищи… Один Глебов чего стоит. Они школу на уши поставят. Аня поднялась с дивана и нетвёрдыми шагами направилась к двери.
– Куда? – рыкнула Елена Владимировна, оторвавшись от разговора по телефону.
Аня остановилась, повернулась на голос:
– На урок, конечно.
Директор зажала динамик рукой:
– Сейчас же вернитесь на место. Вам поставят замену. Я с завучем говорю, – и опять поднесла телефон к уху.
– Замена – это хорошо, – пробормотала Анна Николаевна и поплелась к дивану.
– Тридцать восемь и два, – Ольга Викторовна озабоченно копошилась в аптечке. – Сейчас я дам вам, деточка, парацетамол. Но ещё нужно измерить ваше давление. Она принялась надевать манжету.
– Тише! – предостерегающе подняла палец на Елену Владимировну, которая присела на диван со стаканом воды в руках.
– Да и давление для вашей комплекции высоковатое. Где-то у меня тут был раунатинчик, – медсестра опять принялась рыться в аптечке.
– Я вас отвезу домой на машине, – решительным тоном сказала Елена Владимировна, поднимаясь с дивана.
