скачать книгу бесплатно
– Ты об этой милой бедной барышне? – словно уточнил Франс.
– Да, – кивнул Ал. – Тебе не смущает, что эта бедная барышня одна посреди пустыни, да ещё и в форме каторжника?
Компаньон Франса сидел, упершись спиной в спинку стула, скрестив руки на груди и расставив ноги. В этой статичной позе, освещенный со всех сторон золотыми бликами, он походил на статую.
– Опять ты об этом! Я уверен, что тебе просто показалось, – возразил Франс. – Через затемнённые гогглы некоторые вещи кажутся не такими, какими являются на самом деле.
– На ней грубая серая мешковина, – Ал был непоколебим. – Даже низший класс не носит одежды из такой ткани.
– В любом случае мы не можем оставить её здесь, – продолжал настаивать Франс. – Мы вывезем её из пустыни, а по дороге она расскажет, как сюда попала.
– Во-первых, сначала стоит узнать, хочет ли она отсюда выбраться, – сказал Ал.
– Конечно, хочет, – воскликнул Франс. – Покажи мне хоть одного человека, который добровольно отправиться в пустыню без снаряжения.
– Зеркало есть? – вдруг спросил Ал.
– Да, в сюртуке должно быть, – немного растерялся Франс.
– Достань и посмотрись в него, – улыбнулся Ал. -Вспомни как ты первый раз собрался ехать в этот цех. Чуть ли не в смокинге.
– Я думал, у нас сначала будут деловые переговоры по поводу аренды цеха и пескохода, – попытался оправдаться Франс. – Потом бы я переоделся.
– Думал и не угадал, – сказал Ал и продолжил. – А, во-вторых, в пескоходе мы ни о чем с ней не поговорим. У нас двигатель глохнет от перегрева, да и песок клапаны забить может в любой момент. А ты, мой друг, не повелитель бури, чтобы убрать её из списка дополнительных трудностей.
– Но я настаиваю, что мы должны взять её с собой! С нашей стороны будет преступлением оставить её здесь. Мы оба знаем, что этот цех используют фальшивомонетчики. Это люди с заниженными границами морали и нравственности.
– Хорошо, но высадим её у моечных цехов.
Когда последняя песчинка в песочных часах присоединилась к своим сестрам-пятнадцатиминуткам, Ал открыл колодец, снял с крюка цепь и потянул её на себя. Когда формы оказались на полу, вода сбегала с них, дымкой растворяясь в золотистом воздухе.
– Достань из рюкзака кольцо и верёвки, – скомандовал Ал, надевая свитер. – Привяжи все веревки к кольцу. Сейчас буря стихнет перед второй волной. Мы вытащим формы на улицу и я за один раз их утащу на пескоход. Проверь всё здесь. Ну и свою бедную барышню не забудь.
Франс выполнил указания Ала, пока тот перетаскивал формы к дверям.
– Может мне рюкзак взять? – предложил Франс.
– Не переживай, – усмехнулся Ал, надевая кепку и гогглы с закреплённым на них платком. – Это не самое тяжелое.
Он одел рюкзак, приоткрыл дверь и вытолкал все формы в золотой песок. Франс ловко протянул ему кольцо с веревками, перед тем, как за компаньоном захлопнулась дверь. Ал привязал свободные концы верёвок к ручкам форм и за кольцо потащил их все к пескоходу.
Франс осмотрел цех. Пронизанное золотыми оттенками помещение молчало, вбирая в себя спокойствие и безмятежность. Молодой человек убрал стулья в потайной ящик, а песочные часы обратно в карман. Он привёл себя в порядок: протёр лицо платком, застегнул рубашку на все пуговицы, безуспешно отряхнул сюртук и верхушку цилиндра от впившегося в ткань золота. Затем бросил прощальный взгляд на литейно-прессовочный аппарат, улыбнулся наступающей новой жизни и вышел в котельную.
[2] Скрап-Арт (Scrap-art) – создание скульптур из мусора.
3. Сто метров с непреодолимой преградой
Когда Франс оставил Настю одну, девушка ещё несколько минут сидела неподвижно, ожидая продолжения сна. Поверить, что всё происходит на самом деле, она не могла. До этого «пробуждения», Настя жила в обычном небольшом городке на Северо-Западе Российской Федерации, работала в консалтинговой компании и увлекалась чтением фантастики. Накануне вечером она вернулась с работы в свою маленькую квартиру, взятую в ипотеку. Завтра её ждало важное собеседование на должность начальника PR-отдела, поэтому Настя отменила встречу со своим женихом и засела за повторение теории.
Поздний вечер погрузил во тьму опустевший город. Световые столбы тянулись своими лучами в космос. В окнах домов телевизоры и мониторы мигали с одинаковой частотой. Страна болела за свою сборную на мировом чемпионате по футболу. Но даже эта всеобщая бесполезная эйфория не отвлекла девушку от книг.
Новость о разгромном проигрыше отечественной команды застала её уже в постели. Настя не расстроилась. Засыпая, она думала только о предстоящем собеседовании. Повышение сулило прибавку к зарплате, отдельный кабинет и возможность небрежно сказать на встрече выпускников, что она – начальник, а не мямлить о должности рядовой телефонистки.
Но заснуть не удавалось. В девушке росло непонятное беспокойство. Сон накатывал и отступал: как прибой перекатывает волны между двух миров – берегом и морем – так и сознание девушки перекатывалось из квартиры в открытый кузов грузовика. Где от постоянной тряски тело девушки бросало в разные стороны, больно ударяя о деревянный пол. Ничего не было видно кроме звездного безмолвного неба. Затем и оно исчезло.
И вот она сидит в тёмном с золотым отливом помещение, тело её изнывает от боли и жары, а за стенами золотая пустыня. Что это, если не сон? Время шло, но ничего не происходило. А разве сон бывает настолько статичным? Сон-это цветная карусель, когда ты стоишь на земле, а она вертится рядом с тобой, поочередно показывая свои яркие цветные картинки. У Насти же складывалось ощущение, что она стоит внутри карусели, а мир вокруг неё вращается с небывалой скоростью. И вроде можно внимательно рассмотреть карусель, но что находится за её пределами, понять невозможно.
Настя посмотрела на свои руки. Слабый свет с золотым отливом не смог скрыть обилие синяков и царапин. Насте показалось, что руки её стали значительно худее, чем раньше. Девушка перевела взгляд на ноги. И вновь немое удивление застыло в её глазах. Ноги тоже были худее обычного и скорее напоминали две палки, усыпанные синими пятнами и мелкими царапинами. Из последних сил на ногах держались разваливающиеся сандалии, вцепившиеся своими истёртыми шнурками и тонкие щиколотки. Эта всплывшая деталь, заставила девушку обратить внимание на свою одежду. Вместо уютной пижамы на теле болтались какие-то лохмотья. Бесформенная юбка из ткани, напоминающей мешковину, имела изорванный подол и несколько дыр, появившиеся от старости, моли или прожогов. Юбка цепко держалась за лиф из такой же ткани, хотя в некоторых местах по соединительному шву виднелись зазоры. Лиф был больше похож на обычный мешок, к которому пришили юбку и прорезали отверстия для рук и головы. Никаких вытачек, швов или строчек, чтобы придать изделию форму, не было. Зато были какие-то тёмные пятна разных диаметров от сажи, пота и машинного масла. Настю одолела брезгливость, она захотела избавиться от этого тряпья. Вот только переодеться ей было не во что, поэтому пришлось давить в себе отвращение к этому наряду.
Пытаясь восстановить хронологию событий, она запустила руку в свои короткие волосы, чтобы хорошо их потрепать. Ей казалось, что таким жестом она заставляет свои мысли работать быстрее и продуктивнее. Привычный жест не удался, так как вместо аккуратной стрижки на голове оказалась спутанная копна волос, переходящая в растрёпанную косу до самого пояса. «Такого не может быть! Волосы не могут отрасти так за одну ночь!» – думала про себя девушка. Сердце бешено стучало от волнения, гулко отдаваясь пульсом в виски.
Окончательно запутавшись в своих мыслях, Насте оставалось только ждать. Если это сон, то её разбудит будильник. А если вдруг не сон? Нет, такого не может быть!
Наконец из соседней комнаты вышел Франс.
– Не скучали здесь? – вежливо поинтересовался он, вешая цилиндр на гвоздь.
– С мыслями в голове не соскучишься, – ответила Настя, наблюдая, как молодой человек надевает сюртук.
– У нас осталось не так много времени, – Франс застегнул пуговицы и достал из кармана гогглы с платком. – Буря немного успокоилась и нужно уехать отсюда до начала второй волны. Мы направляемся в Неабург. Вы оттуда?
– Нет, – Настя пыталась подобрать слова, чтобы начать объяснения.
– В любом случае, это ближайший город, – сказал Франс, думая, что девушка не доверяет ему, поэтому отвечает односложно. – Оттуда Вы сможете добраться до своего дома, где бы он не находился, на любом виде транспорта. Но у меня есть просьба: если Ал будет задавать Вам вопросы, отвечайте на них честно, ничего не утаивая. Он крайне недоверчив и не одобряет мою идею вывезти Вас из пустыни.
– Кто такой Ал? – осторожно поинтересовалась Настя.
– Мой компаньон, – Франс надел цилиндр.
– А чем вы занимаетесь здесь? – спросила Настя. Она пыталась найти вопрос, который поможет ей разобраться в происходящем.
– Созданием прекрасного, – улыбнулся Франс. – Сейчас нам необходимо добраться до пескохода. Поступим так: Вы закрываете глаза, я беру Вас под руку, открываю дверь и веду к пескоходу. Ваша задача быстро перебирать ногами, молчать и прятать глаза и нос от песка.
– Может бурю лучше здесь переждать? – предложила Настя.
– Нет, буря занесёт весь цех и мы не сможем выбраться, – Франс огляделся по сторонам. – Вам нужно чем-то закрыть лицо.
Девушка оторвала большой кусок ткани от юбки, ещё больше оголив себе ноги. Это заставило молодого человека отвернуться в смущении. Он быстрым шагом подошёл к двери и вставил ключ в замочную скважину. Раздался щелчок, Франс убрал ключ в карман и схватился за дверную ручку, которую Настя до этого не замечала в полутьме. Привычным движением руки он одел очки, потянувшие за собой платок.
«Хорошая конструкция» – подумала про себя Настя, подходя к Франсу. – Одно движение и лицо полностью спрятано.»
– Приношу свои извинения, но в этих очках я ничего не вижу здесь, – обратился Франс к Насте, поправляя ремешок на затылке. – Вы приготовились к выходу?
– Да, – Настя подбежала к молодому человеку, набрала в себя как можно больше воздуха и приложила кусок ткани к лицу.
– На счёт три, – Франс приоткрыл дверь и сразу назвал нужный счёт. – Три!
В помещение тут же ворвался золотой вихрь. Настя опустила защитную ткань, чтобы высказать своё удивление от столь быстрого счёта. В эту же секунду Франс открыл дверь шире, подпер её своим телом и, схватив девушку за плечи, вытолкнул наружу. Ослеплённая ярким светом, Настя тут же попыталась спрятать лицо в ткань, но было уже поздно. Золотая пыль забиралась по дыхательным путям все глубже в горло. Девушка начала кашлять, и от этого хватать ртом еще больше пыли. Чтобы хоть как-то вырвать себя из этого замкнутого круга, Настя попыталась плотнее прижать к лицу кусок оторванной юбки. Глаза слезились от пыли, успевшей собраться на платке. Совсем потерявшись в пространстве, Настя осела на песок. Франс хотел подхватить её, но прикинув, сколько им идти, понял, что в таком состоянии девушка не успеет дойти, так как по пути задушит сама себя попытками зачерпнуть чистого воздуха. Возвращаться в цех было нельзя, буря набирает обороты и дорога каждая минута. Он скинул свой сюртук, с головой накрыл девушку и потащил к пескоходу. По пути они несколько раз падали, Франс тут же вскакивал, обхватывал девушку за плечи, не давая вездесущей пыли пробраться под сюртук, и быстро тащил дальше. В темноте, духоте, с кашлем и невыносимым зудом в глазах, девушка совсем потерялась в пространстве. Она перебирала ногами, даже не понимая, идёт она или лежит на песке. Если бы Настя могла размышлять в этот момент, она бы подумала: “ Какая нелепая смерть! Неизвестно где, непонятно с кем. И от чего? От золотой пыли! А ведь я предпочитаю платину…»
После продолжительной борьбы с пустыней, молодые люди добрались до пескохода. Он внешне был очень похож на паровоз с прицепленным вагоном. На его железные колёса были одеты резиново-металлические ленты, напоминающие гусеничный трак танка. Вся конструкция была усыпана золотой пылью и её изначально чёрный цвет, терялся в этой жёлтом мерцании.
На подножке вагона их ждал Ал. Он помог втянуть девушку на платформу и втолкнул ее в вагон.
4. Грубиян, аристократ и почти задохнувшаяся
При входе в вагон Настя запнулась о порог и рухнула на пол. Ал поднял её и усадил на стул рядом с дверью, а затем стянул с её головы сюртук. Будучи человеком не робкого десятка, он всё же немного отпрянул от девушки, едва взглянув на неё. Всклокоченные волосы, слезящиеся воспалившиеся глаза, исцарапанные руки, которыми она била себя в грудь, искривлённый открытый рот, из недр которого при каждом ударе вырывалось маленькое облачко золотой пыли – превращали девушку в злую сказочную ведьму, почти побеждённую положительным героем.
– И даже умный человек, на самом деле лишь безумец, – негромко пропел Ал известную песенку, выражая Франсу своё мнение о происходящем.
– Но даже вдруг сойдя с ума, я всё равно приду на помощь, – ответил ему Франс словами из той же песни, закрывая входную дверь.
– Я добрых дел обычный мастер…, – продолжал напевать Франс, снимая шляпу и гогглы.
– Мастер, не время петь, – оборвал его Ал, жалея, что вспомнил эту песенку. – Решил помогать, помогай. Твоя барышня всё ещё задыхается.
Франс будто опомнился и побежал вглубь вагона, за водой и медикаментами.
– Обувь! – окликнул его Ал.
– Потом уберу, – ответил молодой человек, доставая из шкафчика пузырек и жестяную кружку.
В кружку он набрал воды из герметичного чана, стоящего рядом, и накапал в неё розовой эссенции из пузырька. Тем временем Ал снял свою куртку, шапку и платок с гогглами. Всё своё обмундирование он аккуратно опустил в большую корзину, куда до этого уже отправил сюртук Франса. Настин кашель не прекращался, глаза невероятно чесались, их было сложно открыть, но и закрыть их было невозможно. От постоянного моргания становилось только хуже. Капилляры лопались, затягивая белки красным цветом.
– Пейте большими глотками, – Франс вложил в руки девушки кружку. Настя попыталась отпить, но кашель выплескивал всю воду обратно. На помощь пришел Ал и, чуть ли не силой, влил в захлебывающуюся девушку все содержимое кружки. Першение прошло, но в легких и по всей гортани осела золотая пыль и дышать было сложно. Настя жадно хватала воздух, забывая выпускать его обратно. Франс принес еще воды с микстурой. В этот раз девушка выпила самостоятельно, но с небольшими перерывами.
– Её нужно повесить вниз головой и хорошо поколотить, – посоветовал Ал. – Тогда пыль выйдет быстрее.
– Она и так вся в синяках, – возмутился Франс. – Нужно просто положить её на подлокотник кушетки.
– Сама дойдешь? – как-то грубо спросил Ал. Настя попыталась на него посмотреть пренебрежительным взглядом, но проблемы с дыханием и жжение кожи вокруг глаз превратили её надменный взгляд в жалобно-моргающий. Ал, словно издеваясь, ответил девушке прямым немигающим взглядом полного равнодушия. Франс тут же решил вмешаться и прекратить эту баталию взглядов с заранее известным победителем. Он помог девушке переместиться на кушетку, стоящую у ближайшего окна справа. Затем принес еще воды с микстурой. Его компаньон в это время тщательно обтёр мокрой тряпкой сапоги, брюки и ножную сумку, снимая с них золотой слой. Затем смочил чистое полотенце в тазике с водой и вытер лицо, избавляя лоб и брови от золотого налёта. Наконец он снял со стены складной стул и сел напротив кушетки.
– Нужно было оставить её на стуле, – сказал он осматривая золотой след тянущийся от двери к кушетки. -Знаешь, же условие – вагон сдавать чистым.
– Не понимаю этого условия, – ответил Франс. – Он ездит только по пустыни. Что случиться, если все предметы здесь покроются небольшим золотым напылением? Даже интерьер гармоничнее станет.
– Я понимаю, что ты соскучился по золотым простыням и золотой посуде, – хмыкнул Ал. – Но золотая пыль – это пыль. Он попадает в лёгкие, глаза, желудок. Мы сейчас видим прекрасный пример близкого контакта с золотой пылью. И если не содержать вагон в чистоте, то мы сами к концу поездки могли бы выглядеть также. Просто процесс был бы медленнее.
– Это замечательно, что ты можешь найти объяснение всему, – сухо ответил Франс, показывая, что эта тема не так важна, чтобы продолжать её обсуждение.
– Как ты разглядел, что она милая? – спросил Ал, брезгливо рассматривая девушку.
– После моечных цехов ты сам в этом убедишься, – Франс достал из ящика в столе небольшое полотенце и смочил его водой.
– Как ты здесь оказалась? – спросил Ал, демонстративно обращаясь на «ты».
– Я не знаю, – прохрипела Настя. Золотые крупинки раздирали горло. Каждый слог приносил боль. Франс жестом показал Насте допить воду с микстурой до дна.
– А до этого где была? – спросил Ал, когда девушка осушила кружку.
– Дома, – говорить стало заметно легче. – Я пришла домой после работы, позанималась делами и легла спать. А глаза открыла уже здесь. Мне снился странный сон перед этим. Меня везли куда-то, кажется в грузовике. Меня бросало из стороны в сторону и, кроме звезд над головой, ничего не было видно.
– Это ужасно, – Франс свернул мокрое полотенце в несколько слоёв и отдал девушке. – Вас выдернули из шлема без подготовки! Приложите к глазам на пару минут. Не прижимайте сильно.
– Я бы сказал, ужасно, что ты в это поверил, – сказал Ал, качая головой.
– Но это всё объясняет, – ответил Франс.
– Что объясняет? – удивился Ал. – Если с каторжника слетит шлем, его отведут в комнату ожидания и дождутся, когда к каторжнику вернётся его блюм. Затем этот блюм снова извлекут, наденут шлем и каторжник готов к работе. Она пытается убедить нас в том, что с неё сняли шлем без подготовки и вывезли в пустыню. У меня один вопрос: зачем?
– Предположу, что от неё хотели избавиться, – Франс забрал пустую кружку у девушке и подошёл к чану с водой.
– Ты всю воду на неё переведёшь, – прокомментировал его действия Ал. – От физической силы на каторгах не избавляются. К тому же, что они сделали с документами на неё?
– Не хочу показаться бестактным, – Франс поставил кружку на стол и решительно посмотрел на Ала. – Но мы оба знаем один пример, как вытащить человека с каторги и уничтожить все следы его присутствия на ней.
– Я тебе в пятый раз повторяю, никогда не вспоминай эту историю – угрожающе ответил компаньон. – Забудь, что такое было. Это может навредить не только твоей репутации. А если её тоже вытащили с каторги, то почему бросили в пустыне?
– Была погоня – предположил Франс. – Они хотели уйти от преследователей по пустыне. Ехали по барханам, вот она и вылетела из кузова.
– Тогда почему её не подобрали преследователи и не отвезли обратно?
– Они могли не заметить её, темно же было, – развёл руками Франс. Он вновь подошёл к девушке, чтобы сменить платок. Настины глаза оставались вспухшими, но зуд уменьшился и девушка уже могла смотреть вокруг не моргая. Франс протянул ей платок, смоченный в микстуре.
– Вы понимаете, что говорите обо мне так, будто меня здесь нет? – сказала она. Перед выходом из котельной она осознала, что это не сон. Следующей теорией стал параллельный мир. И это пугало намного больше, чем затянувшийся сон. Из сна может вытащить будильник. А что вытащит из параллельного мира? И что будет с её карьерой, если она опоздает на собеседование?
– Я тоже хочу понять, что я здесь делаю, – призналась Настя. – И как мне вернуться домой?
– Домой куда? В неправильный мир? – ехидно спросил Ал.
Он сидел на стуле напротив и с подозрением осматривал девушку. Настя чувствовала это и даже пару раз пыталась сыграть с ним в гляделки, чтобы он смутился и отвёл взгляд. Не удивительно, что ей это не удалось, зато она смогла рассмотреть этого ворчуна. Его густая борода закрывала большую часть лица и была такого глубокого черного цвета, что мелкие золотые пылинки, застрявшие в ней, походили на одинокие электрические фонари, безуспешно пытающиеся осветить окружающую их бездонную тьму. Такими же бездонными были его миндалевидные глаза. Казалось, что через них можно увидеть всю его жизнь, полную трагедий, ненависти и предательства. По крайне мере так показалось Насте. Мятая рубашка сидела на нём как мешок, прижимаемый к телу подтяжками. Высокие ботинки, хоть и были очищены от пыли, имели сильные потёртости, и глубокие заломы, выше пальцев и у щиколотки. Их прямоугольные носки обращали на себя отдельное внимание: казалось, что туда положили деревянные бруски для усиления удара. К правой ноге была прикреплена вертикальная сумка из грубой кожи. Одним шнурком она крепилась к поясу, другим обвивала ногу.
Несмотря на столь простое одеяние, сидел он с осанкой короля. Это придавало ему ещё более пугающий вид.
– Не стоит вступать с Алом в дискуссии, – заметил Франс. – Если он исчерпает словесные аргументы, то применит свой «аргументированный» взгляд. А это страшнее любых слов. Ещё никто его не выдерживал.
Франс взял небольшой насос с прикрепленным к нему мешком и воронкой. Он поставил прибор на пол, на один из своих золотых следов, воронкой вниз. Пара взмахов поршнем и золотой след исчез с деревянного пола.
– Замечательная вещь, – уже не в первый раз восхищался Франс. – От следа ни осталось и следа.
– Даже зная, что она каторжница, ты всё равно хочешь вести её в город? – спросил Ал, когда Франс поставил аппарат на следующий след.
– Да, и я не намерен сейчас это обсуждать, – ответил Франс, делая вид, что сильно увлечен.
– Потом может быть поздно, – будто сам себе сказал Ал и обратился напрямую к компаньону. – У тебя пара минут на уборку.
Не говоря больше ни слова, Ал вышел в соседнюю дверь, соединяющую вагон и паровоз.
Франс ещё пару минут избавлял пол от следов, затем подошёл к шкафу, достал объемный шёлковый халат с восточными мотивами и протянул его Насте.
