Между нами цунами

Мы с Артемом еще несколько секунд смотрим друг на друга, игнорируя третью лишнюю. Поворачиваемся к ней одновременно. Наши тела двигаются синхронно. В отличие от мозгов.

– Неплохо, – говорит Артем.

Я сдерживаю смешок. Серьезно? Ему нравится?

– Спасибо, милый, – воркует Лена.

Милый? Это что-то новенькое в ее лексиконе. И это новенькое звучит слишком приторно.

– Лен, ты знаешь, я врать не умею. Эти брюки… – хочу сказать правду про ее плоскую задницу, про вульгарность одежды, но тщательно подбираю слова, потому что Артем выжидающе смотрит и, сто процентов, хочет найти в них подвох. Не дождешься! – Они выглядят дешево. Не на свою цену точно, даже с учетом скидки. Но если тебе нравятся, бери.

– Ясно, – вижу разочарование в ее глазах. Моему вкусу она доверяет. Она подходит ближе и трогает ткань моего платья. – А ты будешь брать его?

– Нет, оно мне мало, – вру. Мне не нравится, какие эмоции вызывает во мне это платье под взглядами и касаниями Дружинина. Но и видеть, как он пялится на Лену в нем тоже не хочу. – Я сейчас сниму. Иди в примерочную.

Захожу в свою кабинку. Тяну бегунок замка вниз. Он по-прежнему меня не слушается. Штора моей кабинки открывается, и Артем заходит без спроса. Смотрю на него через отражение в зеркале. Это уже слишком! Но я опять теряю дар речи. И позволяю его рукам расстегнуть молнию. После этого он должен был бы уйти по всем законам логики. Но вместо этого он стягивает резинку с моих волос, распуская их по плечам. Берет их в руку, прижимает к носу и через секунду уходит.

Он что, только что нюхал мои волосы?! За-чем?

Дергаюсь от сюрреализма всей ситуации. Стягиваю с себя платье. Одеваю штаны, затем футболку и только сейчас замечаю на ней красную надпись “Futbolka posle seksa”. С торчащими сосками – то, что нужно. Провокационно. Отвлечет внимание Артема и скроет мое смущение. Не вижу, куда он бросил мою резинку для волос. Беру в руки сумку, толстовку, платье и выхожу. Заглядываю в кабинку Лены и подаю ей красную тряпку, которую, если честно, не хочу видеть на ней.

– Мне пора. Ты пока мерь. Если что, пришли фото. Я побежала. Скидку тебе сделают.

– Как тебе Артем? – Она стоит с голой грудью, не стесняясь меня. Интересно, он будет пялиться на ее сиськи, также, как и на мои?

– Ничего особенного, – мои слова звучат обесценивающе. Насквозь лживо.

– Ты слепая? Его же съесть охота!

– Ну так и ешь, только слюнями меня не забрызгай, – делаю вид, что шучу, но я психую. – Все, ушла.

Артем сидит в моем плюшевом кресле, вальяжно закинув ногу на ногу. Прохожу мимо него, будто не замечая его присутствия. Но он не дает довести игру до конца. Встает передо мной. Не поднимаю на него голову. Просто стою. Он убирает мои волосы с плеча. Демонстративно читает вслух надпись. Продолжаю стоять, никак не реагируя на него. Он поднимает мою голову за подбородок и смотрит мне в глаза. В который раз отмечаю, что парень выше меня на пару голов, особенно, когда я не на каблуках.

– Снова сбегаешь? Ты как нашкодивший щенок, что пытается свалить подальше с места преступления, как будто сам факт исчезновения уберет вонючую кучку посередине чистой комнаты. Питбуль, ты поступила плохо. Ты ведь это понимаешь?

– А чистая комната, это ты? – Убираю его руки с подбородка и трясу пальцами перед его лицом, чтобы напомнить о вчерашнем. – В хорошего мальчика решил поиграть? Сегодня тебе с ремнем п-п-по-ом-м-мощь не требуется?

– Это была шутка. Глупая – да. С перебором – да. Но я позвал тебя на извинительный завтрак. Ты согласилась. Даже у лютых стерв есть принципы и мотивация. В чем прикол прийти, а потом сбежать? В твоем мире так принято?

– Правила моего мира тебе понимать необязательно. Таким как ты, в нем нет места. Я всего лишь тебе на него указала, – мой подбородок начинает дрожать в дуэте с коленями. То ли от волнения, то ли от возмущения. Я не собираюсь думать о правильности своего поступка после его стеба надо мной у туалета. – Вот и вся мотивация, Клоун, а теперь дай пройти.

Он наклоняется ко мне и снова прикасается губами к моему уху:

– Когда наиграешься в стерву, позвони, номер у тебя есть, – шепчет, обжигая своим дыханием и поселившимся во мне запахом сливы. И только потом пропускает меня вперед.

– Я и есть стерва. Это мое второе имя.

Делаю огромное усилие над собой, чтобы не бежать от него в кроссовках, а гордо чеканить каждый шаг.

Глава 3

Моя семья привыкла к скитальческому образу жизни. Отец – военный, патриот, каких я больше не знаю. Для него армия – не просто место работы или призвание, это философия жизни. Про храбрость, про честь, про защиту Родины, про настоящего мужика, что в огонь и воду ради близких. Вот отец и тащит это армейское ярмо всю свою сознательную жизнь, потому что, как он говорит “кто, если не я”? Моя сестра Кира младше на три года и с детства называет его Суперменом. Я хоть и подтруниваю над ней, но в этом полностью согласен. Игорь Владимирович Дружинин – Мужик с большой буквы М. А моя мама, Наталья Андреевна Дружинина – идеал жены. Такая, которая будет стоять за спиной, и даже если весь мир восстанет против ее любимого, будет молча подавать патроны, а если надо, встанет живым щитом на его защиту. Только отец никогда не позволит ей пожертвовать собой.

Мне повезло родиться в такой семье. И я не знаю, существует ли в этом мире девушка, с которой я решусь создать свою, потому что на меньшее не согласен. Пока я таких не встречал и не то, чтобы был в поиске спутницы жизни, наоборот, я в режиме “гуляй, парень, пока молодой”.

Кира – маленький избалованный бесенок, которого я обожаю. Порву любого за нее. Но она и сама звезда, хоть и сияет громко, но острыми когтями легко поцарапает, если нарушат ее границы. Даже меня, хоть я и ее любимый братец Темыч.

Отца по службе перевели в военную часть Красноярска, и все наше семейство, кроме меня, в очередной раз собрало чемоданы и поехало осваивать новое место дислокации. Кира истерила как ненормальная, но ей пришлось подчиниться, в выпускной класс она пошла в новой школе. А я остался в Екатеринбурге. Такая привилегия взрослости. Для родителей я “порядочный молодой человек”, который после армии живет отдельно, днем учится на психолога, а вечером подрабатывает тренером в спортивном клубе. Только, конечно, они многого обо мне не знают. Их Темыч, с медальками идеального сына, тот еще фрукт, скрывающий за толстой кожурой неожиданную мякоть.

Сюрпризом я приехал на недельку-две к родителям, чем обрадовал всех. Но в моей семье не все так гладко. У отца проблемы на работе, мама тоже взвинченная, хоть и пытается спрятать нервозность за улыбкой.

Кира попала в школу для мажоров и бонусом получила новое окружение, которое делится на две конкурирующие друг с другом части. Одна кишит богатыми сопляками и соплячками, которые потрошат папа-банк и мама-банк, погрязнув в распущенности и вседозволенности. Вторая, меньшая по размеру, состоит из более-менее адекватных персонажей. Но и у них за кулисами почтенных семейств прячутся свои причуды.

Тайный парень Киры – Макс. Да-да, именно тайный парень, он же одноклассник, с которым я познакомился днем, вроде нормальный. Только с контролем эмоций у него проблемы. Этот боксер налетел на меня с кулаками, увидев с Кирой в спортзале и подумав, что я к ней пристаю. Балбес горячий! Ничего, ему полезно было получить ответочку. У него в жизни происходит что-то дикое. Он должен жениться в восемнадцать лет на девушке из такой же богатой семьи, чтобы увеличить их капиталы и влияние в городе. Звучит как бред. И я все еще надеюсь, что Кира с Максом меня разыгрывают. Если это так, вручу им свое почетное звание “Король и королева дурацких шуток”.

Меня сложно чем-то удивить, но то, что я вижу в их ночном клубе – ярмарка тщеславия в особо крупном размере. Наблюдать за персонажами кино “Каламбиа пикчерс не представляет” для меня одно удовольствие. Так и хочется поковыряться в их мозгах.

Недопарни сорят деньгами, кичатся друг перед другом возможностями родительского кошелька. Бухают. Меряются письками. Не удивлюсь, если не только в переносном смысле. Меня откровенно забавляют эти напыщенные юнцы, которые блистают своим юмором из серии “я трахну тебя, детка, а будешь хорошо себя вести, позволю отсосать”. Не по-пацански это.

Отборные девицы в коротких юбчонках не оставляют моей фантазии шанса разыграться. Есть на что посмотреть – факт. Но скучно – тоже факт. Большинство из них хоть и строят из себя неприступных гордячек, всем своим видом и поведением демонстрируют обратное – доступность. Взять ту же кудрявую блондинку, не расслышал, как ее зовут. Она, дай ей волю, залезла бы ко мне в трусы, не стесняясь всех остальных.

На лицах персонала написано “любой каприз за ваши деньги”, но, если копнуть чуть глубже, в чем я силен, там черным по белому зияет: “Захлебнитесь вы уже своим пойлом, недоумки”.

Я решаю не просто понаблюдать за этим цирком, но и устроить свое представление. У барной стойки заказываю себе виски, чистый. И начинаю мой эксперимент под названием: “Есть ли среди вас люди, готовые рассмотреть в парне с особенностями здоровья парня и просто с ним поговорить”. Первой в нем приняла участие девушка с вываливающейся из выреза платья грудью. Я, кажется, даже ореолу соска вижу, когда со стаканом виски в руке поворачиваюсь на ее шепот. Ее лицо в этот момент причудливо перекашивается. Не готова она была к тому, что у людей бывают дрожащие руки. Я даже не успеваю продемонстрировать актерские данные по искусству заикания, как она без каких-либо объяснений заканчивает свою охоту без добычи.

В горле застревает ржач, когда я замечаю рядом девушку с синими волосами. На ней кристально белый, как снег на горной вершине, костюм. И от нее веет арктическим холодом. Ни грамма голого тела для простых смертных. Из-за цвета волос она похожа на Мальвину из детской сказки. Хочется подойти к ней и рассмотреть под лупой, потрогать ее локоны. Это парик? Или свои, но крашенные? И в первом, и во втором случае хочу знать ее мотивацию при выборе цвета.

Она только что видела мою комедию с тремором рук, я уверен, но и вида не подает, что ее что-то смущает. М-м-м, любопытно. Опускаю стакан, продолжая ее рассматривать. Что она сделает дальше? Еще ни одна девушка не продержалась в этом испытании дольше пары минут. Никому не был интересен слегка поломанный парень. Возможно, она первая? Возможно.

Она оценивает меня в ответ. Прямой взгляд. Стоит на ногах ровно. Подтянутая. Твердая уверенная поза. Сильный характер налицо. Приближается – и я вижу цвет ее глаз. Мальвина явно подбирала цвет волос под радужку глаз. Она акварельно-голубая. Чистая. Без примесей. И если сама девушка по подаче себя напоминает ледяную гордую глыбу, айсберг, то ее глаза – как море, живые, бескрайние, в их глубине можно потеряться. Но она так и манит. И я не прочь нырнуть в них и добраться до самого дна, изучив, что же они скрывают на своей глубине. И это не только профессиональный интерес недоучки-психолога. Я считываю сигналы своего тела. Оно тянется навстречу к этой, бесспорно, одной из самых красивых девушек, что я встречал.

– Угостишь меня? – Она не ждет, когда я отвечу и забирает мой стакан, слегка касаясь меня холодными пальцами. Мне кажется, или меня тряхануло от этого ненавязчивого прикосновения, как мальчишку при первом же контакте с девчонкой?

Пьет из моего стакана, ее губы рефлекторно дергаются от крепости напитка. Не могу оторвать от них взгляд. Не припомню такой реакции на девушек. Мои губы будто обветривает так, что от сухости начинает щипать. Оставляю языком влагу на них и наблюдаю за ответной реакцией Мальвины. Точнее, за ее острым розовым языком с пирсингом. Это что за чертовщина сейчас со мной творится?! Хочу познакомить наши языки! А затем и остальные части тела.

Хочу прикоснуться к ней, но боюсь спугнуть. Все еще дрожу руками и теперь не могу разобрать: это игра или их на самом деле трясет? Перехватываю своей ладонью ее руку в стакане и допиваю свой виски. Он такой же холодный, как и ее пальцы. В клубе жара, но она не отогревает девушку. Вспоминаю, что Мальвина просила ее угостить.

– К-к-конеч-но, – я идиотничаю, зачем-то продолжая проворачивать свой эксперимент по познанию ее реакции на меня. – Я А-а-а-ар-т-тем.

– К-к-ка-ри-на, – заикаясь, малышка называет свое имя, но я уверен, что это лишь игра. И пока я не знаю, зачем она ее придумывает. Хочет повеселиться над бедным парнем, мной, или поддержать? Если второе, то ее сердце такое же живое, как и глаза, что резко отличается от всего ее образа. – П-п-прият-т-тно п-п-познако-м-м-миться.

Моей экспериментаторской дурости нет предела, точнее, мой мозг резко деградирует и предлагает Карине после очередной порции алкоголя помочь мне в очень деликатной ситуации. Расстегнуть ремень, чтобы сходить отлить. Темыч! То, что ты родился первого апреля никак не оправдывает тупость шутки, которая заходит слишком далеко!

Жду, что она презрительно щелкнет своим языком, показав мне сережку на нем и готовлюсь признаться, что я идиот, и это все опыты студента-психолога. Но нет. Она идет в самое пекло эксперимента. Расстегивает мне ремень. Ее пальцы торопливо, но аккуратно пробегаются по моей майке под рубахой на животе, от чего я на несколько секунд забываю, где мы и что вообще происходит. Ошарашенно смотрю в ее глаза и чувствую, что мне нужно срочно успокоиться, потому что шевеление в штанах сейчас явно не к месту. Я захожу в туалет и вижу в отражении зеркала идиотскую улыбку на своем лице. Кажется, холостяк-Темыч влип не по-детски.

Красотка с синими волосами и глазами цвета моря оказывается невестой тайного парня моей сестры Макса. Неожиданно. Она в ярости окатывает меня из своего стакана, поливает гадостями и, уходя из клуба, передает “привет” через своего здоровенного дружка. Заслуженно. И очень любопытно. Девчонка-то зубастая. Питбуль, готовый загрызть любого, кто посягнет на его чувства. Но в этой грозной машине по внушению страха я замечаю маленького Тузика, который доверчиво вилял хвостиком и протягивал “лапу” помощи человеку, который в ней нуждался. Она могла пройти мимо и не знакомиться с таким парнем. Могла послать, когда я циркачил у туалета с ремнем. Но она пощадила чувства незнакомца и, не высказывая жалости, отнеслась к его просьбе. Это поступок сильного человека с добрым сердцем.

После знакомства с ее доверенным амбалом, чьим телефоном я воспользовался, уложив его на лопатки, зову Карину на извинительный завтрак, надеясь загладить свою вину за представление у туалета. Забиваю номер ее телефона в память своего и мысленно планирую утреннюю пламенно-шутливую речь во время совместного кофе.

Но казусы на этом не заканчиваются.

Красноярск встречает меня не только кулаком от Макса, сладким прохладным душем из стакана Карины и протяжным “му-у-у” от Быка в туалете, но и непрошенным минетом от подруги Мальвины в такси. Ханжества во мне нет, секс люблю, минет тоже и совсем не против заниматься им с незнакомками, но не при левом же мужике в такси. Это какой-то тройничок уже получается, а я на такое не подписывался. Ничего не могу поделать с собой, но вместо адреналина от секса в экстремальных условиях во мне включается брезгливость. Скольких мужиков она так с ходу ублажала своим ртом? Здесь налетанные часы играют не в пользу девушки. Пытаюсь отодвинуть эту ненормальную от своих штанов, но она вцепилась в меня как ненормальная.

Водитель так оглох от наших выкрутасов на заднем сиденье, что на полной скорости влетает в яму, а я чуть не ломаю себе член, когда втыкаюсь им в стенки пищевода моей похотливой знакомой, чье имя я так и не запомнил. Мы высадили любительницу острых ощущений у ее дома и поехали по моему адресу.

– Не люблю, когда в моей машине начинается шоу для взрослых. Обычно так ведут себя пьяные, а мне потом, в случае чего, отмывать салон. Ты вроде трезвый. Не, парень, без обид, но мое дело развозить людей, остальное чур за пределами моей машины, – мужик-таксист не сдерживается и делится своим мнением. – Это твоя девушка?

– Нет.

– Ну, после такого, наверное, будущая девушка? Нужно закончить начатое, – он смеется, а у меня нет желания поддерживать разговор.

– Нет. Останови здесь, дойду пешком.

Я не любитель обсуждать своих партнерш ни с таксистом, ни с кем бы то ни было другим. Пока иду, наслаждаясь прохладным воздухом на улице, в трусах все еще ноет. Н-да. Насыщенный у меня выдался день. Дома у родителей ложусь на диван, куда сразу прибегает собака сестры, Герда. Глажу псину, а сам думаю о своем питбуле. Думает ли она обо мне. Телефон под боком, но звонить ей сейчас не буду, дождусь утра. Мальвине нужно остыть. Вспоминаю события дня и ночи. Определенно, самые яркие впечатления оставляет не слюняво-ямочный отсос в такси, а разнокалиберные эмоции и проявления Карины. Ух, жаркая девчонка в ледяном панцире стервы. Мне такие нравятся.

Звоню малышке утром, и в горле аж пересыхает. Неужто, весельчак, броневик по жизни Темыч переживает? Да ну? Слушаю гудки. Возьми трубку, Мальвина, возьми говорю. Берет. И, для приличия она сначала облаивает меня, а потом, нехотя, соглашается на завтрак. Цену набивает или правда не зацепил? Первое. Уверен. Но девочке надо дать покапризничать.

За пять минут принимаю душ, обливаюсь духами и мчу на такси в выбранное ею заведение, всматриваясь в таксиста, не вчерашний ли экземпляр меня везет. Захожу в выбранную кафешку и сразу отмечаю, что уровень заведения по-любому сколько-то там мишленовских звезд. Дорого-богато во всем: в интерьере, бесшумной, но величавой работе официантов. Кофе здесь явно не 200 рублей стоит. Ну, да ладно. Уж на завтрак денег мне точно хватит. Заказываю воду с лимоном и жду свою королеву.

Карина приходит, вся такая домашняя, в спортивной одежде, без вчерашней прически, просто с шишкой на голове и в этом столько секса, что не могу оторвать от нее взгляда. Мне приходится это сделать и заглянуть в меню, чтобы выбрать чертовы яйца. Они, похоже, золотые. В дополнении, как там она заказала, с ногой краба и стейком форели, мой кошелек судорожно начинает думать, где взять еще денег, чтобы не пришлось отрабатывать завтрак работой на кухне. Ухожу мыть руки, а сам набираю пацанов с Екатеринбурга, чтобы заняли мне денег на яйца динозавров. Как только эта задача решена, возвращаюсь в зал. За нашим столом горят зажженные свечи, которые я попросил принести. Карины нет. Жду. Еще жду. И еще. Официант приносит заказ и сообщает, что моя спутница покинула их заведение.

Ве-се-лу-ха!

Это что еще за прикол?!

Она реально назаказывала ноги краба и кинула меня здесь?! Звоню ей. Не берет трубку. Вот стерва! Я взбешен! И угораю над ситуацией! Так красиво меня еще никто не разводил!

Вижу звонок незнакомого номера и надеюсь, что это Карина, но нет. Это Лена. Теперь я знаю ее имя. Девушка, которая вчера чуть не сломала мне член во время бурного минета. Насколько я понял, это подруга или приятельница моей сбежавшей питбульши. Как вовремя появляется Лена. Моя королева сбежала по-английски, так я передам ей свой “привет по-артемовски”. Зову Лену на завтрак, сочиняя легенду, что заказал себе слишком много еды и буду счастлив, если она присоединится. Что она и делает. А дальше мой план – “достучаться до Карины” с помощью ее подруги срабатывает идеально.

Мой питбуль становится синим от злости, когда видит меня с другой. Так и слышу, как она рычит и сдерживается, чтобы не кинуться на меня. Или на Лену. Прекрасное зрелище. Тузик в питбуле не подает признаков жизни, но я его вытащу, как только как следует расшатаю ее агрессивную оболочку. Девочка, ты не на того напала. Если эти парнокопытные бычки привыкли пастись у твоего пастбища и довольствоваться заплесневелым сеном, то я претендую на свежую, сочную, зеленую траву. И ты мне ее дашь. Или я не Артем Дружинин.

Но когда вижу ее в красном платье, на какое-то время превращаюсь в безвольного бычка с колокольчиком, который готов с руки есть у этой богини. До чего ж хороша, чертовка! Надеюсь, с моего рта не капают слюни?

Она не носит лифчик. В джинсах становится тесно. Еще немного, и из ширинки вылетит собачка. Если секс в такси казался мне пошлостью, то прямо сейчас я готов запереться с ней в примерочной кабинке и снять с нее эту красную тряпку, которая вызывает у меня самые развратные планы. От этого факта мутнеет рассудок. А когда я прикасаюсь к ее прохладной фарфоровой коже, остатки мозгов окончательно покидают меня. Я больно защемляю замком ей кожу, но, словно в трансе, веду себя как придурок. Меня аж трясет, как хочу зацеловать ее всю, сорвать платье и убедиться в том, что глаза давно уже представляют.

Но она снова сбегает. В моей руке остается лишь ее резинка для волос, которую я снял, распустив синие волны по плечам. В трусах – лютый неконтролируемый стояк. А в голове цунами, выхлестнувшее весь здравый смысл. Я хочу эту девчонку. И я останусь в этом безумном городе.

Глава 4

Пока в школе каникулы, я стараюсь ходить в тренажерный зал или рано утром, как только он открывается в семь часов, или в восемь-девять вечера, когда он тоже практически пустой, чтобы заниматься с минимальным количеством людей. Не люблю, когда заняты все тренажеры, а потные и вонючие занимающиеся еще и не вытирают их после себя. Раньше я ходила в самый модный зал города “Революцию”, владельцем которого является отец моего женишка Макса, но теперь я сменила его на другой, чтобы не пересекаться с будущим свекром.

Вместо утренней тренировки, которую я променяла на завтрак с одним идиотом, еду на вечернюю. Надеюсь, тяжелым железом и приседаниями я выжму из себя мысли об Артеме. И эти непрошенные вопросы в голове. Куда они с Ленкой пошли после магазина? Весь ли день провели вместе? О чем говорили? Целовались или продолжили сразу вчерашнее в какой-нибудь гостинице? Прикасается ли он к ней так же чувственно, как ко мне?

Не хочу, чтобы он ее трогал.

Не хочу, чтобы целовал.

Не хочу, чтобы она была с ним.

Потому что он недоумок. Выпендрежник. Самовлюбленный качок. Так и хочется создать коалицию красивых девчонок, которые будут ставить на место таких экземпляров, что ведут счет своим любовным победам. А пока такого союза нет, я буду действовать в ее интересах. Науськаю Ленку бросить его, буду давить на самое неприятное, но убедительное – парень нищий. Но пока она не берет на меня трубку и не перезванивает. За что получит по полной.

Завязываю волосы в низкий хвост, включаю наушники на максимальную громкость и, первым делом, иду на велотренажер разогреться. Беговую дорожку я оставляю напоследок, чтобы умотать себя после тяжелой тренировки окончательно. Это моя традиция. И только я знаю, почему.

Со стороны это смотрится, как супервыносливость, дисциплина и помешанность на спорте. Для меня же это привычное истязание тела, когда я эксплуатирую свое израненное сердце так, чтобы оно разорвалось в груди, как когда-то у моего брата. Мне все также одиноко без него, хотя и прошло уже десять лет после его смерти.

Мама номер два, которая так и не пережила смерть своего сына, отправилась к нему на небеса через четыре года. Она превратилась в безжизненную мумию, которая жила функционально. Пила. Ела. Говорила. Ходила на родительские собрания. Водила меня к психологу. Но женщина перестала быть мне той ласковой мамой, которую я знала. Она сильно похудела, а после у нее нашли рак. И мама сгорела от него буквально за полгода, но все это время, пока могла, продолжала водить меня к психологу. Цель – объяснить, что моей вины в произошедшем нет. Я кивала головой, что “согласна”, ее сеансы работают, и больше не считаю себя убийцей. Но это было не так.

Даже если бы захотела в это поверить, в ушах до сих пор стоит рев моего приемного, как оказалось, отца, уважаемого короля очистных сооружений, который потерял родного сына из-за меня. Его не в силах перекричать самая громкая музыка, что долбит мои барабанные перепонки в ушах. Этот звук не выковырять ни одному отоларингологу или мозгоправу.

Тем летом мне удалось уговорить моего восемнадцатилетнего красавца-брата участвовать со мной в массовом забеге. Я так всем хвасталась, что он пообещал добыть для меня победную медаль, гордилась им, хотела на весь мир кричать: “Смотрите-смотрите-смотрите! Вот он, мой чемпион!”

На улице стояло невыносимое пекло. Асфальт плавился до такой степени, что воздух им пропитался. До сих пор помню эту вонь. Забег из-за аномальной жары не отменили. Детский старт был после взрослой гонки. Помню, как из последних сил бежала к финишу, представляя, как меня там встретит брат и наденет на меня свою медаль, я-то вряд ли бы победила со своим весом “колобка”, как меня тогда дразнили.