Темное полушарие

Значит, нужно продолжать игру. Да-да, именно так – продолжать, хотя Гато не знал ни правил этой игры, ни ее целей. Он мог лишь догадываться о целях, но догадка – дело ненадежное, она может и обмануть. Ну да ладно, не в этом сейчас дело. И о правилах, и о конечной цели он узнает по ходу дела: у кого-то спросит, о чем-то догадается самостоятельно… А пока нужно начинать с малого…

…Спустя три дня Грис Гато сидел в заднем помещении одного из баров, и не один, а в окружении целого десятка неких личностей. Этими личностями были те самые люди, которые некогда творили в Венесуэле всякие предосудительные дела. Оказалось, что не так-то и сложно отыскать их в Америке. Всех, конечно, Гато не отыскал, но вполне хватило и десятка.

– Кажется, возвращаются добрые старые времена? – спросил у него один из них. – Ну, так говори, не томи душу! В кого будем стрелять? Или, может, пойдем грабить банк?

– Тут вот какое дело, парни… – начал Гато.

То, как он сказал эти слова, и то, как себя вел, внушило собравшимся личностям уверенность и оптимизм. Они видели, что перед ними – прежний Грис Гато, а значит, и дела предстоят серьезные. Весь вопрос в том, когда именно они случатся, те самые дела.

Глава 3

Несколько лет кряду ни Паррандеро, ни Гриса Гато никто, можно сказать, не беспокоил. Имеется в виду – никто из американских спецслужб. Казалось, американские спецслужбы о бывших мафиозных королях позабыли напрочь. Конечно, могло быть и такое, что все это время за ними велось тайное наблюдение, однако ни Паррандеро, ни Грис Гато этого не замечали.

А вот бывшие их сподвижники – те то и дело давали о себе знать. Недели не проходило, чтобы какой-нибудь бандит не звонил своим бывшим боссам. Зачастую звонками они не ограничивались, а являлись к Паррандеро или Гато лично, да притом еще и целыми делегациями. Разговор во время таких встреч был, по сути, на одну и ту же тему: когда состоится то дело, которое им было обещано. Бандиты не спрашивали, что это за дело – это им было безразлично. Их интересовали сроки.

– Нас остается все меньше и меньше! – говорили они своим боссам. – Кто – в тюрьме, кого – застрелили, кто-то – и вовсе исчез без всяких следов. А те, кто жив и на свободе, занимаются всякой мелочовкой вроде уличных грабежей и квартирных краж где-нибудь на окраине. Нам хочется большого дела! Вы обещали нам большое дело! И большие деньги! Где обещанное дело? Где деньги?

– Вы нам врете! – говорили другие. – Босс, который постоянно врет, не достоин называться боссом. Он заслуживает презрения. Или пули!..

Да-да, были и такие разговоры, которые по большому счету были не разговорами, а неприкрытой угрозой. Бывшим наркоторговцам, торговцам оружием и пиратам ничего не стоило сунуть нож под ребро своему бывшему боссу или выстрелить ему в спину.

И Паррандеро, и Грис Гато все это прекрасно понимали, но что они могли сказать, кроме невнятного «ждите»? Они уже и сами не верили в то, что когда-нибудь пригодятся своим бывшим покровителям.

Но оказалось, что Паррандеро и Гриса Гато не забыли. Первым вспомнили о Грисе Гато. Однажды в его квартире раздался телефонный звонок. Ему редко кто звонил, а если и звонили, то в основном его бывшие сподвижники с вопросами и угрозами. Однако на этот раз это был кто-то другой.

– Это ты, марико? – раздался в трубке насмешливый голос. – Знаю, что ты… Живой, стало быть. Это хорошо. Привет тебе от перико. Помнишь наш давний разговор, когда мы награждали друг друга этими веселыми эпитетами? Ха-ха-ха! Славные были времена, что и говорить! Значит, говоришь, ты жив? Узнаешь старого друга?

Это был старый знакомец Сэм – Грис Гато узнал его сразу. Ведь это именно он называл Гриса Гато обидным словом «марико», а тот в ответ называл Сэма еще более обидным «перико». Да, это был Сэм. И это означало, что о Грисе Гато наконец вспомнили. Для каких таких надобностей вспомнили – того он, конечно, пока не знал. Но, главное, вспомнили…

– Узнаю, – сказал он. – И что дальше?

– Надо бы встретиться и кое о чем потолковать, если ты не возражаешь.

– Ну, подъезжай. Думаю, ты знаешь, где меня найти.

– Знаю, – сказал Сэм. – Но лучше будет, если не я подъеду к тебе, а ты к нам. Скажем, сегодня вечером, в восемнадцать ноль-ноль. Тебя устраивает такое время?

– Куда подъехать? – спросил Гато.

– Запоминай адрес, – и Сэм продиктовал название улицы и номер дома. – Здесь тебя встретят и проводят куда надо. Ну, мы тебя ждем. Надеюсь, ты по-прежнему все тот же Грис Гато, который никогда и никуда не опаздывал? Будь точен и на этот раз, – напомнил Сэм и повесил трубку.

А Грис Гато погрузился в размышления. Да, он по-прежнему был все тем же Грисом Гато, который никогда ничего не предпринимал, прежде чем не обдумает каждый свой шаг. Итак, ему позвонили. Позвонил Сэм, старый знакомый. Тот самый Сэм, с которым некогда его связывали серьезные дела. Это были дела с отчетливым политическим ароматом – стало быть, и предстоящее дело также будет иметь тот же самый аромат. В том, что такое дело намечается, Гато ничуть не сомневался, иначе для чего Сэму было ему звонить спустя столько лет? А вот же, позвонил. Значит, дело предстоит серьезное и срочное.

Тем более что в разговоре Сэм произнес слово «мы». Не «я тебя жду», а «мы тебя ждем». Вот оно как. Его, Гриса Гато, ждет не Сэм, а кто-то другой. А Сэм в этом деле – посредник. Ну да, он и в прежние времена был лишь посредником, за спиной которого явственно маячили могущественные тени. Похоже, эти самые тени вновь замаячили за спиной Сэма. Вряд ли за минувшие годы он сменил ремесло и превратился, скажем, в какого-нибудь заурядного налетчика или такого же заурядного мошенника. Так не бывает.

Значит, и впрямь дело, в которое пытаются втянуть Гриса Гато, окрашено в омерзительные политические цвета. И хотя они омерзительные для Гриса, но куда от них деваться? Их не закрасишь ни в какой другой цвет. Да и для чего их закрашивать? Ведь наверняка это еще и денежные дела. А у Гриса Гато с деньгами туго, поистратился он за минувшие годы, разлетелись в разные стороны те богатства, которые ему удалось вывезти в свое время из Венесуэлы. Разлетелись – будто бы их никогда и не было.

А из всего этого следовал вывод: Грис Гато поедет по тому адресу, который назвал ему Сэм. И ровно в восемнадцать ноль-ноль он будет на месте, потому что он по-прежнему все тот же Грис Гато, который никогда и никуда не опаздывает.

Но даже не в этом было дело, он просто не мог отказаться от такого предложения ни под каким видом. Отказ означал бы для него верную смерть – это Грис Гато прекрасно понимал. Не для того о нем помнили столько лет, чтобы простить его отказ. Если бы он отказался, его бы просто убрали, как ненужный мусор, который валяется под ногами. Как мусор, которому известны кое-какие тайны, о которых никому лишнему знать не положено…

Примерно в это же самое время такое же предложение получил и Паррандеро, правда, не по телефону – Сэм не смог застать Паррандеро дома, хотя и звонил ему несколько раз. Он разыскал Паррандеро в одном из дешевых частных санаториев – Паррандеро лечил здесь свои застарелые раны, которые с годами начали его беспокоить все чаще. На шикарный санаторий у него не хватало денег.

– Ну, разве этот убогий пансионат – место для птицы такого полета, как Паррандеро? – такими словами приветствовал его Сэм. – По большому счету жалкое это зрелище! Недостойное! Нелогичное!

– Мои высокие полеты – в прошлом, – ответил Паррандеро. – С такой-то жизнью как бы и вовсе не уйти в штопор. Во всем приходится экономить. А лечиться надо.

– Что-то серьезное? – изобразил Сэм участливость.

– Старые раны, – нехотя ответил Паррандеро. – Скажем, то самое плечо, которое когда-то прострелил мне Луис Верде. Помнишь такого?

На это Сэм ничего не сказал, лишь нетерпеливо поморщился.

– А ты постарел, – заметил Паррандеро. – Пополнел, облысел. Хорошая у тебя жизнь, как я понимаю, спокойная… Не спрашиваю, как ты меня нашел. Спрошу другое – зачем я тебе понадобился?

– Не одному мне, – ответил Сэм. – Нам – так будет правильнее.

– Ну, вам…

– Есть дело, – коротко сказал Сэм. – Большое дело, серьезное. И если все сладится, то и денежное. Будешь лечить свои старые раны не в этом убожестве, а в самых лучших санаториях. Ну и к этому всякие иные удовольствия, которые можно купить за деньги. Не такие уж мы с тобой и старые, если вдуматься. А деньги – они и вовсе молодят. Особенно большие деньги.

– Говори короче, – буркнул Паррандеро. – Что за дело? И что требуется от меня?

– Не здесь, – сказал Сэм. – И не сейчас. Запоминай адрес. Там тебе нужно быть сегодня ровно в восемнадцать ноль-ноль. Есть на чем добраться?

– Ну, не такой уж я бедняк, чтобы ходить пешком, – на лице Паррандеро появился хорошо знакомый Сэму оскал.

Впрочем, не совсем такой. Правая сторона лица у Паррандеро оставалась неподвижной, скалился лишь левый угол губ.

– Эге! – покачал головой Сэм.

– Это неважно, – понял его Паррандеро. – Я пока еще больше жив, чем мертв. Так, значит, ровно в восемнадцать ноль-ноль? Ждите, буду.

* * *

В назначенное место Грис Гато и Паррандеро прибыли практически одновременно. Некогда они, конечно, слышали друг о друге, но видеться им не доводилось. Да и зачем им было видеться? Хищники такого калибра обычно встречаются для того, чтобы вцепиться друг другу в горло. А Паррандеро и Грису Гато незачем было цепляться в горло друг другу. Они проживали далеко друг от друга, их разделяло целое море, следовательно, их интересы никак не сталкивались: им нечего было делить и нечего было вырывать друг у друга из хищных лап и такого же хищного горла. К тому же они не всегда были вольны в своих действиях и решениях. И над Паррандеро, и над Грисом Гато постоянно и незримо витали тени, и эти тени были куда как могущественнее, чем оба мафиозных царька. Этим теням не было резона стравливать между собой Гриса Гато и Паррандеро. Конечно, если бы такой резон вдруг образовался, тогда другое дело, тогда от Паррандеро и Гриса Гато полетели бы во все стороны клочья шерсти и кровавые брызги – эти хищники загрызли бы друг друга. Как, скажем, некогда тот же Паррандеро загрыз Луиса Верде. Но не было у могущественных теней такой надобности…

И хотя они не были знакомы, тем не менее сразу узнали друг друга – как узнают друг друга случайно встретившиеся на тропе хищные звери. Узнали и даже высокомерно раскланялись друг с другом. У них одновременно возникла одна и та же мысль: раз их свели вместе, значит, дело и впрямь предстоит серьезное. Хотя какое именно дело, они понять не могли. Где Куба, а где Венесуэла? Что между этими странами общего? В какой такой таинственный клубок сплели обе эти страны люди, пригласившие к себе Гриса Гато и Паррандеро?

Навстречу бывшим мафиозным царькам вышел Сэм и с ним еще два незнакомых молодых человека.

– Точность – вежливость королей! – провозгласил Сэм, мельком взглянув на часы. – Прошу следовать за мной.

Паррандеро и Грис Гато молча пошли вслед за Сэмом. Рядом с ними – по одному с каждой стороны – пошли и оба молодых человека. На первый взгляд было непонятно, для чего они нужны – эти два типа. Но только на первый взгляд. А вот если присмотреться внимательнее, то все становилось понятно. У каждого из типов под полой пиджака угадывалась кобура с торчащей из нее рукоятью пистолета. Правые руки типов касались рукоятей, и это означало, что в любой момент пистолеты могут быть извлечены из кобуры. «Они нас боятся! – одновременно подумали Грис Гато и Паррандеро. – И это хорошо, что боятся, значит, мы чего-то в их глазах стоим. А если стоим, то можно будет и поторговаться, вне зависимости от того, каким будет дело, которое нам предложат».

Их провели по каким-то безлюдным коридорам, и скоро оба мафиози оказались в просторном помещении, у которого не было окон. Несмотря на это, в помещении было светло – оно освещалось мягким светом ламп, развешанных под потолком и на стенах. Откуда-то дул прохладный ветер – это, несомненно, работали скрытые от глаз кондиционеры.

Но отсутствие окон, лампы и кондиционеры – все это было постольку-поскольку, на это оба мафиози обратили лишь беглое внимание. Важным было другое – люди в помещении. Их было трое – мужчины средних лет, с внимательными, холодными глазами. И эти глаза, и их одинаковые короткие прически, и практически одинаковые костюмы вполне ясно говорили о том, что это были люди из спецслужб. Может, из ЦРУ, может, из ФБР или какой-нибудь другой конторы с аналогичными обязанностями. Что ж, кое-что начинало проясняться.

– Прошу! – Один из мужчин указал на кресла. – Располагайтесь. Надеюсь, вы между собой знакомы? Доводилось встречаться раньше?

– А что, это имеет какое-то значение? – буркнул Паррандеро.

– В принципе, нет, – ответил мужчина. – Хотя лучше, если вы друг о друге будете знать. Лучше для того дела, ради которого мы вас пригласили.

– Мы знаем друг о друге, – сказал Грис Гато и каким-то непостижимым образом вдруг стал похож на матерого настороженного кота, изготовившегося к прыжку. – Его зовут Паррандеро, не так ли?

– А это – Грис Гато, – сказал Паррандеро и оскалился левой стороной рта.

– Что ж, будем считать, что обмен верительными грамотами завершен, – сказал мужчина. – Самая пора приступить к делу. Точнее сказать, к разговору о предстоящем деле.

– Что за дело? – спросил Паррандеро.

– Дело серьезное и ответственное. Сами понимаете, какой-то пустяк мы бы вам предлагать не стали.

– Политика? – коротко осведомился Грис Гато.

– Не без этого, – пожал плечами мужчина. – Вас это смущает?

– Это неважно, – ответил Грис Гато. – Считайте, что я задал уточняющий вопрос, не более того. Я готов вас выслушать.

– Я тоже, – добавил Паррандеро.

– Что ж, отлично, – сказал другой, до сей поры молчавший мужчина. – Вы – Паррандеро, а вы – Грис Гато. Один из вас – кубинец, другой – из Венесуэлы. Это как раз то, что нам нужно.

– А если точнее? – Паррандеро дернул левым уголком рта.

– Куба и Венесуэла – это те две страны, которые нас на данный момент интересуют, прежде всего с точки зрения политики – тут вы попали точно в мишень, – мужчина коротко взглянул на Гриса Гато. – Я понимаю, что сами вы интересуетесь политикой постольку-поскольку. Вы – деловые люди, у вас был свой специфический бизнес. Повторяю, все это вполне понятно. Но бизнес всегда соприкасается с политикой, не так ли?

Вопрос, похоже, был риторическим, и потому мужчина не ожидал никакого ответа. Он несколько секунд помолчал и задал еще один вопрос:

– Вы следите за тем, что происходит сейчас в ваших странах? Представляете, какая там обстановка?

– Допустим, представляем, – скривился Паррандеро. – Скверная обстановка, что и говорить. Там сейчас играют не по нашим правилам.

– Вот именно! Это вы заметили очень точно! Играют не по нашим правилам. А надо, чтобы играли по нашим. И по вашим тоже. В принципе, у нас с вами похожие правила.

– Это точно, – сказал Грис Гато. – Поперли вас, и нам тоже пришлось убегать вслед за вами.

– Можно сказать и так, – согласился мужчина. – Но что нам мешает еще раз попробовать?

– Что именно попробовать? – не понял Гато.

– Установить прежние правила в ваших странах, – пояснил мужчина. – Такие правила, которые устраивали бы и нас, и вас.

– У вас что же, есть какие-то мысли на этот счет?

– Есть, – кивнул мужчина. – Затем, собственно, мы вас и пригласили. Чтобы сыграть в одной команде, по своим собственным правилам.

– По чьим конкретно правилам? – уточнил Грис Гато.

– В первую очередь по нашим, – ответил мужчина. – Но и по вашим тоже.

– Тогда расскажите для начала о ваших правилах, – вмешался в разговор Паррандеро, – а затем уже поговорим и о наших.

– Что ж, это разумно, – кивнул мужчина. – Вот наши правила…

Речь, собственно, шла не о правилах как таковых, а о той обстановке, которая на данный момент сложилась на Кубе и в Венесуэле. Представитель спецслужб прочитал кубинскому и венесуэльскому мафиози целую лекцию о международном положении, которую Паррандеро и Грис Гато выслушали в полном молчании.

Они понимали, что соглашаться сейчас с представителем спецслужб не стоит, это преждевременно, равно как и в чем-то отказывать – тем более что пока непонятно было, с чем именно соглашаться и в чем именно отказывать. По этой причине Паррандеро и Грис Гато не задавали никаких вопросов. И вопросы, и согласие, и несогласие – все это будет потом, когда лекция закончится. А пока – нужно молчать и слушать.

Оба мафиози так и делали: они слушали с непроницаемыми лицами, изредка обмениваясь друг с другом взглядами. Однако что таилось в их взглядах – понять было трудно. Да что там, просто невозможно. Очень трудно уловить взгляд матерого мафиози, тем более прочитать его. Ну а про лицо в данном случае и говорить не стоит – у матерых мафиози нет лиц, у них – маски.

Службист большей частью говорил о Кубе и Венесуэле, а именно о том, что обе эти страны вступили на неправильный путь: отдалились от Соединенных Штатов и других государств свободного мира и, соответственно, опасно приблизились к коммунистическим государствам – в первую очередь, разумеется, к Советскому Союзу. Просто-таки побратались с ним, упали в погибельные коммунистические объятия! А это – неправильно. Это опасно для всего свободного мира и для Соединенных Штатов Америки в частности. Потому что и на Кубе, и в Венесуэле всегда имелись исконные американские интересы. Жизненно важные для Америки интересы, которых она, а вместе с нею и весь свободный мир в данный момент лишены. Но намерены их вернуть в самое ближайшее время.

– Что касается вас, – мужчина по очереди взглянул на Паррандеро и Гриса Гито, – то и вы тоже вправе считать себя пострадавшей стороной. Разве не так? Вспомните, кем вы были в былые годы! И кто вы сейчас? Это, разумеется, не упрек, это печальная констатация факта. Но все еще можно исправить! Все можно вернуть, так сказать, на круги своя! Ну разве вы не хотели бы вновь встать во главе ваших империй? Разве вам не хочется пополнить ваши карманы купюрами? Да и, в конце концов, разве у вас нет желания отомстить? Вам, – взглянул мужчина на Паррандеро, – Фиделю Кастро, а вам, – посмотрел он на Гриса Гато, – Карлосу Андресу Пересу. Разве это не справедливое желание? Ну а коль желание справедливо, то и месть тоже справедлива, не так ли? Хочу назвать вещи своими именами. Ведь это именно они лишили вас и власти, и богатства, и по большому счету жизненных перспектив. Джентльмены, такое не прощается. Разве я не прав?

Ни на один из вопросов мафиози не ответили. Они продолжали слушать с непроницаемыми лицами, все так же изредка обмениваясь взглядами и прекрасно понимая, что все эти слова – лишь вступительная часть к чему-то существенному и значимому, так сказать, преамбула. Они ждали, когда начнется разговор о главном. И вскоре спецслужбист подобрался к главному.

– Лучший выход из создавшегося положения, – сказал он, – уничтожить Фиделя Кастро и Переса. Уничтожить – в прямом смысле этого слова, то есть ликвидировать физически! И поставить на их место своих людей. Такие люди у нас, разумеется, есть. Одна беда – те места пока что заняты Кастро и Пересом! А отсюда сам собою напрашивается вывод: убрать Фиделя Кастро и Переса. В первую очередь, разумеется, Кастро – как самого опасного из всех, кто стоит сейчас во главе латиноамериканских стран. Как самого яркого и несгибаемого!

– Почему же до сих пор не убрали? – спросил Паррандеро.

– Пытались, причем неоднократно, – развел руками службист. – Но… Все наши попытки оказывались неудачными. Хотя, казалось бы, все было предусмотрено. Буквально все – до самых мельчайших нюансов! Какое-то роковое стечение обстоятельств – никак иначе наши неудачи назвать нельзя!

– Почему же нельзя? – Левый угол рта у Паррандеро иронично дернулся. – Очень даже можно. Плохо пытались, раз Кастро до сих пор жив. Или ваши планы были непродуманными, или исполнители бестолковыми – вот и все объяснение. Любого человека можно убить, если задаться такой целью. Любого! Я знаю, о чем говорю!

– Возможно, вы и правы, – сказал спецслужбист, выдержал паузу и спросил: – Скажите, а вот если бы этим делом занялись вы? Да-да, именно вы? Вы могли бы гарантировать результат?

– Это предложение или вопрос? – уточнил Паррандеро.

– Пока лишь вопрос, – осторожно произнес представитель спецслужб.

– На такие вопросы я не отвечаю, потому что это теоретический вопрос. Вроде рассуждений двух леди на пикнике: будет послезавтра дождик или не будет? Какой смысл об этом говорить? Может, будет, а может, и нет. Дождемся послезавтрашнего дня и увидим.

– Убедили, – усмехнулся мужчина. – Тогда считайте, что это – предложение. И что вы мне скажете?

– Ничего не скажу, – ответил Паррандеро.

– Почему?

– Потому что я пока не услышал самого главного.

– И что же, по-вашему, здесь главное?

– Мои интересы, – ответил Паррандеро. – Потом будет все остальное.

– Резонно, – ответил спецслужбист. – Что ж, поговорим о ваших интересах…

Паррандеро на эти слова никак не отреагировал, а вот Грис Гато – отреагировал. Он неслышно, по-кошачьи, переменил позу, затем усмехнулся и щелкнул пальцами. Это был намек, и спецслужбист этот намек понял.

– О да, разумеется! – воскликнул он. – Речь пойдет и о ваших интересах тоже! Скажу так – ваши интересы взаимосвязаны. Поясню подробнее, что здесь имеется в виду. Мы намерены освободить, так сказать, сразу два трона – на Кубе и в Венесуэле. То есть ликвидировать и Кастро, и Переса. Кастро – физически, тут иного мнения быть не может. Что же касается Переса, то тут возможны два варианта: либо его физическая ликвидация, либо ликвидация политическая. И то и другое в равной степени сыграет нам на руку. Впрочем, все это лишь теоретические рассуждения. Практические подробности мы с вами обсудим вместе после того, как определимся с вашими интересами.

Спецслужбист пристально посмотрел на двух мафиози, но их лица были все так же бесстрастны и непроницаемы, и он продолжил:

– Итак, о ваших интересах. Если все закончится удачно, мы поможем вам вернуться в ваши страны. Вам – на Кубу, а вам – в Венесуэлу. И заняться тем же самым, чем вы занимались прежде, пока вам не пришлось спасаться бегством. Думаю, это достойная плата. Достойнее и быть не может.

Грис Гато коротко взглянул на Паррандеро, Паррандеро – на него и после небольшой паузы спросил:

– А если все закончится неудачно?

– Думаю, об этом рассуждать нет смысла, – уклончиво ответил сотрудник спецслужб. – Да и потом, почему все должно закончиться неудачно? Это при вашем-то опыте! Надеюсь, вы не растеряли свои навыки?

Никто из мафиози на это ничего не ответил. Паррандеро лишь дернул левым углом рта, а Грис Гато вытянулся в кресле по-кошачьи, из чего спецслужбист сделал правильный вывод: его собеседники не растеряли своих былых навыков. Более того, они согласны с той платой, которую им предлагают. А значит, согласны приступить к действиям. Дело остается за деталями.

– Что ж, отлично! – энергично потер он руки. – Тогда приступим к практической части нашего разговора. Специалист по этой части – вон он, – спецслужбист указал на третьего мужчину, до сих пор не проронившего ни слова.

У этого третьего типа была впечатляющая внешность – огромный, почти двухметрового роста афроамериканец-полукровка с квадратной челюстью и тяжелым, немигающим взглядом. Поневоле казалось, что он не сотрудник тайных служб, а какой-то вышибала из третьесортного бара где-нибудь на городской окраине. Грис Гато и Паррандеро вновь обменялись взглядами – на этот раз оценивающе. Оценка касалась этого полукровки-вышибалы, и это была вполне реальная оценка: обоим мафиози приходилось иметь дело с людьми такого типа, и они прекрасно знали, чего от них следует ожидать. Не сговариваясь и вообще не произнося ни слова, оба сразу же прозвали громилу Вышибалой.

– Для начала, джентльмены, – глухим голосом произнес наконец Вышибала, – я готов выслушать ваши вопросы. И ответить на них.

– Здесь прозвучало выражение – политическая смерть, – сказал Грис Гато. – Нельзя ли узнать точнее, что это значит?

– Объект остается жив, но никогда уже не сможет заниматься политикой. Это и есть политическая смерть.

– То есть его нужно каким-то образом скомпрометировать? – уточнил Гато.

– Именно так, – кивнул Вышибала.

– Что ж, дело нам знакомое. Но тут возникает еще один вопрос. А разве этот ваш субъект еще недостаточно скомпрометирован? Скажем, своими связями с коммунистами?

– Все несколько сложнее, чем вы себе представляете. – Вышибала подвигал вправо-влево своей впечатляющей челюстью. – Для кого-то связь с коммунистами и впрямь дело предосудительное, а для кого-то – это доблесть. Тут все относительно.

– Теперь понимаю, – сказал Грис Гато. – Этого вашего Переса нужно скомпрометировать в первую очередь перед коммунистами, правильно?