скачать книгу бесплатно
Федор рванулся к двери, выскочил на улицу и сбил наземь Тита, стоявшего возле дома. Следом за ним выпрыгнул и Дмитрий. Он упал рядом с Федором, но сумел поднять ребенка над собой. Рубаха на нем горела. Бабы подбежали к нему и выхватили мальчонку из рук. Изба тут же рухнула. Дмитрий перекатился по земле, сбил пламя. Он так и лежал на спине, жадно вдыхая пыльный, но бездымный воздух.
К нему, кашляя, подбежал Федор, нагнулся над другом и спросил:
– Ты живой?
Дмитрий улыбнулся.
– А что мне будет? Лихо ты, Федя, выход пробил. Тит вон до сих пор сидит, башкой крутит, в себя прийти не может. Да и отбить кочергой бревно не всякий сумеет.
– Я же говорил, Бог нам поможет. Так оно и вышло. Ты не обгорел?
– Так, самую малость. Пламя не успело как следует приласкать меня.
– Сними рубашку, покажи ожоги.
– Да какие ожоги, Федя? Ерунда все это. Главное, что мы с тобой детей вынесли. А Егор теперь без рубахи остался.
– Нашел о чем думать!
Казалось, все было кончено, но тут опять неожиданно раздался истошный крик:
– Изба кузнеца огнем взялась! А там Анька больная с дочкой.
Ветер резко изменил направление. Огонь с соседнего двора перекинулся на амбар, с него – на избу. Пока пламя лизало заднюю стенку, в общем дыму оно заметно не было. Но теперь ветер раздул огонь. Тот вмиг объял избу со всех сторон.
Федор очнулся и заявил:
– Еще не легче. Соседний дом горит.
– Да, вижу. Что мужики?
– Один сунулся было, но отступил. Придется опять нам лезть в огонь, Митя!
– Что ж поделать, друг Федя, если больше некому!
– Айда. – Дмитрий резко поднялся.
– Идем! – согласился Федор и крикнул Егору:
– Вода есть?
– Принесли.
– Давай сюда, обливай нас.
– Неужто опять в огонь пойдете?
– Можем тебе место уступить, – заявил Дмитрий и усмехнулся.
– Боже сохрани! Я не смогу.
– Лей воду, Егор.
Молодые люди, мокрые с головы до ног, бросились ко второй разгоревшейся избе. Они заметили, что бабы стояли у соседнего дома. Женщины никак не могли справиться с огнем, разбушевавшимся не на шутку. Но на все воля Божья.
Во второй избе, которая была побольше первой, друзьям искать никого не пришлось. Они сразу увидели в горнице сдвинутые скамьи, на которых лежала женщина, еще не старая, очень бледная и красивая. У печи на полу сидела девушка, лицо которой было измазано сажей.
Дмитрий подошел к женщине. Она смотрела на него, сжимая в руках икону. Огонь пробился внутрь горницы и расползался по стенам.
– Оставьте меня, спасите дочь! – проговорила женщина. – Потолок горит, обрушиться может. Не губите себя из-за меня, хворой. Только дочку прошу вынести.
– Ну что ты такое говоришь, мать? А почему дочь сама не выскочила из избы?
– С ногой у нее что-то.
– Ага. Ну, я сейчас рогожей тебя прикрою, чтобы не опалило, и потащу на выход. – Он повернулся к другу. – Федька!..
– Да, Митя.
– Что у тебя с девицей?
– Сама идти не может, говорит, что ногу подвернула, а я вижу, дело хуже. Сломала она ее. Понесу.
– Гляди, потолок горит. Давай быстрее, а то рухнет изба-то.
– Выноси мать, я следом с дочкой.
– Угу.
Дмитрий поднял на руки женщину, которая показалась ему совершенно невесомой, удивился данному обстоятельству и пошел к выходу. Федор взял на руки девочку, стонавшую от боли, и двинулся следом.
Вроде все шло гладко, не так, как в первой избе, однако в этом доме молодых людей ждал неприятный сюрприз. Дверь, ведущая из горницы в сени, отчего-то захлопнулась. От жара она теперь оказалась перекошенной, оттого плотно закрытой. Дмитрий ударил по ней ногой, но без толку. Створка не поддалась. Огонь все сильнее разгорался внутри. От дыма становилось нечем дышать, жар грозил потерей сознания, неминуемой гибелью.
– Федька! – крикнул Дмитрий другу. – Дверь мне не выбить, потому как бабу на руках держу и на пол опустить не могу. Давай ты!
– Сейчас. – Федор взглянул на девушку, прикусившую губу и закрывшую глаза. – Эй, красавица, очи открой.
Девушка подняла веки и прошептала:
– Больно!
– Я знаю, что больно. Но все пройдет. Нам пора отсюда выбираться. Друг держит на руках твою мать и дверь открыть не может. Придется мне. Я тебя отпущу на пол, ненадолго. Ты не бойся, заберу. Хорошо?
– Да! – проговорила девчушка лет двенадцати-тринадцати.
– Вот и хорошо.
Дмитрий поторопил товарища:
– Федька, ты любезничай, только иногда наверх поглядывай. Доски прогорели. Еще немного, и кровля на нас рухнет. С кем тогда рассусоливать станешь? Если только с ангелами на небесах!
Федор опустил девушку на пол, обошел Дмитрия, державшего на руках женщину, и навалился на дверь. Та вылетела вместе с петлями и коробом. Из сеней ударило пламя.
Федор едва успел увильнуть и сказал:
– Плохи дела, Митька. Вход-то я открыл, да в сенях топка!
– Что ты предлагаешь? Ждать, пока кровля нас накроет? Все одно другого пути, чтобы выбраться из этой геенны огненной, у нас нет!
– Это точно. Погоди, я подыму девчонку, и будем пробиваться через огонь. Мужики бы догадались с той стороны воды припасти.
– Может, и догадались, кто знает? Нет, так придется нам испечься, как поросяткам.
– Ты еще находишь силы шутить?
– Признаюсь, Федя, последние. Голова кружится, в глазах круги. Давай быстрее, а то тебе и меня придется тащить. Хотя нет, вернуться за мной ты уже не успеешь.
– Не болтай попусту. Пробьемся!
– Если только с Божьей помощью. Господи всесильный, не оставь нас в беде, спаси и сохрани!
Федор поднял девушку на руки. Она вновь застонала от боли и прикусила губу, из которой на руку парня упали алые капли крови.
– Держись, красавица. – Он нагнул голову, прижал девушку к себе, прикрыл ее рубахой, насколько это было возможно, и вошел в пылающие сени.
Федор пролетел сквозь жар, языки пламени, треск пожара, миновал сени и выскочил на улицу. Следом появился и Дмитрий с женщиной на руках. К ним сразу же бросились мужики с ведрами и обдали водой, отчего парням стало гораздо легче.
Федор передал девушку Егору и сказал:
– Отнеси ее куда-нибудь в избу и позови знахарку, коли есть на деревне такая. У девушки сломана нога.
– Ага! А знахарка у нас есть. Авдотья. Я покличу ее.
Женщину, которую Дмитрий вынес из огня, мужики положили на кошму, постеленную прямо на землю. Она молилась, просила Бога неведомо о чем.
Через несколько мгновений гроза прекратилась, ушла на юг. Стали затихать гром и ветер. На деревню вдруг обрушился ливень. Сильный, но настолько короткий, что люди не успели разбежаться, спрятаться от него, а вот пожар был потушен. Из-за облаков, сменивших черную грозовую тучу, как ни в чем не бывало выглянуло солнце, такое же яркое и жаркое, как и прежде.
Дмитрий попросил напиться. Какой-то мужик тут же принес ему ковш кваса. Он утолил жажду, стал искать взором друга и увидел Федора, стоявшего рядом с Егором.
Тут к нему подошла женщина, жительница деревушки, и сказала:
– Молодец! Аннушка с тобой и товарищем твоим говорить хочет.
– Что за Аннушка?
– Та, которую ты вынес из горящего дома, жена кузнеца. Пойдете, или сказать, что не желаете?
– Отчего же не желаем. Сейчас и пойдем.
Дмитрий подошел к Федору и передал ему просьбу женщины.
– Что ж, можно поговорить. А где она? – спросил тот.
– Ее в соседний двор перенесли, – ответила женщина.
– Она и в доме выглядела больной. Чем хворает?
– Кто знает. Как-то сразу сникла, потом слегла. Знахари смотрели, лечили, да ничего толком у них не получилось. На глазах тает Аннушка.
– Это я заметил, – проговорил Дмитрий. – Веса в ней почти нету. Невесомая, прямо как облако.
Женщину, которую вытащил из огня Дмитрий, мужики перенесли к дому, где были привязаны кони парней. Она лежала на рогоже, под головой валик, руки сложены на груди, в них икона и образок на нитке.
Юноши присели на корточки рядом с ней.
– Ты хотела нас видеть, мы пришли, – сказал Федор.
– Да, благодарствую за все, что вы сделали. Особо за спасение дочери. Возьми. – Она протянула Федору икону чудотворца Николая. – Пусть она хранит тебя и весь твой род. – Женщина взглянула на Дмитрия и продолжила: – А ты прими образок. Я с малолетства его не снимала. Теперь ты носи. Он отведет беду.
– Не надо бы, – смущенно проговорил Дмитрий.
– Послушай меня, молодец. Вижу, ты знатного рода. Жизнь у тебя впереди непростая, но ты все выдюжишь, через все пройдешь. Путь твой славен будет. А образок еще ой как поможет тебе. Я вижу!..
– Он сейчас тебе самой нужен.
– Нет! Я больна, мне уже не встать. Скоро предстану перед судом Божьим. Я чиста перед Всевышним, мне не страшно. Быстрее бы уж Господь забрал к себе. Вам же, молодцы, жить надо. Пусть Бог хранит вас. А сейчас ступайте, устала я.
Дмитрий надел образок на шею, Федор взял икону в руки. Парни поднялись, занесли женщину в избу и вышли на улицу. Вокруг них собрался народ. Кто-то подал им шелковые рубахи. Юноши оделись.
Из толпы вышел Егор и замялся.
– Что тебе? – спросил Дмитрий.
– Да вот голову ломаю, как мне теперь без рубахи обходиться. Одна она у меня была. Нет, мне не жалко, на дело пошла, но в исподнем тоже ходить по улице не будешь.
– Я бы тебе, Егор, свою отдал, но нельзя мне в город голяком ехать. Погоди-ка. – Он достал из штанов несколько монет. – Держи. Этого хватит, чтобы три новые рубахи справить.
Федор тоже дал Егору денег и сказал:
– Передай Титу. Он, как и ты, без рубахи остался.
Вперед вышла дородная женщина, встала перед мужиком, подбоченилась и возмущенно воскликнула:
– Да как ты можешь деньги брать у молодцев, которые детей Фрола и Анисьи, да и Аннушку с дочкой спасли? Совести у тебя, Егор, нет. Неужто мы всей деревней вам с Титом рубахи не справили бы?
– Да я что, – вконец смутился мужик. – Я верну!
– Не надо, – сказал Федор. – Деньги ваши.
