Мысли второго плана

Вокруг засмеялись.

– Что, Панок, "вздрогнул как старая полковая лошадь при звуке горна"? – сказал кто-то.

– Вроде того, – удивляясь себе, сказал Панин и нервно затянулся.

Передо мной разворачивалось некое шумное действо с множеством мизансцен, участники которого от первокурсников до шестидесятилетнего Левина аппетитно смеялись, размахивали руками, скабрезно шутили и чувствовали себя как дома.

А я продолжал сидеть на подоконнике, зажав ладони коленями, и наблюдал за происходящим (увы!) как единственный зритель.

Ночью, лежа на диване в проходной комнате, я слушал излияния возмущенного Порозова.

– Тася! – назидательно говорил он маме. – Почему ты разрешаешь ему вращаться в кругу всех этих "инженю драматик" и прочих неврастеников? Ты что, действительно думаешь, что из него получится какой-нибудь… э… э…

Пауза затягивалась.

Похоже, ему напряжно было вспомнить фамилию какой-либо знаменитости.

– …Бабочкин, – наконец выговорил он и вздохнул с облегчением.

– Нет, об этом я никогда не думала. Но ты же знаешь, что одно время я работала там художником и часто приводила с собой Артема. Ему там нравилось, и ничего плохого я в этом не вижу. Кстати, Изольда считала, что для Темы это даже полезно.

– Изольда!! Изольды, насколько я помню, нет уже несколько лет. При ней Артём был пухлым ребенком, а не долговязым юнцом со склонностями прыщавого возраста.

– Но у него нет никаких прыщей! И он никогда не был пухлым!

– Не придирайся к словам! Суть в том, что гормоны играют, а ты позволяешь ему якшаться с компанией хиппи и алкоголиков. Это же настоящее гнездо разврата! Я сам видел на этом их… я не помню… показе, что ли…

– «Прогоне».

– Да, «прогоне» (дикое какое-то слово!). Я же видел каких-то полуголых потных девиц и парней …"унисекс". Бесконечные поцелуйчики, объятия! Вертеп!

– Доня! У меня с театром сложные отношения, но к манере общаться артистов это не имеет никакого отношения. Да, театральные студенты ведут себя не так, как банковские клерки, но это лишь одно из проявлений их актерской природы.

Пауза.

Какое-то шуршание.

Мама:

– Оставь… У меня, кажется, мигрень начинается…"

Порозов:

– Вот! Слова не скажи о твоем сыне! Сразу – мигрень! А у тебя не болит голова оттого, что он проводит столько времени среди людей с ненормативной лексикой и нетрадиционной ориентацией?

– Что ты говоришь, Родион! Их же специально обучают правильной речи. Ты послушай, как красиво говорят Давыдин, Миша Мерцалов, Лизавета, наконец…

– Давыдин!! Да у него же любимое слово "зад"! Ты не заметила?

– Боже, Родион! Как ты слышишь?! Не заставляй меня поправлять тебя! Ну, просто мода сейчас на такое выражение. Впрочем, как и сто лет назад. И произносится оно не обидно, в запале, когда решаются какие-то острые проблемы. А вот ты сказал просто так – и получилось грубо и пошло.

– Договорились! Я неточно выразился, прости покорно, но как ты, утонченная, интеллигентная женщина, художник, можешь защищать хамов, а меня упрекать в пошлости?!

Мама так стремительно выскочила из комнаты, что я едва успел закрыть глаза.

Порозов несколько раз на цыпочках проходил мимо меня и скребся в дверь ванной. Мама не отвечала, и он так же на цыпочках возвращался в спальню.

Хотел бы я знать, с чего он на меня наезжает?! Дома я почти не бываю, прихожу только переночевать, никакой "лексикой" в общении с ним не пользуюсь вообще, разве что раз в день ради мамы скажу "здравствуйте". Так нет, ему обязательно разборку надо устроить, матери настроение испортить и при этом сделать меня виноватым. И зачем старается… Я и без него давно уже этот комплекс приобрел, никак устаканиться не могу.

После истории с " Нашествием Ионы Фана и К*" мы ведь так и не поговорили с ней серьезно. И мама сейчас вроде несчастной Серой Шейки зимует в полынье одна … и Лис, то есть Порозов, рядом на льдине. А я Зайцем бессловесным вокруг прыгаю.

Только ей еще хуже, чем той несчастной птице, потому что стая, которая в теплые края улетела, к ней не вернется. Чужая она.

Когда от нас ушел отец, я хорошо помню, как Изольда – папина мама- говорила своей подруге и однокласснице по " Частной школе мадам Мозель":

– Маруся! Теперь у меня на руках двое детей. За мальчика я не боюсь, он моей крови и себя в обиду не даст. Ты видишь, как этот змееныш увертывается от моей палки и делает всё по-своему. Но девочка! Она только кажется самостоятельной, а на деле такая внушимая. И как этот подлец мог бросить ее с ребенком! Кроме меня у них никого нет. Там на юге у нее осталась, как говорится, одна вода на греческом киселе: ни дома, ни родных.

Мария Ивановна Белоконь – Белоцерковская всплескивала ладонями, широко крестилась и выпевала колоратурным сопрано выделки середины ХХ века:

– Побойся Бога, Зои! Костя же твой сын!

– Что из того? Нет, если мерзавец, то мерзавец, а сын он или брат – дело десятое.

Помолчали.

– Но ребенком Коська был прелестным. Кудри… и ножку выставлял, когда стихи читал. Помнишь, Маруся? – наконец сказала бабушка с нежностью в голосе.

– Помню, помню…

Мне было почти одиннадцать, когда Изольда попала в больницу, откуда уже не возвратилась.

Там она и сказала мне, с трудом двигая непослушными губами, странно переместившимися на левую сторону лица:

– Мать люби и не суди…

Ни на кого не надейся…

Себя не обманывай…

О смысле её напутствия я тогда не задумывался. Между тем события, которые потребовали от меня всего, о чем говорила Изольда, начались почти сразу же после её смерти.

Студентам театральных училищ часто предлагают выполнять различные упражнения на развитие внимания, которые постоянно усложняются. Самое трудное состоит в том, чтобы научиться цепко про себя о чем-то думать, что-то заучивать и при этом нормально общаться с другими, спокойно и по существу отвечать на самые неожиданные вопросы. Это упражнение называется «мысли второго плана».

Так вот мне кажется, что последнее время я только и делаю, что выполняю это упражнение. Чем бы я ни занимался, с кем бы ни общался – я постоянно обращаюсь мыслями к тому периоду нашей с мамой жизни, которое называю про себя «Нашествие Ионы Фана и К*».

Глава 3. Нашествие «Ионы Фана И К*»

( Нежданные гости – Загадочные скульптуры – Застолья и тосты – Мы готовим выставку – Экзекуция – Я попадаю в немилость – Ветрянка – Мальчик Гриша – «Я не хочу в сруб! »– «Художником он не станет» – Никола-угодник – Гости исчезают – Мамина болезнь – Последний привет Ионы – «Мысли второго плана» – В поисках убежища – Одиночество вдвоем – Аспид Порозов.)

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.