скачать книгу бесплатно
Анна взмолилась:
– Отвечай серьёзно!
– Мы и так целый день ждали, пока ты насладишься игрой, – произнесла Мета укоризненно. – Там кругом торчали любопытные уши, в особенности потому, что после вчерашнего дня ты приобрёл известность, и в трапезной не поспрашиваешь об оживших мертвецах. Кстати, Палетта сегодня назвала тебя красавчиком.
«Быстро она сменила галс, – подумал Филь не без удовольствия. – Надо почаще кататься на корыте!»
– Она сказала, что курносый нос тебе очень идёт, – поддела его Анна.
Филь смутился и воскликнул:
– Да поиск той субстанции, что превращает в демона! Ну вы же читали, они её нашли!
Ян несогласно качнул головой:
– Ничего подобного.
– Филь, не выводи меня из себя, – угрожающе проговорила Анна.
Ян засмеялся:
– А то, пока ты спишь, она тебя наголо побреет!
– Я боюсь мертвецов, – сказала Анна.
– Филь, она это сделает, – подтвердила Мета. – Будь осторожен. Лучше выкладывай всё, что знаешь.
Он удивлённо уставился на них:
– Вы же это читали! Бергтор, которому отрубили голову, и Бергтор, который умер от велары. Два умерших Бергтора и один связанный с ними нергал, а так не бывает. Что сделал Бергтор, которого казнили? Стоя на посту у Преддверия, провёл в замок демонов через Внутреннюю Границу, помог им перебить в Хальмстеме охрану, передал демонам Железную книгу, а те с её помощью открыли путь в Библиотечную башню Кейплига. Но случилась осечка: недобитый сердар отправил сокола в Кейплиг, и там, пока демоны мотались по башне, замуровали внутреннюю дверь. Отряд не смог покинуть башню и вышел наружу, где был перебит. Так?
Филь познакомился с Железной книгой, пока жил в Хальмстеме. Она была в самом деле сделана из железа или чего-то похожего и была способна открывать проход откуда угодно в хальмстемское Хранилище, в Западную башню и в Запретные Земли – место, куда упал метеорит. Это Филь знал, но из допросных листов он также узнал, что книгу сделали демоны в попытке сбежать от упавшего на их резервацию метеорита. Сердары заперли их, не понимая, с чего они взбесились, и только когда в тамошних местах стали попадаться больные звери, сообразили, что дело в метеорите, и позволили демонам переселиться в другое место.
– Так, – согласился Ян.
– Ты про мертвецов давай! – напомнила Анна.
– Этот Бергтор был мертвецом, – убеждённо проговорил Филь.
Анна вылупилась на него, потеряв дар речи, на её лице читался протест.
– Не было там ничего про это, – возразила Мета решительно.
– Почему «этот» Бергтор? – негромко спросил Ян.
Фил покопался в памяти, припоминая детали.
– Потому что был другой Бергтор, который умер, заразившись веларой. Сердары подозревали, что он набрёл на неё сам, желая стать сверхчеловеком. Ну, они его допросили, не сумели выходить и похоронили. А в допросном листе нергала после казни Бергтора был вопрос: «Тебя впустил в замок тот Бергтор, который умер?»
– Я помню этот вопрос, – сказал Ян. – Я подумал: тот, которого казнили.
Мета несогласно покачала головой.
– Сердар не станет путать «казнён» и «умер», у них в вопросах смерти точная терминология. Вспомни их «Историю Заселения», которую приносил отец!
Анна вздохнула:
– В общем, Филь, ты связал их… Увидел, что демонов впустил Бергтор, который раньше умер, и тебя стукнуло. А коли обе его смерти крутятся вокруг демонов, то кто его оживил, как не демон. Ну понятно… А когда жил этот твой второй Бергтор?
– Тогда же, когда первый, триста лет назад, – сказал Филь.
– А, тот! – облегчённо воскликнула Мета. – Но мы думали, что это один и тот же!
– Да, Филь, это ты ахинею спорол, – сказала Анна, снисходительно улыбаясь.
Филь разгорячился:
– А вы просмотрите всю пачку за раз, как я это сделал! Большей части записей там по восемьсот лет, и вдруг среди них – листы с Бергторами. Вот ответьте мне, зачем Схизматику сцеплять их вместе?
Ян нахмурился, Анна с Метой спали с лица. Все трое выглядели так, словно кто-то умер.
– Чтобы узнать, как оживлять мертвецов! – хором ответили они замогильными голосами.
5
Не лишённый дисциплины ума, Флав позволил себе забыть, что значит быть ребёнком.
В особенности ребёнком с пытливым мышлением, которых, в большинстве своём, он набрал в Алексу…
Янус Хозек, из манускрипта «Биография предательства», Библиотека Катаоки
«Нам что, всё это приснилось?» – разочарованно думал Филь, глядя на профессора Фабрициуса, появившегося в понедельник на занятиях после обеда.
Профессор был свеж и бодр. Припомнив, как он сам чувствовал себя после двухчасовой скачки в почтовой кибитке, Филь совсем растерялся.
«Деревянный демон», – подумал он, сунув руку в карман робы за Арпонисом.
Мёртвые глаза собаки на жезле разрушили часть «деревянной» гипотезы. А Схизматик доломал её своим видом: судя по цветущему цвету лица, он был сделан из плоти и крови. К тому же сегодня он был необычайно добр, а с добрыми демонами Филю не доводилось сталкиваться.
Профессор похвалил Филя за полную ахинею, которую тот написал о лечении ангины (растерев свиной навоз с мёдом, намажь грудь горячим и избегай сквозняков) и попросил на следующее занятие сравнительный анализ способов лечения насморка.
Филь решил, коли его фантазии приносят такие барыши, не терять времени и воспользоваться испытанным средством, заменив свиной навоз на козий, чтобы не бросалось в глаза. Сравнение должно было происходить с вариантом добавления дёгтя. Мёд с навозом и дёгтем должны были лучше действовать, только Филь не придумал ещё почему. Вдохновлённый, он успел к концу занятия набросать черновик, чтобы вечером бросить все силы на работу для Лонергана, которую надо было сдавать через два дня.
Он провёл день в приподнятом настроении, которое не удалось испортить даже профессору Иллуги с его абстракциями. За ремарку на игровом поле профессор отпустил его со сложной контрольной, которой все боялись как огня. Таким образом освободившись раньше времени, Филь радостными скачками понёсся в дормиторий, решив не откладывать естествознание в долгий ящик и успеть сделать часть работы до ужина.
Пролистав раздобытую в библиотеке книжку Роджера Бэкона, он догадался, почему профессор Лонерган уважает этого учёного. Сам Лонерган крайне отрицательно относился к Аристотелю, считая его тормозом науки, и за критику его учений был даже изгнан из университета Болоньи. Роджер Бэкон пошёл дальше: он, не мудрствуя лукаво, заявлял, что «если бы мог, то сжёг бы все сочинения Аристотеля».
Филь спустился вниз и снял с наружной стены дормитория масляную лампу, чтобы по совету из книжки провести эксперимент. Заслуженного корыта на стене не оказалось, и он решил, что Якоб передумал и забрал свою собственность.
Вернувшись, Филь открыл окно: печь внизу затопили, и в комнате сделалось душно. Игра с тенями от свечи и лампы заняла у него время до ужина, и он спохватился, только когда услышал за окном голос Яна:
– Я вынужден, к своему сожалению, объявить тебе, что ты свинья!
Филь кинулся к окну: интонации Яна свидетельствовали, что тот опять собрался дергать волка за хвост. Но это оказался не волк, а всего лишь Ральф Фэйрмон. Филь поёрзал, устраиваясь поудобней на подоконнике.
– Не тебе, Хозек, учить меня манерам, – воскликнул Ральф уязвлённо. – Мой род куда древнее твоего, мы здесь чуть ли не с самого Основания!
Ян спросил потрясённо:
– Так ты один из тех сердаров, о которых так много говорят? Это ведь они здесь с самого Основания, все прочие были пригнаны ими из Старого Света как расходный материал для борьбы с демонами.
– Не сердар, но тоже из породистой семьи, – вспыхнул Ральф. – И нас не гнали, мы сами пришли!
– Слово «тоже» здесь будет излишним, – поправил Ян. – Сердары никого не делят по породе и тут старались это изжить, но, видать, в твоём случае они потерпели поражение. Что лишний раз доказывает, что порода ещё не признак ума, – он снисходительно усмехнулся, – скорее его могила!
Наслаждаясь сценой, Филь подпер лицо ладонью. Фэйрмон так смешно пыжился, что он не удержался и прыснул.
Ральф бросил взгляд на открытое окно и пошёл на Яна в атаку.
– Хозек, – рыкнул он раздражённо, – я тебя предупреждаю: будешь задевать мою семью, дело для тебя кончится трёпкой! И дружок твой тебе не поможет, чьё корыто я снял по указанию ректора!
– Трёпкой? – отозвался Ян, пропуская всё остальное мимо ушей. – Не сильно ли сказано?
Филь решил, что сцена зашла далеко, с сожалением оторвался от подоконника и поторопился на улицу.
Пока он бежал, распределение сил изменилось: теперь против Яна были Ральф и Курт Норман. За Яном, однако, тоже прибавилось сил: Мета с Анной стояли, приблизившись к нему вплотную с обеих сторон, как в день, когда Филь сам чуть было не подрался с их братом.
– Эй, – крикнул им Филь, шагая с крыльца. – Эй, вы что, собрались драться? В колодце мало места для всех, давайте перенесём это на другой день. Тогда и я смогу поучаствовать!
– Да с тобой драться никто не будет, безродный, – презрительно отозвался Курт.
Выпятив челюсть, Филь схватил его за грудки. Ян произнёс с досадой, положив Филю руку на плечо и побуждая его отпустить Курта:
– Ты крайне любезен, дорогой друг, но, застань я тебя дерущимся, могу уверить, что не стал бы тебе мешать. Не мешай и ты нам!
– Филь, это очень невежливо, – недовольно произнесла Мета.
– Мы ещё даже не закончили с личными оскорблениями, – заметила Анна плотоядно.
– Что ты наскакиваешь на приличных людей, иди своей дорогой! – влез Ральф. – Твоё корыто только предлог, у нас тут старые счёты!
Филь сунул ему под нос увесистый кулак:
– Старые или новые, я не уйду! Не тебе решать, с кем мне драться, захочу и врежу!
Ральф скривился:
– Этого ещё только не хватало. Иди-ка ты лучше поужинай!
Потянув Ральфа за собой, Курт двинулся к дормиторию:
– Ладно, оставим! Этот невежа всё удовольствие испортил. Пойдём!
Филь гыкнул: Курт не блистал ничем, кроме талантов прятаться в тринадцатых рядах.
– А ты-то что умеешь делать, что обзываешь других невежами? – рассмеялся он.
Курт бросил в его сторону злобный взгляд. Когда они скрылись в дверях, Мета поворотилась к Филю.
– Ты вёл себя неотёсанно и неприлично, – сказала она горячась. – Мы хорошо знаем твою историю, тебе нет нужды доказывать нам своё мужество!
Близнецы Хозеки принадлежали к ограниченному кругу людей, кто читал допросный лист Филя, написанный имперским эмпаротом три года назад.
– Право, сестра, ты придираешься к нему, – сказал Ян. – Ему позволено не знать подробностей наших отношений с остальным миром. Он увидел, к чему идёт дело, услышал про корыто и побежал вниз. Он подумал, что это из-за него, а потом не смог остановиться, потому что… Ну, потому что он такой.
– Была мне нужда что-то доказывать, – с обидой пробормотал Филь, краснея. – Тогда придумайте знак для меня, чтобы я в следующий раз не сомневался.
Анна снисходительно похлопала его по рукаву:
– Филь, когда мы стоим стенкой, как сегодня, значит, мы считаем, что это семейное дело, и лучше никому не вмешиваться. Если поодиночке, значит, это уже личные дела, и ты можешь помогать, кому захочешь. К примеру, если я завтра оттаскаю твою сестру за косы и она побежит за мной с топором, это будет моё личное дело. А дело моих родственников здесь будет решать – спасать меня или нет.
– И не подумаю, – быстро отозвалась Мета.
– Я тоже пас, – сказал Ян.
– Принцип понял? – ухмыльнулась Анна.
Филь недолго размышлял над этим.
– Это только у вас или везде так?
– Только у нас, – сказал Анна. – Защитная реакция на окружающий нас мир в Меноне. Ты многого о нас не знаешь, но самое главное, что нашего папу считают сумасшедшим.
Тут Филь вспомнил отвращение, которое выказала однажды Лентола при мысли, что ей придётся останавливаться в Меноне.
– Хозеки! – воскликнул он, вытаращив на них глаза. – Так вы что, те самые? А как вам удалось так сильно прищемить хвост моей названой старшей сестре?
Трое близнецов переглянулись, затем Мета нехотя сказала:
– Папа один раз назвал её в лицо пересушенным манерным марро.
Филь согнулся от хохота пополам:
– Как? Пересушенное марро? Так ведь это она, Лентола!
Сушёное мясо червя марро сохраняло радостно-розовый цвет и было настолько безвкусное, что Филь на дух его не выносил. Это была еда отчаявшихся найти нормальную пищу.
– Похоже, что так, – сказала Мета. – Но правда в данном случае оказалась неуместной и навсегда отвернула от нас ближайших соседей, то есть твою семью. Филь, ты бы пошёл оделся, здесь холодно. Потом, ты, по-моему, не ужинал.
