Старый схрон

Выслушав рассказ про наши похождения и потрогав предъявленное оружие, Лебедев подёргал себя за усы и сказал:

– Да, погибло пятнадцать человек, среди них – лучшие люди клана, это очень плохо. Жёсткий вы отдали тёмному, это тоже не есть хорошо, там, по вашим словам информация, которая нам очень пригодилась бы. Я поговорю с тёмным, может удастся скопировать диск. Но теперь мы знаем, что в лаборатории уже ничего нет, её можно смело затопить. Нет нужды посылать туда людей – уже плюс. Судя по найденным там ПДА, Хохмач и Бизон даже если и дошли бы до центра, не смогли бы в него попасть, не зная кодов допуска. Я даже уверен, что они дошли, и контролёр взял их на обратном пути. Оружие и твой экз Мыш, я попрошу сдать Новикову для изучения. Что ты хотел спросить, Кабан?

– Я не против науки, но попрошу после изучения скальп вернуть мне, иначе я его не отдам.

Лебедев покривлялся, но пообещал.

– А теперь, если нет вопросов, оружие Новикову, а сами – мыться, бриться, отдыхать, а я поговорю с тёмным, – и Лебедев рысью выбежал из кабинета.

Мы вышли следом на свежий воздух и закурили. Из домика который занимал Каланча, раздавались голоса, громкий и требовательный Лебедева, тихий но уверенный Злюки, и поддакивающий обоим, Каланчи. Голос Лебедева поднялся до крика, раздался звук -Л-лусь! Голоса смолкли, из домика появился Лебедев, прикрывая рукой один глаз. На наш молчаливый вопрос, он махнул рукой:

– Я вот подумал, и нафига нам этот диск, у Каланчи и так этих дисков – куча, девать некуда. Я разрешил тёмному забрать диск.

Следом вышел Злюка. Услышав последние слова Лебедева, он хмыкнул. Лебедев, бросив косяк через плечо на тёмного, скрылся в своём домике.

Мы потопали к Новикову, оставили ему оружие и экз Мыша (кстати, когда я заходил на Болота в Народной Солянке, чистонебовцы щеголяли в экзах, сделанных по подобию "Витязя", единственное, что не прижилось – электроразрядник). Новиков посчитал, что в условиях болот электричество – опасная штука, и облегчил экз, сняв высокоиндуктивный генератор со спины. Мы завалились спать на матрасы в домике, примыкающему к мастерской Новикова. Я засыпал под бормотание и стук молотка самоделкина за стеной, курочащего прототипы. Проснулись мы только поздно утром на следующий день. Вернее поздно проснулся я, Мыша не было. Выйдя на улицу, я услышал у костра громкий и уже явно нетрезвый голос Мыша:

– И я тогда говорю, Тротил, доставай водку и делай коктейль Молотова, ща мы эту заразу выжигать будем…

– Во Мыш, сообразил, я бы в жизни не допёр, – раздался ещё один нетрезвый голос.

– Ага, не зря Тротил карту Мышу доверил нести, – отозвался ещё кто-то.

Я покачал головой, и, проведав ваусклозет, зашёл к Новикову. Судя по красным глазам, самоделкин не спал всю ночь. Он сидел за столом и пил дымящийся кофе, в пепельнице и вокруг неё валялась гора бычков, на столе лежал полуразобранный плазмач, силовик торчал в тисках за спиной мастера.

– Как успехи? – поинтересовался я.

– Да никак, – махнул рукой Новиков, – кофе будешь?

– Давай.

– Заходи сюда, – механик махнул рукой вокруг стола, приглашая в мастерскую. Он налил мне кофе в кружку и сунул в руки.

– Понимаешь, если с калашом ещё какие-то догадки есть, кстати, как вы его называли?

– Силовик.

– Ага, силовик. Так вот направленное гравитационное поле в нём – это части арта "грави", закреплённые под определённым углом к плоскости дула. Идея, как таковая не нова, с грави в этом аспекте экспериментировали многие, да и я пытался, но расколоть артефакт на фрагменты не удавалось никому, он раскрашивался в пыль и терял свои свойства. Здесь применялась какой-то оригинальный подход. А вот эта штука, – он указал на стол.

– Плазмач, – подсказал я.

– Пусть будет "плазмач", – согласился Новиков, – какой арт, ты говоришь, в нём использовался?

– Если не ошибаюсь – пламя, Царь читал документацию по вооружению.

– Читал? – механик аж подпрыгнул, – где читал?

Я вкратце объяснил.

– И диск сейчас у тёмного, который находится здесь на базе?

– Ну, вчера он с нами пришёл, и возможно всё ещё здесь.

Новиков подорвался со стула и ломанулся в двери. Я вышел следом, и только успел заметить, как механик вбежал к Каланче. Потом выбежал и, остановившись, завертел головой. Наконец, найдя цель, быстрым шагом направился под навес к Холоду. Я пошёл следом. Злюка сидел за крайним столиком, и неторопливо жевал. Новиков подсел к нему, я тоже подошёл и поздоровался. Злюка кивнул, отодвинул тарелку в сторону и махнул Холоду. Тот моментально оказался рядом.

– Холод, тёмное пиво у тебя есть?

– Тёмное пиво для тёмного? – уточнил Холод.

– Ну ты и жук, Холод, – улыбнулся Злюка, – тебе на язык только попади, вы пиво будете?

Я кивнул, Новиков попытался заикнуться о диске. Тёмный скривился как от зубной боли и повторил вопрос. Новиков, растерянно кивнул. Холод быстренько сгонял за пивом, и притарабанил пол ящика.

– Я составлю компанию? – спросил он, глядя на тёмного. Тот пожал плечами и, выудив из ящика пиво, вручил нам, а потом взял себе. Приложившись к горлышку, он мелкими глоточками выдул половину бутылки. Потом с довольной улыбкой потянулся за сигаретами. Новиков выжидательно смотрел на него.

– Ты мастер своего дела с золотыми руками, – сказал тёмный Новикову, выпустив дым, – если бы я был уверен, что прочитав техпроцесс производства оружия, ты не ломанёшься тут же его изготовлять, я бы дал тебе "полистать" диск.

– Но ведь мы смогли бы… – начал механик.

– Не перебивай, – Злюка хлопнул по столу ладонью, Новиков отшатнулся и побледнел. Я почувствовал вспышку гнева тёмного у себя в мозгу, как будто мгла на миг заволокла голову, заблокировав зрительные центры. И это если учесть, что у меня, как сказал тёмный, неплохая защита от пси-воздействия в шлеме. Я представляю, что почувствовал Новиков.

– Я не против того, чтобы с помощью этих наработок сталкеры оборонялись от монстров, НО… – тёмный выделил последнее слово, – есть одно большое "НО", я уже доказывал вчера Лебедеву, а он полез в драку, объясню и тебе. Когда, я говорю "когда" а не "если" об этом оружии, информация о котором считается утерянной, узнают военные, информацию извлекут из тебя любым способом. Что такое "любым", надеюсь объяснять не надо?

Новиков побледнел и замахал головой.

– Если вояки разнесли в хлам МехДвор, только из-за того, что там был он, – Злюка ткнул в меня пальцем, – в одной из их разработок. Заметь не пожалели ракет, чтобы даже не техпроцесс, а просто один из прототипов не ушёл на сторону. А теперь представь, что они сделают, чтобы добыть информацию об оружии массового уничтожения, основанное на артах, которое в разы превышает нынешнее вооружение. Одни только гранаты, которые танк могут превратить в окатыш спрессованного металла вместе с электронной начинкой и боезапасом, не причинив вреда даже мухе, пролетающей в метре от "взрыва". Ты успеваешь за моей мыслью? – тёмный затушил бычок и отхлебнул пива из бутылки. Новиков кивнул.

– Я осмотрел оружие которое тебе принесли ещё на насосной. Зарядить плазмач у тебя не хватит ни мозгов, ни оборудования, в гаусс-пистолете тоже скоро закончится ёмкость, изготовить подобную в кустарных условиях тоже не представляется возможным. Расщепить грави для силовика – это вообще иной уровень связанный с такой колоссальной затратой энергии, что изготовить ещё один – легче на луну пешком сходить. В общем, подводя итог – несколько грави-гранат и один калаш надеюсь, не наделают столько шуму, чтобы заинтересовались вояки. В противном случае ни "Чистого неба", ни Болот в Зоне не будет, останется выжженная до шлака радиоактивная яма. Теперь можешь задавать вопросы.

Новиков посидел, подумал, а потом всё же спросил:

– А ножи?

– Ты пробовал их разобрать? – поднял одну бровь Злюка.

– Резак, – неохотно откликнулся механик.

– Как успехи? – вежливо но с издёвкой поинтересовался тёмный.

– Цельная литая конструкция, – развёл руками Новиков.

– Корпус играет роль экрана, так, что не вздумай его сверлить или лупить молотком.

По покрасневшему лицу и опущенным глазам ремонтника я понял, что именно это он и пытался сделать.

– Ну, если вопросов больше нет, считаю наш продуктивный разговор завешённым, – тёмный откупорил ещё одну бутылку и отпил из неё. Новиков встал, и, кивнув на прощанье, ушёл в направлении своей мастерской. Холод тоже пошёл по своим делам, и мы остались вдвоём.

– А скальп? – спросил я у Злюки.

– А что скальп? – вопросом на вопрос ответил тёмный, и отхлебнул ещё пива.

– Как он сделан?

– Аномалия "магнит", слышал о такой?

– Читал, но не встречал лично.

– Один из артов – основа скальпа, причем, должен заметить технология настолько простая, что я, честно говоря, удивился, как в этом ключе с ним никто не экспериментировал. Но, Кабан, я тебе ничего не говорил.

Я согласно закивал головой.

– Бери ещё пива, – Злюка протянул мне бутылку.

Я взял пиво и, открыв, приложился к горлышку. Потом закурил. Тёмный некоторое время с улыбкой наблюдал за мной, потом сказал:

– Да спрашивай уже.

– Ну, я вот хотел спросить, – я занервничал от того, что тёмный смог прочитать мысли, – Злюка, а как ты тёмным стал?

– Как другие становятся, так и я стал, под действием внешних факторов.

– Под Радар попал?

– Нет, под Выброс, – тёмный глотнул пива, – нас было трое, Зубр, Микроб и я. В ту ходку мы через Милитари добрались до Рыжего леса и пытались перебраться через реку в Лиманск. Река сильно фонила, к берегу не подойти, на подъемном мосту была целая прорва монолитовцев, поэтому мы искали другие пути. Микроб в баре услышал от какого-то одиночки, с которым бухал, что где-то на окраине Рыжего леса есть штольня, из которой ведёт ход под рекой на ту сторону, и выводит у самого Лиманска. Сталкер был сильно пьян, плакал, говорил, что там остался его кореш, с которым не один год Зону топтали, что там холодца на полу валом, и дверь бронированная. Они к этой двери код подобрать пытались, но тут появились полтергейсты и напали на них. Другу его полтергейсты в голову кислородным баллоном попали и у того черепуха разлетелась, а этот зассал, и слинял оттуда.

– А откуда он про ход узнал?

– Да хрен его знает, Микроб не говорил.

– Ну а дальше что было?

– Дальше? Дальше мы облазили почти всю территорию возле входа в Рыжий лес со стороны каптёра. Место я тебе скажу, жутковатое. Прикинь, под деревьями полумрак, гробовая тишина, только шуршат осыпающиеся листья, и время от времени слышны звуки разряжающихся аномалий. Кто в них влетал, кто разряжал, не знаю. А между деревьями мелькают какие-то тени. Причём когда смотришь прямо, ничего не замечаешь, а боковым зрением ловишь какое-то движение. Обернулся в ту сторону, никого, а сбоку опять движение. С ума сойти можно, – тёмный отхлебнул пива, промочить пересохшее горло, а я поёжился – жутковато рассказывает.

– Во-от! А потом на нас напали чернобыльские псы. Они нескончаемыми потоками выбегали из-за деревьев и бросались на нас в полной тишине. Раздавались только шорох лап, клацанье зубов и выстрелы из наших автоматов. Ты же знаешь, что чернобыльцы могут воздействовать на мозг. Они выпускают фантомов, как две капли воды похожих на себя, и бросают их в бой, а сами подкрадываются сбоку или со спины и сбивают с ног. Первым загрызли Микроба. Мы с Зубром стали пятиться к стене, отделяющей лес от каптёра, отстреливаясь от наседающих чернобыльцев. Потом оступился Зубр и, подвернув ногу, упал. Этого хватило одному псу, чтобы перегрызть ему глотку, пока я кромсал ножом другого, вцепившегося мне в ногу. Боль была адская, будто сотни иголок впились в нервные окончания. В конце концов, я, потеряв где-то автомат, прижался спиной к стволу гигантского дерева и отбивался только ножом. Как убил последнего пса, я не помню, потерял сознание. Когда очнулся, порванный в клочья бронник весь в крови, вокруг трупы псов, а в просветах между деревьев пунцово-красное небо, и в ушах писк, аж зубы сводит – приближался выброс. Я попытался встать, но погрызенная нога не слушалась, я как мог наскоро обработал и перебинтовал рану, и вколов обезболивающее, кое-как поднялся и похромал по лесу к выходу. Как оказалось, когда мы отбивались от псов, то в горячке боя отступали не к стене а вглубь леса. Это я понял по навигатору ПДА. Я пытался добраться до каптёра, который мы прошли стороной на пути сюда, до выброса, но нога опухла и, занемев, потеряла чувствительность, что сильно осложняло передвижение. В очередной раз, перенеся на неё вес, я не удержался и упал, приложившись лбом об какой-то твёрдый корень.

Очнулся я в какой комнате на скрипучей кровати с продавленным матрасом. Голова гудела как колокол, во рту привкус крови от прокушенной губы, дышать больно, тело ломит, руки немеют.

– Эй, кто здесь? – крикнул я, но получился какой-то хрип.

– Очухался, милок? – в поле зрения появилось сморщенное лицо седого старика, – вот и ладно, а то четвёртые сутки в бреду метался.

– Где я? – просипел я и облизал пересохшие губы.

– Накось, выпей, полегче будет, – старик протянул солдатскую кружку и помог выпить придержав голову.

В горло полился горький настой с привкусом самогона. Я честно пытался выпить всё, но осилил только половину.

– Отдыхай, сил набирайся, – дед отошёл.

Я закрыл глаза и провалился в беспамятство. Наверное, меня мучили кошмары, потому, что когда я проснулся, то ото сна остался осадок, голова была тяжёлой, и в ней всплывали какие-то обрывки, лица. Дед, как я потом узнал, был Лесником, о существовании которого я слышал споры в баре. Лесник рассказал, что нашёл меня в лесу после выброса под поваленным деревом. Его внимание привлёк след на прелой листве (наверное, я на автопилоте полз, ища хоть какое-то укрытие). Пойдя по следу он нашёл меня и переволок на каптёр.

Отошёл я уже на второй день и начал вставать с кровати, но голова всё ещё тупо саднила. Примерно через неделю старик собрался в Рыжий лес за какой-то травкой, и я напросился с ним. Лесник, покопавшись в соседней комнате, вынес мне комбинезон средней защиты и винчестер. На мой вопрос, зачем комбез, дед ответил, что в лесу встречаются радиоактивные пятна, хотя сам как был в гимнастёрке видавшей ещё вторую мировую, так в ней и остался.

В лесу он отвёл меня к тому месту, где мы отбивались от чернобыльцев. Начисто обглоданные скелеты двух сталкеров и четырнадцати псов – всё, что осталось на "поле боя". Потом Лесник повёл меня дальше, без детектора обходя аномалии.

Я плёлся за стариком, и вдруг почувствовал вспышку агрессии и желание кого-нибудь убить. Впереди маячила спина Лесника, хотелось броситься на него и, повалив на землю вцепиться в горло. Я сцепил зубы, борясь с этим непонятно откуда нахлынувшем желанием. Старик обернулся и с улыбкой спросил:

– Что, мил человек, учуял-таки снорков, слабый ты ещё, ща помогу.

В голове пронёсся холодный сквозняк, и злоба отступила.

– Что это было? – севшим голосом спросил я.

– Снорки, поганцы на охоту вышли, плоть загоняют, вот ты их и услыхал.

– Как это услыхал?

– Закрой глаза и расслабься.

Я так и сделал. Вначале я подумал, что меня посетил глюк, левее, впереди метрах в ста пятидесяти, в кромешной темноте я ощутил несколько размытых тёмно-красных пятен, от которых и исходила агрессия. Я открыл глаза и удивлённо посмотрел на Лесника. Тот, улыбаясь, переспросил:

– Что-то увидал, милок?

– Вон там какие-то красные пятна, – я протянул руку в сторону пятен.

– Так, хорошо, – старик вглядывался в меня, будто хотел пробуравить взглядом, – а одинаково ли от них "пахнет"? – он сделал ударение на последнем слове.

Я снова зажмурился. Пятна пульсировали злобой с одинаковой силой. Хотя нет, то пятно, что было правее всех, "пахло" страхом, о чём я и сказал деду. Тот закивал:

– Это и есть плоть, которую они гоняют. А вот глянь, что сейчас будет.

Повеяло тревогой, она усилилась, захотелось оглянуться. Волосы на голове зашевелились от предчувствия чего-то нехорошего. Я вздрогнул. На меня хлынула волна паники, захотелось спрятаться от кого-то большого и страшного, который заворочался во мраке, потом дикий ужас сменил панику, потому, что то, что проснулось во мраке начало искать меня, пытаясь поймать мой взгляд и через него проникнуть в меня. Моё сознание затрепыхалось, пытаясь ускользнуть, и я в который раз грохнулся в обморок.

К губам прижалось горлышко фляги, жидкость потекла по подбородку, я рефлекторно глотнул, и поперхнулся спиртом.

– Слабенький ещё, – пробурчал дед, рановато я тебя напряг.

– Кто был тот, "большой"? – голову ломило, и я скривился от боли.

– А ты как думаешь? – хитро прищурился Лесник.

– Не знаю, я такого ужаса в жизни не испытывал, – при воспоминании об ЭТОМ у меня мороз пошёл по коже.

– Ты думаешь, почему контролёр зовётся БОЛЬШОЙ? И почему он так называет человека, если о чём-то просит?

– Так это был контролёр?

Старик покачал головой не переставая улыбаться.

– А кто тогда?

– Я.

– Ты контролёр? – Я автоматически схватился за дробовик, но мгновенно онемевшие руки выронили оружие.

– Нет, – покачал головой Лесник, – я "тёмный", слышал о таких?

– "А тебе моя водичка зачем?" – вспомнил я знаменитую фразу из сталкерских баек.

– Да, Джинн так любит молодняк попугать, – кивнул дед.

– Так тёмный не один? И почему "тёмный"?

– Видящий во тьме, – пожал плечами старик, – контролёр своих жертв тоже через неё хватает.

– Так поэтому он большой? И большими называет тёмных?

– Да, самые БОЛЬШИЕ во тьме контролёр и человек, но у человека эта сила заперта. А контролёр – опытный образец, пробуждённый во тьму грубым способом. Ты пережил выброс на открытом пространстве и выжил благодаря пробуждению во тьму. Видать, ты один из немногих у кого дверь была приоткрыта.

– Так сколько в Зоне тёмных? – я офигел от информации, которую вылил на меня Лесник.

– Познакомишься – посчитаешь, если захочешь.

– Как познакомлюсь?

– А мы на встречу к ним идем. Кстати проверь, где там снорки.

Я зажмурился, но тьма молчала.

– Никого не "видно", – ответил я.

– Правильно, я их так напугал, что они до вечера в норах сидеть будут. Пойдем, нас ждут.

Мы шли по Рыжему лесу ещё с полчаса, (и ни одного мутанта я не видел), пока не вышли к скалистому массиву, возле которого нас ждали двое. Вот приблизительно так я и стал тёмным, – закончил рассказ Злюка.

– Мда, – я задумался, – вон оно как всё сложно.

– Та оттож, – тёмный отхлебнул пива, – а кому сейчас легко?

Я молча отхлебнул из бутылки.

– Ты когда на Кордон собираешься? – спросил Злюка.

– Не знаю, – я пожал плечами, – когда Новиков нож отдаст, тогда и собираться буду.

– Я сегодня ухожу.

– Куда?

– Не корректный вопрос, сталкер. Так, что сходи к Новикову, отбейся у Лебедева и подходи, я здесь буду.

Я допил пиво, поставил пустую тару под стол, и пошёл в мастерскую.

Новиков спал, положив голову и руки на стол. Я растолкал механика и спросил о скальпе. Механик молча отдал мне нож. Я зашёл к Лебедеву и сообщил о том, что ухожу. Тот глянул в какой-то листик на столе и сказал:

– Сегодня на Северный хутор отправляется Оратор со своей бригадой, пойдёшь с ними. Тёмный тоже уходит? – Лебедев выжидательно глянул на меня.

Я кивнул.

– Ой, как хорошо, – ожил предводитель, – а то я думал, он навсегда здесь останется. Тогда патронов ещё возьми к винторезу у Суслова. Давай, удачи! – и Лебедев с глубокомысленным видом склонился над какой-то бумажкой (очень здорово напоминающей кроссворд).

Я получил у Суслова патроны и пошёл к кострам в центре деревни искать Оратора. У костров его не было, но мне махнули в сторону Холода. Я зашёл к Холоду и спросил у него. Тот показал на один из столиков, за которым сидело четверо сталкеров.

– Мужики, кто из вас Оратор? – спросил я, подойдя к столу.

–Ну, я Огатог, и фто из того? – отозвался мужичёк небольшого роста, сидящий с краю.

– Ты с бригадой на Северный Хутор идёшь? – спросил я, а в голове пронеслось – "нехилый кликон, не перепутаешь ни с кем, мало того, что картавит, ещё и шепелявый".

– Да, ф тги часа выходим.

– Лебедев сказал, что я могу пойти с вами, и тёмный тоже.

– Тёмный идёт ф нами, – заволновался Оратор.

– Только до Рыбацкого хутора.

– А-а, ну тогда пусть идёт, – разрешил сталкер, – фтречаемся здесь.

Я кивнул и отошёл. Тёмный с улыбкой наблюдал за нашим разговором.

– Ну, что, великий Огатог берёт нас с собой? – язвительно спросил он, когда я поравнялся с его столиком.

Оратор, услышал его слова и дернул головой. Злюка послал ему лучезарную улыбку во все тридцать два зуба (жуткий оскал получился), и Оратор поспешно опустил голову.

– Ну, что, нож забрал?

– Да, без проблем.

– Садись, покурим, уже полтретьего.

– Щас, только рюкзак заберу.

Северный хутор

И пошли мы полями широкими, реками глубокими, лесами тёмными (в смысле, переправили нас через протоку на лодке на Рыбацкий хутор). А на хуторе валилово шло. С десяток снорков, и с ними три бюрера отбивались от четверых сталкеров. С нашим прибытием численный перевес в пользу людей увеличился и мутанты растерялись. А когда дети Зоны учуяли Тёмного, среди них началась паника. Бюреры, как самые продуманные, сразу ломанулись в камыши. Тупорылые снорки заметались по двору, кто туда, сшибая всё на своём пути. Один из них не рассчитал прыжок, и сдуру прыгнул в колодец. Остальные рассыпались по округе, вопя от страха.

– Да, балованные у вас тут животные, – обиделся Злюка, – ни здрасте мне, ни вам до свиданья.

Офигевшие сталкеры молчали, только истошно голосил снорк в колодце. Тёмный поднял камень и швырнул его в колодец. Снорк заорал ещё громче и пронзительнее.

– Да киньте кто-нибудь гранату, – скривился Злюка.

Один из "хуторских" вытащил РГД из разгрузки и кинул в колодец. Бумкнуло и снорк затих.

– Ну, вам прямо, мне налево, бывайте сталкеры, – тёмный махнул рукой и пошёл по тропинке в сторону Насосной. Среди скрывшихся в той стороне снорков поднялся кипишь. Один визжа взлетел над камышами (я вспомнил удар ногой тёмного), и шмякнулся в воду. Наверное в камышах потерял направление и выбежал на Злюку, вместо того, чтобы бежать в глубь болот.

– Что это было? – спросил, выйдя из ступора один сталкер.

– Фто-фто, тёмный это был, – ответил Оратор.

– Ахренеть. Он что без ствола ходит?

– Догони, спроси.

– Я что на идиота похож? Тёмному вопросы задавать, – побледнел сталкер, – а это кто с тобой?

– Кабан.

– Которого Мыш из катакомб вывел?

Я чуть не поперхнулся от возмущения.

– Ага, – кивнул Оратор, – он шамый.

– Понятно.

– Ладно, мы пойдём, путь не блифкий. За помощь не благодаги, ф лагере сочтёмся, – и Оратор потопал вперёд по тропе.

По дороге до бывшего Мех Двора нам попалась лишь небольшая стая слепых собак и две электры. Подойдя к груде обломков я покачал головой:

– Да, не врал Рэд, мы бы отсюда не выбрались.

– Гэд? – Оратор подошёл ко мне поближе, – ты фто и Геда знаефь?

– Да в катакомбах познакомился.

– Ф катакомбах? А-а, Мыф навегно пофнакомил?

– Ага, – не стал я расстраивать сталкера, – типа того.

– Ладно, тут идти офталось минут дфатсать, пофли фтоли.

Мы направились дальше на север. Когда мы подошли к слабо фонящей большой луже с мостками и из-за деревьев показались крыши Северного хутора, у Оратора пискнула рация.

– На сфязи, – сказал Оратор в динамик.

– О, балабол пришёл, – Оратору можно было не представляться с такой дикцией, – кто пятый?

– Кабан.

– Заходь.

Мы по кое-как сколоченным доскам перебрались на другой берег. На берегу ждали двое.

– Лебедев предупредил о тебе, Кабан. Я – Шмель, а это Мук, он тебя к переходу отведёт.

– Ага, не тот Фмель, фто летает, а тот фто над ухом фуффыт, – встрял Оратор.

– Учи русский язык Оратор, а то твой французский не поймёшь, – парировал Шмель, – ща перекусим, чем бог послал, а потом и двинете.

– Ясно, – ответил я.

– Бог чего-нибудь послал? – спросил Шмель у Оратора.

– Ага, бог пофлал, а мне тягай, – пробурчал тот.

Мы устроились у костерка в центре двора хутора, огороженном со всех сторон ветхими домами и сараями. На крыше дома без одной стены, лицом к озерцу, через которое мы пришли, сидел охранник. В сторону перехода на Кордон смотрел другой, улёгшись на остатках чердака в сарае без крыши. Только мы выпили по первой, как пискнул датчик у меня в ухе и на экран выползли красные точки. Я проглотил кусок тушёнки и буднично сообщил:

– С северо-востока одиннадцать красных.

Сидящие рядом разом глянули на КПК. Мой КПК, усиленный костюмом, брал на большем расстоянии, и поэтому на КПК-шках сталкеров ещё ничего не отразилось, как и на КПК идущей на нас группы. Шмель, схватив оружие, в полголоса сказал, где кому стоять. На его вопросительный взгляд, я махнул рукой, делая широкий захват – "обойду их с тылу". Сталкер кивнул. Я выключил КПК (правда детектор аномалий тоже погас, но оно того стоило, ведь те, что пришли, знают, что сталкеров четыре-восемь, а я лишний), но ДЖФ сразу же высветил мне всех, и даже парочку толи кабанов, толи плотей на юге. Пробежав по-над правым забором, я нырнул в дыру и стал огибать пришельцев с фланга. Пропуская крадущиеся фигуры вперед, я замер за стволом тополя-мутанта с покорёженными и покрученными ветками. Вот точки на биорадаре остановились. Я аккуратно, стараясь не шуметь, выглянул в просвет между кустами. Отряд в длинных чёрных бандитских плащах, наверное, подошёл на расстояние работы стандартных КПК, и засёк положение сталкеров на хуторе. Один (скорей всего старший) махнул рукой вправо-влево с четырьмя растопыренными пальцами. Нет, это не бандюки, какая-то спецура, бандюки так не работают. Бойцы потыкали пальцами правой руки на левых запястьях. "Они КПК отключают, – понял я, – вычислили, где находятся "чистонебовцы" и вырубились, чтобы скрыть свои передвижения, а биорадаров у сталкеров нет".