скачать книгу бесплатно
– Со всем миром воевать собрался?
– Не воевать, а мириться, – Игорь обнял ее, – никому зла не желаю.
– Они сожрут тебя, Гош! И не подавятся, даже не поперхнутся!
– Готя, их не за, что осуждать. Они просто люди! Обычные люди, не герои, не богатыри, не спасители. Им страшно, как и всем, они хотят выгоды для себя, как и все, зависть, корысть, ненависть, равнодушие. Все как у всех. Разве, то, что они думают и делают не так как, думаю и делаю я превращает их в моих врагов. Кто я такой вообще, чтобы осуждать их и призывать к ответу? Они выбрали себе такую жизнь, это их выбор. Мой выбор, другой. Но они мне не враги.
Глава 6
После выписки из больницы Игоря вызвали в инспекцию по делам несовершеннолетних и официально уведомили о приводе в милицию за хулиганский проступок. Возбуждать дело против него не стали в связи с категорическим отказом Ольги писать заявление в милицию. От помощи в трудоустройстве на механический завод в качестве разнорабочего он отказался. Однако через неделю ему предложили продолжить обучение в профессионально-техническом училище и стать радиомастером. Возможность продолжить обучение и получить среднее образование порадовало его, а особенно Ольгу. Девушка тактично промолчала и не сказала Игорю, что лично Иван Иванович ездил к своему другу директору училища и просил за него. Несмотря на характеристику, написанную Зинаидой Петровной, директор согласился принять Коренева, предупредив при этом Ивана Ивановича, что это все, что он может сделать для парня, все остальное в его собственных руках. Учился он хорошо, хотя сразу и попал в список неблагонадежных. В учебной группе он слыл нелюдимым и малообщительным, вел себя тихо и спокойно, никакой активности в общественной жизни училища не проявлял. Одногруппники, мастера и преподаватели относились к нему ровно и нейтрально. В целом жизнь приобретала спокойное плановое течение обычного ничем не выдающегося гражданина, в планы которого входила спокойная и размеренная жизнь, школа, армия, семья, работа, пенсия, а смыслом в жизни становились дети и внуки. Любое отклонение от такого плана являлось аномалией для общества и принималось неоднозначно, то ли из зависти, то ли от злости, вызванной невозможностью что-то в этой жизни изменить. Хочешь жить спокойно – живи как все. Хочешь проблем – живи по-своему. По-своему думай, по-своему решай, но и помощников тогда особо не жди. Хотя ради справедливости нужно заметить, что, несмотря на принципы, всем будет ужасно интересно, что же у этого человека выйдет, и, если уж совсем честно, всем будет жутко любопытно, не то сможет ли он или нет, а когда же он сломает себе шею, чтобы еще раз убедить всех, что высовываться не стоит. Огромная человеческая масса от юношеского задора и максимализма, покидая пределы школы и родного дома под чутким неусыпным контролем государства, сталкивалась с суровыми реалиями жизни, сразу и зачастую болезненно переходила к взрослой практичности. У кого-то получалось, у кого-то не очень, а кто-то и не мог с этим мириться всю жизнь, и как правило оказывались на обочине жизни, а может и на свалке. И тут вступал в силу его величество случай, в простонародье называемый судьбой. Многие тысячи талантливых и неординарных людей своим упорным трудом и настойчивостью неоднократно доказывали свое право на жизнь, но даже тут их общий процент демонстрировал общую жизненную тенденцию к элементам везения. Просто так сложились обстоятельства, и что было странно в эпоху всеобщего атеизма, так складывались «звезды». Однако отношение тех кому повезло, было просто несоизмеримо с теми, кому повезло меньше, и с теми, кому вообще не повезло в этой жизни. Видимо именно такой абсолютно не человеческий образ жизни рождал и создавал людей, которые за своим везением не стесняясь шли по человеческим судьбам и «головам». Их везение с лихвой оплачивали другие, а иногда совсем не причастные люди, которые просто оказывались не в то время и не в том месте. Хождение по «головам» превращалось в своего рода мастерство, и даже черту характера. Страх, зависть, корысть становились «козырными» картами в колоде жизни таких людей. Их становится все больше и больше не взирая на государства, границы территорий, принадлежность к определенной партии, занимаемой должности и национальности. Общественный уклад жизни, с его общечеловеческими принципами оказался не в силах бороться с ними, потому как они считали себя выше всей этой серой, тупой, рабской массы, и конечно же им должно повезти больше чем другим, они ведь такие умные, образованные, высококультурные, заслуженные, достойные, не то, что остальные. Общечеловеческие принципы, законы развития общества были не для них, они созданы для той самой серой безликой толпы.
Директор училища вызвал Игоря к себе в кабинет после уроков.
– Здравствуй, Игорь! У тебя мастерские сегодня есть?
– Да, – Игорь кивнул в ответ
– Тогда у меня один вопрос, – он придвинул к себе листок со стола, – только быстро и честно.
Игорь непонятливо пожал плечами и улыбнулся.
– Что ты такого, Коренев натворил в той школе, что даже после исключения они не могут оставить тебя в покое, – он потряс в воздухе листком, – кому ты там наступил на больной мозоль!?
– Никому, – Игорь пожал плечами, – не знаю кому.
– Никому и не знаю кому, это к сожалению разные вещи. Бумага вот на тебя пришла с прежнего места учебы, пишут, что ты диссидент и ярый антисоветчик, и просят разобраться с тобой по полной.
– А, по полной это как? – заинтересовался Игорь, – расстрел?
– Смотрю улыбаешься, шутки шутишь. Весело тебе? А, мне, что прикажешь делать?
– Я не могу вам приказывать, просят разобраться, разберитесь. По полной, значит по полной, – он равнодушно пожал плечами.
– Тебе, что? Все равно? Ты уже тут два месяца, за все это время я ни разу о тебе ни от кого ничего не слышал. Ни от учителей, ни от мастеров. Поднял успеваемость вот твою, – он показал ему еще один листок, – все у тебя хорошо, что в школе, что на производстве, в спорте вообще круглый отличник. Ни чего мне рассказать не хочешь?
Игорь не ответил, только продолжал вопросительно смотреть на директора.
– Что, такой тихоня, как ты, мог там натворить? Не хочешь рассказать?
Игорь молча пожал плечами, и отрицательно покачал головой.
– Я не знаю, что вам рассказать Петр Петрович. Не знаю.
– Коренев! Я ведь все равно узнаю! Только как ты понимаешь, это будут другие люди, и что они будут говорить неизвестно. Лучше это сделать тебе! Как думаешь?
– Я не понимаю, о чем идет речь, – Игорь пожал плечами, – Петр Петрович, я обычный ученик радиомастера. На педсовете, который меня исключил я отсутствовал. Я просто учусь в школе и никому никакого зла не желаю и не делаю.
– Понятно, разговора не будет, – Петр Петрович разочарованно положил листки обратно на стол, – а жаль, очень жаль, Коренев, ну, иди.
Игорь кивнул головой и молча вышел из кабинета. Петр Петрович смотрел ему в след. «Что ж ты тихоня сделал этой «мымре», что она так тебя достаёт. Ну, если ты молчишь, тогда я знаю, у кого спросить.» Он потянулся к стоящему на столе телефону.
Иван Иванович стоял в коридоре школьных производственных мастерских. Он смотрел в окно как ребята облагораживали школьные клумбы. Одна из девушек с ведром быстро зашла в мастерские и направилась за водой. Он улыбнулся и не поворачивая голову сказал.
– Пряхина! Женщина с пустым ведром к беде!
Ольга остановилась на секунду.
– Здравствуйте, Иван Иванович! В приметы верите?
– Верю.
– А, я вот больше не верю! – Ольга демонстративно звонко поставила ведро на кафельный пол, – что-то разуверилась!
Он повернулся и насмешливо спросил
– Наверное из сказок выросла уже?
– Выросла! Ваша школа помогла! В этой школе баба с пустыми ведрами это самая малая из бед!
– Ты, хотела сказать, наша школа? – учитель смотрел уже не так добродушно, – наша!
– Да нет, ваша! Мне такой и даром не надо!
– Что случилось, Оль? Что, за агрессия такая? Я спросить хотел? Как Игорь?
Ольга осторожно оглянулась по сторонам, и убедившись, что в коридоре никого нет, подошла ближе.
– А, почему вы у меня об этом спрашиваете? Я тут причем? Не знаю. Что-то случилось?
– Надо же! Ты даже не спросила, какой, – учитель улыбнулся, – значит не знаешь?
– Так сами его спросите, – Ольга вызывающе посмотрела ему в глаза, – или вам совесть не позволяет после педсовета, в глаза ему смотреть, не переживайте, зла он не на кого не держит, потому как не умеет, а я вот умею пока! И все помню!
– Так и я помню, как мы все с тобой его топили. Или нет? Путаю, что-то, наверное?
Ольга с силой пнула ведро ногой, оно с грохотом полетело в сторону встроенного в стену крана. Она гневно посмотрела на Ивана Ивановича, однако тот спокойно отреагировал на ее провокационную выходку.
– Ты бы так не привлекала к себе внимания. Я правду сказал, что тебе не по нраву? Каждый хорош был. Что я, что ты! Или я не знаю чего-то?
– Не знаете? Или не хотите знать? А, то смотрю все такие тут сердобольные, все о бедных детишках заботитесь!
– Что с тобой Пряхина?
– У вас еще вопросы есть? А, то мне бежать нужно, там воду ребята просили! А, вопросы ваши переживательные нужно было раньше задавать, до того, как в кабинете завуча детей об колено ломать.
Он внимательно посмотрел на нее. «Значит все-таки Антонина.» Его самые неприятные подозрения начали оправдываться. Венцом всего этого будет конечно назначение нового директора школы. «И, Зинуля тут как тут в завучи. Вот оно, что. А девочка-то эта причем? Она тут какую роль играет?»
– Мне звонил директор училища. Дружок он мой давний. Эти кобры на Игорька уже вторую бумагу накатали. Спрашивает, что делать? На него начинают давить и с низу, и с верху.
Ольга настороженно посмотрела на него. Оперлась рядом на подоконник и скрестила руки на груди.
– Я ничего об этом не слышала, – она тихо заговорила, – вообще ничего. И мама тоже, я бы сразу узнала.
– Чья, мама? – он хитро улыбнулся.
– Гошина, чья же еще, – она не обратила внимание на его вопрос, – а он то знает, сам он об этом знает?
– Знает. Директор мужик правильный, все ему честно рассказал, но это была первая бумага, а теперь уже вторая, и уже не просто пишут, а как бы спрашивают, что по первой бумаге сделано. Понимаешь?
– Понимаю, – она взяла Ивана Ивановича за локоть, – и что теперь? Какой у них план? Цель?
– Не знаю, – он махнул рукой, – я не понимаю, что произошло. Что он сделал такого им? Знаешь?
Ольга кивнула, но беспомощно развела руками.
– Пусть он сам, я не могу. Гоша вам все расскажет если захочет, он всегда о вас тепло отзывался.
– Мне не надо всего. Педсовет лажа? Все это вранье? Ты тоже врала про парк? Это все?
Глядя на утвердительные кивки девушки, он хмурился все больше и больше, когда на последнем вопросе она отрицательно покачала головой, он ударил себя по колену и теперь уже сам с грохотом пнул ведро, которое отлетело к стене.
– Вот оно, значит, как? Ах, Игорек, Игорек!
Ольга виновато улыбнулась.
– Вы простите меня, Иван Иванович, нашло что-то. Можно я пойду?
– Да, иди, конечно, спасибо тебе. Не переживай, придумаем что-нибудь!
Она подняла ведро и пошла к крану. Вдруг она остановилась и повернулась к учителю. В глазах ее стояли слезы, девушка могла вот-вот разрыдаться. Она тихим срывающимся голосом просила учителя.
– Иван Иванович, помогите ему. Он никогда сам никого не попросит. Он совсем один. Он в беде. Пожалуйста. Ему просто некому помочь. Он ведь знаете какой, никто не знает, никто!
И Ольга коротко рассказала ему всю правду. Она стояла напротив него и беспомощно вытирала слезы. Иван Иванович услышав эту историю был просто ошарашен. Он не мог произнести ни слова. Наконец он пришел в себя.
– Это правда? Точно?
Ольга кивнула и опустила голову.
– Ты больше не говори этого никому, хотя бы до окончания школы. Хорошо?
– И вы тоже, – Ольга согласно кивнула головой, – не говорите, что мы с Гошей.
– Что? Твои родители не знают?
– Нет, Гошина мама только. Они меня прибьют, блин!
– Сомневаюсь, но влетит тебе точно по первое число.
Девушка скорбно вздохнула. Иван Иванович вдруг улыбнулся.
– А, знаешь, что? Какое сегодня число? Третье? Давай завтра кое-куда прокатимся. Тут недалеко.
– Куда? – удивленно спросила Ольга.
– Тут есть одна спортивная школа, там соревнования завтра по боксу, обещают показательные бои рукопашников. Зрелище скажу я тебе, загляденье!
– Я такого не понимаю и не люблю. Да и Гоша тоже сугубо мирный человек.
– Да я же не спорю, но могу тебе клятвенно пообещать, что ты будешь просто поражена. Я тоже не любитель, случайно попал и с тех пор спать не могу спокойно. Так как?
– Да, что в мордобое такого удивительного?
– Просто поверь, не пожалеешь ни одной секунды, уверяю тебя.
– Ну, хорошо, только ненадолго.
– Жду тебя на остановке завтра в десять.
– Хорошо.
Она успокоившись набрала полведра воды и понесла к клумбе. Иван Иванович смотрел ей в след, «Ты смотри какая! А на вид фифа фифой. Не ожидал от тебя Коренев такого поворота. Такую умницу себе прихватил. Сколько же ты будешь нас удивлять еще Игорек?» Он улыбнулся и пошел в мастерскую.
Они приехали в спортивную школу как раз в перерыв между соревновательных боев боксеров на первенство области. Сдав одежду в гардероб, Иван Иванович провел Ольгу на балкон. Ее взору открылся боксерский ринг, на котором готовились провести показательный финал на кубок управления внутренних дел. Она озиралась по сторонам и с интересом смотрела на то, как много собралось тут зрителей, среди которых она обнаружила немало девушек. Наконец, все обратили внимание на ринг, куда стали приглашать участников финала и представлять их зрителям. «В красном углу ринга…» Ольга смотрела на крепкого парня, который, держась за канаты, прыгал на месте и слушал своего тренера, в отличии от боксеров они были не в майках, а в куртках с завязанными впереди поясами, на голову были одеты боксерские шлемы, перчатки у них были намного меньше, чем у боксеров. Она посмотрела на Ивана Ивановича, пожимая плечами и взглядом спрашивая, «Ну и…?» Иван Иванович подмигнул ей одним глазом и, хитро прищурившись, махнул головой в сторону ринга. «В синем углу ринга кандидат в мастера спорта, неоднократный победитель первенства управления внутренних дел по рукопашному бою Игорь Коренев, профессионально-техническое училище номер 28!» Зрители громко зааплодировали. Ольга широко открытыми глазами смотрела на учителя, тот улыбался и разводил руки. Она медленно повернулась к рингу. В синем углу стоял ее Игорь в шлеме, в перчатках и переминался на ногах, разминая икры. Он, склонив голову, слушал тренера и кивал в ответ на его слова. Она отказывалась верить своим глазам. После гонга ее Чучело носилось по рингу било своего противника, отбивалось от встречных ударов и красиво освобождалось от захватов. Зрители аплодировали, кричали, что-то в сторону ринга. Шум был такой, что она едва услышала финальный гонг. Все начали хлопать еще сильнее, когда рефери вывел бойцов на центр ринга, она уже просто закрыла глаза от волнения и скрестила кулаки у груди, призывая все силы мира помочь «ее Гошке», раздался гулкий голос динамика, она сжала кулачки и зажмурила глаза еще сильнее. «В упорном поединке на первенство…, единогласным решением…, победу одержал … Игорь Коренев!» Зал громко зааплодировал, Ольга резко открыла глаза и облегченно выдохнула. Иван Иванович потянул ее к выходу.
– Куда, Иван Иванович? Сейчас Гошке кубок вручат! Давайте поздравим его! Ну Иван Иванович…, ну куда мы идем?
– Пошли отсюда! – он тащил ее к выходу, – пока он нас не увидел!
– Ну, почему?
– Он тебя звал, сюда? – он приблизился к ее уху, – и меня нет! Что мы ему скажем? Как мы вообще тут оказались?
Ольга продолжала вырываться и не хотела уходить. Она, повернувшись к учителю, что-то пыталась доказывать ему и, не глядя вперед, сильно ударилась в впередистоящего человека. Она повернулась и с виноватой рассеянной улыбкой попыталась извиниться.
– Пожалуйста извини…, – она увидела перед собой Игоря, – Гошка!
Она повисла на нем. Игорь нежно обнял ее.
– Ты такой прямо… Ух! Я там чуть не умерла от страха на балконе. Ты мой герой!
– Ну, и чья это работа, – Игорь, обнимая девушку шептал ей на ухо, – кто тебе все это рассказал?
Девушка на мгновение отстранилась. И заглянула в его глаза.
– Хороший вопрос, – она потрепала его за ухо, – почему же это не ты мне все рассказал, а? Почему ты мне ничего не рассказал?
Игорь вздохнул и прижался к девушке.
