скачать книгу бесплатно
– Малюся, – позвал Хозяин и, когда кошечка повернула к нему мордашку, продолжил: – Дружок и Макарыч просят, чтобы ты жила с ними. Но решать – тебе.
Малюся, застыв на мгновенье, кинулась к Хозяину, вскарабкалась на него и, очутившись в объятиях, лизнула его в нос. Потом, так же ловко спустившись на пол, вскачь понеслась к Дружку и взгромоздилась ему на спину. Дружок, вывесив язык, весело поглядел на усатую наездницу.
– Ну, что ж! – вздохнул Хозяин. – Так тому и быть!
Провожать гостей на лестничную площадку вышли все, даже Сестренки. Малюся попрощалась с каждой, ткнувшись носиком. Хозяин, присев на корточки, поднял маленькую Люсю на колени чтобы погладить на прощанье, а та, встав на задние лапки, дотянулась до мочки его уха и нежно укусила.
– До встречи, соседи, – мяукали последние наставления кошки. – Дружок, береги её и воспитывай, летом на даче проверим, чему ты её научил.
– Не волнуйтесь, Сестрёнки, – ворчал пёс. – Во всяком случае, след будет брать получше некоторых…
Потом, сидя на подоконнике, все трое смотрели вниз на удивительную процессию: Макарыч вёл на поводке Дружка. Малюся, лежа на спине Дружка, свесила лапы по обе стороны собачьего хребта. Все они обернулись и, подняв головы вверх, нашли взглядами Хозяина и Сестрёнок. Остановились. Макарыч ещё раз помахал силуэтам в окне, и троица двинулась дальше.
– Ну что, Сестрёнки, остались мы без Малюськи… – грустно произнёс Хозяин.
– Ничего, – промурлыкала в ответ Старшая, – это же только до лета. А лето придёт быстрее, если всю зиму долго и упорно спать.
– Для этого нужен талант, – улыбнулся Хозяин.
– Не талант, а сила воли! – возразила Младшая, и все засмеялись.
Мотя
Автомобиль, сверкая хромированными деталями, остановился у края дороги. Открылась пассажирская дверь, и на обочину полетел серый комочек. Дверь захлопнулась, и автомобиль, набирая скорость, умчался.
Серый комочек оказался маленьким котёнком. Проводив взглядом уехавшее авто, он некоторое время сидел на обочине, дрожа и испуганно озираясь на проносящиеся машины. Потом скрылся в высокой придорожной траве, прихваченной первыми заморозками.
Сутки прошли без сна. Сидя в траве, котёнок вжимался в землю и испуганно смотрел на огромные, железные чудовища, снующие по трассе. Холод пробирал до костей, животик ныл и требовал пищи, но главное – было ужасно холодно. Как согреться? Где?
Рядом остановился автомобиль. Почувствовав живительное тепло, малыш скользнул под машину. Ближе, ближе к теплу, вот сюда, повыше. Хорошо… Окоченевшие лапки отошли не сразу, а тепло медленно остывающего двигателя убаюкивало настрадавшееся за ночь тельце. Малыш прикрыл глаза и блаженно задремал. И вдруг все вокруг затряслось, зарычало…
«Что это? Почему? Мама! Ма-а-а-ма-а-а!!!»
…Михалыч выехал за ворота пункта технического осмотра и, зло чертыхнувшись, повернул на трассу. «Дворники» смахивали с лобового стекла мелкие крупинки первого снега. Двигатель тяжело набирал обороты, а Михалыч, покручивая баранку, думал, как быть дальше. Старенькая «шестёрка», рождённая в цехах АвтоВАЗа во времена заката СССР, впервые за свою жизнь не прошла техосмотр, и хозяину дали понять, что уже и не пройдет.
Знал же, знал, что этим все закончится, но понадеялся на счастливый исход – ведь случается же у людей. «Так то – у людей! – усмехнулся невесёлым мыслям Михалыч. – А я-то куда со своей невезухой по жизни полез?»
Насчет невезухи он, безусловно, преувеличивал и сам это понимал, но не мог смириться с тем, что верная «шестёрка» встанет на прикол надолго. Может – и навсегда. Ещё до техосмотра он прикинул, во что обойдется ремонт до приемлемого состояния: цифра раза в два превосходила стоимость самой «шестёрки». Для пары пенсионеров – расходы неподъёмные. И хоть старался он содержать автомобиль в полном порядке, своими руками перебирал двигатель и ходовую, но время – неумолимо. Да и нечего грешить: цифры пробега отсчитывали уже пятый круг.
Домой возвращаться не хотелось. Он знал, что у ворот его встретит супруга, будет успокаивать и убеждать, что машина им давно ни к чему, а самому пора уже и пожить спокойно: «Пятый год на пенсии, а все не угомонишься!» Но Михалыч, всю жизнь отработавший водителем, выйдя на пенсию, подрабатывал в такси, и ему это нравилось. Он уже и представить себе не мог, как это – жить без баранки? Клиенты в старенькую «шестёрку» садились неохотно, но поездкой оставались довольны: чистенький салон, аккуратная езда, всегда вежливо и в срок! Опять же – лишняя копейка в дом. Хотя когда они были лишними? Доходы, если честно, едва покрывали расходы на машину, но на то, чтобы побаловать любимую внученьку, хватало.
До частного сектора, где стоял его дом, ехать по трассе километров пять. На обочинах в лужах кое-где уже серебрился молодой ледок. Михалыч аккуратно вёл машину по крайней правой полосе, не обращая внимания на сверкающие иномарки, проносящиеся в попутном направлении.
– Спешат, торопятся. Дел у всех много стало. Остановиться, осмотреться – некогда! – ворчал он под нос, стараясь не вспоминать, что и сам в молодости не терпел праздности и сына учил тому же.
Сыну уже под сорок, рукастый мужик получился. В семье – лад и любовь, что радовало и успокаивало родителей. Просить сына о помощи деньгами ни у Михалыча, ни у жены его не было даже в мыслях. «Сами ещё крепкие, живём не хуже других. Супругу с внученькой золотоволосой да зеленоглазой привозил бы почаще, помог бы забор поправить, крышу починить, да и просто побыл денёк-другой со стариками – вот и все желания родителей!»
«Да. Остановиться, осмотреться некогда», – вспомнил он свои мысли и вдруг увидел, что берёзки, росшие по обе стороны дороги, машут ему ветвями с остатками жёлтых листьев:
«Остановись, Михалыч, ступай к нам, а то ведь и жизнь пройдёт в заботах, вспомнишь нас, да поздно…»
«А почему бы и нет?» – решил Михалыч. Свернул на обочину, остановил «шестёрку», заглушил двигатель. Хлопнув дверцей, посмотрел на дорогу – в одну сторону, потом в другую. «Вот и заканчивается моя шофёрская жизнь», – промелькнуло в голове, и Михалыч, грустно сутулясь, двинулся по тропинке, ведущей в лес. Не спеша закурил, пошёл, похрустывая ледком под ногами. Возле деревьев остановился, вороша ногой опавшие листья и вдыхая прелый их запах. Да. Уже и не упомнишь, когда бродил вот так-то, без дела и заботы. Настроение не улучшилось, но стало как-то спокойней. Возвращался к машине так же не спеша и всё оглядывался на берёзки. Как странник оглядывается на родной дом, отправляясь в далёкий путь.
Двигатель ещё не остыл и запустился легко. Но чуткий слух водителя уловил новую нотку в его работе. «Что за беда? Ремень генератора ослаб, проскальзывает?» – подумалось ему. Заглушил двигатель, но посторонний звук не пропал. То ли свист, то ли писк… Но двигатель-то заглушен! «Так. Приехал! – пронеслось в голове Михалыча. – Не хватало ещё умом тронуться на старости лет!»
Посторонний звук пропал.
Михалыч хотел вновь повернуть ключ зажигания, но решил прежде осмотреть двигатель.
– Да мало мне, что ли, проблем?! – чуть не закричал он в сердцах, рванул рычаг замка капота и вышел из машины, от души хлопнув дверцей.
Подняв капот, первым делом потянул ремень генератора – всё оказалось в порядке. Перейдя на другую сторону, заглянул внутрь… И замер! На масляном фильтре сидел котёнок и глядел на него невероятно большими, округлившимися от ужаса глазами. Глаза Михалыча стали не менее круглыми.
– Это ж… Это ж как тебя угораздило? – севшим вдруг голосом просипел Михалыч. – Откуда ж ты взялось, чудо хвостатое?
– Миу! – тоненько пискнул котенок, не отводя от него огромных, зелёных глаз, и Михалыч почувствовал, что от взгляда этого маленького, беззащитного существа вдруг растаяло остервенение, да так, что защемило сердце.
Он не считал себя сентиментальным, на бездомных животных всегда смотрел равнодушно. Но и в жестокости к ним никто не мог его упрекнуть. Ну, живут и живут они рядом, размножаются, снуют по своим делам, ищут себе пропитание и кров. Ему-то какое дело? У него свои заботы, поважнее. Но сейчас почему-то он почувствовал всю глубину отчаяния, безнадёжности положения маленького серого комочка, чуть не погибшего то ли по собственной глупости, то ли по недосмотру Михалыча. Свои проблемы показались ему теперь мелким недоразумением по сравнению с проблемами этого котёнка. Захотелось успокоить его, приласкать, дать надежду.
– Да ладно, ладно, всё будет нормально! – то ли котенку, то ли себе ворчливым тоном гудел Михалыч, осторожно освобождая малыша из машинного плена. Захлопнув капот, он перебрался вместе с найдёнышем в салон «шестёрки» и внимательно разглядел находку.
Ну, шпротина и шпротина. Таких за свою жизнь он перевидал сотни и до сих пор не обращал на них никакого внимания. Шерсть – клочками, местами испачкана моторным маслом. Ну, как есть – беспризорник! Сидит вот, дрожит. То ль с испугу, то ль намёрзся за свою недолгую жизнь.
– Сейчас. Сейчас согреешься, – Михалыч запустил-таки двигатель.
Салон прогрелся в считанные минуты. Котёнок дрожать перестал, но продолжал смотреть на Михалыча с испугом и недоверием, хотя и спрятаться под сиденье попыток не предпринимал.
Пытаясь успокоить малыша, Михалыч провёл по худенькой спинке огромной своей ладонью. Тот прикрыл глаза, почувствовав доверие к этому большому, уже не страшному человеку, вдруг громко замурлыкал и полез на колени.
– Ну что ты, что ты… – продолжая поглаживать котёнка, ласково приговаривал Михалыч и чувствовал, как в груди разливается непривычное тепло, а глаза увлажняются.
Он как будто вернулся в детство, когда ребёнком вот так же ласкал любимого кота Ваську и чувствовал ответную любовь маленького своего друга.
– Миу! – не прерывая мурлыканья, пропищал с его колен котёнок и, прищурив глаза, потёрся о руку Михалыча.
– Вот тебе и «Миу!» – хохотнул Михалыч. – Связался чёрт с младенцем! Как хоть тебя звать-то, пассажир нежданный? Урчишь, как мотор. Будешь Моторчиком? Хотя что же это за имя для кота? Мотя. Мотя и есть! Согласен?
– Согласен, согласен. А кушать дашь? – промурлыкал с подмявом новоявленный Мотя.
– Кушать тебе хозяйка даст. Ну да ладно, давай трогаться, до дому ещё доехать надо! – Михалыч включил передачу и, аккуратно выехав на дорогу, покатил в сторону дома.
Автомобили так же проносились, обгоняя его.
– Спешат, спешат люди, – гудел Михалыч уже без раздражения. – Пусть спешат. А нам с тобой торопиться некуда. – Одной рукой он держал баранку, а другой продолжал наглаживать малыша.
– Вер-р-но, вер-р-но, – соглашался найдёныш, уютно устроившийся на коленях, и доверчиво смотрел в глаза человеку.
Съехав с трассы, Михалыч подрулил к стоящему на краю улицы дому. Здесь дорога заканчивалась.
– Ну, вот и приехали, Мотя! – Михалыч аккуратно взял котёнка и, прижимая его к груди, осторожно вылез из «шестёрки».
Супруга, которая ждала его у ворот, с улыбкой смотрела, как муж, не закрыв распахнутой двери машины, бережно, словно великую драгоценность, несёт в руках маленького, серого котёнка с большими зелёными глазами.
В сто раз вкусней!
Утренняя прохлада ещё не перетекла в дневной зной, и компания закадычных друзей наслаждалась лёгким ветерком, приносящим массу летних запахов и приятно ласкающим усатые мордашки.
Хозяин уже выехал на службу. Сестрёнки, Дружок и Малюся по давней традиции расположились в тени яблони на грядке с петрушкой.
Почти годовалая Малюся из мелкого котёнка превратилась в красавицу-кошку, но характер её разительно отличался от характеров Сестрёнок. Воспитанная Дружком и не признающая более никаких авторитетов, она старалась во всем подражать ему и не отлучалась от него ни на шаг. Вот и сейчас, глядя на Дружка, вывалившего язык набок, она потешно пыталась проделать то же самое, но Малюсин язычок никак не хотел свисать так же свободно.
Младшая, глядя на эту уморительную сцену, улыбалась в лапу, а Старшая по обыкновению, томным взглядом посматривая на неразлучную парочку, пыталась завести светскую беседу:
– Скажи, Дружище, почему вы, собаки, так ненавидите нас, кошек?
– Ну… – Дружок склонил большую голову набок, подумал минутку. – Вот конкретно вас я люблю. А в общем – да, других как-то не очень…
– Почему? – Младшая сделала вид, что обиделась.
– Племя ваше – воровское! – уверенно заявил пёс. – А я всю жизнь боролся с преступным элементом, и потому мне это не по душе.
– Что за намёки? – возмутилась Старшая. – Сестрёнка, мне кажется, на нас хотят повесить все грехи мира. Пойдём-ка подальше от этой полицейской морды и не вернёмся, пока не услышим извинений!
Сестрёнки поднялись и, глубоко оскорблённые за весь кошачий род и за себя в частности, нервно подрагивая хвостами, отправились в домик – заедать негодование и бушующий стресс.
Зайдя в домик, они направились было к мискам с кормом… И тут – упс! Кошки резко остановились, распушив хвосты до беличьего состояния. Возле мисок сидел довольно упитанный незнакомый рыжий кот и вылизывал остатки влажного корма из последней миски. Он скользнул взглядом по вошедшим и продолжил свое дело, не обращая на них никакого внимания. Закончив, он с удовольствием облизнулся раз, другой и, наконец, уставился на Сестрёнок наглыми жёлтыми глазами.
– Это… Это что такое?! – опомнившись, возмутилась Старшая. – Ты вообще кто? Тебя как зовут?
– Чубайс, – мурлыкнула рыжая морда, без тени стеснения разглядывая хозяек.
– Тебя что, Чубайс, дома не кормят? – Младшая выпускала и снова прятала когти, будто разминала лапы перед боем.
– Кормят, – сыто мурлыкнул рыжий. – Ещё как кормят! Но это – дома. А добыть на стороне или украсть – это же в сто раз вкуснее, чем лопать из собственной миски.
– Ах ты, рыжая скотина! – возмутилась Старшая. – Сейчас мы тебе покажем «в сто раз вкуснее»! – И, забыв недавнюю обиду, истошно заверещала: – Дружок! Дружо-о-ок!!!
Чубайс ловко прошмыгнул в полуоткрытую дверь и присел у калитки, насмешливо поглядывая на Сестрёнок и на приближающихся лёгкой трусцой Дружка с Малюсей. При этом Малюся старательно пыталась изобразить пружинящий бег своего воспитателя.
– Что тут у вас? – Дружок обеспокоенно посмотрел на Сестрёнок и, проследив направления их взглядов, увидел рыжего. – Ух ты! Старый знакомый! А ну-ка, стоять, не двигаться, ворюга!
– Ага, сейчас… – нагло ухмыльнулся кот. – Счастливо оставаться! А это вам на долгую память! – Развернувшись задом к домику, он задрал хвост и обильно пометил угол, после чего с разбега перемахнул через ограду и стреканул вдоль улицы.
– Сволочь! Ну и сволочь! – Дружок жмурился и отчаянно чихал от проникающего везде едкого запаха. – Всё равно ты мне попадешься, вот тогда не обижайся! Я тебя так помечу, что хозяева домой не пустят!
– Сволочь… – Малюся старательно пробовала на вкус новое для неё слово.
Через некоторое время незаметно помирившиеся друзья вновь грели бока в тени яблони и слушали повествование Дружка о проделках и каверзах недавнего незваного гостя. Они уже готовы были согласиться с полицейским псом в том, что не все кошки – лапочки, а уж коты – однозначно! Младшая слушала Дружка, а в ушастой голове неотвязно сидела мысль, не дававшая ей покоя: «В сто раз вкуснее! А вдруг и впрямь?»
Хозяин в этот день вернулся раньше обычного. В честь дня рождения руководство, поздравив его, позволило с обеда отбыть домой – до понедельника, учитывая, что сегодня была пятница. По пути Хозяин заехал к Михалычу, живущему в пригородном посёлке рядом с дачными участками.
Михалыч бросил таксовать и теперь был занят доставкой дачникам (к обоюдной выгоде!) вкуснейшей молочной продукции собственного производства. Развозил он её на старенькой «шестёрке», а сопровождал его в коротких поездках любимец и напарник – молоденький кот Мотя.
Хозяин заранее договорился с Михалычем о покупке свежей мясной вырезки, которую бывший таксист охладил в леднике, не замораживая. Заодно уладил вопрос о постоянных поставках свежего молока. И пригласил Михалыча с супругой к себе на участок, ближе к вечеру – отметить свой праздник. Супруга отказалась: дела, хозяйство. А Михалычу милостиво разрешила закончить дела пораньше и отдохнуть в компании с мужиками.
– И я? – подал голос Мотя, вопросительно глядя на Хозяина.
– И ты тоже. Обязательно приходи! – засмеялся Хозяин, поняв недоговоренный вопрос Моти. – Тебе там точно скучно не будет.
На дачной кухне мужики разделывали мясо в предвкушении вечернего шашлыка с красным вином и под гитару. Макарыч – хозяин Дружка, а теперь еще и Малюськи – увлечённо расписывал рецепт маринада:
– Два часа – и готово! На Кавказе научили. Помнишь, Дружок?
Отрезали по кусочку каждому хвосту, разложили по мискам. Сестрёнки, обнюхав причитающиеся им порции, отошли, дёрнув хвостами. Дружок и Малюська чинно сидели рядом с мисками и смотрели на Макарыча влюблёнными глазами.
– Можно! – скомандовал Макарыч, и они с удовольствием кинулись к мискам.
– Деспотизм и рабство! – проворчала Старшая, глядя на их «слепое повиновение».
И тут вдруг заметила, как Младшая, воспользовавшись общей суетой, неуловимым движением закогтила кусочек мяса со стола и скользнула с ним за дверь. Выскочив вслед за сестрой, Старшая с изумлением смотрела, как та с удовольствием уминает добытый нечестным путём кусочек и урчит от удовольствия.
– Точно! – закончив трапезу, промурлыкала Младшая. – В сто раз вкуснее! Пойдём еще стянем, а?
Зайдя на кухню, они сели и как ни в чем ни бывало принялись осматривать стены, потолок, окно. Улучшив момент, обе одновременно стянули по кусочку, которые очень удобно лежали на самом краю стола, и прошмыгнули на крыльцо. Такой фокус удался три или четыре раза, пока, наконец, до них не дошло, что Хозяин и Макарыч давятся от беззвучного смеха, раз за разом подкладывая им кусочки на край стола, а Дружок и Малюся с осуждением на них поглядывают.
– Смотри и запоминай, Малюся: так делать нельзя! – ворчал Дружок. – Говорил же я: племя ваше – воровитое! К тебе, Малюсенька, это не относится.
– Да ладно! – отмахивались хвостами пристыженные Сестрёнки. – Правильный какой нашёлся…
Поздним вечером на крыльце домика расположилась дружная компания из трёх пожилых мужчин, пса и четырёх потомков саблезубого тигра.
Мотя раз и навсегда был занесен Сестрёнками в список друзей. Дружок не возражал, Малюся тоже.
Под негромкий звон гитары довольные компанией мужчины вспоминали песни молодости, в промежутках освежались холодным грузинским вином с сочными кусками жареного мяса и свежей зеленью. Не были забыты и хвостатые.
Младшая донимала Мотю мучающим её вопросом:
– Ну, Мотька, расскажи! Ты уже пробовал?
Мотя прятал глаза и отворачивался.
– Ну, Мотя!
– Отстань от него, сестрёнка, – Старшая поглядывала на Мотю, полуприкрыв глаза. – Не видишь, что ли? Он ещё невинный котик. Это мы с тобой докатились до грехопадения.
– Пробовал, – прошептал Мотя, бросив косой взгляд на своего Михалыча.
– А как? Расскажи! – Сестрёнки резво приподнялись с належанных мест и пересели поближе к Моте.
