скачать книгу бесплатно
Звезда без любви не рождается
Эммануил Тафель
Трамвай нёсся вниз по узкой улице, высекая искры на поворотах и надрывно сигналя. Тормоза не работали и вагоновожатый, с белым как мел лицом, вцепившись в ручку реостата, старался затормозить и снизить скорость.
Человек тридцать пассажиров, отчаянно крича, упали друг на друга. Двери заклинило, выбраться наружу было невозможно и прохожие, которые стали невольными свидетелями, понимали, что трамвай без тормозов, всё больше набирая скорость, будет катиться до конца улицы, где рельсы делали крутой поворот.
Так оно и произошло. С диким грохотом трамвай выкатился на площадь.
Отчаянно визжа колёсами по рельсам, низвергая снопы искр порванными проводами, под крики обезумевших людей, он врубился в продовольственный магазин, въехав в него как в депо, и замер. Когда минут через двадцать подъехали машины скорой помощи и милиция, им открылся итог этого страшного происшествия. Пять человек погибли, двадцать четыре были ранены. Трамвай, превратившийся в металлолом, вытаскивали из магазина тягачами, а сам магазин на два месяца закрылся на ремонт.
Подобный случай был редкостью, но о нём, даже через годы вспоминали ученики средней школы, расположенной на этой улице. Поэтому на занятия, несмотря на то, что надо было подниматься в гору, они часто шли пешком.
Эммануил Тафель
Звезда без любви не рождается
Моим родителям посвящаю
Глава первая. Город
Трамвай нёсся вниз по узкой улице, высекая искры на поворотах и надрывно сигналя. Тормоза не работали и вагоновожатый, с белым как мел лицом, вцепившись в ручку реостата, старался затормозить и снизить скорость.
Человек тридцать пассажиров, отчаянно крича, упали друг на друга. Двери заклинило, выбраться наружу было невозможно и прохожие, которые стали невольными свидетелями, понимали, что трамвай без тормозов, всё больше набирая скорость, будет катиться до конца улицы, где рельсы делали крутой поворот.
Так оно и произошло. С диким грохотом трамвай выкатился на площадь.
Отчаянно визжа колёсами по рельсам, низвергая снопы искр порванными проводами, под крики обезумевших людей, он врубился в продовольственный магазин, въехав в него как в депо, и замер. Когда минут через двадцать подъехали машины скорой помощи и милиция, им открылся итог этого страшного происшествия. Пять человек погибли, двадцать четыре были ранены. Трамвай, превратившийся в металлолом, вытаскивали из магазина тягачами, а сам магазин на два месяца закрылся на ремонт.
Подобный случай был редкостью, но о нём, даже через годы вспоминали ученики средней школы, расположенной на этой улице. Поэтому на занятия, несмотря на то, что надо было подниматься в гору, они часто шли пешком.
***
Летний зной накрыл город так плотно, что казалось не только людям, но и деревьям дышать нечем. Они стояли покрытые пылью, наклонив к земле длинные ветви с пожухлой листвой. Солнце палило нещадно и, одетые по-летнему жители, старались прятаться в тени.
Город считался провинциальным, хотя и был расположен на западе страны и, вероятно, поэтому всё новое и передовое не так быстро внедрялось в его быт. Это сказывалось и на автоматах с питьевой водой, которые одиноко ржавели на перекрёстках улиц, а рядом с ними, как бы в насмешку, выстраивались длинные очереди у киосков, где девушки в фирменных передничках бойко торговали газированной водой.
Прохладней становилось только к вечеру, когда солнце опускалось за крыши невысоких домов. В это время на центральных улицах появлялись модно одетые молодые люди. Юноши в джинсах и светлых футболках, а девушки в мини-юбках и полупрозрачных кофточках.
Но днём, несмотря на жару, надо было заниматься делом. По узкой улице, круто поднимавшейся вверх, шёл выпускник одиннадцатого класса Игорь Меньшов. В свои семнадцать лет он выглядел уже взрослым, был со вкусом одет и тщательно причёсан, обладал доброй улыбкой и интеллектом явно не был обделён. Он мечтал поскорее закончить школу, рвануть в Москву и поступить на операторский факультет Института кинематографии. Это была не просто маниакальная мечта провинциального юноши, нет. Мечта базировалась на многолетнем опыте занятий фотографией. Меньшов с четырнадцати лет не расставался с аппаратом и оперативно снимал все что видел. Друзья, смеясь, говорили, что он даже спит с камерой. Насмехаться, конечно, можно было, но снимал Игорь вполне профессионально. Он отлично чувствовал свет и композицию, а точку съёмки выбирал так, чтобы наиболее полно раскрыть содержание кадра.
Его мечта приобрела реальность, когда он получил вызов из Москвы на вступительные экзамены. Это приглашение означало, что комплект фотографий, посланный им в киноинститут на творческий конкурс, успешно прошёл конкурс и пробился сквозь ряды конкурентов.
Ускорив шаг, Игорь подошёл к школе. Её старое здание вмещало всего шесть классов и поэтому занятия шли по сменам. Малыши учились утром, а старшеклассники начинали занятия после обеда. Одиннадцатый класс «А», в котором учился Меньшов, находился в правом крыле здания, а одиннадцатый «Б» в левом. Окна обеих классов располагались напротив друг друга и выходили во двор школы. Традиционный обмен робкими взглядами начинался на большой перемене, когда ребята выстраивались у открытых окон и остроумными, как им казалось, репликами старались привлечь внимание девушек из соседнего класса. К сожалению, ответная реакция, была, как правило, отрицательной и это происходило не по вине девушек, которые и рады были бы подурачится, но строгий школьный кодекс вольностей во время занятий не позволял. Открыв массивную дверь, Меньшов вошёл в здание. Здесь не было традиционных для школы детских криков, так как малыши уже закончили учебный год, а старшеклассники, сдававшие выпускные экзамены, старались вести себя достойно. Игорь взбежал по лестнице на второй этаж, подошёл к двери своего класса и вдруг услышал громкий возглас:
– Меньшов!
Он резко повернулся и пошёл навстречу девушке, стоявшей у окна.
– Таня, у меня не было уверенности в том, что я тебя сегодня встречу и поэтому я без цветов.
– Ах, оставь эти шутки, Игорь, – отмахнулась девушка. – Ты можешь исправить свою ошибку после того как сдашь экзамены.
– Это будет совсем не просто, так как последний экзамен у нас математика, с которой я не в ладах.
– О, ты такое трепло, что даже на математике извернешься, – засмеялась Таня, поправляя рукой светлые волосы.
– Красавкина, не забывайся! – Меньшов перестал улыбаться. – Ты думаешь, что если мне нравишься, то можешь позволить себе всё что захочешь?
– Нет, я так не думаю, но и ты не задавайся раньше времени, а то носишься со своим ВГИКом, как с любимой женщиной. Сперва сдай экзамены и поступи в институт, а уж потом будешь смотреть на друзей свысока.
– Я не задаюсь и хвост от гордости не распускаю.
– А зачем ты обклеил кабинет директрисы своими фотографиями?
– Она сама попросила, ей мои фотографии нравятся. А ты директора не тревожь, она тётка что надо! Конечно, если бы она ещё и характеристику выдала, то цены бы ей просто не было. – Вот ты всегда так, – отвернулась к окну Таня, – Прежде всего думаешь о себе, а о друзьях вспоминаешь тогда, когда у тебя возникают проблемы.
– Тут ты не права. Когда у меня трудности, с которыми я сам не справляюсь, то я обращаюсь за советом к братьям, – Меньшов неуверенно взял девушку за руку. – На них я могу всегда положиться.
– А я тебя когда-нибудь подвела? Или может быть предала?
Игорь испуганно поднял руки, как бы отгоняя наваждение.
– Мне бы не хотелось, чтобы это случилось, но я скоро уезжаю в Москву и мы расстаёмся на целый месяц. Я буду сдавать экзамены и хочу быть уверенным, что наши отношения не изменятся.
– Мы знакомы уже три года и я надеюсь, что несмотря на твой отъезд, всё останется без изменений, но мы уже не дети и должны реально смотреть на вещи, – Татьяна повернулась к Меньшову и в её улыбке проскользнула ирония. – Представь себе, что несмотря на трудности, ты всё-таки поступишь во ВГИК, а я с золотой медалью и родственниками в институте, прорвусь в медицинский.
Девушка почувствовала как сжалась рука Меньшова, он уже знал, что она хочет сказать.
– Конечно же ты в Москве, а я здесь одна и притом на долгое время. Я не верю в дружбу на расстоянии, а тем более в любовь.
– Таня, как ты можешь так говорить? Мы ведь уже всё решили! Если я поступлю, то через год ты переведёшься в Москву, ведь Первый Медицинский намного престижней провинциального института. И у нас всё будет хорошо!
– А если не поступишь? – с сомнением спросила Татьяна. – Тогда от твоего превосходства ничего не останется, так как ВГИК для Меньшова стал целью жизни. Об этом вся школа знает.
– Да ты права! Поступить в институт для меня сейчас очень важно, – Игорь заговорил значительно резче. – И всякое может случится, но девушка, которая предаст в трудную минуту, перестанет для меня существовать.
– Это ты говоришь в мой адрес? Значит я для тебя уже ничего не значу? Ну что ж, этого следовало ожидать. Я и предполагала, что это должно случиться!
Таня повернулась и быстро пошла по коридору к своему классу. Высокая, тонкая, стройная, она выглядела очень грациозно и от её фигуры невозможно было оторвать взгляд.
Меньшов, не ожидавший такого поворота событий, взволнованно закричал:
– Красавкина, Татьяна! Вернись, прекрати эту комедию!
Коридор заполонили старшеклассники и Татьяна, то ли постеснявшаяся подруг, то ли не обратив внимания на возглас Меньшова, скрылась за дверью класса. Настроение у Игоря сразу же испортилось, но он, зная характер Татьяны, её вспыльчивость, которая могла быстро смениться раскаянием, надеялся вскоре помириться.
Он вошёл в класс и, приветствуя друзей, ударил по рукам, затем бросил сумку на парту и взглянул на часы. До начала урока ещё оставалось минут десять. Не теряя времени, он решил поговорить с директором.
Надежда Васильевна Петрозаводская создала школу на пустом месте, как в прямом, так и в переносном смысле. Она добилась реставрации здания, а затем и ремонта классов. Сама же и организовала набор учеников. Ей пришлось обойти множество школ города, побеседовать с учениками и склонить их к переходу в её новую, но расположенную далеко от центра, школу.
Зайдя в кабинет, Игорь поздоровался и робко спросил:
– Надежда Васильевна, могли бы вы уделить мне пять минут?
– Если для дела, Меньшов, то могу, – директриса устало улыбнулась и сняла очки, а Игорь, набравшись смелости, сказал:
– Ребята в классе говорили, что после сдачи выпускных экзаменов нам будут выдавать альбомы на память. Это правда?
– Да, на педагогическом совете мы решили обратиться к родителям и собрать деньги на изготовление этих альбомов.
– И в какую сумму обойдётся эта затея каждому выпускнику?
– Мы договоримся об этом с родителями, – директор перестала улыбаться и уже серьёзно смотрела на Меньшова.
– Надежда Васильевна, – торопливо заговорил он, – вы уже знаете, что я занимаюсь фотографией и мне бы хотелось провести эту съёмку. Я уверен, что справлюсь с заданием не хуже мастеров ателье, а ребята из нашего класса обещали мне помочь.
– Подожди, Меньшов, – Петрозаводская встала из-за стола. – Во-первых, это большая и трудоёмкая работа, так как выпускников наберётся не меньше ста человек, а во-вторых, мы не сможем заплатить тебе деньги, так как ты не государственная организация. Это ты понимаешь?
– И не надо мне этих денег! – уверенно сказал Игорь. – Мне будет достаточно того, что я сделаю фотопортреты, необходимые для поступления в институт.
– Ну что ж, Меньшов, ты меня никогда не подводил, – директриса, как будто, успокоилась. – Надеюсь, что и на этот раз твоя работа будет на должном уровне.
– Я постараюсь, – Надежда Васильевна.
Игорь осторожно прикрыл за собой дверь и поспешил возвратиться в класс.
Сегодня должна была пройти консультация по математике. Преподавал этот сложный предмет Иван Семёнович Козлов, скелетообразного вида человек, которого из-за странной фамилии преследовал комплекс неполноценности. Именно из-за этого и для того, чтобы придать себе уверенности, Иван Семёнович приносил на урок большую, широкую линейку, которой не столько чертил на доске, сколько громко стучал по столу, пытаясь добиться тишины в классе. Единицы и двойки он ставил не взирая на лица, сложность материала и подготовленность учеников. Результатом его педагогической деятельности было то, что многие способные ученики стали уходить на дополнительные занятия к другим педагогам.
Вот и сейчас, открыв дверь, Меньшов увидел много пустующих парт и Ивана Семёновича с линейкой у стола.
– А, Меньшов, опаздываешь как всегда, – насмешливая улыбка расцвела на лице Козлова. – У тебя посредственные знания по математике и, как следствие, плохие оценки. Я бы на твоём месте не стал бы опаздывать на консультацию.
– Я был у Надежды Васильевны, – как бы оправдываясь, сказал Игорь. – Она мне дала задание для выпускников школы.
Иван Семёнович перестал улыбаться и уже спокойнее сказал:
– Ну что ж, Меньшов, садись. Надеюсь, что общественные нагрузки не помешают тебе сдать экзамены. Учти, тройка по математике в аттестате зрелости значительно ухудшит твои шансы на поступление в институт.
Неприятный холодок беспокойства шевельнулся в груди, но Игорь внутренне собрался и спокойно прошёл к своей парте. Консультация затянулась надолго, так как Козлов старался разъяснить материал, но у него это плохо получалось. Игорь подробно записал объяснения учителя, но у него не было уверенности в том, что он сможет самостоятельно решить задачи на экзамене.
После короткой перемены, во время которой Меньшов разглядывал окна 11-го «Б», стараясь увидеть Татьяну, по коридору стремительной походкой прошла преподавательница русской литературы Ирина Сергеевна Победоносцева.
Её уроки всегда были праздником для учащихся, так как она не только хорошо знала предмет, но и заряжала учеников своей эрудицией и живой, непосредственной манерой общения. Вызывало уважение и то, что в центральных издательствах страны неоднократно публиковались её книги, а это уже было событием для провинциальной школы.
Ирина Сергеевна уверенно разобрала материал наиболее трудных билетов и сразу же начала семинар по домашним работам учащихся. Она поправила стилистические ошибки у отличницы Веселовской, сделала замечание хулигану Реутову и обратилась к своему лучшему ученику:
– Меньшов, твоё последнее сочинение произвело на меня хорошее впечатление. У тебя, несомненно, есть творческие способности, но их надо постоянно развивать, – Победоносцева с выражением посмотрела на Игоря. – Я бы посоветовала тебе больше читать классиков, только у них можно научиться чистому и красивому русскому языку.
– Ирина Сергеевна, – Меньшов встал из-за парты, – я решил после окончания школы поступать на операторский факультет института кинематографии и думаю, что мне придётся чаще иметь дело с кинокамерой, чем с авторучкой.
– Друзья, то что я вам сейчас скажу, должен запомнить не только Меньшов, но и все, сидящие в классе. Никогда не рассчитывайте на лёгкий успех, всегда будьте готовы к тому, что жизнь повернётся к вам не лучшей стороной. Часто случается так, что мы строим радужные планы, а пустяковый, казалось бы, случай внезапно опрокидывает их. Поэтому, Игорь, я рекомендую тебе заранее подумать о том, что ты будешь делать, если не сдашь вступительные экзамены.
– «Вот, ведьма, накаркает ещё!» – подумал Меньшов. Настроение у него сразу же испортилось, но он всё же решил подождать Татьяну у выхода из школы.
Занятия уже закончились и оживлённая толпа старшеклассников высыпала на улицу. Таню в окружении подруг Игорь увидел издалека.
– Красавкина! – громко крикнул он.
Татьяна попрощалась с девушками и торопливо пошла навстречу Меньшову.
– Привет! – улыбнулась она, как будто и не было их утренней размолвки. – Отчего ты такой грустный? Тебя кто-нибудь обидел?
– Никто меня не обижал. Главное, чтобы у тебя всё было в порядке, а со своими проблемами я, как-нибудь, справлюсь.
– Фу, какая ты злюка! Немедленно перестань дуться! Ты ведь сам знаешь какой у меня несносный характер.
– Да, пора бы к этому привыкнуть, но мне это никак не удаётся.
Игорь взял Таню за руку и они быстро перебежали дорогу, ускользнув от потока машин. Проводив девушку домой, Игорь отправился в городскую библиотеку, которая располагалась в центре города. Старинное здание с высокими потолками и ажурной лепниной над окнами, казалось, было специально построено для занятий творчеством.
Библиотека располагала самым большим книжным фондом в городе и пользовалась заслуженным авторитетом. Выбрав по каталогу необходимые книги, Меньшов с интересом оглядел зал. Здесь было много его знакомых, который то ли уже учились, то ли готовились к поступлению в институт.
В дальнем углу у окна Игорь увидел Володю Афонина, усердно корпевшего над конспектами.
– Привет старик, – Меньшов присел рядом и приветливо улыбнулся. – Ты не был сегодня на консультации, а Козлов совершенно озверел и записал всех отсутствующих.
– Да и хрен с ним! – Афонин нехотя оторвался от большого фолианта с гравюрами. – Искусствоведу совсем не обязательно знать математику.
– Ну, если вспомнить Леонардо да Винчи, то он, будучи гением в живописи, отлично разбирался и в других науках.
– Чего не скажешь обо мне! – Афонин снова углубился в чтение.
За окном нещадно палило солнце, прохожие старались держаться в тени, а скопившееся на светофоре стадо автомобилей нетерпеливо пофыркивало выхлопными газами.
Меньшов открыл книгу по теории киноискусства. Чтение увлекло его и он принялся конспектировать. Часа через два Афонин предложил отдохнуть и они вышли в коридор. Володя закурил, не предложив Игорю, так как знал, что он занимается спортом и о курении для него не может быть и речи.
– 26 июня у нас последний экзамен по литературе, затем выпускной вечер и мы на свободе, – Меньшов отодвинулся, чтобы не дышать дымом. – Что ты думаешь делать потом?
– Ты же знаешь, что я отослал документы в Санкт-Петербургскую академию художеств.
– А вызов на вступительные экзамены ты уже получил?
– Надеюсь, что он придёт в конце этой недели и, сдав все школьные экзамены, я смогу уехать.
– А как же выпускной бал?
– У меня слишком мало времени на подготовку и чем раньше я приеду в Питер, тем лучше.
– Но у меня такая же ситуация, – повысил голос Меньшов, – и, тем не менее, я приду на выпускной вечер, который будет для нас последним в школе.
