Даркан

Маккой пристально взглянул на него.

– А во-вторых? – прищурив глаза, он ждал ответа.

Корнел усмехнулся.

– Для начала проверьте! Вдруг подделка! Магия полна сюрпризов.

– И все-таки, чего вы хотите, Леонид? – Зейн не терпел недосказанности.

Корнел немного замялся, но все же решился заговорить:

– В ближайшее время в Вэстэне состоятся выборы. Вашего слова будет достаточно, чтобы авторитетные лица Лентара поддержали мою кандидатуру на пост мэра. Этого будет более чем достаточно.

Повисла долгая томительная пауза, после которой Зейн ответил:

– Политическая ситуация в Лентаре сложная. Так что время покажет, смогу ли я вам в этом помочь. Если с первой частью сделки у меня нет никаких проблем, нужно будет только более детально ознакомиться с вашими проектами, хотя я знаю, о чем идет речь. Со второй же вашей просьбой придется действовать по обстоятельствам. Поэтому обещать точно ничего не могу. Однако я приложу все усилия, чтобы вы смогли достичь желаемого результата, – Зейн щелкнул пальцами, и в его руке появился стакан, наполовину наполненный дорогим виски. Второй такой же стакан возник на столике рядом с гостем. Сделав глоток виски, он поставил стакан и продолжил. – В действительности, меня интересует только один вопрос: как табличка оказалась у вас в руках, Леонид?

Корнел также отпил виски и, насладившись его вкусом, перевел тему.

– Вы очень необычный человек, Зейн, – сказал он вместо того, чтобы ответить на заданный вопрос. – Мне всегда было интересно, каково это – быть таким, как вы.

Леонид искренне восхищался Зейном. Человек, обладающий силой и ловкостью. Всегда вызывал лишь уважение. Семья Маккоев была известна своим влиянием и богатством. На протяжении нескольких поколений этим аристократам принадлежали алмазные рудники, несколько золотых шахт, и пара заводов.

В небольших поселениях, где градообразующими предприятиями были заводы Маккоев, Зейн и его немногочисленные родственники обладали почти неограниченным влиянием. Но помимо прочего, и сам наследник всего этого богатства был потрясающе удачлив. В делах, как шутили завистники, ему как будто кто-то ворожил, потому что везло Зейну невероятно. Помимо прочего, он был далеко не глуп, имел прекрасное образование и умело пользовался своими связями. Поэтому неудивительно, что Зейну легко удалось добиться влияния и на политической арене Лентара. Стоило бы ему стать более дружелюбнее, как вокруг него давно бы толпились сотни подхалимов. Но его высокомерие, надменность и природная горделивость отпугивали окружающих. Правда, был один случай в его жизни, который чуть было, не поставил под угрозу все, чего он добился. Однако, и в том случае все разрешилось в его пользу, научив быть еще осторожнее с окружающими людьми.

– Мной быть невозможно! – ответил Зейн с нотками самодовольства в голосе. – Вы так и не ответили на мой вопрос.

– Я не солгал вам. Я действительно приобрел эту вещь у молодого человека. Не могу сказать, что было легко убедить его, но я был настойчив. И кстати, вы далеко не единственный человек в Лентаре, кто мечтает открыть этим артефактом дверь в сокровищницу.

Впрочем, если бы не я, от парня бы легко избавились любители древних тайн. Поэтому можно сказать, что я его спаситель и уберег от больших неприятностей. Вы же, как я полагаю, сможете легко защитить себя от любых угроз.

Я всего лишь хотел быть вам полезен, к нашей обоюдной выгоде, конечно… Несмотря на то, что наши краткосрочные цели сильно различаются, в глобальном плане мы хотим одного и того же: счастья Лентару.

Зейн усмехнулся и кивнул.

– Ваша честность вызывает уважение. Благодарю вас за столь щедрый дар. Позвольте мне с вами попрощаться. До встречи, Корнел! Вы знаете, где выход, поэтому я не буду вас провожать. Уверен, вы справитесь сами.

Корнел легко поднялся с кресла, кивнул собеседнику и покинул комнату. Зейн же аккуратно завернул табличку в мягкую ткань и тоже покинул помещение. Он прекрасно понимал ценность артефакта и боялся за его сохранность. Теперь ему не терпелось приступить к изучению таблички и понять, действительно ли Леонид заслуживает его помощи.

***

Вскоре Зейн отправился в свой кабинет, ожидая появления Джеймса Берка. Семья Берка никогда не знала нужды: отец Джеймса – образец для подражания, человек дела, а вот с сыном ему не повезло. Про таких говорят: «в семье не без урода», он был труслив и глуповат. Поговаривали, что отец не мог смотреть на непутевого сына без боли, и, как это часто бывает, искал виноватых. Всю вину уважаемый в обществе человек переложил на супругу, утверждая из раза в раз, что это ее плохая генетика дала такой результат. Обвинения перерастали в колкие упреки, будто это могло что-то изменить.

Конечно, отец семейства мечтал о таком сыне, которым можно было гордиться. Но жена не подарила ему еще одного наследника. Поэтому ему пришлось смериться с тем, что есть.

Благодаря отцу, Джеймсу не пришлось долго трудиться, чтобы открыть двери в «высшее» общество и занять в нем теплое местечко. Принадлежность к известной фамилии обеспечили ему доступ в круги, где обсуждались и принимались важные решения. Его финансовые дела контролировали люди отца, таким образом, чтобы непутевый сынок ничего не потерял, а смог даже местами приумножить.

Супруга Джеймса была женщиной надменной, умной, умело манипулирующей окружающими. Она с легкостью играла роль жены, не питая к супругу нежных чувств. Их брак помог ей достичь своих целей, так что сегодня ее все устраивало. Никто точно не знал, сколько у нее любовников. Детей в их доме никогда не было, она и не скрывала своего нежелания рожать.

Однако, Джеймс, несмотря на все явные недостатки, все же мог быть полезен. Он никогда не лез туда, куда ему не следовало, не задавал лишних вопросов.

Зейн услышал громкие шаги в коридоре и понял, что гость, наконец, пожаловал. Вскоре дверь распахнулась, и на пороге появился Джеймс Берк собственной персоной. Он стремительно подошел к хозяину кабинета и протянул руку для рукопожатия. Гость расположился в кресле напротив стола. Зейн протянул ему фотографию Люка и произнес:

– Мне бы хотелось познакомиться с этим человеком. Сможете организовать встречу? – попросил он.

Джеймс с интересом рассматривал лицо неизвестного юноши на фото.

– А кто это? – спросил он.

– Вам виднее! – усмехнулся Зейн. – Как-никак ваш подчиненный, Джеймс. По крайней мере, не так давно им точно был.

Джеймс задумался. Лицо парня должно было быть ему знакомо, но он совсем его не помнил.

– Впервые вижу, – покачал головой Джеймс.

– Не слишком-то вы вглядываетесь в лица своих подчиненных. Вам следовало бы быть внимательнее. Это мой вам совет! – Зейн издевательски глянул на Джеймса. – Тогда сможете легко избежать мелких недоразумений.

Зейн улыбнулся Джеймсу с такой неприятной ухмылкой, что тот на мгновение поморщился, будто скушал лимон. Джеймс промолчал. Больше всего ему хотелось покинуть это помещение и человека, который был ему неприятен. Но у него не было иного выбора, слишком многое их связывало, и оборвать эти связи он, увы, не мог, хотя безумно жаждал этого.

– В чем провинился юноша? – в замешательстве уточнил Берк.

– Он нашел одну важную вещь, ранее принадлежавшую… не ему, – Зейн замолчал, предпочитая не разглашать подробности. – Хочу понять, что парень еще знает.

– Вещь, – задумчиво протянул Джеймс. – Что-то ценное?

– Более чем, – кивнул Зейн.

Джеймс нахмурился, его брови сдвинулись, демонстрируя сильнейшее недовольство. В глазах читалось раздражение. Зейн говорил загадками и это бесило.

– Понял, – ощущая внутреннюю усталость и собираясь с мыслями, он кивнул и пообещал разобраться в ситуации лично.

На некоторое время оба погрузились в размышления. Воспользовавшись моментом, Джеймс решил сменить тему разговора.

– Пользуясь случаем, хочу обсудить еще один важный вопрос. Народ Вэстэна волнуется, в обществе нарастает тревога. К сожалению, причины этого нам неизвестны. Недавно на совете мы обсуждали эту тему. Вы знаете об этом?

– Я слышал об этом, но пока не вникал в детали, – Зейн метнул в его сторону удивленный взгляд. – Чем я могу помочь вам в этой ситуации? – спросил он.

– Мы были бы очень признательны, если бы вы подключили своих профессионалов к этому делу, – ответил Джеймс, немного нерешительно. – Все знают, что у вас прекрасные специалисты в этой области, и их помощь была бы очень кстати.

– Считайте, что уже сделано. Что-то еще? – спросил Зейн, сохраняя спокойствие.

Джеймс отрицательно покачал головой, понимая, что больше у него вопросов к собеседнику нет. Он уже начал подниматься с кресла, чтобы покинуть хозяина замка, как вдруг прозвучал вопрос, который приковал его к месту.

– Вы духовный человек? – неожиданно спросил Зейн.

Джеймс был настолько удивлен, что даже не попытался скрыть своего изумления. Его глаза округлились, как у лягушки, а рот приоткрылся от неожиданности.

– Почему вы спрашивайте? – решил уточнить он. – Я не могу понять, шутите вы или говорите серьезно. Но отмечу, что пустопорожние разговоры о вере и религии мне глубоко безразличны.

– Просто так, – по-прежнему равнодушно ответил Зейн и взглянул на картину, висящую в центре стены.

В кабинете Зейна висело искусно написанное полотно, изображающее мужчину в средневековой одежде. Его лицо с тонкими чертами, большими глазами и волнистыми темными волосами напоминало Шекспира и притягивало внимание каждого, кто входил в кабинет.

Этот мужчина был центральным и единственным персонажем картины, олицетворяя благородство. В правой руке он держал меч – символ воина, сражающегося за правое дело, а в левой – шар, олицетворяющий мудрость и знания.

Картина передавала ощущение равновесия и порядка, которые являются основой всего сущего. Она была написана живо, и казалось, что герой вот-вот отправится в эпическое приключение, где его меч и шар станут не только средствами борьбы, но и инструментами созидания.

На первый взгляд, это было просто произведение искусства, но при более внимательном рассмотрении открывался более глубокий смысл. Картина была подарком друга, ушедшего из жизни при трагических обстоятельствах, к которым Зейн имел непосредственное отношение. Однако сейчас не время рассматривать картины, нужно уже закончить этот утомительный разговор и вернуться к своим делам.

– Кстати, читал о вас в газетах! – ухмыльнулся Зейн. Почему-то ему хотелось задеть Джеймса.

– Все, что пишут обо мне, – гнусная ложь! Без скандалов и дня прожить не могут. Они пытаются опорочить мое доброе имя лишь потому, что завидуют незапятнанной репутации семьи Берк. Но кто поверит этим бездарным статейкам в газетах?

– Я скажу Вам: «неплохо стараются»! – Зейн вновь ехидно улыбнулся. Джеймс сглотнул. Он не мог понять, почему тот начал этот странный разговор, к чему эти намеки и непонятные вопросы.

– Что ж, через неделю встретимся. И будьте осторожны, Джеймс! Мне кажется, грядут большие перемены!

Слова Зейна прозвучали как предостережение, и, казалось, перемены, о которых только что обмолвился хитрый аристократ, вряд ли будут благоприятными.

3

Кира тихо вошла в комнату брата, окинув печальным взглядом пространство. Солнечные лучи пробивались сквозь полуопущенные шторы, тишина казалась удручающей. Она подошла к книжной полке, аккуратно провела пальцами по стопке книг, каждая из которых была частью коллекции брата. Осторожно вынув первую попавшую книгу, она открыла страницу наугад и уже хотела ставить ее на место, как что-то крохотное выпало на пол. Кира подняла с пола небольшой прямоугольник, оказавшийся старым пожелтевшим рисунком, на нем был изображен монумент в виде высокой башни, а в верхнем углу листка значилось единственное слово «Даркан». Интересно, что это? Несколько раз она произнесла название вслух, но лично ей это ни о чем не напомнило. Она явно видела впервые и рисунок, и слово. Сигнал смартфона резко оборвал ее размышления. Такси прибыло. Бросив листок на полку, она даже не обратила внимания на то, как он слетел вновь на пол.