скачать книгу бесплатно
Вагонет качнулся, за окном клубилась ночь, превратив пространство в безраздельную темень.
– Ты же понимаешь, что этот Шамиш теперь затаил такую злобу, какой и не пахло ранее?
– Что ты хочешь от меня услышать, тем Ра? – Сарга презрительно скорчился, разводя руками. Я импровизировал. Что мне нужно было делать? Как пришло в голову, так и сделал.
– «Пришло» с какой стороны? Сарга смолк. Багор хмурил брови.
«С какой?… Он знает… Вкус крови…» – шептали голоса. Алакил старался не подавать виду:
– Возможно, с той, где сейчас блуждает когда-то убитый тобой асир, надсмотрщик.
Лицо Багора исказила ярость. Всего на секунду, пока самообладание не сковало чувства. Глубоко вдохнув, гигант жестом призвал полукровку успокоиться:
– Я вижу, что голоса не утихают. Снова. Прожуй марозью, хотя бы половину.
На сей раз Сарга не стал отказывать. Гигант порылся в сумке, достал завитушку болотно-зеленого цвета, с хрустом надломил ее, протянув полукровке кусочек. Тот нехотя сунул растение в рот, пережевав, кривясь, запил водой.
Голоса глохли, точно их уносил ветер: все тише, тише, тише… Пока вовсе не смолкли. С удовлетворением Сарга прислушивался к прекрасной тишине в голове. Мысли растворились, тревоги отошли. Он услышал вопрос Багора, не уловив смысла сказанного, кивнул. Движения давались с трудом, словно он оказался на дне бочонка со смолой. Алакил блаженно улыбнулся. Его клонило в сон. Глаза закрывались.
«Где-то у краев материи возвышались четверо белых образов. Исполины следили за Саргой – сквозь них на крохотного человека смотрело само мироздание. Теряющиеся в небосводе фигуры отбрасывали густую тень, роящуюся в беспрестанном движении. Мрак у лап титанов озарился зеленым всполохом».
– Отдохни, буркнул Багор. Отдохни, а я прослежу, чтобы тебя не убили во сне.
Глава четвертая
Прямые обязанности
Багор проглотил третью лепешку, добротно набитую вяленым мясом, икнул, вытирая руки о штаны. Он всматривался в клубящуюся тьму за окном, давая мыслям течь беспрерывным потоком. Такую роскошь асир-переросток мог позволить себе крайне редко, отчего подобные моменты тишины и уединения он ценил превыше всего. Гигант прервался лишь на мгновение, когда уснувший от действия лекарства алакил дернулся, пролепетав что-то неразборчивое. Багор привстал, стараясь не шуметь, достал из сумки белую статуэтку, крайне реалистично изображающую Аббала – Белого Льва, чьей помощью пользовался каждый уважающий себя аптекарь, хирург или поэт. Произнес его имя, дотронувшись к ворочающемуся алакилу. Полукровка успокоился, вновь проваливаясь в глубокий сон. Помог ли в этом Белый Лев – Багору было неизвестно. Асир уселся на место, задумчиво потирая статуэтку пальцем. Мысли стройным рядом вновь несли его в былые времена, оголяя пред внутренним взором детство и юношество, споры с отцом и надежды, что влиятельная семья возлагала на своего отпрыска. Взлеты и падения, успехи и неудачи стремительными образами озаряли сознание.
Неизменно мысли приводили к моменту, переломившему его жизнь надвое. К моменту величайшего позора и нахождению Багора тем Ра – известнейшего в узких кругах агента службы безопасности – на пороге гибели. Он потерял все, чего добивался на протяжении долгого пути, длиною в несколько веков. Он лишился прошлой карьеры и крайне соблазнительных перспектив – того, что выступало для гиганта всем миром и единственным смыслом существования. Ведь не было у него, Багора тем Ра, ничего, кроме занятого поста и интересов Империи, которые он в рядах других агентов защищал всеми возможными силами. Он потерял все, кроме опустевшей жизни, и кабы не вмешательство вещего, потерял бы и ее.
Багор вновь икнул. Взгляд невольно переместился на скрутившегося в темноте полукровку. Так же невольно, машинально на лице Багора залегла тень отвращения.
«Как это существо вообще может находиться в выстроенном асирами мире?» – думал он, стараясь отделаться от неприятного чувства.
«Печальная необходимость. Опасная, противная не только устоявшимся традициям и идеологии страны, но и банальным соображениям безопасности. Печальная необходимость…» – он не без труда сместил бессловесный поток в иное русло, придушив захватившее нутро отвращение и – в чем он мог признаться лишь себе – страх. Багор боялся своего подопечного – исхудавшего полукровку болезненного вида, которого гигант мог разорвать надвое голыми руками. Боялся того, кем он становится, боялся охватившего истерзанное существо безумия, боялся противных Белым Львам и людям узоров, уродующих кожу полукровки выпуклыми шрамами, боялся ужасного, вечно распахнутого ока, застывшего на лбу, чье неестественное свечение мучало Багора в кошмарах. Он знал, что может сцепить на шее подопечного огромную пятерню, расплющив позвонки без особых усилий, знал, что алакил находится под его контролем, лишенный возможности пользоваться чуждыми силами без их детального документирования. Знал, но боялся того, что живет в истерзанном теле. Того плана бытия, в которое алакилы погружаются, выполняя свою работу.
Из дебрей мыслеформ Багора вывел Сарга, вскочивший с места, принимая сидячую позу. Он осматривал темный салон вагонета, освещаемый парой керосинок, затуманенным взором. Багор кивнул подопечному, протягивая заготовленные заранее лепешки с вяленым мясом. Тот принял их, слегка морщась.
– Как голоса? – пробасил Багор.
– Отступили. Но голова – чтоб ее! – как кисель.
– Вначале выпей побольше воды, потом поешь. Это снимет побочный эффект.
Сарга с шумом приложился к фляге, жадно глотая воду. Отложив опустевший сосуд, принялся поглощать еду. Багор безучастно наблюдал за ним, все еще ловя отголоски недавних размышлений. Вагонет качнуло, из лепешки полукровки выпало несколько кусков мяса. Он тихо выругался. Не успел алакил закончить, как механизм качнуло с новой силой, колеса заскрипели: вагонет тормозил, истошно визжало железо. Багор придерживал сумки, вцепившись в спинку кресла. Сарга рухнул на пол, мигом вскочив на ноги.
– Что, мать его так, происходит?! – рявкнул он, смахивая с лица кусочки мяса.
Багор насторожился, встал и молвил:
– Пойду посмотрю. Ты сиди тут. Понял?
– Понял, понял, полукровка махнул рукой, плюхаясь на сиденье.
Только гигант вышел из пассажирского отсека, все тело Сарги напряглось. Борясь с легкой дурнотой, окутавшей сознание, он отчетливо почувствовал зуд, бередящий шрамы. А это означало только одно.
На внешнем борту машины собрались все, всматриваясь в покрытую дымкой темноту. Сарга присоединился к взбудораженным путникам, ткнув Багора в плечо:
– Тем Ра, шрамы.
Неуловимым движением надсмотрщик оголил меч. Сипон попятился. Шамиш, чье лицо опухло после недавнего знакомства с Багоровым кулаком, шумно выдохнул, не сводя глаз с гиганта.
– Не понимаю, что за наваждение? – каркал Суму, встрепывая волосы. Как мы могли не заметить, что потухла печь? А?!
Помощник лишь развел руками, машинист продолжал:
– А ты, боец? – Шамиш стыдливо отвел глаза. Что значит:
«Склад пустой»? Как ты, унеси тебя исчадье, мог этого не заметить?!
Как по инструкции, Багор поднял лампу, крепко сжимая меч, спрыгнул с борта на серый песок, отчего вагонет слегка закачало. Пламя выхватывало пространство на расстоянии вытянутой руки – все остальное куталось во мраке.
– И где, пожри его бахан, этот старый остолоп – смотритель? Какого хрена не горят огни?!
Сарга подошел к машинисту, прервав его возмущения:
– Господин ла-Эль, сейчас тихо. Все вы трое внимательно слушайте и делайте то, что я вам скажу. Вам понятно?
Экипаж дружно кивнул, насторожившись. Взгляд Суму потух, усы безвольно обвисли:
– Что происходит, господин алакил?
– Это я и постараюсь выяснить. Скажите, мы у третьей стоянки, верно? Вагонет затормозил именно тут?
– Да! – каркнул Суму. Именно. И я понять не могу, как все мы, он обвел команду сердитым взглядом, не заметили, что кончился весь уголь, вся вода, а печи, проказа на них, затухли!
Багор, найдя в темноте фонари, зажигал в них огни. Перрон – если сухую землю, присыпанную серым песком, с одной хибарой среди обилия дряхлых развалин можно было назвать перроном – плавно являл свои очертания из тьмы. Сарга кивал, обдумывая сказанное, после молвил:
– Тут есть божество. Или родившийся.
Старик смолк. Экипаж уставился на полукровку округлившимися от ужаса глазами.
– Именно поэтому, приглушенно продолжил он, вы должны слушаться меня беспрекословно. Все трое. И отвечать на любой вопрос правдой. Идите за мной. Шамиш, скинь трап.
Оцепеневшие от накинувшейся оторопи люди сначала лишь качали головами. После, осознав сказанное, углежог скинул трап, подняв облачка пыли. Все последовали за Саргой.
Багор закончил возжигать фонари, осветив усыпанную песком площадку. Слегка поодаль, у вытоптанной в песке тропинки, стояла упомянутая ранее лачуга, со стороны походившая на заброшенное, пыльное пристанище бродяг. Фонарь у входа в дом не горел. Послышалось мычание – у кривой привязи стоял, мотая косматой башкой, пустынник – крепкий бычок, покрытый густой шерстью, каких многие жители Империи использовали вместо дорогостоящих верблюдов в тех местах, где не пролегали рельсы. Животное, спокойное настолько, что за всю жизнь могло не издать ни единого звука, было явно встревожено. Вокруг жилища и пустынной площади у колей, насколько можно было разглядеть, из песка возвышались каменные руины, нагромождение коих вызывала безотчетную тревогу. В некоторых обломках угадывались остовы домов, стены и чудом сохранившиеся пустующие оконные проемы. По всей видимости, работники пути решили сделать третью остановку на неплохо сохранившихся развалинах одного из многих городов давно исчезнувшей Каганат Сары.
Багор пятился к собравшимся в свете фонарей напарникам по несчастью, держась лицом к раскинувшимся в темноте руинам. Члены экипажа бросали по сторонам нервные взгляды, пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте. Сарга же, увидев Багора, возникшего рядом, отрицательно кивая головой, подошел к машинисту, аккуратно развернул напуганного мужчину и спросил:
– Этот схрон выстроен на руинах пустынного города? Сколько здесь людей из постоянного персонала? Как давно вы тут были и не замечали ли ничего странного? Отвечайте точно и по порядку, господин ла-Эль.
– Я…
– Соберитесь. Эй, вы двое! Возьмите себя в руки и внимательно смотрите по сторонам!
Шамиш и Сипон устремили свои взоры за линии тусклого света, стараясь держаться вместе. Багор, не опуская меча, всматривался в руины впереди. Вагонет холодной громадой металла стоял, остывший, позади них. Суму встряхнул головой, закрутил ус, пытаясь совладать со страхом. Начал вдумчивый ответ со своим валимитским акцентом:
– Да, господин Сарга. Чтобы от ветров гуляющих да встречных пустынцев-отморозков уберечь запасы. Они, ма, руины обходят сто роной. Этот схрон, ма, и схроном не назовешь – хибара и кладовая в земле. Тут редко кто бывает.
– Почему?
Валимит, слегка сбившись, все же ответил:
– Так, а как же? Из Пасти, когда едут в Анак, это место всегда проезжают, тормозя у Жестянки. Это там, где, ма…
– Где я зарезал разбушевавшегося хашимца.
– Да, он дернул ус, да. М-да… А вот, когда едут из Анака к Пасти – что бывает крайне редко, так тогда и заглядывают… Сюда обычно, ма, только уголь да воду завозят. Еще еду какую и питье прокисшее. Во-от. А так, пустует это место.
– Дальше по списку, господин ла-Эль. Валимит кивнул.
– Живет тут только сторож – Вилль да его внучка-малолетка. Они из городка под Пастью. Иногда мы заезжаем, со стариком болтаем, ребенку что привезем. А ездят они, ма, если что, так на том пустыннике, что у дома привязан…
– И мы подходим к третьему вопросу, прохрипел Сарга.
– Угу. Были мы тут, господин Сарга, месяца три, а то и четыре назад.
– Четыре…сорвавшимся голосом уточнил Сипон. Суму недовольно буркнул, но продолжил:
– Четыре… Мы же, как работаем: наша остановка или Жестянка, он становился чернее тучи при любом воспоминании о случившемся в корчме, либо Ступеньки, что еще ближе к Анаку. Ездим к Пасти редко. Если выезжаем, то только, ма, местных по этим остановкам развозим, рабочих подвозим – рельсы подлатать, да и просто машину нашу прокатываем, чтобы, ма, не застаивалась.
За спинами собравшихся заскрежетало железо. Звук был таким громким, словно земля разошлась надвое. В ужасе Сипон и Шамиш принялись бежать вперед, не разбирая пути. Багор, Сарга и Суму инстинктивно отпрыгнули, оборачиваясь на звук: вагонет как ни в чем не бывало снова подъезжал к площадке, резко тормозя на том самом месте, где он заглох ранее. И тишина. Суму в удивлении разинул рот, Сарга и Багор переглянулись.
– Что ж, ма, за чудь такая? – прошептал машинист, сжимая лик Аки, висевший на шее.
– Как и предполагалось. Багор! – Сарга развернулся к гиганту, стараясь не обращать внимания на нарастающий зуд шрамов. Вспоминай, какие тут были рождения, и всех ли богов пожрали? Когда ты говорил о Сары там, в вагонете, я вспомнил об Икари – матери богов. Сожрана еще в ту пору, когда их страну не стерли с лица земли.
– Верно. Еще был Бакассу, Нъярлот, Жесрийа и род ее дочерей.
– Сожрали всех?
– Господа…Суму подергал Багора за рукав.
– Всех, кивнул гигант, не обратив внимания на валимита.
Сарга насупился, мучая память, в подобные моменты голоса пропадали, а он мог полностью отдаться работе. Но, увы, ничего не приходило в голову.
– Господа…валимит снова дернул рукав Багора, тыча длинным пальцем на вытоптанную тропу. Гигант глянул туда, куда указывал машинист. Едва слышно зазвенел колокол где-то в глубине витиеватых развалин. Трусцой к ним приблизились Шамиш и Сипон. Молодой асир приглушенно молвил:
– В лачуге кто-то есть.
– Вилль? – с надеждой спросил машинист. Асир отрицательно мотнул головой.
– Еще один пустынник привязан с другой стороны дома. Тоже напуган. Там кто-то есть.
– Держитесь рядом, скомандовал Сарга.
Он указал Багору путь. Напарники двинулись к лачуге. Экипаж последовал за ними.
***
Процессия, скрываемая ночной темнотой, приблизилась к домишку. Пустынники то и дело мычали, колокольный звон, непонятно откуда взявшийся в этих древних руинах, то обрывался, то вновь отбивался эхом от разрушенных построек. Звон оглашал округу, складываясь в пугающую, странную мелодию.
Багор приблизился к двери, держа меч наготове. Сарга заглянул в измазанное пылью и налипшим песком окно – внутри, в углу, ктото шевелился. Машинист, помощник и углежог держались за спинами напарников, стараясь не отходить далеко. Сарга кивнул, Багор схватил ручку двери, повернул и дернул на себя… Все пятеро оказались на пустынной площадке у вагонета, освещаемые огнями зажженных Багором фонарей.
– Что за колдовство?…вскрикнул Шамиш.
Сипон осел на землю, хватаясь за голову. Машинист придержал помощника, поглаживая по голове.
– Тише! – гаркнул Сарга, злобно щурясь. Тем Ра, там, в лачуге, что-то связанное с рожденным. Он это что-то прячет. И выйти нам… тем Ра?
Свет внезапно исчез, гигант же, словно впервые, зажигал огни в фонарях на площади.
– Дело дрянь, констатировал Сарга.
Сипон, смотря на происходящее сочащимися безумием глазами, издавал нечленораздельные звуки, впиваясь в руки машиниста побелевшими пальцами. Валимит смотрел на Саргу, прося Четверых о помощи.
– Не тех ты о помощи просишь, господин машинист, бросил полукровка.
Суму вздрогнул и затих.
Закончив возжжение, Багор вернулся в центр присыпанной серым песком площадки, нависнув над Саргой:
– Мне невдомек, как я очутился там, и зачем снова проделывал это.
Раньше мы такого не встречали. Или ты встречал?
– Нужно входить, коротко ответил полукровка, снимая потемневшую накидку.
Багор кивнул, бросил сумки и рюкзак на землю, достал черный фолиант:
– Осуществление входа?
Сарга кивнул, Багор записал. Упрятал книгу назад в рюкзак, поднял меч.
– Господин Суму-ла-Эль, отойдите на десять шагов вместе со всем экипажем, пробасил он.
