Полная версия:
Порочный Избранник
Люди отчаянно затыкали уши, чтобы не слышать эти крики. Но мольбы проникали прямиком в голову. Они эхом носились внутри черепа, вызывая дикий страх и животный ужас. Вдали появился свет. Это был выход.
– Гедеон, очнись! – вопила Ахава. – Мы почти выбрались!
Но маг был без сознания. Слишком много сил ушло на разрушение морока. Посох и книгу нёс Лохем, боясь открыть её. Он всё так же ненавидел магов, но был необычайно благодарен Гедеону за спасение. Ведь, кто знает, что их ожидало в глубинах храма.
Глава 9: «Сладкий яд»
Выйдя из подземелья, люди рухнули на землю, уставшие и испуганные от произошедшего. Гедеон был в небытие, издавая лишь слабые хрипы и тяжело дыша. Ахава едва вынесла его из ужасной пещеры, полной мрачных иллюзий и душераздирающих воплей заточённых в ней душ.
– Всадников не видно, – заявил Лохем, устремив вперёд свой взор, – возможно, они ушли? Или это тоже был морок?
– Не знаю. Быть может, маг даст ответ, когда придёт в себя, – ответила Ахава, укладывая Гедеона на землю, мрачно, почти шёпотом добавив, – если придёт.
– Чаровники куда более живучие, чем мы, – прохрипел сухой голос старика из трактира, – я убил многих из них, и уж поверьте, знаю, о чём говорю.
– Отец нанял тебя как лучшего проводника этих мест и знатока военной тактики! У тебя уже две оплошности! – кричала Ахава.
– Молчи, девчонка! – воскликнул старик, выхватив нож. – Мне ничего не стоит убить тебя, сказав, что ты умерла в пещере. И твоего брата убью тоже! Вы многого не понимаете…
Но он так и не договорил свою пылкую речь. Длинное лезвие меча пронзило его спину, выйдя посередине груди. В глазах старика застыл неподдельный ужас, смешанный с невероятной болью. Он, хрипя и задыхаясь, обмяк, повиснув на клинке. За его спиной стоял Сохер с уставшим, но невероятно суровым лицом.
– Никто не смеет угрожать моим детям! – с этими словами он вынул меч из старика, тело которого незамедлительно рухнуло на землю. – Я подозревал, что он предатель. Ахава, осмотри его тело. Все трофеи твои.
Сохер устало присел на небольшой камень. Его руки дрожали. Взор невольно застыл на едва живом теле Гедеона. Поняв немой вопрос отца, Лохем лишь отвёл глаза, едва заметно кивнув головой. Ахава быстро разрезала одежду на теле мёртвого старика, бегло осматривая его. Она искала различные символы, узоры, нарисованные или выжженные. И вот на груди, возле сердца, она нашла то, что искала. Это был круг с небольшим трезубцем внутри.
– Отец! – выкрикнула девушка.
– Это символ Эведа, слуги Шильтона. Закиньте тело в пещеру, там ему самое место. Предатель, – с нескрываемым отвращением сказал Сохер, смачно плюнув на уже мёртвое тело, – пусть его терзает холод и пустота. Вечный дух неупокоённый будет. Достойная плата за предательство.
– Отец, маг, он, возможно, умрёт, – дрожащим голосом произнесла Ахава.
– В телегу его. Книгу и оружие положите рядом. Курс меняется. Движемся в Рипой. Местный травник должен помочь.
Лохем и Ахава погрузили Гедеона в телегу, укрыв покрывалом. Девушка посмотрела на своего отца. В её глазах читались страх и сочувствие. От былой ненависти не осталось и следа. Отец всё понял, коротко кивнув. Она осталась с юным магом, присматривать за ним и делать холодный компресс на голову.
Обоз медленно двигался вперёд. Воины были необычайно изнеможённые, но всё же продолжали идти дальше. Лохема не покидало чувство, будто кто-то следит за ними. Смотрит из глубин пещеры, зовёт и манит к себе. Холодный пот стекал большими каплями по его спине. В голове так и крутились слова: "Идём к нам, мы ждём тебя. Сколько можно терпеть этого старика и его любимую дочку? Убей их! Кровью заплатишь дань. Власть и могущество ждут тебя, лишь сделай, что мы просим! Сколько можно терпеть их? Ты устал вечно быть в её тени". Юноша отчасти соглашался с этими жуткими голосами, но всё же не желал следовать их воле. Уж слишком дико и безумно звучала сама мысль об этом. Но в его глазах запылали огоньки, а руки сами тянулись к рукоятям. Лохем резко ударил себя по лицу, дабы выбить этот холодный шёпот из своей головы…
Вдалеке от них стояла Гораль. Её лик был суров и мрачен. Большая сова прилетела к ней, величаво взгромоздившись на левой руке Богини. Их глаза ярко пылали синевой. "Возможно ты, Арум, не ошибся", –прошептала она. По её лицу проскользил луч света, озарив кроткую печальную улыбку Гораль. Из глаз стекали слезинки, собираясь на остром красивом подбородке.
Ветер пел свою заунывную песню. Тучи вновь застилали небо, скрывая за собой звёзды. Воздух становился холоднее, будто застывая. По ночному полю двигался обоз, охраняемый несколькими воинами. В этот раз они не стали делать привал, чтобы успеть к травнику и спасти Гедеона. Лохем всё ещё боялся брать в руки клинки, хотя уже и не слышал жестоких призывов в своей голове.
Гедеон лежал без сознания. Его тело было напряженно, будто от огромной боли. Глаза неистово бегали под закрытыми веками. Ахава сидела рядом с ним, пытаясь хоть как-то уменьшить боль и страдания юного мага. Толстая ткань, закрывающая телегу, колыхнулась от дуновения ветра. На правое плечо девушки легла чья-то тяжёлая рука. Острым сверкающим ножом девушка атаковала непрошенного гостя, но разрезала лишь тяжёлый горячий воздух. Ахава хотела позвать на помощь, но её рот словно связали. Панически осматриваясь вокруг, она увидела в лунном свете, пробивающемся сквозь завесу чёрных туч, силуэт статного старца. По его плечам стелились серебряные волосы, а глаза излучали величайшую доброту. Его лицо было печально и полно скорби. Вокруг старца было сияние, переливающееся от ослепительно белого до небесно-синего. Старец коснулся головы Гедеона, замерев всего на миг. Юноша выгнулся, будто испытав неимоверную боль, поглотившую его полностью. Тяжело вздохнув, старец исчез, растворившись в воздухе.
Ахава, потрясённая произошедшим, криком позвала отца. Сохер, испугавшись за свою дочь, запрыгнул в телегу, оголяя клинок.
– Отец, тут был старец… – шёпотом произнесла девушка.
– Где он? Как попал сюда?
– Он будто не человек…
– Уходите из пещеры! – закричал Гедеон, резко вставая на ноги.
– Мы уже выбрались, – не скрывая улыбки, сказал Сохер, обняв юношу, – благодаря тебе. Ты рухнул без сил, но мы вынесли тебя на себе.
– Значит… Мы в безопасности? – осторожно спросил маг.
– Да, нам ничто не угрожает, – ответила девушка, – ты знаешь какого-либо старца?
– Знал, но он мёртв.
– Возможно он спас тебя. Я не ведаю вашу магию. Но, возможно, вы и не такие плохие, как я думала. По крайней мере не все, – сказала Ахава, отворачиваясь от Гедеона.
Сохер вышел из телеги, не сказав ни слова. Жестами объяснив Лохему о возвращении на изначальный курс, он замер, осматривая окрестности.
Гедеон, осмотрев книгу, подаренную Назиром, спрятал её в рюкзак. Схватив клинок, он ощутил слабое покалывание в ладонях, разнёсшееся по всему телу. "Он спас тебя", – эхом прозвучали слова в голове. Юноша понимал о ком шла речь. Он был необычайно благодарен своему учителю. Схватив посох, Гедеон выпрыгнул из телеги. Следом за ним выпрыгнула Ахава, держа в руке свой лук.
– Благодарю, что не бросили умирать, – не оборачиваясь, сказал Гедеон.
– Ты спас нас. Не могла же я оставить тебя там, – небрежно ответила девушка, слегка толкнув его в плечо, добавила, – да и пригодишься ещё, волшебник.
– Значит перестала ненавидеть меня? – улыбаясь, спросил юноша.
– Ты не такой, как все маги. Поэтому, пожалуй, тебя я ненавижу меньше всех.
– Позвольте прервать вашу беседу, – вмешался Лохем, – нам придётся делать не малый крюк из-за тебя, чаровник. Чтоб тебя спасти, отец изменил маршрут. Поэтому ускоряем шаг и не тратим время на пустые разговоры.
Сохер, хитро прищурив левый глаз, улыбался, глядя на свою дочь. Так быстро она поменяла своё отношение к магу, что её отец задумался, не влюбилась ли она. К его счастью, долго они не будут вместе, ведь вскоре, как думал Сохер, их пути разойдутся.
– Да, он сильный маг, но я не позволю своей дочери быть с этим… – прошептал мужчина.
На небе сияла лишь одна луна. Все звёзды и две луны были укрыты чернотой облаков. В воздухе повисло молчание. Даже ветер прекратил свою вечную песню. Лишь размеренный скрип колёс разрывал гнетущую тишину.
В глубине проклятого леса, на руинах древнего храма, сидели несколько фигур. Их формы и цвета менялись, плавно перетекая одна в другую. Лишь Гораль оставалась неизменной. Её длинное ослепительно белое платье было словно сотканное из воздуха, постоянно колыхаясь. По изящным плечам спадали золотистые волосы. Её взор был направлен на одну из сидящих фигур.
– Ты нарушила правило! – эхом сотрясая деревья, говорил один из участников беседы.
– Он сможет вернуть нам былое величие, – сухо и сдержанно ответила Гораль.
– Люди предали нас! Так какое нам дело до их судеб? Ты стала слишком похожей на них, дитя, – воскликнула другая фигура.
– Они имеют право на искупление, – возразила Богиня.
– Нельзя покидать этот лес! Или ты хочешь стать жертвой приспешников Кавеса? Ещё одна такая выходка, – сказала первая фигура, плавно подлетая к Гораль, – и я лишу тебя твоих сил.
После этих слов все фигуры исчезли, растворившись в воздухе. Осталась лишь Гораль, сжимавшая свои кулаки. Из её глаз вновь текли слёзы. Позади неё стоял большой вервольф, ожидающий её приказаний.
– Следуй за ними, наблюдай. Но не покидай леса. Что бы не случилось, оставайся в лесу. А теперь исчезни! – не оборачиваясь, сказала она.
Богиня медленно шла к дому Назира. Её платье окрасилось в золотистый цвет подстать волосам, воздушными локонами, спадавшими с её плеч. Она уже устала быть в заточении леса, боясь покинуть его. Гораль давно простила людей за их злодеяния. Но другие Боги не были столь благосклонны к людям.
Слабые робкие лучи солнца обагрили стволы деревьев, разгоняя тьму и мрак. Вервольф двигался у самой границы леса, незримо наблюдая за обозом. Ни один человек не смог бы увидеть так далеко, но только не зверь. Чёрная грубая шерсть скрывала его от случайных охотников и бандитов, рискнувших сунуться в этот проклятый лес. Глаза тускло светились кровавой краснотой. Нос улавливал бесчисленное множество запахов, а уши слышали каждый разговор каравана. Мышцы были невероятно напряжены. Зверь готовился к прыжку. Сделав рывок, он оказался едва выше середины дерева. Когти врезались в древесину, оставляя огромные следы. Мелкие крылатые сосущие кровь твари с воплем покинули дерево, боясь быть растерзанными самым ужасным зверем этого леса. Его шерсть переливалась, играя бликами на лучах восходящего солнца.
Караван стоял неподвижно. У одной из телег сломалось колесо. "Люди, они такие слабые. Мне ничего не стоит догнать и убить их. Но Госпожа велела не покидать лес и не вредить этим кускам мяса", – думал вервольф, истекая слюной, обильно стекавшей из его пасти на землю. Он снова напряг все свои мускулы. Перепрыгивая с дерева на дерево, он, незаметно для всех, приближался к обозу. "Всего пара больших рывков и немного пробежать, и они станут моими!" – думал зверь, борясь со своей дикой природой. Воздух разорвала летящая стрела, выпущенная со стороны каравана. Зверь едва увернулся от неё, повиснув одной лапой на дереве. Ещё одна стрела пролетела над головой, а за ней следующая, угодившая в живот. Зверь, издав рык, сорвался вниз. Кости сухо захрустели. Правая нога была сломана. Обломки костей разорвали плоть. Вытекающая кровь скапливалась в лужу. На её запах слетелись кровопийцы. Они медленно, аккуратно сползали с деревьев, выжидая смерти вервольфа. Никто из них не рискнёт напасть на ещё живого зверя, зная его силу…
– Не хватало ещё, чтобы на нас напало это чудовище, – сказала Ахава, опуская лук, – если это не убьёт его, то хотя бы заставит задуматься.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Глава 1: «Проблемы?!»
Начало осени выдалось очень холодным и дождливым. Не было ни бабьего лета, ни золотых деревьев. Лишь мрачный серый пейзаж, полный уныния и печали. Ветер, будто пронизывающий своей ледяной колкостью до самых костей, превращался временами в настоящий ураган. Тяжёлые тёмно-серые тучи скрыли за собой солнце. Синоптики говорили, что такая погода будет до конца сентября. Люди с мрачными, печальными лицами спешно идут по своим домам. Не встретить ни влюблённых парочек, ни просто бегающую детвору. Город вымирал после утреннего и вечернего час-пика. Лишь редкие случайные прохожие, словно бегущие куда-то, да разве что машина, неспешно, словно крейсер, плывущая по дороге.
Гедеон, учившийся на втором курсе института, не спеша шёл с занятий. Его голова была полна гнетущих мыслей. В прошлом учебном году он едва сдал сессию. Даже пришлось дать взятку преподавателю. Сможет он закончить своё обучение? И стоит ли оно тех усилий? Он тяжело вздохнул. Сомнения, терзавшие его душу, овладевали им всё больше и больше. Ещё и старший брат, связавшийся с какой-то компанией, уже третий день не появлялся дома, лишь недолгие звонки матери. Он был встревожен. Но полиция даже не стала принимать заявление, ведь, как они сказали, нет преступления. Другое дело, если найдут труп. Вот и верь после этого в "святое государство"!
Гедеон зашёл под козырек автобусной остановки. Сев на холодную металлическую скамейку, закурил. Рука, влажная от моросящего дождя, немного замерзала, начиная дрожать из-за этого. Синеватый дым сигареты плавно витал в воздухе, окружая Гедеона неровными кольцами. Жадно вдыхая горький дым, он ожидал нужный ему транспорт. Рядом с ним сидел мужчина неопределённого возраста, который был одет в старые грязные лохмотья, источавшие лёгкий запах тухлости и гнили, свойственный помойкам и подвалам. Мужчина просто сидел, смотря в одну точку, и лишь редкое моргание выдавало, что он ещё жив. Запах крепкого алкоголя, витавший вокруг него, смешиваясь с дымом сигареты, порождал тошнотворную смесь, от которой Гедеону стало дурно. На горизонте появился автобус, ехал медленно, из-за чего создавалось ощущение, будто он стоит на месте. Резкий порыв ветра сорвал тяжёлые мокрые листья с ветвей. Один из них упал Гедеону на ботинок. Жёлтый с красным узором, словно кровавая паутина. Шум колёс по мокрому асфальту вырвал его из раздумий. Из автобуса выходила пожилая женщина. Гедеон неспешно подошёл, ожидая, когда сможет войти в долгожданное тепло. Войдя в салон автобуса, он увидел лишь пару пассажиров, смотрящих в свои смартфоны. Сев у окна, он облокотился на него. Мрачная погода на улице нагоняла ещё больше тёмных мыслей, и от этого его взгляд становился всё более и более печальным. От усталости он медленно проваливался в сон. Тихий, едва заметный шум колёс уверенно вгонял Гедеона в объятия Морфея. Путь предстоял долгий, поэтому он мог позволить себе провалиться в забытье. Но его желанию не суждено было сбыться. Рядом присела старая цыганка. Одетая в длинное яркое платье, она очень сильно выделялась на фоне унылого серого пейзажа и угрюмых лиц.
– Не грусти, – тихо сказала она, будто боясь быть услышанной, – вижу, ждёт тебя дорога дальняя…
– Извините, не верю в магию всякую. Сколько вам надо? – грубо ответил Гедеон.
– Что, простите? Ах, ты, наверное, подумал, что я одна из этих порочных? – с явной неприязнью сказала она. – Мне не нужны деньги. Просто запомни слова мои. Не каждое удовольствие для души полезно.
Автобус резко подскочил на одной из ям, коими полны дороги нашей Родины. От этого Гедеон проснулся. "Неужели так крепко уснул в автобусе, что сон приснился?" – прозвучал в мыслях вопрос.
В голове эхом звучали слова приснившейся цыганки. Но он был уверен, что это было наяву! Автобус приближался к нужной остановке. Всё ещё сонный, Гедеон прошёл ближе к выходу. Открывшаяся дверь впустила холодный сырой воздух, густой, тяжёлый, похожий на его мысли. Выйдя из транспорта, он снова закурил. Сон не выходил из головы. И брат. Что с ним? Как он? Где он в конце концов? Очередной порыв ветра швырнул грязно-серый кленовый лист Гедеону в лицо, но он так и не долетел до него. Опять тот же узор кроваво-красной паутины, который остался незамеченным. Он шёл к подъезду, под крышу, где мог спокойно докурить, прежде чем зайти в теплую квартиру. Неподалёку стоял лысый мужчина в просторном чёрном одеянии. Всё его лицо укрывали странные татуировки а взор был поднят к небу в котором летело несколько вертолётов. Губы мужчины беззвучно двигались, будто он что-то шептал. Гедеон пристально смотрел на незнакомца, вскоре повернувшегося к нему. На его лице была тонкая улыбка. Мужчина, проведя рукой по своей лысине, протянул руку к юноше, будто зазывая его с собой. Парень, спешно бросив сигарету в лужу, скрылся в подъезде, опасаясь странного незнакомца.
Промокший под дождём, Гедеон, тем не менее, не торопился домой. Его ожидали лишь пустые, бездушные, холодные стены. Это одиночество угнетало, порождая тёмные, мрачные мысли в столь дождливые и серые дни. Густая, словно живая пустота, наполненная пугающим одиночеством, поселилась в той квартире. Страхи, казалось бы, оставшиеся в детстве, вернулись с новой силой. Будто питаемые мрачностью города, они возрождались, будоража сознание Гедеона. Иногда, в самые тихие и тёмные из-за туч ночи, ему казалось, будто квартира наполнена различными “гостями”. Они ходили тихо, едва слышно стуча по полу. Скреблись в стенах, словно запертые в толстом холодном бетоне. Гедеону даже казалось, что кровать проминалась под чьим-то весом, как если бы кто-то невидимый, но вполне осязаемый, желал отдохнуть рядом с хозяином квартиры.
– Это всё игра воображения, страхи, нервы, – говорил сам себе Гедеон.
Он уже почти неделю пил успокоительное и снотворное, дабы избавиться от подобных кошмаров наяву и во сне. Тихое, но навязчивое урчание живота, всё-таки убедило Гедеона идти в квартиру. Тусклый свет, проходивший через грязные, порой покрытые толстым слоем пыли, окна, едва освещал подъезд. Слабый запах чего-то гниющего витал в воздухе. Где-то на верхних этажах был слышен размеренный несильный стук. Деревянные перила эхом разносили монотонные удары по себе. Гедеон достал свой телефон, чтобы включить фонарик. Смартфон далеко не последней модели, местами истёртый и поцарапанный, с трещиной на экране, верой и правдой служил своему владельцу. Гедеон поднимался на свой третий этаж. Звуки ударов становились всё громче и чаще. Создавалось впечатление, будто кого-то ждали, и этот кто-то прибыл. Так думал Гедеон, одолеваемый своими страхами, переходящими в откровенные психические расстройства. По мере приближения к невидимому гостю, нарастал страх. Он вызывал дрожь, подкашивал ноги Гедеона, порождая откровенную панику. Вдруг удары прекратились. Тишина. Лишь гулкие порывы ветра за стенами, да дробь дождя за окнами. Гедеон стоял напротив своей двери, прислушиваясь. Шум ветра, песнь дождя – за этими звуками он боялся услышать чужие шаги и голоса в своей, казалось бы, пустой квартире. Он слушал шаги в подъезде, журчание воды в трубах. Наполненный страхами, Гедеон походил более на затаившегося кота, спрятавшегося от злобных хозяев. Но вопреки его опасениям, в квартире была тишина. Даже если там кто-то и был, то он выжидал своего часа, усердно скрывая своё присутствие. Дрожащей рукой Гедеон провернул ключ в замке и слегка приоткрыл дверь. Он всматривался в густую темноту, наполнявшую квартиру. Убедившись, что квартира пуста, Гедеон вошёл внутрь. Включив свет, он медленно осел на пол. Его одолевали страхи, становившиеся паранойей. Осознание глупости этих страхов лишь вселяло некую безнадёжность, окончательно ломая волю Гедеона. Он понимал, что сходит с ума. Очередное урчание живота заставило его встать и направиться на кухню. Синеватое пламя газовой плиты колыхалось от лёгкого сквозняка. По телевизору показывали местные новости. Гедеон стоял возле окна, докуривая третью сигарету с того момента, как вошёл в дом. Чайник, стоявший на плите, медленно начинал закипать. Вдруг в окно врезалась птица. Это столкновение, скорее всего вызванное порывом ветра, стало для неё смертельным. Лишь кровавый узор, напоминавший паутину, остался на стекле. Сердце Гедеона билось, желая выпрыгнуть из груди. Чайник свистел, окончательно закипев. Комнату заполнял мягкий аромат кофе, заливаемого кипятком. Вверху комнаты, в углу над холодильником, паук подползал к только что попавшейся в его паутину мухе. Её тихое монотонное жужжание было отчаянной попыткой выжить, но никто не уйдёт от паука. Никто. Никогда. Гедеон докурил сигарету, и намеревался выпить крепкий горячий кофе. Вдруг кружка покрылась трещинами и со звоном разлетелась на множество осколков. Всё это произошло за считанные мгновения, но Гедеон видел весь процесс, будто в замедленном видео.
– Ну что ж, давно пора было выбросить эту кружку. Слишком много раз она падала у меня из рук, – пробурчал Гедеон себе под нос.
Убравшись на кухне, он ушёл в спальню, так и не попив кофе. На улице уже темнело. Мрачные сумерки окутали серые улицы. Наступала ночь. Самое страшное и тяжёлое время для Гедеона. Он направился за успокоительным, но что-то остановило его. Гулкое постукивание из ванной комнаты эхом разносилось по пустой квартире, лишённой других звуков.
– Должно быть, вода в трубах, – успокаивал сам себя Гедеон, но его руки уже дрожали. В горле мгновенно образовался ком, будто липкий холодный страх стал материальным и скопился, мешая дышать. Наступала ночь. Время страхов, полное отчаяния.
– Послезавтра надо сходить к врачу. Я так больше не выдержу, – шептал Гедеон.
На подкашивающихся ногах он направился к кровати. Главное, уснуть до того, как страхи займут его сознание полностью и безраздельно. Размеренно тикали часы, отсчитывающие неумолимый бег времени. Страх накатывал волной на Гедеона, но он уже погружался в царство Морфея.
Гедеону снилось море. Но не тихое и умиротворяющее, а мрачное, холодное, с порывистым ветром. Густые тёмные тучи заслонили собой небо. Лишь слабый, едва заметный солнечный луч косо падал куда-то вперед. Пляж был пуст. Не было ни одного человека. Даже птицы и животные отсутствовали на этом сером пляже, словно пропитанном неописуемой печалью. Позади Гедеона что-то горело. Запах дыма резко ударил ему в нос, вызвав острый приступ кашля. Он шёл вперёд, туда, где был солнечный луч. Его ноги вязли в песке, каждый шаг становился всё тяжелее и тяжелее. Вокруг были слышны раскаты грома, эхом звучавшие в голове Гедеона. Холодный, липкий страх обвивал его сознание, словно питон обвивает свою жертву. Позади были сотни тяжёлых шагов, но луч не стал ближе. И запах дыма становился сильнее, вызывая дикую панику, заставляя бежать, не останавливаясь. Этот кошмар мог бы продолжаться целую ночь, если бы что-то не вырвало Гедеона из цепких объятий Морфея и Фобоса. Испуганным, но всё ещё сонным взглядом, он осмотрел комнату. В ней была лишь темнота. Нет, правильнее Темнота, или даже непроглядная Тьма, полная будоражащих сознание загадочных образов и силуэтов. Что-то коснулось его руки. Нечто холодное, цепкое, с множеством маленьких лапок. Гедеон испуганно вскрикнул, одновременно включая лампу, стоящую на прикроватной тумбочке. Глаза, ещё не привыкшие к яркому свету, увидели небольшую многоножку, стремительно уползающую под плинтус.
– Чёрт! Вот что скреблось в стенах и потолке! А я уже таблетки пить начал! Всегда ненавидел этих тварей! – кричал Гедеон неизвестно кому. Его слова разносились слабым эхом по пустой квартире.
После случившегося, Гедеон не решился продолжить свой сон. Вместо этого он направился на кухню, намереваясь выпить кофе и выкурить пару-тройку сигарет. Проходя мимо входной двери, он увидел, как дёрнулась ручка, а следом послышалась быстрая дробь удаляющихся шагов. Оцепенев от страха, Гедеон лишь стоял и пристально, практически не моргая, смотрел на дверь. Повсюду воцарилась мёртвая, гробовая тишина. Шаги были больше не слышны. Казалось, будто даже часы прекратили свой бег, замерев в ожидании вместе с хозяином. Лишь редкое, тяжёлое, прерывистое дыхание Гедеона, полное дикого животного ужаса, разрывало эту зловещую тишину. Тихо, боясь быть услышанным, Гедеон направился на кухню. Он взял два ножа в свои, скользкие от пота, дрожащие руки. Сев на стул, он достал сигарету, разбросав несколько штук по полу из-за дрожи. Сердце билось в груди с такой силой, будто желало покинуть её. Гедеон закурил. Он делал воистину большие затяжки, словно это была последняя его сигарета в жизни. За окном всё ещё шёл дождь. Ветер шумел в кронах деревьев, пролетая сильными порывами по округе, будто искал кого-то. Чья-то собака скулила и завывала, словно её тоже наполнял страх. Гедеон сидел, практически не двигаясь, дабы не издать ни единого звука. Где-то вдалеке работала сигнализация на автомобиле. Город был словно мёртв. И Гедеон боялся стать таким же. Его пугала сама мысль о смерти. Страх вился, словно клубок змей у него внутри. Слёзы невольно накатывались на глаза. Он докуривал уже пятую сигарету. Дым витал вокруг волнистыми слоями, словно некий живой туман. На окне всё так же был след от разбившейся птицы. Гедеон уже сбился со счёта выкуренных сигарет. Лишь с первыми робкими лучами солнца, пробившимися сквозь тёмные грузные тучи, он включил газовую плиту. Кофе, вкусный и ароматный, он дарил некий покой, создавая домашний уют. Дрожь в руках стала едва заметной, но всё же не покинула Гедеона. Попив кофе, он взял свой рюкзак и направился на занятия. На обратном пути он собирался купить что-нибудь от насекомых. Но его терзали вопросы. Кто приходил ночью? И зачем? Совершенно не выспавшийся, нервный и уставший, он вышел из квартиры. На коврике перед дверью лежала игральная карта "Джокер", обожжённая по краям.
