скачать книгу бесплатно
– Есть что-то, кроме денег, в твоей голове? Совесть? Сострадание? – Далур буравил девушку глазами.
Она поморщилась:
– Только глаза продрал, и сразу о высоком… Есть. Но высокими идеалами и громкими речами сыт не будешь. Мы уже здесь, посмотрим, что удастся выяснить. Но будет лучше, если по окончанию работы мой кошель потяжелеет. Впереди зима. Её нужно будет переждать в городе, под крышей, у уютного очага. Ты можешь податься в свои горы или шахты, или где вы там обитаете. А я – птица вольная. Всё моё в заплечном мешке да, может, ещё в паре мест, слишком далёких отсюда, чтобы о них вспоминать. Ладно, чего спорить. Всё решится уже вот-вот.
– Горы… – тихо протянул Далур и помрачнел ещё больше. – Неча языками впустую молоть, пошли к Толсу, – проворчал, всем своим видом выказывая недовольство. – Сколько времени уж прошло, как пропали, а мы всё треплемся да плату обсуждаем.
– Ну пошли, – хмыкнула девица и принялась укладывать свои нехитрые пожитки в мешок.
Молчун энергично жевал горбушку и, не проронив ни слова, наблюдал за беседой. По обезображенному лицу невозможно было понять, чью сторону он занял. В один глоток он допил остатки молока, с некоторой тоской и сожалением поглядел на плащ и принялся сворачивать его.
Вскоре наёмники вышли из сарая. Они плотно затворили за собой скрипнувшую створку и быстро пошли по изогнутой, словно коромысло, улице. Дом старосты стоял не очень далеко – вчера они бывали возле него, но уже затемно. Этот посёлок слишком мал, чтобы заблудиться, да и дорога теперь известна.
Хоть осень уже принялась красить листья, а затем безжалостно их срывать и разбрасывать по округе, небо было чистым. Чудесное утро обещало стать погожим и тёплым днём, будто и не было вчера крутобоких кустистых туч, грозивших пролиться дождём.
Каменная топь оказалась типичной северной деревушкой с низкими и основательными срубами. Крыльцо каждого дома украшала различная резьба: животные, деревья или же просто какой-то нехитрый узор. Дома чередовались с добротными сараями и загонами. Кто-то выращивал на заднем дворике овощи, кто-то держал скотину.
Несмотря на царивший вокруг порядок и основательность, в воздухе висела тревога. Пастух гнал овец и хмуро глядел по сторонам, а не насвистывал, как обычно, задорную песенку. Бабы у колодца тихо переговаривались, многие с заплаканными лицами и красными носами, натёртыми за бессонную ночь платками.
Ни смешков, ни перешёптывания за спиной незнакомых наёмников. Посёлок небольшой, душ сто пятьдесят, и пропажа двадцати человек отразилась на каждом. Друг, брат, сосед, собутыльник… Переживали беду всем миром. Хорошее настроение от уютной ночёвки и такого славного светлого утра быстро улетучивалось.
Спутники впитывали тревогу, щедро разлитую вокруг них. Отовсюду доносились обрывки невесёлых разговоров.
– Дак две недели уж нет, даже больше, поди…
– Не найдут! Куда там…
– Эх, жалко Лани, одна ведь осталась, малютка совсем…
– Стража-то с городу не годна ни на что! Мне свояк с Лесного предела всё про них рассказал…
– Руг мне серебро должен! До ярмарки занимал. Эх, теперь пропали денежки.
– Что ты! Что ты! Сердца у тебя нет…
– Отару Гвина пока сам пасу, а что делать?
В конце узкой улочки показался дом побогаче и побольше прочих. У крыльца стояли люди, большинство из них в форменных куртках стражи. Они разговаривали с высоким худым стариком. Его длинные усы нависали над седой щетиной и раскачивались от каждого движения.
Некогда добротный кафтан сидел мешком, придавая помятому старику совсем уж неопрятный вид, его впавшие глаза с темными мешковатыми кругами под ними смотрели устало. Старик что-то говорил то Толсу, то стоявшим возле него мужикам. Судя по одежде – местным. Дед досадливо дёрнул себя за висячий ус и смачно сплюнул на землю.
Далур со спутниками остановился в нескольких шагах от споривших. С первых слов стало ясно, о чём речь, и дварф недовольно нахмурился, но промолчал, ожидая, что будет дальше.
– …Да пойми ты, Гарон! У меня приказ! Старший офицер умер, и я теперь должен доложить в город и получить дальнейшие указания – там решат, что делать, и ответят. Мне жаль, но я вынужден ждать несколько дней, пока моя весть дойдёт до начальства.
– Что я людям-то скажу? – Гарон уже в который раз досадливо сплюнул. – Вот этим вот! – указал узловатым пальцем на мужиков. – Жёнам я что скажу? Пришли, мол, спасители наших искать и сидят теперь, на солнышке греются, всё ждут чего-то. А пропавшие ваши, значит, ещё погодят. Днём раньше, днём позже – невелика разница. Так выходит? Ты-то запрёшься в трактире, а мне людям в глаза смотреть. Эх, недаром про вас говорят… – Гарон смолк и снова махнул рукой.
– Что говорят? – недобро щурясь, спросил Толс – Кто-то прилюдно и намеренно позорит честь и достоинство стражников?
Гарон хмуро и недовольно смотрел на Толса и молчал.
– Нам никого ждать не надо, почтенный староста, – бесцеремонно влезла в разговор Арди. – Это Молчун, это Далур. Меня можешь звать Арди. Если наша договоренность с Вергардом ещё в силе, мы можем приступить к поискам хоть сейчас. Дело неотложное, так чего нам медлить?
– Вергард сам решил вас нанять и сам хотел платить, я его кошельку не хозяин, – поспешно вмешался Толс. – Его деньги я отвезу назад в Лесной Предел, и их отдадут вдове. Я, конечно, включу в донесение вопрос об оплате наёмникам, но сам раскошелиться не готов. Ждём ответа от наших старших. Всё! – Толс перебил начавшего возражать Гарона. – Я распоряжусь, и мой десяток опросит людей в посёлке. Составим пока план. Если от капитана придёт приказ искать – тут же и начнём.
Толс резко развернулся на пятках и пошёл прочь. Стражники безмолвно пошли за ним.
– Вернёшь ты вдове, как же, пёс шелудивый, – с плохо скрываемой злобой процедил староста в спину Толсу и устало повернулся к Арди. – Денег-то у нас немного. Я не знаю, на какой цене вы сошлись с этим Вергардом, но я вряд ли смогу её выплатить. Хотя помощь нам очень нужна, видят Держатели Мира, что это так. Я не ожидал, что нужно будет платить, не готов я к этому. Со своими-то, конечно, пошукаю, глядишь и соберем чего. Говорю сразу: не шибко много. Мы тут не жируем.
– Я последнее брать не стану. Но и мимо не пройду! – запальчиво начал было Далур, но Арди его прервала.
– Погоди ты. Может, и не придется вообще ничего брать. Не такие же дураки руководят стражей, как этот Толс. Думается мне, что добро они дадут. Скажи, почтенный, – Арди уже обращалась к старосте, – с кем тут можно поговорить? Может, кто видел или слышал чего? Может, смутьян был какой, подбил мужиков, и они в лихие люди подались? Оно ведь всякое бывает. Есть хоть что-то? Мы всё, конечно, сами проверим и посмотрим, но укажи хоть с чего можно начать.
Молчун бросил взгляд куда-то на крышу дома старосты, нахмурился и задумчиво хмыкнул. Далур тоже посмотрел туда, но ничего подозрительного не заметил.
– Знаешь, Арди, такое дело… всё больше сплетни и домыслы. Свидетель есть один, да только поди пойми, правду говорит или выдумывает. Девчонка, одиннадцати лет от роду, несла обед отцу на поле – тот забыл свёрток дома. Вот она говорит, что видела у дальнего леса кого-то. Может, зверей, а может, и нет. Невысокие и в шерсти все. На поле-то никого уже не было. Она прибежала к нам вся в слезах, ничего толком не могла сказать. Испугалась, что папку не нашла, эти ещё у леса… Ну мы-то сразу пошли сами глядеть, что стряслось. Инструмент весь пропал с зерном, а следы вели сначала к лесу, потом к дороге. Охотники наши сказали, что толпой шли, а сами ли, вёл ли кто – неясно. За день до того праздник был у нас – свадьбу гуляли у озера, до которого идти аккурат по той дороге. Натоптали так, что теперь и не понять, что уже было, что только появилось. Вот и все зацепки. Окрестности-то все на полдня перехода мы сами облазали – толку чуть. А насчёт того, что в лихие подались – сильно сомневаюсь. Кто же разбойничать перед зимой уходит, когда обозы ходить прекращают? Да и жёны с детьми остались почитай у всех. Старшим на работы с ними Бранд пошёл, он мужик ответственный. Он бы дело так не оставил. Да и почему посреди работы с поля прямиком? А следов драки или борьбы там не было…
Гарон поскрёб узловатыми пальцами колючий подбородок и грустно вздохнул:
– …Знаешь, я тут всю жизнь с этими людьми бок о бок прожил. В лихие люди они точно не пойдут. Случилось что-то – сердцем чую, а что именно – умом понять не могу. Можете, конечно, поспрашивать охотников наших, они окрест всё прочёсывали, но не думаю, что они больше моего вам скажут. Ещё раньше, в день свадьбы значит, сынишка травника нашего Ингвара ушёл, как водится, за кореньями да листочками в лес. Да так и не дождались его обратно. Ингвар совсем скис. Сначала метался сам по лесу как ненормальный, а последние дней пять из дому не выходит, пьёт как не в себя. Кроет всех, кто к нему придёт, чёрной бранью и дверь не отворяет. Мы уж и так к нему, и эдак… Видать, время нужно. Пусть переболеет мужик, сын всё-таки пропал.
– Как пьёт? Мёртвым-то сына не нашли. Может, он живой еще, помощи ждёт где, а его отец пьёт?! – Глаза дварфа округлились от возмущения, дыхание участилось. – У нас бы такого папашу быстро без бороды оставили и выгнали с позором на все четыре стороны. Видано ли: сын пропал, а он усы в кружке мочит! Стыд и позор!
– Погоди, Далур, сейчас не о его совести речь, – встряла Арди. – Почтенный, скажи, где мы можем найти этих охотников и Ингвара? Хотелось бы лично переговорить с ними, важной может оказаться любая мелочь.
– Гейб! Давай сюда бегом! – Гарон окликнул паренька лет тринадцати, крутившегося неподалёку. – Проводи гостей куда скажут, да сбежать не вздумай. Смотри, уши быстро оборву.
Паренёк опасливо сглотнул и посмотрел на сурового мужчину, а его рука потянулась к уху.
– Куда хочете? – спросил мальчишка.
Он бесцеремонно и с живым интересом разглядывал незнакомцев, покрытую шрамами голову Молчуна и многочисленное оружие Далура.
– Для начала к охотникам, потом уж куда скажут, – ответил за них Гарон. – Если буду нужен – я в посёлке. Беда бедой, а остальным как-то зимовать надо. Дел – что твоя гора. Что будет нужно – обращайтесь. Тут вам каждый скажет, где меня искать. А дом мой вон тот, – староста указал рукой себе за спину, устало вздохнул и заторопился куда-то по улице.
– Идём скорее, тут недалече. Мне ещё с отцом дрова готовить надоть, он сейчас придёт, – поторопил мальчишка, громко шмыгнул носом и крикнул мужчине, стоявшему неподалёку: – Верн! Скажи отцу, что я на деляк сразу прибегу, Гарон сказал показать им, где тут что. – Он не дождался ответа и с важным видом зашагал по улице. – Пойдем, отведу куда надоть. Я тут всё-всё знаю!
Народа стало попадаться всё больше, и почти каждому встречному паренёк походя сообщал, важно раздувая щёки, что помогает городским в поисках по указанию Гарона.
– Красивый топор, – сказал Гейб и снова стрельнул глазами на секиру дварфа. – А он острый? Я на деляке работаю совсем тупым, но тяжёлым. Во-о-от такенные поленья расшибаю, – он развел руки, как будто пытался обхватить ствол дерева. – А твоим так можно? Твой, наверное, тоже тяжёлый, вона какой большой. – Он снова не дождался ответа и начал рассказывать очередному встречному, что помогает страже по поручению Гарона.
За небольшим изгибом улицы показался частокол и ещё одни ворота с распахнутыми створками – копия тех, через которые въезжали вчера.
– Вот в этом доме Ингвар живёт, – Гейб ткнул пальцем в ближний к воротам дом с небольшим огородом, заполненным аккуратными рядами небольших кустиков и трав. – И до дома охотников тут недалече: за ворота выйдем – и видать его уж около леса.
– Давайте сначала этого Ингвара поспрашиваем, всё по пути, а потом уж в лес пойдём.
– Я за. Чего попусту сапоги туда-сюда топтать, – пробурчал дварф.
Арди вопросительно посмотрела на Молчуна. Тот коротко кивнул, и девушка продолжила:
– Следов уже, конечно, не прочесть, но вдруг ветку какую сломали или уронили что-то.
При упоминании Ингвара, а может, и леса, Далур, морщась, что-то отрывисто буркнул, но спорить не стал и пошёл к крыльцу вслед за остальными.
Молчун несколько раз ударил в дверь и прислушался – тишина.
– Отец говорит, Ингвар водку жрёт, что ты воду, – неуверенно сказал Гейб, переминаясь с ноги на ногу у крыльца. – А как напьётся – брешет на всех, как собака цепная, да биться лезет, хоть на ногах не стоит толком. Первые дни к нему ходили поддержать, а опосля плюнули. Я его, поди, дня четыре уже не видал.
Далур нахмурился еще больше, зло дернул себя за бороду и решительно поднялся на крыльцо. Молчун с усмешкой сделал шаг в сторону, давая дорогу дварфу. С немалой силой Далур несколько раз ударил кулачищем в дверь. Та немного приоткрылась и сразу уперлась во что-то. Дварф навалился плечом и толкнул. Дверь с громким скрежетом открылась наполовину. Она оказалась не заперта, но подпёрта изнутри тяжёлой скамьей.
– Жди здесь, – сказала Арди пареньку и шмыгнула следом за Молчуном и Далуром.
После уже вполне разгоревшегося утра в помещении оказалось особенно темно. Ушло какое-то время, пока глаза привыкли к царившему здесь полумраку. Далур видел в темноте, как все дварфы, но и без этого обоняние уже говорило о многом. В комнате стоял густой запах целой смеси «ароматов». Запахи испорченной еды, рвоты и какой-то кислой браги, казалось, въелись в нос намертво. Далур попытался прочистить горло и то ли кашлянул, то ли отрывисто рыкнул.
В скором времени глаза привыкли и у Арди с Молчуном, и они увидели лицо дварфа, искажённое гримасой отвращения. Его взгляд упирался в грузного мужчину на полу. Тот лежал без рубахи и в светлых штанах, подозрительно темневших в области паха. Слипшиеся пряди длинных сальных волос рассыпались вокруг головы. Скомканная и измазанная рвотой рубаха лежала в трёх шагах от него. Грудь мужчины медленно и размеренно поднималась.
– Открой ставни. Здесь нужно проветрить, – бросил Молчун Арди и, взяв кружку со стола, вышел на улицу.
Пока Арди управлялась с окном, Молчун вернулся с кружкой, с которой капала вода. Аккуратно смотря, куда ставит ногу, он подошёл к лежавшему на полу хозяину дома, вылил половину воды ему на лицо и отвесил звонкую пощёчину.
Свет из открытого окна упал на покрасневшую щёку Ингвара. Раздался невнятный то ли вздох, то ли мычание. Далура обдало кислым перегаром, несмотря на то, что он стоял в паре шагов пьяницы. Ещё половина кружки и ещё одна пощёчина.
Ингвар, наконец, открыл глаза, приподнял голову и совершенно стеклянными глазами посмотрел куда-то сквозь Молчуна.
– Что э-э-э ты… Эм-м-м. Да… Уф-ф-ф… Э-э-э-э.
Глаза мужика вновь закрылись, и голова с глухим стуком упала обратно на пол. Руки потянулись было к ней, но опали на середине пути.
– Этот нам не помощник. До полудня так точно. – Арди смотрела, как Далур, сокрушенно качая головой и хмурясь, направился на улицу. – Пойдём к охотникам. Может, они что-то расскажут. А этот… Этот пусть… отдыхает.
Свежесть утреннего осеннего воздуха почти кружила голову после запаха в доме, но ощущение, что вонь успела за это короткое время въесться в одежду, не покидало. Далур с отвращением ерошил бороду толстыми пальцами, словно старался вычесать зловоние из жёстких густых волос.
– Гейб! Скажи нам, где найти дом охотников, и иди к Гарону, передай ему, что к вечеру Ингвар нам нужен трезвым. Пусть приставит к нему кого. – Арди заметила, что парень не рад заканчивать своё приключение и возвращаться к работе на делянке, и добавила: – Это очень важно, ты теперь посыльный нашего отряда. Не подведёшь? – Паренёк надулся от гордости и помотал головой. – Спасибо.
– Как в ворота пройдёте, вам прямиком по дороге до леса, потом поверните направо и вдоль опушки немного. Не промахнётеся. Не срезайте только – там овраг. Могу довести хоть до самого порога, коли вы…
– Гейб, мы найдём. У тебя важное задание. Так что не стой, беги.
Арди посмотрела вслед убегавшему мальчишке и заторопилась за своими спутниками.
Далур непрерывно что-то рычал на своём гортанном резком языке себе в бороду. Знать дварфийский необязательно, чтобы примерно понимать, что говорит дварф. Презрение и брезгливость сквозили в каждом жесте, в каждом слове, не говоря уже о выражении лица – оно побагровело и то и дело кривилось.
Молчун немного отстал и шагал к воротам, ухмыляясь над руганью Далура. Арди поравнялась с мужчиной, негромко сказала:
– Ишь ты, гляди как заливается. Как бы травник там пламенем не полыхнул от таких посылов.
Улыбка Молчуна стала ещё шире. На обожжённом лице она выглядела неуместной и жутковатой.
– Да уж, пить, воевать да ворчать – в этом им равных нет. Слышал бы Ингвар, как его тут распекают, протрезвел бы тут же. А если по делу – нам Ингвар-ссаные-портки немного и сказать-то может. Разве что где обычно сбор запасов проводили… А сынок мог пропасть где угодно – лес-то большой. И вообще это может быть никак и не связано.
– Смотри, – вдруг тихо сказал Молчун, перестал улыбаться, незаметно ткнул Арди локтем и кивнул на правую воротину, – этот ворон за нами от самой ночёвки следует. Лапки нет. Приметный.
На воротах действительно сидел крупный ворон и крутил головой. Птица, словно поняв, что говорят про неё, мощно хлопнула крыльями и устремилась в сторону леса.
– Вороны – умные птицы, – Арди пожала плечами. – Этот ещё и любопытный. Не думаю, что здесь есть что-то удивительное.
– Я его не чувствую. Совсем. – Молчун озадаченно потёр место, где раньше было ухо, и уставился через открытые ворота вслед улетающей птице.
Арди вновь пожала плечами:
– Ты и медведя не почувствовал, к огорчению Вергарда. А тут птица.
– Не так всё просто. Я чувствую, только когда намеренно пытаюсь. – Молчун продолжал смотреть на крошечную чёрную точку вдалеке.
Арди хмыкнула и промолчала.
Они миновали ворота и обнаружили Далура, вглядывавшегося вдаль. Северная часть деревни стояла на возвышении. По каменистым склонами вниз утекала широкая дорожка. Она петляла меж щедро рассыпанных валунов и трещин в породе. Далеко впереди дорожка упиралась в сплошную стену желтеющих деревьев.
Молчун повёл взглядом вправо от тропы по кромке леса и увидел вдалеке едва различимую крышу, торчавшую над невысоким кустарником.
– Нам, видимо, туда, – прогудел Далур, указывая направление рукой. – Погодите чуть. Я сейчас, мне надо, гхм… Я отойду малёха в сторону.
И быстро пошёл в сторону вдоль замшелой бревенчатой стены, пока не скрылся за валуном. Остановившись, он сбросил мешок со спины и прислушался – за ним никто не пошёл. Дварф расстегнул ремень, чуть приспустил портки, нащупал небольшой внутренний карман и извлёк из него круглый плоский камешек с незаконченной руной. Поправив штаны, Далур зажал камень в широкой ладони, а другой рукой принялся кинжалом выцарапывать недостающие линии, изредка поливая камень пахучей мутной жидкостью из небольшого пузырька.
Вскоре дело было сделано. Руна тускло блеснула и исчезла, а Далур удовлетворённо хмыкнул и бросил влажный камень от себя подальше. Дождался приглушенного удара и пошёл обратно к спутникам.
Солнце уже поднялось высоко, тучи на небе так и не появились. Тёплый ветерок слегка колыхал бороду Далура и плащи всех троих. Идти по широкой, хорошо утоптанной и сухой тропе под небольшой уклон было легко и приятно. День обещал быть светлым и тёплым.
Молчун крутил головой и всматривался в небо. Без внимания не оставались и редкие невысокие деревца неподалёку.
Арди едва слышно насвистывала что-то, и казалось, что она просто вышла прогуляться и наслаждается погожим утром.
Далур уверенно шагал впереди всех и исподлобья поглядывал на медленно приближавшийся лес. Что-то древнее в его крови говорило, что это не лучшее место для дварфа. Проклятые палки постоянно хрустели под ногами. Подлесок шумно ломался, когда коренастая фигура продиралась сквозь него.
Ветки цеплялись за бороду, грозя вырвать большой клок.
Ветки цеплялись за кольчугу и ломались с оглушительным треском.
Ветки цеплялись за плащ, будто удерживая неловкого путника на месте.
Лес – это ужасное место для дварфа.
По сторонам от тропы то здесь, то там кустарник сменялся оврагами, и чем ближе становились деревья, тем больше зелени обступало дорожку. Впереди над всеми этими кустиками возвышалась тёмно-зелёная и лишь местами чуть пожелтевшая стена леса.
Граница угадывалась чётко – плотное переплетение ветвей, за которыми быстро терялась тропа, едва пересекая её. Вдоль леса вправо уходила ещё одна тропинка, намного уже первой – туда все трое и свернули.
По этой узкой тропинке они вышли к небольшой поляне, на которой стоял большой дом. Из-за старого сруба скромно выглядывал небольшой сарайчик с дровяником и несколько пялок.
