Девять царств. Госпожа Жемчужина

Восстание началось двадцать один год назад, в конце лета, на двадцать седьмом году правления династии под девизом Линьтай[20]. То лето выдалось невыносимо жарким, небо заволокло белой дымкой, и люди говорили, что все это – знамения хаоса. Ему было тогда семнадцать лет. И той весной, в день праздника принесения жерв духу земли, он только-только получил титул принца Сюй. Его отец, император Сю, скончался от болезни, а дядя Чу Фэнъи, титулованный как принц И, под предлогом подавления беспорядков под столицей возглавил войско и попытался захватить власть. Мятежники окружили крепостные стены столицы со всех сторон и устроили ночью за воротами Чэнцзи пожар, пламя от которого вздымалось высоко в небо. Солдат трех основных дивизионов из столицы отправили на помощь войскам пограничных застав месяц назад. А отряд, направлявшийся на заставы Цзюнь и Могэ, повернул обратно и объединился с мятежниками, окружив императорскую столицу. В Ванчэне остались лишь тридцатитысячный дивизион Цзиньцзи, расквартированный в окрестностях, и двадцатитысячная гвардия императора. Падение столицы было предрешено. Чжунсюй был единственным, кто смог поднять толпу на сопротивление повстанцам. Рискуя жизнью, будущий император оставил трехтысячную гвардию и, пытаясь защитить наследного принца Бояо, собирался помочь ему бежать из столицы, а потом планировал вернуться и посадить его на трон. Никто не мог подумать, что принц Сюй будет так ожесточенно сражаться. Собственноручно убив трех дезертиров и несколько десятков мятежников, пытавшихся взобраться на крепостные стены, он смог продержаться до возвращения трехтысячной гвардии к воротам Чэнцзи, но Бояо нигде не было. Наследный принц всегда был труслив и одержим смертью. Испугавшись опасности, Бояо повесился, сказав, что желает разделить судьбу со своим царством. У покойного императора было четыре сына. Третий сын Шуюнь умер еще в детстве, младший Цзичан в раннем возрасте был отправлен на западный материк в царство Лэй в качестве заложника. Бояо на тот момент уже тоже был мертв. Единственным наследником императорской семьи во всем мире остался только сам Сюй.

– Эх, Бояо, напрасно я рисковал жизнью, чтобы проложить тебе путь к спасению. – Чжунсюй с силой взмахнул мечом, обезглавив одного из мятежников, карабкавшегося по крепостной стене. – Ты просто трусливо убил себя.

Восставшие один за другим падали с крепостной стены, но на месте каждого упавшего тут же появлялся следующий. Трехтысячная гвардия вернулась буквально за час, но за это время на крепостной стене уже собралась целая гора трупов высотой примерно по пояс. Солдаты скидывали мертвые тела мятежников вниз на землю, словно это были обычные бревна или камни.

– Ваше высочество …То есть ваше величество! Позвольте вашим подданным сопроводить вас в царство Хань, чтобы собрать новые войска для борьбы с мятежниками! – встав на колени, звонко и ритмично отрапортовал цяньци императорской гвардии, одетый в тяжелую броню.

Чжунсюй повернул голову и внимательно посмотрел на молодого цяньци, лицо которого было скрыто шлемом, а затем слегка улыбнулся и указал на одно из знамен бунтующих под крепостной стеной мятежников, на котором был изображен оттененный пламенем большой иероглиф «Су».

– Кем ты приходишься Су Цзинфэю? – спросил негромко Чжунсюй, однако его голос разлетелся по округе, заставив всех замереть.

Молодой цяньци поднял голову и без колебаний ответил:

– Я сын его наложницы, Су Мин.

В свете сторожевого маяка городской стены его невозмутимое лицо было удивительно похоже на лицо мятежного руководителя округа Тулиня Су Цзинфэя.

– Су Мин, если ты последуешь за мной, тебе придется выступить против родного отца, – с улыбкой ответил Чжунсюй. На нем не было брони. Все его прекрасное лицо было измазано кровью. Он слегка наклонил голову и вытер лицо подолом своего роскошного одеяния.

– Император, ваш слуга до четырнадцати лет даже не знал, что у него есть отец, а после уже не хотел этого узнавать.

– Однако Драконовый меч с прямым и широким лезвием, который ты носишь, принадлежит семье Су.

– Он принадлежит моей матери. Ваш покорный слуга дал клятву сразиться этим мечом с Су Цзинфэем. Ваше величество, прошу вас, разрешите Су Мину исполнить его заветное желание. Разрешите встать на передовой и расчистить императору путь, – ответил ему Су Мин. Его голос дрожал, а в глазах вспыхнул огонь.

– Ты еще слишком молод, а мятежные генералы, пытающиеся захватить столицу, – опытные воины, которые сражались всю свою жизнь. Неужели ты хочешь повести солдат на верную гибель?

Су Мин упрямо поджал губы и ничего не ответил. Чжунсюй продолжил:

– В этом нет нужды. Пытаясь спасти Бояо, мы уже потеряли напрасно слишком много людей. Мы больше не можем себе этого позволить. – Чжунсюй посмотрел в небо. Была полночь. У ворот Чэнцзи поднялся сильный ветер. Принц Сюй взял свой роговой лук и выпустил вверх свистящую стрелу. Ее звук, напоминавший зов зеленого сокола, пронзил ночную мглу.

Как только свист стрелы замолк, растворившись в черном небе, в правом крыле лагеря мятежников внезапно началось какое-то волнение. Отряд, державший знамя с надписью «Цинхай», атаковал городские ворота. Это было войско Люшан, принадлежавшее князю Цинхаю. Все произошло слишком быстро. Мятежники, застигнутые врасплох, были отброшены армией Люшан. Но солдаты Хэюань, подконтрольные напрямую принцу И, стоявшие прямо перед городскими воротами, отреагировали быстро и сошлись в рукопашном бою с солдатами Люшан. А отряды принца Яньняня, Цао Гуана, Ло Сыюаня и Су Цзинфэя, собравшиеся с разных уголков царства, лишь стояли поодаль от боевых действий, выжидая удобный момент. Они не хотели безрассудно вторгаться в эту борьбу. Войско Хэюань заняло выгодную позицию по левому и правому флангам. Боевой строй Люшан растягивался все сильнее. Постепенно он стал похож на длинную очередь, протянувшуюся змейкой от городских ворот на один ли. Вдруг войско Люшан выпустило в небо свистящую стрелу. Она пронзила ночную мглу с тем же самым звуком, с которым летела стрела, выпущенная недавно Чу Чжунсюем, стоявшим на Чэнцзи. Городские ворота тотчас распахнулись, и оттуда появилась императорская конница.

Хоть строй солдат Люшан был достаточно узким, они были сильны и враги не могли их разделить. Продолжая ожесточенный бой с отрядом Хэюань, солдаты Люшан вновь выпустили свистящую стрелу. Сражавшиеся с левым и правым флангами Хэюаня мятежники начали оттеснять Люшан. В одно мгновение строй, напоминавший длинную очередь, разделился на два отряда, освободивших дорогу у городских ворот. Когда шеститысячная императорская конница пронеслась по освободившейся дороге, покинув город, солдаты Люшан вновь закрыли проход, вернувшись к первоначальному строю. Постепенно все стихло. Так в окружении шеститысячной конницы более сорока тысяч человек покинули столицу. Рядом с возглавлявшим войско юношей развевалось знамя с изображением золотого дракона, свернувшегося калачиком на черной земле. Солдаты отряда Хэюань сразу же поняли, что это было знамя первого императора правящей династии, которое всегда находилось в дворцовом храме императорских предков, и сообщили об этом Чу Фэнъи.

Для мятежников переход армии Люшан на сторону противника во время осады столицы оказался большой неожиданностью. А знамя, возвышавшееся над императорской гвардией и отрядом Люшан, означало, что наследник престола бежал. Хоть Чу Фэнъи и захватил императорскую столицу, на сердце у него было неспокойно. Узнав, что это не Бояо, а Чжунсюй спасся бегством, он затопал ногами от гнева, повторяя:

– Этот мальчишка опасен!

Таким образом сорокатысячное войско покинуло столицу и направилось на север. Отряд мятежников Ло Сыюаня потерпел большие потери от императорского войска, поэтому отправился по их следам, чтобы нанести ответный удар. Чу Чжунсюй и его армия с боем прошли перевал Циюэ к полудню следующего дня, постепенно пополняя свои ряды.

Подстегивая свою лошадь, Су Мин скакал рядом с Чжунсюем, периодически поглядывая на него. Он знал, что принцу Сюю было всего семнадцать лет, но видел, что на его лице уже не осталось и следа наивности, а в глазах сверкала решимость. Су Мину казалось, что юный принц выглядел как умудренным опытом воин.

Князь Цинхай из рода Фанов относился к редким князьям правящей династии, которые не принадлежали к императорскому роду. Ему были дарованы земли округа Люшан на полуострове Цинлян в царстве Лань и звание главнокомандующего отрядом Люшан. Сам же князь Цинхай считал, что его род находился в родстве с основателями династии, и их отношения с императором Сю всегда были немного напряженными. Поэтому было неудивительно, что, замыслив мятеж, принц И вступил в сговор с князем Цинхаем. Но отряд Люшан под руководством князя Цинхая уже давно пообещал принцу Сюю поддержать его в войне с мятежными войсками, обговорив способы ведения этой борьбы. План объединения войск они также продумали заранее. Именно это и имел в виду принц Сюй, говоря, что проложил путь к спасению для Бояо.

– Брат Сюй, брат Сюй!

Услышав, что его зовут, Чжунсюй поспешно замедлил своего коня, чтобы разглядеть, кто это скачет к нему на быстром скакуне через всю армию. Приблизившись, человек снял шлем, показав свое благородное белое лицо. Было очевидно, что он принадлежит к знатному роду. Юноша был высокого роста, плечист и на пару лет младше Чжунсюя.

Увидев неглубокий порез, рассекавший уголок рта молодого парня, Чжунсюй протянул к нему руку и вытер своим рукавом выступившую кровь, но она не останавливалась.

– Цзяньмин, что случилось? Ты ранен?

Юноша широко улыбнулся и ответил невпопад:

– Отец плохо себя чувствует, да и опасается снующих повсюду мятежников. Он оставил мне половину отряда Люшан, сказав только, что отряд теперь в моем распоряжении.

Чжунсюй повернулся к Су Мину и сказал:

– Это старший сын князя Цинхая Фан Цзяньмин. Это он возглавлял отряд Люшан в сражении у крепостной стены.

Су Мин сложил руки в знак приветствия и слегка поклонился. В глубине души он был поражен. Отряд Люшан в тридцать тысяч человек удерживал все войско мятежников, строго держа строй, а когда потребовалось, уверенно изменил тактику сражения и оттеснил врагов, пропуская императорскую гвардию. Этот мальчишка был действительно гениальным полководцем.

Остановившись на ночлег, Чжунсюй и Фан Цзяньмин заняли одну палатку. Ранка в уголке рта Фан Цзяньмина уже подсохла и покрылась красно-коричневой корочкой, образуя подобие улыбки.

– Брат Сюй, а кем этот Су Мин приходится Су Цзинфэю? – неожиданно прошептал Цзяньмин, наклонившись к уху Чжунсюя.

Принц Сюй, не открывая глаз, так же шепотом ответил:

– Он сам честно сказал, что Су Цзинфэй его отец. Однако он ненавидит его.

– И ты ему веришь?

– У Су Цзинфэя было много наложниц, но затем он встретил одну певичку, в которую по уши влюбился. Остальных же наложниц разогнал и продал, а детей просто выбросил на улицу. Да, похоже, что он правда не врет. Однако этот Су Мин не так уж прост. Совсем не прост. Узнав, что Бояо умер, он тотчас стал обращаться ко мне «ваше величество». Нужно присматривать за ним.

– Брат Сюй.

– Что?

– Уже два года как мы с тобой вдали друг от друга учились и практиковали боевые искусства. Вся моя семья считает, что, когда я жил в столице, со мной обращались словно с заложником. Никто из них и представить себе не может, что ты мой самый близкий друг. Когда я вернулся назад в Люшан, тетушки постоянно спрашивали, не обижал ли ты меня.

– Мятежники не отстают. Скорее всего, завтра нас вновь ждет тяжелый бой. Хватит болтать, спи.

– Ты просто хочешь побыстрее доехать до Шуанхая, чтобы повидаться с Цзыцзань, вот и волнуешься, – захихикал Цзяньмин.

Чжунсюй ничего не ответил. Он дотянулся рукой до Цзяньмина и дал ему легкую затрещину, после чего повернулся на другой бок, сделав вид, что собирается спать, однако на его губах невольно появилась счастливая улыбка.

Армия Люшан и императорская гвардия под руководством принца Сюя сражались в течение ста дней и наконец к началу золотой осени добрались до Шуанхая, административного центра царства Хань. Попутно пополняя армию солдатами из числа добровольцев народного ополчения и военными отрядами со всего царства, присягнувшими на верность наследнику правящей династии, они увеличили численность своей армии с сорока до семидесяти тысяч человек. К ним присоединился и дивизион в шестьдесят тысяч человек, расквартированный на Загробной заставе.

На восточном материке было неспокойно. Морской порт в Цюаньмине оккупировали войска принца И, поэтому транспортировка припасов была сложной. Морской путь к востоку от Миньчжуна также был заблокирован. Канал Ингэ на западной стороне был опасен из-за регулярных приливных течений. Из всех имевшихся морских путей больше половины сейчас были опасны. А оставшийся путь мог обеспечить поставки всего необходимого с западного материка в царство лишь на тридцать-сорок процентов. На море Чулао остались только торговцы из царства Лэй, которые поклонялись Великому Дракону. Полагаясь на свои крепкие лодки, сделанные из дерева магнолии, и большой опыт в море, они были единственными, кто перевозил товар, соединяя западные и северные земли. Города Шуанхай и Ци стали торговыми центрами на севере. Все чаще и чаще туда прибывали сильные, словно куафу, торговцы из царства Лань, которые продавали коней, доспехи, зерно и промасленный войлок. А вместе с ними туда стекались и самые разные люди: целители, буддийские и даосские монахи и местные мудрецы, которые хотели нажиться на этой войне. Лэй, Тухолу и другие царства даже отправляли туда своих гонцов, предлагая военную помощь в подавлении мятежа. Однако Чжунсюй понимал, что западные царства могли одновременно отправлять гонцов с аналогичными посланиями и торговцев с теми же товарами в Ванчэн. Он знал, что на территории всех Девяти царств золотые рудники находились только в царстве Чжун. Два самых процветающих сейчас царства на западном материке, Лэй и Нихуало, хоть и подписали договор о дружбе и взаимопомощи и номинально поддерживали Чжунсюя, их правители все равно не упустили бы удобного случая заполучить золото с восточного материка по низкой цене. Им нельзя было полностью доверять.

Еще задолго до восстания принца И между царством Чжун и царством Лэй был подписан союзный договор. Младший брат Чжунсюя, Цзичан, еще в детстве был отправлен в царство Лэй в качестве заложника, где изучал язык и обычаи царства Лэй. В свою очередь царство Лэй отправило на воспитание в царство Чжун принцессу, планируя в дальнейшем выдать ее замуж за члена императорской семьи. Принцессе не нравился климат на восточном материке, поэтому полгода она проводила в Шуанхае. Это была та самая Цзыцзань, в которую был влюблен Чжунсюй. Она была очень красива и одним своим взглядом могла покорить любого мужчину. С рождения Цзыцзань имела мягкий и покладистый характер. Принцесса никогда не носила украшений, кроме необычной подвески с изображением русалки, которая была символом их правящего рода. Жители царства Лэй были превосходными мореплавателями и торговцами. Они почитали русалок нага, считая их олицетворением Великого Дракона. Цзыцзань тоже глубоко почитала их, поэтому каждый день носила эту подвеску на своей прекрасной белой шее.

Добравшись до Шуанхая, Чжунсюй издали увидел маленькую фигурку в белом одеянии, которое развевалось на ветру. Казалось, сильный ветер вот-вот сдует ее с крепостной стены, но она продолжала стоять, вглядываясь в поднявшееся облако пыли на дороге.

Чжунсюй спрыгнул с лошади и побежал наверх к башне на городской стене. Цзыцзань лишь улыбалась, глядя на него, а затем сказала:

– Мы не виделись полгода. Ты постарел.

Все говорили, что за сто дней ожесточенных боев принц Сюй и его молодые командующие сильно повзрослели, набрались опыта и стали походить на бывалых генералов. Цзыцзань, как это свойственно обычным юным девушкам, с жалостью смотрела на его истощенное тело и осунувшееся лицо.

Смерть отца и брата, падение столицы – он столько пережил за последнее время, но ни разу не показал своих эмоций. Однако сейчас, после этих слов Цзыцзань, у него потекли слезы. Он – принц Сюй, будущий император, верховный главнокомандующий, подавляющий мятежные войска. Он может все. Единственное, что было ему запрещено, – это проявление своих эмоций, будь то радость или гнев, слабости, старость или болезнь. Во всем этом бренном мире только она заботилась о нем и относилась к нему как к самому обычному человеку из плоти и крови.

В царство Хань пришла зима. Преследующий их отряд Ло Сыюаня осаждал город уже почти два месяца. С наступлением холодов, приходом сильного ветра и снега мятежникам стало сложно продолжать осаду города. Им уже не хватало провианта и фуража, поэтому они приняли решение отступать по морю. С октября по апрель семидесятитысячное войско находилось в царстве Хань и восстанавливало силы, продолжая обучаться и тренироваться. Так прошла зима и началась весна. Все это время Чжунсюй не соглашался провозглашать себя императором, оставив свой титул принц Сюй. Его молодая жена Цзыцзань получила новый титул принцесса Сюй.

Для царства Чжун настали смутные времена. Несколько лет, с двадцать восьмого по тридцать первый год правления под девизом Линьтай, прошли в полном хаосе. Боевые действия не прекращались. Народ уже позабыл, что значит жить в мире. Во многих поселениях не осталось ни одного взрослого мужчины. Поля опустели. Продовольствие, фураж, ткани – все было в дефиците. Люди ходили в лохмотьях, им нечего было есть. Поговаривали, что кто-то даже опустился до людоедства. Находившийся в царстве Лэй принц Цзичан уже вырос и стал юношей. Благодаря его стараниям в проведении многочисленных дипломатических переговоров, войска царства Лэй неохотно поддержали царство Чжун. Их расчет был понятен. Если Чжунсюй вернет себе трон, то принцесса царства Лэй Цзыцзань станет законной императрицей царства Чжун.

Весной, на тридцать второй год правления под девизом Линьтай, из четырнадцати округов, находившихся под Ванчэном, лишь непосредственно столичный округ и три округа на самом востоке у моря еще оставались в руках мятежника Чу Фэнъи. В остальных же округах уже была восстановлена центральная власть. Шуанхай был провозглашен второй столицей царства Чжун. Чжунсюй и шесть генералов собрали внушительное войско в триста тысяч человек. Помимо этого, по всей территории царства Чжун было расквартировано около ста тысяч человек народного ополчения. Все думали, что к зиме этого года получится отвоевать столицу и совсем скоро во всем царстве наконец-то снова воцарится мир. Однако летом этого же года обстановка в царстве Чжун, которая только начала налаживаться, ухудшилась вновь. Варвары хуку с северо-западных земель решили воспользоваться нестабильным положением соседнего государства. Обойдя Загробную заставу с запада, они прошли больше трех тысяч ли и вторглись на территорию царства Чжун со стороны Балиньдо. Хуку дошли уже до Шуанхая, но отступили сразу после первого боя, грабя и разрушая все на своем пути. Они не захотели связываться с армией императора, чья конница была мощной и ловкой. Князь Цинхай Фан Чжии возглавил императорские войска северо-восточных округов Хэань и Чишань, чтобы окружить и уничтожить армию мятежников в Тулине, но, получив неожиданный отпор, был вынужден отступить. Чу Фэнъи лично возглавил семидесятипятитысячное войско и направился к югу от столицы. За два месяца ему удалось отвоевать обратно три юго-западных округа: Цоэ, Цзюнь и Лилань. Внезапно в Ваньнане и Юэси были подняты повстанческие флаги. Мятежники из столицы Гуанлу и Тулиня, объединившись в одно большое войско, отправились на запад.

В том году Фан Цзяньмину уже было почти двадцать лет. Из юноши он превратился в статного и красивого мужчину. Несмотря на свой юный возраст, а Фан Цзяньмин был самым младшим из шести генералов, которые, словно шесть крыльев, следовали за принцем Сюем, он имел обширный пятилетний опыт в военном деле. Чу Чжунсюй был старше его на три года. Принц Сюй обладал военной выдержкой и острым чутьем, которые были свойственны настоящему императору. Что бы ни происходило во время сражений, какая бы помощь ни потребовалась, какой бы тактический ход ни осуществлялся, Фан Цзяньмин и Чу Чжунсюй понимали друг друга без слов, словно один из них был продолжением рук или ног другого. В окружении принца Сюя было много молодых выдающихся командиров. За эти несколько лет беспрерывной войны они стали настоящими братьями по оружию, каждый из двоих был готов прийти на помощь другому. Но все они понимали, что в мире существовал лишь один человек, которому будущий император готов был доверить свою жизнь. И этим человеком был сын князя Цинхая Фан Цзяньмин.

В июле того же года известие о смерти на поле боя князя Цинхая Фан Чжии долетело до Шуанхая. Разведчики приносили одну плохую весть за другой. Сначала пал Люшан, следом – Хэань. Род Фанов был полностью уничтожен. Войско в восемьдесят тысяч человек уже было готово отправляться в поход в недавно вновь оккупированный мятежниками Тунпин – административный центр округа Лилань в царстве Вань, – когда пришли эти печальные известия. Фан Цзяньмин впал в ступор, застыв на месте. Чжунсюй, уже оседлавший коня, окликнул его. Молодой генерал поднял голову, пустыми глазами посмотрел на своего брата и повелителя, открыл рот, попытавшись что-то сказать, но тщетно. Он не смог издать ни звука и просто молча покинул строй. Спустя какое-то время Фан Цзяньмин вернулся. Было заметно, что под его доспехами появилось траурное платье, но больше в его внешности ничего не изменилось. Он по-прежнему спокойно сидел на своем коне. Лицо его было, как обычно, умиротворенным, только глаза слегка покраснели.

Спустя одиннадцать дней войско добралось до Тунпина, остановившись в пятидесяти километрах от западных ворот. Сначала они отправили к стенам города небольшой отряд солдат, которые в течение нескольких дней громко ругались, оскорбляли и всячески донимали мятежников. Чтобы навести порядок, те открыли ворота и выпустили свои войска. Тогда солдаты сделали вид, что отступают, но вскоре вновь оказались у городской стены. Эта ситуация повторялась три раза. После этого Чу Фэнъи, поддавшись на провокацию, лично возглавил свое основное войско для преследования надоедливых солдат на узкой вытянутой равнине вдоль берега реки Лилань.

Река Лилань была притоком Цзяньшуя, протекала от Байшуя до Люнаня и впадала в море. Часть города Тунпина находилась на равнине у южного берега реки шириной не более пяти – шести ли. Дальше же на юг тянулась горная цепь. Утром на рассвете небо было дымчато-белым, а на зеленых лесистых холмах проявлялись очертания деревьев. Острый меч столкнулся в схватке с железной броней, и спокойный утренний воздух задрожал. Ярко-алое знамя войска Люшан темным пятном закрыло серое небо. Фан Цзяньмин был провозглашен пятьдесят третьим в своем роду князем Цинхаем. Вот он, новый правитель округа Люшан. Вот он, последний наследник рода Фанов. Герой без полутонов в этом черно-белом мире.

Чжунсюй поднял голову и посмотрел на молодого мужчину, сидевшего на боевом коне. На нем по-прежнему было надето траурное платье из черного шелка. Сосредоточенный взгляд черных глаз был скрыт шлемом. Чжунсюй лишь мог видеть его тонкие белые губы, крепко сжатые в ниточку. Он повернул голову, и Чжунсюй почувствовал, что юноша смотрит прямо на него. Холодный пронзающий взгляд рассек умиротворенную прохладу раннего утра. Хоть его глаза и были скрыты, но этот давящий, леденящий огонь в его взгляде проникал в самую глубь, сжигая все вокруг своим черным пламенем. В нем клокотало кровожадное желание сражаться, сражаться до последнего вздоха. Все или ничего. Другого пути не было.

– Цзяньмин, – еле слышно произнес Чжунсюй, – мы атакуем их завтра на рассвете. Они никуда не денутся.

Цзяньмин едва заметно кивнул, и, развернув свою лошадь к югу, безмолвно поскакал в направлении горной цепи, и скоро исчез в дымке утреннего тумана, затерявшись среди зеленой листвы. Огромный отряд, растянувшись бесконечной колонной, последовал за ним, ступая по летней утренней росе.

Молодой князь Цинхай во главе двухтысячной элитной конницы и тридцатитысячной пехоты преодолел более шестидесяти ли, обойдя кружным путем горы с востока, и в этот же день, ближе к вечеру, пробрался к плохо охраняемым восточным воротам Тунпина. Вдруг все небо заволокло черными тучами и стеной полил сильный дождь. Раскаты грома сотрясли воздух. Началась паника.

С южной равнины реки Лилань на десять ли вперед разносился звук капель дождя, падавших на металл доспехов. Началась схватка между императорским войском, возглавляемым Чжунсюем, и армией мятежников под руководством самозванца Чу Фэнъи. Небо и земля слились в одно тусклое пятно, побагровевшее от крови. Отступать было некуда. Все пути были завалены трупами. А ливень все продолжался. Узкая равнина превратилась в одну большую могилу. Доспехи императорской армии были прочнее и мощнее, но под проливным дождем они очень сильно сковывали движения. Мятежные войска во главе с самозванцем Чу Фэнъи воевали на всех юго-западных фронтах уже несколько лет и давно привыкли к таким тропическим ливням, поэтому двигались легко, а мечи их крушили все, что попадалось на пути. Прошло два часа. Императорские войска терпели поражение и были отодвинуты на три ли к лагерю. Рев военных барабанов сотрясал землю, пронизывая насквозь – прямо до позвоночника. Мятежники постепенно обступали их со всех сторон, продолжая непрерывно атаковать. Главный отряд императорской армии был зажат в кольцо, продолжая сражаться спина к спине. Он был готов сопротивляться до самого конца.