Семья превыше всего

– Вот ты и сказала главное. Да, будет больно. Но не так больно, чем когда бьют тебя. Плюс к этому, я считаю, что слово подкрепленное силой, лучше чем пустое слово. Не так ли?

– Именно, – я видел, мои слова успокоили сестру. Она все еще боялась боли, но это нормально. Зато теперь она не сомневалась в правильности своего выбора. Она хотела стать сильной. Как папа и мама. У нее появилась цель, ради которой можно и потерпеть небольшой дискомфорт.

Глава 2

Чернов Олег Владимирович

Несколько дней спустя после начала обучения. Мозги кипят с непривычки. Сил и времени у нас с сестрой не оставалось даже на то, чтобы нормально помыться. Так ополаскивались быстренько и хватит. Но постепенно мы привыкли к новому распорядку дня. Даже появилось свободное время о котором мы успели подзабыть. Знания впитывались легко и просто. Мама прекрасно обучала нас магии, что было неудивительно для лектора кафедры теоретической магии местного магического университета. Университет этот не большой, скорее научно-исследовательский, но и некоторое количество студентов в нем учится. Отец тоже прекрасно нас тренировал. Приходящие наставники справлялись со своей работой хорошо. Родители не жалели денег и сил на наше образование. Так мы и учились.

Благодаря образованию, моя картина мира дополнилась новыми данными, пришло понимание в какой стране я живу. А живу я в… Российской Империи. И если не врут обрывки памяти, то в моем мире она тоже была, но распалась в результате восстания. Или действий врагов. В моем новом мире – Российская Империя самая большая страна из всех существующих. Власть уже более полутора тысяч лет в руках династии Рюриковичей. И власть эта незыблема. Власть царя держиться на нескольких столбах. Великие князья от знати, чиновники от простых людей, верховные жрецы от духовенства. Честь, трудолюбие и дух. Все это звучит очень красиво, но суть все же немного в другом. Все жители Империи от десяти лет приносят клятву верности Императору. И клятва эта не простая. Она магическая. Клятва дается каждым сословием своя. И чем больше у тебя власти, тем более строгую клятву ты приносишь. Итог прост, чем больше власти и возможностей ты имеешь, тем больше за нее придется отдать своей свободы.

В нашем государстве существуют несколько сословий. Простое сословие, дворяне, или же благородные, служители богов, маги. Каждое из сословий делиться на несколько подсословий. К примеру, дворяне делились на безродных дворян, баронов, графов, князей и великих князей. То что дозволялось безродным дворянам, к примеру, служба в наемных дружинах или торговля, последняя правда с большим количеством условий, для великих князей все это было не доступно. Зато великие князья имели гораздо больше власти. Одной из основных вещей для дворянина являлась честь дворянина. И это не пустые слова. За бесчестные поступки дворян лишают титула. Причем что для безродного являлось нормальным поступком, например владеть казино, для благородного считалось поступком порочащим честь дворянскую. Но если барон еще мог остаться бароном, то требование к князьям более строгие, за владение казино дворянский круг чести обязан лишить князя титула. На сегодняшний день всего семь родов имеют права на герб, то есть являются великими князьями.

Простое сословие, в противоположность, имело мало прав, но и свобод имело больше всех. К примеру, простолюдин имел права на жизнь. Так и было записано в законах. Никто не имеет право просто так убить крестьянина. Но при этом если крестьянин нападет на дворянина, дворянин имеет права его убить. А если крестьянин нападет на крестьянин, крестьянин может только защищаться и обратиться к страже. Только так, за убийство другого крестьянина его ждет суд и понижение в правах. А меньше прав чем у крестьянина только у бесправного. Бесправные – люди без ЛЮБЫХ прав. Но они абсолютно свободны и могут делать что захотят. Однако представители других сословий тоже могут делать с ними все что захотят. Буквально. У них, даже нет права даже на жизнь и здоровье. Их можно держать как рабов. Все преступники бесправные. Но даже здесь есть важные нюансы. К примеру, держать рабов в ужасных условиях для князей бесчестно и можно лишиться титула. А у некоторых крестьянских сословий нет права держать рабов. В итоге рабство вроде бы возможно, и даже практикуется, но в очень особенных случаях. Самое главное отличие простого сословия от дворян, возможность дорасти до чиновничьих должностей. Удивительно, но большинство управляющих должностей у выходцев из простого люда. Права у чиновников близки к аристократии, а местами даже шире. Но платой за это становиться очень строгая клятва служения стране. Плата за нарушение клятвы – родовое проклятие и статус бесправных для всех членов семьи. Сегодня, на подобное соглашается довольно мало людей. Быть чиновником – являться рабом своей страны. Во всяком случае подобное убеждение есть у многих людей.

Благородные семьи тоже могут управлять страной, но в ограниченных масштабах. Это исключает возможности злоупотребления властью. Исключением является только великие князья, они занимают все ключевые должности в правительстве. Вот только клятва великих князей не позволяет им злоупотреблять властью. Даже ради членов их семей. Это главная причина почему гербовых семейств так мало, клятва даваемая великими князьями, абсолютная клятва служения империи. Именно империи, а не императору. Император тоже приносит клятву Империи, и если верить учителям то его клятва самая строгая. У императора больше всего прав, но абсолютно нет свобод. Это жертва Рюриковичей во имя Империи и жителей ее.

Честно говоря я воспринимал слова о клятвах очень скептически. Слишком идеальное выходит общество, не может быть все так хорошо. Не-бы-ва-ет. Всегда найдуться те, кто захочет повернуть все в свою пользу. Захватить чужую собственность или использовать власть в свою пользу. Об этом даже говорит судьба моей матери, я не знаю всех деталей, но по тому что я слышал, за отца ее пытались выдать замуж вопреки ее воле, с целью захватить власть в роду. Это уже расходиться с райскими кущами что должны обеспечиваться клятвами, если они действительно так хороши как нам говорит учитель. Впрочем, я отлично понимаю почему нам преподают все именно так. Пропаганда. И это правильно. Граждане страны должны быть уверены что живут в лучшей стране в мире. Иначе они начнут эту страну разваливать. Возможно не по злому умыслу. Но под влиянием агентов других стран.

Ловлю себя на этих мыслях и вновь удивляюсь. Я девятилетний мальчишка. Большинство реакций и поведение соответствуют возрасту. Но иногда меня уносит в излишнюю серьезность и циничность. И когда это проскальзывает – удивляються не только окружающие, но и я сам. Да, я помню ТЬМУ. Знаю – я из другого мира. Но это не дает мне каких-то особых знаний. Просто иногда возникает понимание – в моем мире было иначе. Или более взрослая, циничная, точка зрения. Но это не сидит во мне постоянно. Я не чувствую себя старше чем я есть. Я просто иногда серьезен и целеустремлен. Болезненно целеустремлен. Даже отец признает за мной это. К счастью я не всегда такой. Ведь это не всегда полезное качество. Кроме того, как мне кажется, я все менее “старый я”, и все более – Чернов Олег Владимирович . Но временами, закусив удила, я могу идти к цели всеми силами.

***

Сегодня, спустя год с начала занятий, я достиг своей цели. В последнее время, моей целью было продержаться, хотя бы, двадцать секунд против отца в спарринге, завершающим нашу тренировку. Папа обычно аккуратно валял нас с сестрой по земле в конце тренировки, чтобы мы могли отработать то чему научились, а так же умение не мешать друг другу в бою. Да, папа бился не в полную силу. Да, моей целью была всего двадцать секунд. Но я устоял на ногах. Вывернул сам себе руку, но устоял. Даже отец был в шоке. Он все контролировал, делал все максимально мягко, мы же его дети в конце концов, но из-за упрямства я сам себя поломал. Получил от отца за это страшный нагоняй. Но все же, удостоился и пары теплых слов за готовность идти до самого конца. А потом еще выслушал лекцию на тему самосохранения. А потом был послан к лекарке. Руку надо лечить, иначе тренироваться будет мешать. Вика решила пройтись со мной.

– Вот зачем ты так. – спросила она стоило только выйти за ворота дома.

– Да ладно тебе. Зато я целых полминуты продержался.

– Ты же говорил двадцать секунд.

– Ну пусть двадцать, не важно. За руку еще десять накинул, – отмахиваюсь от сестры.

– А если бы шею свернул, добавил бы час? – спросила Вика с издевкой.

– Нет, ну ты то не начинай, отец мне и так лекцию прочитал о том, что надо себя беречь, – пытаюсь ее успокоить.

– И правильно сделал. Ты видел как он испугался когда ты закричал. Не делай так больше! – потребовала сестренка. – Он очень расстроился, когда ты ушел, он так и остался сидеть во дворе.

– Эхх… Я и сам понимаю. Это было глупо… Но в тот момент я хотел лишь продержаться, не важно… Не важно что придется пожертвовать рукой.

– Пожертвовать?! Ты серьезно? Ради чего?

– Вот я сейчас это и пытаюсь понять. Ради чего я это все сделал. Просто поставил себе целью продержаться. И вот результат. – указываю на поднятую опухшую руку.

– Дурак. – она показательно надулась, но быстро проговорила. – Ладно. Я тебя прощаю. Но перед папой сам извинишся.

– Хорошо. Ты права, я слишком далеко зашел.

– А раз я права, то с тебя пирожное. Зайдем после лекарей в кондитерскую на углу, – сразу потребовала эта мелкая вымогательница. Впрочем, за свои ошибки надо платить. Пусть и таким способом.

***

Отец тренировал нас во дворе нашего дома. Небольшой, если сравнивать с домами высокородной знати. Или с домами богатых торговцев. Впрочем, на фоне простого народа у нас все же немаленький дом. Сказал бы средний, но не хочу считать что живу в среднем доме. Наш дом стоит в квартале для людей среднего достатка. Опять среднего. Блин. Для того, чтобы дойти до лечебницы нам необходимо пройти через несколько улиц. Всего минут десять неспешной ходьбы. Вот только когда адреналин схлынул, рука начала болеть. Отец изначально хотел пойти со мной, но я отказался. Я посчитал, что пройти немного до лечебницы не проблема. Недооценил я свою травму. Я пытался не подавать виду, но сестра заметила что мне больно, и решила срезать путь между двумя домами. Там еще та подворотня – мусор, вонь, грязь. Но обходить эти дома было долго. Не слишком долго, если у тебя все нормально, но когда скрипишь зубами от боли, хочется сэкономить каждую минуту. Там мы и встретили ее.

Девочка лежала на земле. Ее черные, до плеч, волосы были в крови. Одежда в грязи, местами порвана. На спине виден след от ботинка. Нога вывернута под неестественным углом. Но главное, в волосах ее была заколка в виде стрекозы. Простая заколка, но до боли, нам, знакомая.

– Юля! Юля! Олег это же Юлька.

***

По соседству с нашим домом живут как купцы, так и такие же, как и мы, мелкие дворяне. Даже простые зажиточные горожане есть. Вот только дети примерно нашего возраста отсутствуют. Кроме Светланы Искорной. Она дочь купца, и невероятно этим горда. Нет, правильнее сказать НЕВЕРОЯТНО ГОРДА. Только так, только заглавными буквами. Старается во всем копировать своего отца, жуткого сноба судя по ее поведению, и, да простят меня мои учителя манер и словесности, понтореза. Наши с ней отношение не заладились с первой встречи. Сестра ее терпеть не может.

В итоге у нас не было возможности завести друзей около нашего дома. Естественно, мы пошли их искать на соседний улице. А то нам уже целых СЕМЬ! лет, а на соседней улице мы не бывали. Именно с такой фразой моя сестра и пошла на поиски приключений. Я пошел следом за мелкой егозой, иначе это могло бы плохо закончиться. Я был прав это, действительно, едва не закончилось плохо. Мы зашли в соседний район, и как оказалось тамошние детишки не любят “избалованных барчуков”. Это было сказано нам прямым текстом, когда мы подошли познакомится. Сестра возмутилась. Слово за слово, и нас попробовали избить. Мы конечно занимались с папой зарядкой, и были в хорошей форме, но драться все же не умели. Вот тогда то к нам и пришла неожиданная помощь в лице Юльки. Она встала с нами рядом и помогла в той драке. Их пятеро, нас трое. Мы тогда с трудом, но одолели супостатов. Причем Юля одолела троих. На самом деле все было не совсем так. Но некоторые детали мы тактично опустим.

– Спасибо за помощь! Как тебя зовут? – спросила Вика, едва наши противники сбежали.

– Юлькой кличут. – сказала наша спасительница.

– Прости конечно, но, почему ты нам помогла? – задал я тревожащий меня вопрос.

– По вам видно, что вы не простые ребятки. Если бы вас здесь избили, то этим бы, мало что было, они не местные. А я из соседнего приюта. Помогаю, по возможности, в пекарне неподалеку. За что и получаю свою копейку. Баловать же на что-то себя надо. – сказала она с улыбкой. – Вот и получилось, что им ничего не будет. А меня в приюте запрут, как и всех наших. А оно мне не надо. Вот и влезла в ваши разборки, мелюзга.

– Что это мы мелюзга. – сразу надулась Вика.

– А то. Маленькие вы еще.

– Можно подумать ты – большая тетя.

– Не большая, но клятву в следующем году дать смогу.

– И всего-то на два года старше. Не считаеться.

– А вот и считается. – упрямо заявила Юлька.

В тот день мы много с ней болтали, гуляли в итоге до самого вечера. От родителей, конечно, влетело когда вернулись домой. Мы прогуляли весь день, и не заметили, как пропустили занятия и ужин. На следующий день, сестра купила заколку для волос в виде стрекозы. Заколка была простенькой, но сделана она была добротно. Как она тогда сказала: “Юлька порхала как стрекоза когда нам помогла”. На вопрос почему не бабочка, я был уверен, в драке надо порхать как бабочка, она ответила что заколка в виде бабочки ей не понравилась.

Юля была счастлива такому подарку. Мы стали друзьями, и когда было время, с удовольствием гуляли друг с другом. Юля была довольно высокой для своего возраста девочкой, с черными, до плеч волосами. Карие глаза, небольшой носик, высокий лоб, ямочки на щеках возникающие при улыбке. Мы были странной компанией. Пара явно не бедных детишек, и девчонка простолюдинка в дешевой одежде с кучей заплаток. К чести Юли, она никогда не использовала нас как ходячие кошельки. Мы просто дружили. Так и прошел год. Когда настало время более интенсивного обучения мы пробовали вырваться погулять, но почти не пересекались с Юлькой. Она ушла из кафешки в котором была на подхвате. А в приюте мы ее не могли встретить. Вика обижалась что Юля от нас прячется. Хотя за обидой она скрывала волнение за подругу. И вот сегодня, в подворотне, мы видим избитую до полусмерти девочку с заколкой в виде стрекозы.

***

– Юля! Юля! Это же Юлька. – кричит сестра со слезами.

– Спокойно, надо проверить как она.

Мы подбежали к девочке. Я сразу заметил, она еще жива, но в очень плохом состоянии. Ее явно избили, голова разбита, нога вывернута и опухла. Много синяков. Выглядит все очень плохо.

– Юля, ты жива? – сквозь слезы спрашивает Вика.

– Что вам надо? Пожалуйста, хватит.

– Юля, слава богу ты жива. – с облегчением говорит сестренка.

– Нет, не трогайте меня. – в забытие шепчет Юля.

– Надо отнести ее в лечебницу. – говорю сестре.

– Надо. Бери справа, я возьму слева. До лечебницы пара минут ходьбы осталась. Вот только, у меня с собой почти нет денег, а без денег Юльку лечить не будут.

– Не волнуйся, у меня благодаря этому. – поднимаю поврежденную руку. – есть с собой немного денег, как раз на лечение дали, вот только на полное излечение не хватит.

– Вовремя ты себе руку повредил. – ответила сестра. – Главное самые страшные раны подлечат, а потом придумаем.

– Ну что понесли?

– Понесли! – кивает сестра.

Сестра положила левую руку себе на плечи. Я – правую. И мы потащили избитую подругу к лекарям. Спешили как могли, но идти пытались аккуратнее. Я видел как на нас смотрят. Повезло что никто не лез с расспросами, и не мешал. В лечебницу зашли с трудом. Пока я преодолевал дверь с Юлькой на руках, сестра уже бросилась к медсестре.

– Срочно, спасите ее.

– Что случилось девочка?

– Там, нашей подруге плохо. – сестра потащила медсестру ко мне и Юле.

– Ого. Ваша подруга совсем плоха. Сейчас позову дежурного врача.

– Спасибо вам.

– Положите вашу подругу на пол. Надеюсь своим вмешательством вы ничего не усугубили.

И тут до меня дошло то, какие мы идиоты. Надо было бежать в лечебницу и привести врачей. Пара минут, скорее всего не навредили бы. А вот тем, что мы тащили Юльку через улицу, мы возможно сделали только хуже. Я почувствовал как дрожит нижняя губа, а глаза защипало. Вскользь брошенные медсестрой слова меня почти уничтожили. Я стоял в ступоре, по щекам уже потекли слезы. Я ничего не слышал. Пришел врач и забрал нашу подругу. Ко мне подошла медсестра и начала что-то говорить. Я ничего не слышал. Только когда я увидел панику на лице сестры я пришел в себя. Смог взять себя в руки. Пора спасти нашу подругу.

– Простите пожалуйста, не могли бы вы повторить?

– Я говорю, что ваша подруга сильно избита. Мы можем ей помочь, но… – медсестра замялась.

– Не бесплатно. – не спрашиваю. Утверждаю.

– Да, не бесплатно.

– У нас есть немного денег. Вот. – отдаю все что есть. – Я понимаю что этого скорее всего не хватит. Вы можете начать спасать нашу подругу. Мы сбегаем за отцом и он заплатит сколько нужно. Это не долго буквально пятнадцать минут. Слово чести.

– Спокойно. Умойтесь, и тогда бегите. Ольга Игоревна начнет стабилизацию вашей подруги. Кто ваш отец?

– Тысячник великокняжеского, *шмыг*, войска, *шмыг*, Чернов Владимир *шмыг*, Афанасьевич. – гордо говорит сестра через шмыгание носом.

– О! Я знаю о ком речь. Умойтесь и идите за ним. Только не попадите в беду.

Мы быстренько умылись и побежали за отцом. Увидев нас отец встревожился не на шутку.

– Что случилось? Почему вы в слезах? КТО ПОСМЕЛ? – взревел отец. Никогда не видел его таким.

– Спокойно. С нами все в порядке. Но наша подруга в лечебке, она была сильно избита. Когда мы пошли лечить мою руку, мы решили срезать и в подворотне на нее наткнулись. Принесли в лечебницу, отдали все что было, но этого мало. Пошли за тобой. Теперь мы здесь. Помоги нам ее спасти.

– Хорошо доложил. Четко, по делу. Пойдем. По пути все расскажете. Что за подруга и почему надо ее спасать. – отец поднялся, и пошел в дом. – Я за деньгами, ждите здесь.

– Как думаешь, с ней все будет в порядке?

– Уверен. Мы успели. Отец нам поможет. Все будет хорошо.

– Я надеюсь. Ты когда в лечебнице побледнел и заплакал… Ты меня так напугал. Я решила, что Юлька умерла… Поэтому ты такой. Не пугай меня так больше.

– Постараюсь. Вон отец идет, пошли к нему.

– Ну рассказывайте, что за подругу вы спасли.

Мы и рассказали. Про то как познакомились с Юлькой. Как дружили. Как играли вместе. Как гордились что наша подруга, почти уже работает и сама зарабатывает. Что невзирая на то, что она сирота, она такая… Юлька. Рассказали и про ее навыки драться. Вика даже призналась что из-за Юльки и захотела научиться драться. Я поделился своим наблюдением что она не пыталась использовать нас в своих интересах. Мы шли, скомкано говори все это отцу. Он слушал молча, и задал лишь один вопрос.

– Почему мы должны ее лечить?

– Что? Папа она наша подруга? Ты чего? – возмутилась Вика.

– Она именно ВАША подруга. Простолюдинка. Сирота. Сколько я на нее потрачу? Зачем нам это? – сказано это было холодно. Отстраненно. У Вики снова глаза повлажнели, я понял – она готова разрыдаться. Также я понял. Вот оно. Очень важный вопрос. От него зависит, что отец сделает дальше. Нет он точно поможет, но помочь можно по разному.

– Отец. Мы ей должны. Она пришла к нам на помощь. Помогла в драке. Ничего не просила. Она наша подруга. Это наш долг помочь ей. – говорю спокойно, стараюсь взвешивать свои слова. Пытаюсь говорить как можно более весомо.

– Ха. Вы же подарили ей заколку. Разве этого не достаточно?. – отец говорит с усмешкой. Тест продолжается.

– Ты и сам понимаешь – это не так. Наш долг так не оплатить. Даже если ты не поможешь, я постараюсь найти способ помочь. В конце концов – это наш долг. Долг дружбы и соратника.

– Правильные слова. Рад, что вы не наплевательски относитесь к вопросам долга и чести. – отец улыбался и говорил очень теплым голосом с нотками гордости. Как-то оно сочеталось в этот миг. – Пошли заплатим за спасение вашей подруги… И кстати, я вам потом немного расскажу про первую помощь при травмах и ранениях. Вы могли сильно навредить ей по незнанию. Нельзя раненого передвигать. Надо убедиться что у него нет ряда определенных травм. А то сделаете только хуже. Правда всегда есть исключение.

– Да. Медсестра уже сказала мне об этом. И какое исключение?

– Если оставив раненого вы подвергаете его еще большей опасности. Или тех, кто его придет спасать.

– Ты про поле боя?

– Да, про него. Но и не только. В вашем случае в подворотню мог вернуться тот кто избил девочку. На обратном пути покажешь где вы ее нашли.

– Да. Конечно. И… Большое спасибо, Отец.

Глава 3

Чернов Олег Владимирович

Когда мы добрались до лечебницы нас уже ждала медсестра.

– Доброго дня вам, Владимир Афанасьевич. Ваши дети уже объяснили вам зачем они вас сюда позвали.

– Да. Я уже знаю что случилось.

– Как Юля. Вы уже можете сказать, все ли с ней будет в порядке? – влезает сестра в разговор, но вспомнив правила этикета добавляет. – Приношу свои извинения за вмешательство в ваш разговор.

– Ничего, Вик, я понимаю что ты волнуешься. И так… Как состояние девушки?

– Да. Она сильно избита, повреждены почки, серьезная травма ноги. Рассечена голова. Но ее жизни уже ничего не угрожает. Самая серьезная травма – травма ноги. Возможно девочка останется хромой на всю жизнь. Либо очень дорогое лечение, либо сильный маг-лекарь. Госпожа Ирина не сможет вернуть ногу в исходное состояние без очень дорогих и редких расходников.

– Мы можем отложить лечение ноги до разговора с Юлей? Я хочу знать что случилось, мне необходимо иметь возможность осознанно принимать решение.

– Да. Все равно у нас сейчас нет нужных реагентов. Остальные предпринятые и планируемые процедуры описаны в этом документе. Мы поддержали жизнь в девочке, но есть одна проблема, из-за который мы и не предпринимали дальнейших действий. – медсестра остановилась и передала отцу бумагу о которой говорила.

– Можете начинать, я все оплачу.

– Проблема не в этом. Мы проверили девочку, ей уже одиннадцать лет, но она все еще не принесла клятвы. Еще полгода и она станет бесправной.

– А вот это уже странно. Вы что-то знаете об этом? – спросил у нас отец.

– Нет. Когда мы с Юлей познакомились она, наоборот, говорила что ждет школы и принесения клятвы. После клятвы она бы имела больше возможности для заработка. – сказал я и задумался. Я никогда не задумывался зачем ей так сильно нужны деньги. Да, в приюте жизнь не сахар. Но крыша над головой есть, какая никакая еда тоже. Выжить можно. Поэтому я спокойно принял Юлин довод по поводу работы. Дескать, она работает чтобы были деньги на сладости и прочее баловство.

– Вы могли бы подсказать, когда можно будет поговорить с Юлией? – спросил отец.

– Да. На сегодня госпожа Ирина ввела ее в лечебный сон. Завтра после обеда, около часа дня, с ней можно будет поговорить.

– В таком случае – мы вернемся завтра.

– Хорошо. Мы информируем вас в случае изменения состояния девочки.

– Спасибо большое. – сказала сестра. В последний час она выглядела совсем обессилевший. Сначала тренировка у отца. Потом – совсем небольшая пауза и поход к лекарке. Юля и волнение за нее. Скачки эмоций и вот теперь она еле-еле стоит на ногах. Да и я тоже, если честно.

– Последнее на сегодня. Не могли бы вы залечить руку этого балбеса. – сказал отец указывая на меня. Точно! За всеми событиями я и забыл о том что у меня рука вывихнута.

– Да, конечно. Подайте поврежденную руку молодой человек, я проведу диагностику с помощью заклинания, так что не волнуйтесь больно не будет.

Я протягиваю руку медсестре и отмечаю про себя что она, рука, почти не опухшая.

– Хм. Я не думаю что имеет смысл лечить руку вашего сына, она уже почти восстановилась, не знаю кто ее лечил, но сил он влил в лечение немеренно, так что нет смысла лечить повторно. – спокойно сказала медсестра, чем вызвала немалое удивление у всей нашей семьи.

***Чернова Виктория Владимировна

Вика сегодня очень устала. Сначала ее братец включил барана и, ради непонятно чего, сам себя травмировал. Папа очень расстроился из-за этого. Олег не знает, но мама требовала от отца чтобы ее дети не получали серьезных травм в процессе обучения. Это произошло из-за инцидента в детстве, когда после замены трассы для бега, Вика серьезно подвернула ногу. Поэтому отец следил за ними во время нагрузок и, сейчас, при обучении навыкам боя. Это не избавляет детей от синяков, ссадин и легких травм. Родители считали, что это позволит закалить их характер. Но не более. А сегодня, Олег сам себя травмировал. Отец тогда жутко расстроился и, когда братик ушел переодеваться, попросил ее сходить с ним до лекарки, благо тут недалеко. Итоги ситуации по мнению Виктории: брат – дурак, Вика – молодец.