От детерминизма к свободе: метафизические основы этики

– И это конечно свобода?

Конечно. Свобода движит не только человеком, но и всем вокруг.

– Чушь! Даже если она и движит некоторыми особо умными, не факт, что она движит чем-то ещё!

А что же по вашему заставляет двигаться мир?

– Не знаю. Вы взялись, вы и обьясняйте.

Я пытаюсь. Задавайте лучше вопросы.

– Ладно. Как мир меняется?

Как и всякий процесс, бытиё мира имеет направление, иначе мы бы не могли говорить об изменении.

– Каково же направление?

От того что было, к тому чего не было. От старого к новому.

– А разве нельзя меняться без направления, по кругу? Возвращаться назад, к тому, что уже было?

Нельзя, потому что тогда вместо процесса был бы цикл.

– А разве это не так? Ничто не ново под Луною! Всё, что появляется, рано или поздно исчезает! Все мы умрём!

Умрём – но вместо нас появится то, чего ещё не было. Например, наши могилы.

– Но мы-то исчезнем!

Кроме могил, появятся дети и внуки, а главное – новые идеи. Подумайте над вопросом: если бы "под Луною" не было ничего нового, Вселенная была бы полна других цивилизаций, а где они?

– Где? Под Луной их нет!

Вот именно. Их нет или, вероятно, мы до них пока не добрались. Единственное разумное обьяснение: мы – одни из первых по крайней мере в обозримой части Вселенной. Что доказывает факт однонаправленного процесса. Вселенная слишком молода, у неё не было времени создать достаточно собратьев по разуму.

– А если Вселенная пульсирует? То развивается, то схлопывается?

Это не решает проблемы повторения.

– А может мы просто особенные?

Это несерьёзно. Короче, несмотря на то, что всё вокруг явно циклично, эти циклы в сущности спираль: на смену старого всегда приходит то, чего не было. В рождении нового выявляется смысл процесса – развитие, усложнение мироздания, его качественное изменение. И оно тоже бесконечно.

– И в чём смысл бесконечного усложнения?

А в чём смысл тупого количественного роста? Создание нового куда привлекательней – в том числе самому мирозданию. Полагаю, не будет развития, не будет и мироздания. Это такой способ его бытия – а точнее того, что его создаёт.

– Свободы?

Именно.

– Ну а сам мир? Он появился или был всегда?

Нечто существовало всегда, если предположить, что само "всегда" – тоже существовало всегда.

– Ну и что же это за "нечто", что существовало "всегда"?

Это, скажем так, Ничто.

– О, так я и думал…

Если есть направление, оно указывает что было раньше и что будет потом. А поскольку направление – "от небытия к бытию", что было раньше – Ничто, а что будет в конце – Всё. Видите как просто?

– И как этот бред можно вообразить?

К сожалению никак. Ни Ничто, ни Всё не существуют сами по себе. Возьмем Ничто. Ничто – это уже отрицание самого себя, ведь само "ничто" существует. Аналогично, Всё – это тоже отрицание самого себя, ведь "всё" должно включать в себя и "ничто". Так, Ничто и Всё парадоксальны и непостижимы разумом, а значит правдоподобно считать, что мир есть однонаправленный процесс без начала и конца. Ничто и Всё существуют лишь как составляющие его направления, а свобода – как его первопричина.

– В общем, одна болтовня.

Если спрашиваете "откуда взялся мир" – будьте готовы к самым странным построениям.

– Ну а как выглядит "процесс"?

Мы не можем мысленно идти вперёд, поэтому давайте пойдём назад. Если идти назад, мы увидим всё более простой и примитивный мир, в котором постепенно исчезает всё вокруг. Ну и поскольку так идти можно бесконечно, эта "примитивность" так же бесконечно сложна.

– Если рано или поздно исчезает всё, значит остается одно пустое пространство?

Пространство скорее всего тоже "свернется". Пустого пространства вероятно быть не может. Кроме того, пространство – это "что-то", а значит оно тоже должно было когда-то появиться.

– Но куда же оно свернется? Что останется вместо него?

Это "что-то" можно представить себе как бесконечно малую точку. По мере того, как в этом пространстве появляется новое, оно становится больше. Но больше не в смысле большего пространства, поскольку неясно с чем его сравнивать, а в смысле его "уплотнения" – больше нового, того что существует.

– Но тогда точкой где?!

Да неважно. Главное, что все эти соображения не имеют практического значения и являются только мысленными конструкциями.

– В чём тогда их смысл?

Только в том, что мы можем их мыслить. Это доказывает нашу способность соображать, пусть и довольно бестолковую.

– Тогда если идти вперёд, то получится расширение Вселенной?

По аналогии с вашим вопросом спрошу – расширении куда? Возможно, "расширение" – лишь иллюзия: чем ближе мы захотим подобраться к краю пространства, тем скорее оно от нас убежит. Появление нового "расширяет" пространство, но опять таки не в смысле пространства как такового, а в смысле существования того, чего ещё не было. Ведь измерять пространство можно только отталкиваясь от того, что оно содержит, не так ли? Пространство становится более ёмким.

– И так до бесконечности?

Очевидно. Бесконечно малое и бесконечно большое – это всё та же непостижимость движения от "ничего" ко "всему".

– Но учёные подсчитали размер и массу Вселенной! Наша Вселенная конечна!

И что там за краем? Другая Вселенная?

– Края нет. Вселенная замкнута сама на себя!

Если Вселенная конечна, у неё есть конец. А значит есть и продолжение за концом.

– Вы не понимаете. Пространство – часть чего-то многомерного: оно "криво" в следующем измерении и благодаря этому замыкается на себя. То есть за концом нет ничего.

Если бы пространство имело четвёртое и более измерения, наш мир выглядел бы совсем иначе. Начнём с того, что параллельно нашему миру, в другом измерении, существовали бы другие миры и материя постоянно "путешествовала" бы между ними. Мы бы видели странные вещи – например, что предметы то появляются, то исчезают без всякой видимой причины, примерно так, как появляются контуры движущейся трехмерной фигуры в её неподвижном двумерном сечении. Однако мы напротив, видим, что массы, импульсы движения обьектов и некоторые другие характеристики строго сохраняется, а если и исчезают – мы знаем куда. Наше пространство вполне "самодостаточно", несмотря на то, что оно всё ещё полно загадок. Учёные пользуются большими размерностями лишь для удобства моделирования.

– Есть мнение, что спутанные частицы – на самом деле проекции чего-то единого, существующего в другом измерении.

Если "спутанность" действительно существует, имеющегося пространства должно быть достаточно. Мы же до сих пор не знаем чем оно наполненно, так?

– Бесконечность плохо укладывается в голове…

Да, в этом главная проблема разума, мешающая нам вообразить мир во всей его полноте. Но есть и хорошая новость – процесс познания бесконечен как и все прочие процессы, а значит есть смысл соображать дальше – процесс даёт результат.

– Каким образом он его даёт?

Процесс всегда предполагает новое, в данном случае новое знание.

– Если мы не можем осмыслить бесконечность, мы никогда не поймём, откуда взялся мир и куда он идёт!

Не поймём до конца, но поймём достаточно. Говоря иначе, окончательная истина может быть и недостижима, но достижима промежуточная и этот факт придаёт смысл поиску.

– Но почему же мы не можем осмыслить бесконечность и узнать окончательную истину?

Потому что свобода непознаваема, а в основе мироздания – а также истины – лежит именно она. Бесконечность – её "фирменный знак".

– Мир непознаваем потому что непознаваем. Действительно, очень понятно!

Не надо иронизировать. Помимо свободы есть детерминизм и он отлично познаваем. Это именно из-за него нам всё время хочется увидеть какие-то границы, какую-то конечность, какие-то начало и конец. Мир постоянно меняется, движется, но не всякое изменение предполагает новое. Если движение происходит по кругу – оно предсказуемо. Значит детерминированный мир имел бы границы и был замкнутым. Но благодаря свободе движение не повторяется, а границы исчезают – бесконечность процесса неотделима от свободы.

– Если всё меняется, как возможен детерминизм?

Если есть изменения, должно быть и нечто постоянное. Новое возможно только по отношению к старому.

– А время тоже меняется?

Хороший вопрос. Чем меньше всего существует в мире, тем медленнее время. Если нет ничего – нет и времени. Но по мере появления нового, в мире происходит всё больше изменений. Значит и время тоже течёт быстрее, ведь время не существует "само по себе" – это лишь отражение изменений, причём что важно – необратимых.

– Если раньше время текло медленнее, значит когда-то оно вообще "стояло"? Например, произошёл Большой Взрыв и началось время?

Нелепо всерьёз считать, что время началось в какой-то момент времени. Можно принять гипотезу Большого Взрыва, но со следующим важным дополнением: чем ближе к "взрыву", тем медленнее текло время и достичь его – даже мысленно – мы не можем, примерно как материальное тело не может достичь скорости света. Соответственно, мы не можем знать как давно был этот "взрыв", поскольку сами единицы времени непостоянны.

– Почему же они непостоянны?

О каком времени можно говорить, если тогда не было даже атомных часов?

– Но физические константы и правила математики не меняются! Пусть они и появились позже, почему нельзя их применять ретроспективно?

И много мы можем понять применяя их таким образом? Они не могут обьяснить собственное появление, а это – именно то, чего нам в конечном итоге хотелось бы. Кроме того, что мешает константам меняться? Точнее меняться асинхронно – чтобы эти изменения было можно заметить?

– Но они же фундаментальные?! На них основано всё!

Нет ничего фундаментального кроме свободы.

– Ну и ну… Значит, если я правильно понял, мы не можем сказать, что сколько-то там миллиардов лет назад было "начало"?

Да, это условность. Если мы вообразим движение назад во времени, то до "начала" (взрыва или чего-то ещё) было бы всё равно бесконечно далеко. Край времени похож в этом смысле на край пространства.

– И по аналогии можно сказать, что тогда не было и единиц длины, а значит и пространства?

Сингулярность Большого Взрыва означает бесконечные плотность и температуру в бесконечно малой точке. Но что было на "самом деле" более элегантно описывается словом "ничто". Для процесса нужен лишь бесконечно далекий первоначальный толчок, чистая энергия для дальнейшего развития – Ничто потенциально содержащее в себе Всё. Вот и всё "начало", другого мы вряд ли получим. В любом случае это не наука, а философия.

– А может ли время течь назад? Вдруг до Большого Взрыва оно на самом деле текло обратно?

Не знаю насчёт зеркального отражения времени, но в нашей Вселенной такого точно не может быть.

– Но если Вселенная перестанет расширяться и начнёт сжиматься, времени придётся течь назад!

"Назад" означает, что новое должно исчезнуть, а весь мир оказаться в точности таким же как он был раньше. Если бы не было направления процесса, так бы оно и было – всё бы повторялось. Но возврата назад быть не может, иначе не было бы самого времени.

– Почему? Почему нельзя представить себе, что люди вымрут, Земля распадётся, а всё вернётся в исходную точку? И опять возникнет Ничто!

Хотя вообразить такое возможно, весь наш коллективный опыт пока говорит только об одном – что, хотя процессы распада безусловно существуют, время движется только вперёд. Происходящие изменения необратимы, не может в точности повториться то, что уже было. Как бы существующее вокруг не распадалось, как бы оно не исчезало – его конфигурация оказывается отлична от того, что было раньше. Хоть что-то будет иначе. А значит время никогда не возвращается назад. Процесс идёт.

– И всё же движение от "Ничто к Всё" не слишком вдохновляет. Болтология какая-то, а не обьяснение.

Тогда предлагаю такую интерпретацию Ничего и Всего: первое – детерминизм, второе – свобода.

– Час от часу не легче!

Чем характерно Большое Начало? Тем, что от него некуда деться, кроме как двигаться вперёд. Это же в конце концов первый толчок? Ничто – это полная, крайняя необходимость. Но чем дальше идёт процесс, тем больше возможностей, вариантов движения и развития, больше всего. А чем больше всего, тем больше свободы, разве нет? Ну и если свобода управляет процессом движения мироздания, логично предположить, что она ведёт его куда ей надо, а значит в конце процесса находится именно она. Так появляется смысл движения – свобода порождает новые сущности, наполняя мир новым содержанием, которое, очевидно, берётся из самой свободы! Свобода творит себя, творя мир.

– Поэтично, но не слишком убедительно!

Почему нет? Процесс есть? Есть. Изменения есть? Есть. Время есть? Есть. Если бы Вселенная была статична или пульсировала, в ней всё повторялось – ведь физические законы везде одни и те же. Можем ли мы себе вообразить бесконечное количество наших копий, нашего этого диалога, бесконечное количество любых вариантов нашего прошлого и будущего? Это слишком неправдоподобно, это явно противоречит нашей свободе мыслить и действовать, свободе творить будущее как нам хочется. Получается, что такая "неполноценная" бесконечность формы Вселенной приходит в противоречие с бесконечностью её содержания, её разнообразия. Наша свобода требует "полноценной" бесконечности, бесконечности во всём, и развитие от "ничего ко всему" – единственное возможное решение. Именно отсюда вытекают наши рассуждения, пусть они и кажутся на первый взгляд нелепыми. И, кстати, что это говорит нам о свободе? Что её "существование" внутри нас ведёт к её "существованию" вне нас: в развитии проявляется та же самая свобода творчества, только на этот раз "творчества" мироздания. Это именно свобода не повторяется, это именно она движит процессом, она – его творческая сила!

– Ну насчёт повторения не знаю… Мы, например, уже явно повторяемся.

Верный знак, что беседу пора завершать.

Детерминизм, материя, движение, сила

– Постойте, но мы так ничего и не выяснили! Например, если всё меняется, то как можно что-то знать? Откуда тогда берётся наука?

Потому что несмотря на изменения, есть и что-то постоянное – новое становится старым и его можно изучать.

– А старое разве не меняется? Всё вокруг постоянно движется!

Да, процесс таков, что ничто не стоит на месте, процесс глобален – он как бы распадается на множество процессов. И новое, и старое – это тоже процессы.

– И мы, и наши могилы – это процессы?!

Конечно. А разве нет?

– Ну и как же тогда изучать мир?

Есть изменения, или процессы, которые можно считать повторяющимися, а есть – одноразовыми.

– И что?

Для того, чтобы понять мир, надо прежде всего понять что такое "понять". Для этого надо посмотреть на сам процесс мышления. В процессе мышления мы тоже различаем мысли (и вызывающие их явления), которые повторяются, и мысли (и явления), которые не повторяются. В частности, сами наши логические выводы получаются в результате повторения, включая рекурсию, нескольких типов мыслительных приёмов. Эта способность запоминать прошлое и различать повторения – а также повторять действия – ключевое свойство нашего рассудка. Кстати, способность моментально различать циклические и нециклические процессы хорошо видна в феномене музыки. Мы не только "слышим" музыку – нам нравится оригинальная музыка и не нравится банальная. Вообще, музыка – это своего рода упражнение в чередовании повторения и изменения, начиная от гармонических колебаний, до фраз мелодии, до структуры композиции, до различения старого и нового!

– Музыка это замечательно, согласен, но не отвлеклись ли мы? Как это относится к науке?

Чем больше мы повторяем что-то, тем лучше понимаем, а если ещё опишем формулой – наше понимание достигнет просто удивительных высот.

– Почему это?

Обобщение – дорога к знаниям. Мы познаём мир обобщая результаты наблюдений, это называется "индукцией". Выделяя повторяющееся мы угадываем будущее, а предполагая будущее мы можем ставить эксперименты и проверять наши знания. Если оказалось, что наша гипотеза о будущем, а тем более выраженная в строгом математическом виде, оказывается всегда верна, мы говорим что "знаем". Мы например знаем, что если бросить камень в окно, оно разобьётся. Всякое такое знание опирается на иное подобное знание и только в самом конце цепочки мы опираемся на чувства и ощущения. Так, мы знаем, что камень тяжёлый, а стекло хрупкое. Почему? Мы много раз поднимали камень и разбивали стекло. Связать одно знание с другим – камень и стекло – это и есть понимание, и иного понимания у нас нет и быть не может.

– Странно, я стёкла не бил, но понимаю… Ну хорошо, значит повторения достаточно, чтобы знать будущее?!

К сожалению, только частично, ведь чтобы увидеть и запомнить повторение, надо долго наблюдать, а наше время – и личное, и коллективное – ограничено. Строго говоря, что бы достоверно знать будущее, надо было наблюдать бесконечно, с самого начала.

– Нет, понимание это не только знание будущего. Важно, например, понимать чужие слова. А я вот сейчас не очень понимаю – как смысл слов связан с повторением?

Это потому, что мы мало повторяем. Понимание – это всегда соотнесение с прошлым, с повторенным, вписывание в имеющуюся картину мира. Так, понимание слов – узнавание в них знакомого смысла: вспоминание привязки к ощущениям или к другим словам. Поэтому давайте повторим. Наше понимание мира вытекает из распознавания повторяющихся процессов. Повторение имеет интересные последствия: если мы можем выделять повторение, мы начинаем замечать и такое свойство окружающего мира, как ограниченность – повторяться может "что-то", и это "что-то" отделяется от "остального". Возникает понятие предела, границы. Отсюда, в свою очередь, вытекают свойства однообразия, подобия – многократное повторение выделенное в пространстве формирует обьекты, их множества, так возникает концепция класса обьектов. Отсюда, в свою очередь, вытекают такие свойства как взаимозависимость, взаимодействие, отношение, относительность – ведь наши обьекты теснятся в уже ограниченном пространстве, они начинают взаимодействовать, сравниваться друг с другом, отличаться друг от друга. Повторение во времени сочетаемое с повторением в пространстве приводит к изменениям, переходам между множествами, откуда, наконец, вытекает причинность и сила (или сила причины).

– Сейчас я понимаю ещё меньше. Вот есть чёрное и белое, есть граница между ними. Я её просто вижу. При чём тут повторение?

Чтобы заметить чёрное и белое, нужен процесс – перевести глаза например. Но перевести глаза мало. Заметить разницу между чёрным и белым можно только если иметь память, а память возникает из потребности – и способности – повторять. Поэтому самая первая способность видеть чёрное и белое появилась когда процесс "движения глаз" начал повторяться. Но к нам с вами это не относится – момент появления нашей памяти сокрыт в глубине веков.

– Получается, из повторения вытекает всё?

Почти. Если назвать комплекс свойств вытекающих из повторения "детерминизмом" (или явлением "детерминизма"), то явление вытекающее из неповторения остаётся назвать… угадайте!

– Да что тут угадывать!

Да. Свобода проявляется в противоположном комплексе свойств, и следовательно, заменяет ограниченность бесконечностью, однообразие и подобие – разнообразием и уникальностью, взаимозависимость и взаимодействие – независимостью, относительность – абсолютом, причинность и силу – их отсутствием.

– Но почему именно она?

Мы ж говорили – время не повторяется. Соответственно, всё связанное с неповторением – уникальность, разнообразие и т.д. – проявления свободы. Антипод свободы, очевидно, полная повторяемость.

– А ясно… поэтому свобода непознаваема?

А как можно познать то, что не повторяется?

– Но материальный мир тоже непознаваем! Невозможно не только полное знание всех деталей мироздания, но даже конкретных характеристик одной единственной микрочастицы – вспомните принцип неопределённости!

И тем не менее, он не мешает нам исследовать микромир и выявлять его закономерности. В мироздании много такого, чего мы не понимаем и во что даже трудно поверить – скажем, спутанность и корпускулярно-волновой дуализм – но и это можно использовать, если оно повторяется и может быть математически описано. В этом смысл детерминизма.

– А разве детерминизм – это не причинность, не полная предопределённость будущего?

Да, обычно детерминизм так и определяют, но это слишком узкое определение. Во-1-х, причинность – сложное понятие, оно может включать и целесообразность, а во-2-х, предопределённость никогда не бывает 100%-ой. Тем не менее, даже смутно предполагемое, вероятностное будущее вполне может быть детерминированным. Наше определение полнее, ведь всякая предопределённость проявляется именно в повторении. Как иначе узнать что будет? Только угадывая в будущем прошлое. Это свобода делает будущее неопределённым.

– Но тогда детерминизм – субьективная концепция! Ведь кто-то угадывает, а кто-то нет!

Угадывает или нет – неважно, даже если никто не угадывает, повторяемость имеется. Как бы то ни было, "предопределённость" предполагает "знание" о будущем. А "знание" означает, что некое видение будущего уже существует – но это и значит, что будущее уже как-то проявилось в прошлом, что будущее повторит нечто из прошлого.

– Значит, по-простому, в повторении проявляется детерминизм, а в неповторении – свобода?

Да. Можно сказать, что новое, как выход за пределы повторяемости – качественная (в противоположность количественной) бесконечность, бесконечность разнообразия. Рождение нового приводит к бесконечному движению, потому что частный случай повторения – неподвижность. Порождение нового, время и свобода связаны напрямую.

– Что реально, на практике даёт нам понимание всех этих абстракций?

Нетрудно видеть, что те изменения, которые повторяются, как раз и выражают сущность чего-либо, сущность того, что стоит за этими повторениями – как например, "мы и наши могилы". Наблюдая повторения, мы можем понять эту сущность, описать её и получить то, что мы называем "закон природы". Одноразовые изменения наблюдать невозможно, потому что само наблюдение требует повторения. Одноразовый процесс порождает новое и этим задаёт течение времени, делая невозможным возврат назад. В свою очередь, новое, раз появившись, вполне может начать повторяться, оказаться замеченным и быть описанным законом. Тогда этот новый закон будет описывать поведение новой (т.е. уже старой) сущности.

– Но закон природы не выражает поведение "сущности"! Он описывает причинно-следственные связи!

Да, но всякая сущность проявляется именно в постоянстве, а значит в повторении. Само существование – не что иное как повторение самого себя, своих проявлений во всевозможных взаимодействиях. Описывая причинно-следственную связь, мы фактически описываем природу, или характер, сущности.

– А разве сущность не может постоянно меняться?

Все сущности меняются, но в отличие от свободы, они меняются "по кругу" – т.е. их проявления повторяются. Единственная сущность, которая никогда не повторяется – свобода, а потому мы её не понимаем. Остальные сущности мы наблюдаем вокруг себя и можем их по мере сил понимать.

– И что же мы понимаем? Какова, например, природа этих сущностей?

Мы не знаем в точности. Всё что мы знаем из нашего наблюдения – закономерности в их поведении. Собственно, вся проблема познания лежит в способе, каким мы познаём мир. Мы распознаём обьекты (сущности) только тогда, когда они стабильны – повторяются демонстрируя одни и те же свойства и характеристики. Но повторения не происходят сами по себе, поскольку сущности проявляются только во взаимодействии с другими сущностями. Скажем, электрон ведёт себя как частица или волна в зависимости от типа взаимодействия – мы не можем сказать, какой он "на самом деле", но всегда знаем что это именно он. Иными словами, любые повторения оказываются вписаны в другие повторения – мы фиксируем повторения как причинно-следственные связи. Эти связи – всё, что мы можем узнать о сущностях. Мы не можем понять те повторения, которые не вписываются в другие. И, очевидно, в случае свободы, эта ситуация обостряется до крайности – свобода не укладывается в способ каким мы познаём мир.