скачать книгу бесплатно
– С какой там звездой он себя сравнивал? – проворчал Поллав.
А старший из мужей злился. Сильно злился. То ли на меня за ту мою выходку, то ли на Сиба, нашедшего способ пристать к нам всем, став моим названным братом. Только он так и не пришёл. Но, если тот сон о сражении Ванады с какими-то нагом и богом был правдой, то, выходит, Сибасур всё-таки старался выполнить мою просьбу. Вот, во сне том даже на колени перед Ванадой встал. Только чтобы упросить. И в долгу остаться у того не боялся. Но… всё было бессмысленно. Но… где сейчас Сиб? Ванада сражался так далеко от нас?..
Мохан вдруг заорал. Я аж дёрнулась.
– Ты чего? – бросился к нему Садхир. – Что с тобой? Ты… ногу ранил? Или… ты на змею наступил?!
А юноша ещё и заговорил не сразу, всех нас издёргав ожиданием. Но когда он заговорил…
– О, глаза слепого попугая! Плешивого! Да почему ж я?!
– Почему ты сразу не стал орать во всю глотку, чтобы тигры все точно услышали? – не удержался Поллав.
– Сохэйл! – вскричал Мохан, в каком-то странном приступе. – Сохэйл!
– Ты видел звёзды, лёжа лицом в земле? – насмешливо спросил старший брат.
Шорох. Кажется, тот сел. Или встал. Но продолжал повторять отчаянно:
– Сохэйл! Сохэйл! Сохэйл… Сохэйл…
И долго братья ничего не могли от него добиться.
А потом, судя по воплям возмущённым, вцепились в него, обезумевшего, не пуская.
– Я должен идти! – орал Мохан. – Я должен его найти! Сохэйл… Сохэйл!
Потом завопил от боли. Значит, его ударили. Ударить его в таком состоянии мог только Поллав.
– Да что с тобой?! – проорал глава семьи яростно. – Сколько можно орать?!
– Я только сейчас вспомнил… – голос юноши звучал тихо и потерянно. – О, как я не вспомнил раньше?..
– Рехнулся! – старший мужчина шумно выдохнул. – О, боги, за что мне это наказание?!
– Постой, – мягко сказал средний из музыкантов. – Погоди, Поллав. Я, кажется, что-то понял.
– Вот и просвети меня, – проворчал старший брат.
Чуть погодя, наверное, встав или сев возле младшего, Садхир тихо и мягко спросил:
– Мохан, тот мальчик сказал тебе своё имя? Его звали… – он запнулся и сам. – Его звали Сохэйл?..
– Так… – голос юноши дрогнул. – Так его назвала Джита. Она сказала… точнее, она кричала… кричала на меня! Мол, не трогай Сохэйла! Он и так едва стоит. Он ранен.
– Сохэйл… – потерянно произнёс Садхир.
Кажется, он тоже догадался.
Ведь Сиб иногда требовал, чтобы его звали Сохэйлом. И… и того одинокого мальчика, раненного, без одежды, их сестра назвала Сохэйлом.
Мог ли… мог ли Сибасур быть знаком с их сестрой? И… и, выходит, что Сиб и Мохан уже встречались прежде?.. Но, даже если так… я всё же не понимаю, что такое с этим именем?.. Почему Сибу так хотелось, чтобы другие звали его Сохэйл?.. Он… он, похоже, обрадовался, когда я назвала его этим именем, как он требовал его звать моих женихов. Хотя и не поверил, что я просто хотела порадовать его, назвав. Одинокий. Недоверчивый. Которому наплевать, что люди косятся на его одежду и странные украшения. Волосы… спутанные волосы… он ведь похож! Сиб, которого я знала – хотя бы немного знала – похож на мальчика из описания Мохана. Того, который говорил с сестрою моих мужей незадолго до нападения разбойников.
Но… я пыталась спасти жизнь Сибу, пошла к Ганге ночью. И за то Сиб сказал, что я буду его сестрой. Или ещё и за то, что прежде не побрезговала его пригласить в свой дом. И даже, когда другие не хотели, всё равно выбежала за ним и уговаривала вернуться. И… и на берегу, поняв, что он демон или полубог, увидев его, доедающим крокодила… я и тогда показала ему, что хочу с ним общаться. Что я всё-таки ему верю. Малознакомому, странному, может даже, немного безумному. Но я словами и поступками говорила ему, что я ему верю. И он потом назвал меня своей сестрой. И в тот же день старался меня защитить. И, страшно раненный, едва живой, всё же выпросил моих женихов позволить ему отвлечь жителей деревни на себя, чтобы ему поверили.
Сиб, которого я знала, на самом деле добрый. Или… просто благодарный. И вот ведь, в моём сне он даже на колени перед Ванадой встал, чтобы исполнить мою просьбу.
Если это мой названный брат видел сестру моих мужей… если он только съев ладду, уже стал её защищать… если он в те два дня следил за бродячей труппой…
Он мог тогда её спасти?.. Во время нападения?..
И вот ведь… Мохан упомянул, что на Джите была голубая юбка. И что среди трупов убитых музыкантов и актёров, среди трупов их мёртвых детей не было девочки в голубой юбке.
Тут как раз Садхир озвучил старшему брату то, о чём я подумала.
– По описанию и правда похож, – грустно сказал Поллав. – Но девочек с голубыми юбками было двое. И, даже если среди мёртвых нашлась всего одна… разве это непременно должна быть Джита? Та, девочка, которой не было…
Но Садхир молчал. И Мохан молчал. И Поллав молчал. И тихо было так. Пугающе тихо. Да что с ними?!
Не выдержав, приподнялась, отодвинула свёрток с грязной одеждой и гирлянду.
Они сидели. Все трое. Прислонившись двое к телеге, а Садхир – просто. И все трое были какими-то потерянными. То есть, я видела лица старших мужей. Но Мохан сидел, сгорбившись.
– Я… я не знаю… – сказал наконец юноша. – Я не знаю, что делать, Садхир! Что сказать?.. Я так хотел бы, чтобы наша Джита была живой! Но Кири… – тут Мохан совсем сгорбился и расплакался. – Прости меня, Садхир! Я не должен был так говорить! Кири… Джита…
– А почему… – голос старшего мужа дрогнул. – Почему ты не должен был этого говорить? Джита – наша сестра. Она… – вдруг посмотрел на телегу и увидел мой глаз между гирлянд, сорвался на крик: – Я же сказал, чтобы ты не высовывалась!
– Она ни причём, – твёрдо сказал Садхир. – Она просто женщина. А они любопытные. Да и… наши тайны…
– Это наши тайны, – отрезал Поллав. – А ей я ещё не начал доверять.
Как нож вонзил в сердце! Но, впрочем, я и сама ещё не смогла начать ему доверять.
– Давайте… дальше пойдём? – Садхир встал. Ступил к Мохану, робко поднявшемуся, внимательно смотрящему на него, погладил по волосам. – Я не сержусь. Это правильно, что вы хотели, чтобы выжила именно Джита, – вздохнул. – Но такова жизнь… кто выжил – тот выжил. Кому повезло… кто случайно… может, боги знают?.. Почему умирают одни, но выживают другие?.. – подобрал с земли свой светильник, потом и оружие. – Но, раз мы выжили, нам надо жить дальше. Именно нам, – шумно выдохнул. – Только… – голос его дрогнул. – Я бы должен молиться… чтобы выжила Джита… если случится чудо… – мужчина, такой спокойный обычно, вдруг задрожал. – Я… я не могу!
Поллав вдруг подошёл к нему и крепко обнял. Садхир, вдруг ставший таким потерянным, уткнулся ему в волосы, вышедшие из-под тюрбана.
Видеть их несчастными было очень грустно. Особенно, Садхира. Но…
– Мохан… – тихо позвала я.
– Что?.. – тот сразу обернулся. Заплаканный. И несчастный. Хотя ему ещё было дело до меня и моих слов.
– А Джита сказала, почему назвала его Сохэйл?
– Подслушивала! – гневно выдохнул Поллав, отстраняясь.
Робко сказала:
– У меня есть уши.
– А в темноте редкие звуки привлекают ещё больше внимания, – вступился за меня средний муж.
Ему очень плохо, но он всё ещё думает обо мне! Какой он добрый!
– Она не сказала, – проворчал Мохан, всхлипнул. – Просто… и я так и не могу понять, это было просто совпадение или нет? То был наш Сиб или нет?..
– Даже если этот Сиб общался тогда с Джитой, он ведь теперь шляется один, – резко сказал Поллав, совсем уже брата выпуская. – Сиб – одиночка.
– И не похоже, чтобы его кто-то ждал, – потерянно добавил Садхир.
– Вот! – старший из мужчин шумно выдохнул. – Даже если Сиб знал её. Даже если она его почему-то звала Сохэйлом. Сейчас он шляется один. Я думаю, глупо надеяться, что Джита тогда выжила. Или… Кири.
Значит, девочек в голубой юбке было в те дни двое? И, наверное, они были одного возраста или похожие. И Мохан говорил, что среди мёртвых видел только одну в голубой юбке. И… и что-то здесь ещё было. Кири была очень дорога Садхиру. А Джита – Мохану и Поллаву. Потому Садхир сейчас очень несчастный. Он должен… он вроде бы должен надеяться, что шанс выжить был у Джиты. Но он почему-то не может быть рад этому. Ему дорога Кири. И Джита… тоже дорога.
Сердце у меня замерло на миг.
Кири…
Девочка, которая была Садхиру дороже сестры.
Кири…
Значит… Садхир уже кого-то любил?..
Он… любил Кири?.. Ту, которая так рано погибла?.. Или она была уже помолвлена с ним? Его невестою была?.. Или даже… невеста, которую он любил?..
Или… она могла спастись?
Но… если спаслась тогда Кири, значит, их сестра всё же умерла.
Но, если спаслась Джита, значит, что умерла первая любовь моего среднего мужа. Или же его невеста.
И я… я сама не могу понять, на что я надеюсь? Чтобы выжила их сестра?.. Или чтобы выжила любимая Садхира?.. Любимая Садхира…
И… и почему мне грустно от мысли, что мой муж уже кого-то любил? Ведь мы не были знакомы столько лет! Он вполне мог любить кого-то за эти года, даже нескольких женщин мог любить. Хотя он хотел стать отшельником. Не хотел жениться вообще. Из-за неё?.. Он не хотел знать других женщин кроме неё?.. Он… настолько сильно любил Кири?..
– Да, Сиб шляется один… – Мохан подобрал свои светильник и кинжал и поднялся. – Даже если это был он тогда… он бы мог узнать меня? Ведь Джита и меня по имени назвала в тот день!
– Правда?.. – обернулся к нему Садхир напрягшийся, пытливо всмотрелся ему в лицо.
– Значит, умерли они обе, – резко сказал Поллав. – А ему стыдно было признаваться, что он уже с Моханом знаком. Потому что он не смог Джиту защитить. Он, наверное, тогда ушёл. Или чуть позже. И, когда напали разбойники, его там не было. Он её не защитил. Вот стал бы кто в здравом уме признаваться, что это был именно он?!
– Но Сиб благодарный!
Они резко повернулись ко мне.
Робко сказала:
– Он же старался… защитить меня.
– Да, он, даже почти умирая от кровопотери, всё равно предложил нам помочь, – вступился за моего названного брата Садхир. Отчаянно виски потёр, потом взглядом обвёл нас, притихших. – Я думаю, всё могло быть иначе. Если Сиб благодарный. А Джита дала ему, раненному, тот ладду. И она почему-то знала его второе имя. Он, наверное, ей доверил его. Может, он ещё преследовал нашу труппу, когда напали разбойники. Когда нас рядом не было. Он мог пытаться защищаться. Но что он мог сделать один?.. Ребёнок! Против нескольких десятков мужчин! Вооружённых. Давно учившихся драться.
– Он мог только закопать тело мёртвой Джиты, чтобы бродячие псы его не съели, – устало сказал Поллав. – Но стал бы он признаваться в этом нам? В том, что не смог защитить девочку, которая была с ним добра? В том, что он в одиночку пытался им помешать? Да и… зачем ему признаваться нам, что он так проиграл?
Садхир яростно протёр лицо, задев и сбив на землю свой тюрбан.
– И почему я тогда не смотрел?! – отчаянно выдохнул молодой мужчина. – Почему я тогда побрезговал рассматривать трупы убитых? Эти насекомые, вьющиеся над ними… по ним… женщины с задранными юбками… те, которых изнасиловали… девушки молоденькие… я всё понял… но я трус! Я не стал смотреть на них! – ладони убрал и отчаянно посмотрел на братьев. – Простите, что я тогда не смотрел! Мохан хотя бы запомнил, что там была одна голубая юбка, а я… я ничего не смог… – упал на колени. – Я ничего не смог…
Чёрствый Поллав вдруг подошёл к нему. Опустился возле брата на колени. И… снова его обнял.
– Успокойся, Садхир. Это было ужасное зрелище! Мне и самому тошно было смотреть на него.
– Но если бы я смотрел… если бы я запомнил больше деталей… – Садхир расплакался.
– Мы же не знали, что всё так обернётся, – старший брат встрепал его волосы. – Не знали, что нам надо было смотреть, – вдруг замер, молчал долго – и братья молчали долго, внимательно смотря на него – руки с головы Садхира он так и не убрал. – Знаете… вы вправе меня убить… избить… но я всё-таки… – голос его дрогнул. – Я всё-таки хочу молиться, чтобы там умерла Джита. Я не хочу, чтобы она выжила, пережив всё это. И пусть бы она там сдохла! – он сорвался на крик. – Пусть бы наша сестра там умерла! Пусть бы Сиб прикопал её там, чтобы не смотреть, как она разлагается! Чтобы её не тронули бродячие псы… только бы ей не пришлось пройти через это всё и выжить! – мужчина задрожал. – Только бы не она! Только бы не с ней…
Они долго молчали. И я молчала. Два оставшихся светильника – мои Поллав сам потушил, прежде чем уложить меня в телегу – не могли заполнить своим светом всю оставшуюся темноту. Молитвы Садхира не могли спасти ни его сестру, ни его любимую. Разбойники даже девочек не щадили. Грязь этого мира… она иногда окутывает всё. Темнота иногда окутывает всё. Тамас, который влечёт людей в пучину и заполняет их сознание. Тамас, который превращает людей в жутких животных. Или… они сами?..
Но что теперь?.. Есть что-то в этой жизни, что не изменить.
Но та голубая юбка, которой не было…
То, о чём Сиб мог умолчать…
Я даже не знаю, хотела бы я, чтобы выжила одна из них? Если сестра моих мужей или возлюбленная Садхира это всё пережила… о, несчастная!
– Пойдёмте! – первым поднялся именно Садхир, светильник подобрал, потом кинжал. – Я не могу больше думать об этом! Не могу вспоминать тех лежащих людей. Я хочу просто идти. Всё равно куда. Всё равно зачем. Лишь бы не думать. Хотя бы немного не думать.
Шумно выдохнув, глава семьи признался:
– И я не хочу. Веди нас.
– Я?.. – растерялся молодой мужчина.
– Я в тебя верю, – старший брат сжал его плечо. – Веди нас. Как бы ни мерзко было жить, но мы должны идти дальше.
– Сиб – охотник, – вдруг сказал Мохан. И вдруг улыбнулся. Как-то безумно.
– И что ты снова?.. – устало спросил старший.
Младший повернулся – я успела заметить его горящие глаза.
– Давайте попросим Сиба их найти? Тех мерзавцев?..
Старший из мужчин задумчиво подбородок протёр:
– А что… если он хотя бы немного благодарен был Джите, может, он бы согласился?..
