скачать книгу бесплатно
– Наши… – согласно повторила я. – Но не дело их оставлять.
Он ещё какое-то время ходил туда и сюда. Кругом ходил. До дальнего дерева в стороне холма и обратно.
– Я ещё боюсь, что они вернутся вдвоём. Садхир-то мог бы посидеть с тобой. Но Поллав может меня не отпустить вообще, – со вздохом поделился Мохан со мною своими огорчениями.
– Тебе так нравятся пещеры? – невольно улыбнулась.
– Нет. Но к этой меня тянет. Я же её вообще не видел. И почему братья не хотят там остановиться? – глаза его любопытством зажглись. – Может, там скелеты валяются?
Меня передёрнуло.
– Вряд ли бы мы стали делать тут стоянку, если бы там было логово хищников. Слишком близко, – мысли его всё ещё были там.
– И верно, – головою согласно качнула.
Не стали бы мы тут оставаться, если бы старшие братья сочли пещеру опасной. Хотя ночью там им что-то определённо не понравилось.
– Я… это… можно я на чуть-чуть схожу? – не выдержал наконец-то Мохан. – Только загляну под побеги листьев, что там внутри – и сразу вернусь.
– Там же темно. Вроде.
– А я светильник зажгу. Кажется, ветки внизу не успели ещё остыть.
Или любопытство любознательного юноши ещё не успело остыть. А над тем, как пробраться в пещеру, он уже думал.
– А тебе я оставлю свой кинжал. Или возьму от Садхира. Он, кажется, ушёл без своего. И ты можешь кричать, если что-то заметишь. Ты ведь будешь кричать?
Вздохнула. Но всё-таки сказала:
– Но ты только сразу возвращайся, хорошо? А им скажем, что ты отходил… – под взглядом его заинтересованным смутилась, но всё же продолжила: – По нужде. Ты же не стал бы прямо при мне?
– Это… как-то… – юноша смутился, потом пылко выдохнул: – Нет! – смущённо смахнул прядь волос за спину. – Но так-то план хорош.
– Но ты должен очень быстро вернуться, чтобы они поверили.
– И чтобы с тобой ничего не случилось, – серьёзно продолжил он.
Мы немного молчали. Потом он заинтересованно в сторону посмотрел. Ту же. Видимо, таинственная пещера, в которой бинкар ещё не был, была именно там.
– Я… это… всё же схожу?.. – робко спросил он.
– Сходи, – улыбнулась.
Мохан просиял сразу. Тем более, что я его отпустила. А от братьев он, кажется, не ожидал такой щедрости. Ну, или не сразу. А ему не терпелось сходить и посмотреть.
Он поднялся, к телеге прошёл. Принёс мне ножны с кинжалом, кого-то из братьев.
– Встань, – попросил, – я покажу тебе, как обороняться. Ты должна знать. Если что… но я буду молиться, чтобы с тобою ничего не случилось.
Послушно поднялась. Он кинжал вытащил, ножны отбросил. Вложил рукоять в мою ладонь.
– Вот так ударять, – и движением левой руки показал, забыв, что обожженная та сторона и плечо. И поморщился. Но не застонал. И ругаться не стал.
Я повторила.
– Нет! Не так! – возмутился юноша. И снова показал, другою рукой.
У меня опять получилось не так как надо. Да и кинжал был тяжелее кухонного ножа. Более массивный. Лезвие другое.
Мохан вдруг встал за мной, шагнул почти ко мне. Ощутила на моей спине его дыханье. Напряглась. Он правую руку пропустил под моей правой, пальцы свои сжал поверх моих. Чуть за собою кисть моей руки увлекая, положение показал.
– Вот так держи.
– Х-хорошо.
Сейчас мы оказались одни. И он стоял за моей спиной, очень близко. И я не видела, что он там делал. И почему-то испугалась. Или меня утомили эти многочисленные сны и видения, которые в одну историю никак не укладывались. Или… меня околдовал Ванада? Тогда, у реки? Но что теперь со мною будет из-за колдовства асура?..
Мохан вдруг левую руку из-под моей левой протянул, положил мне на живот. И вдруг рванул к себе, к своему телу прижимая. Я напряглась. А он вдруг, дупатту и косу мою подвинув, поцеловал меня в спину обнажённую. В вырезе со спины.
Я задрожала.
Он губами вниз скользнул, по моей коже. Сердце моё бешено забилось. И я ощутила, как его спокойное сердцебиение стало быстрым и неровным. А если они вернутся и увидят?.. И… и он станет таким же страшным, как и Поллав?.. Нет! Только не он! Или они вернутся, когда мы уже…
Меня передёрнуло от ужаса, когда представила, что старшие мужья вернутся, когда он меня уже разденет. Или вопьётся в меня… этим…
Мохан так застыл. То ли почувствовав, как напряглось моё тело, то ли о братьях вспомнив. Я ждала, что он будет дальше делать. Боялась вырваться. Боялась его обидеть. Он всё-таки мой муж. И он сегодня меня спасал, пострадал из-за меня. Но при свете дня… когда неясно, когда вернуться его братья, а они могут вернуться в любой миг! При свете дня… как он смеет?.. Как он может так поступать со мною?! Хотя бы дождался темноты. Хотя Поллав уже видел моё тело. И Садхир однажды увидит. Нет, он тоже видел меня, выходящую из воды, одеждою мокрою облепленной, дважды. Но… но не сейчас же! Не здесь! Только не здесь!
Камень 34-ый
Он всё же отстал. Отпустил мою кожу. Сказал печально:
– Грустно, что сегодня не моя очередь.
Вывернувшись – часть его мази смазалась на мою шаль – проворчала:
– Ты просто делиться с братьями не хочешь?!
– А если… нет? – спросил юноша хрипло. – Разве я не могу… просто хотеть? Или… – голос его дрогнул. – Просто любить тебя?
– Скорее уж хотеть, – проворчала я, отступая. – Ты видел меня в одежде облепленной и…
– А, да… – правда, вспомнив, он всё-таки смутился, потом добавил, потупившись: – Но ты была красивой. Красивее, чем статуи апсар на стенах храма.
Мне припомнились рассказы об одном из храмов. И то, чем там фигуры, вырезанные из камня, занимались. Щеки обожгло румянцем от стыда. Но… но ведь он это будет однажды делать со мной?
Мрачно посмотрела на него. Смотревшего сердито. Взгляд опустив, приметила и его грудь, плечо, с которых сильно мазь стёрлась. А ещё он, наверное, и со спины смахнул, когда пытался полежать.
Проворчала:
– Вот зачем ты мазь стёр? У Садхира больше нету.
– Можешь намазать на меня обратно ту, – он указал рукою на разводы на моей дупатте и руке.
Мне страшно было к нему прикасаться. Но ожоги его были ужасны. И коварный Мохан получил их, защищая меня.
Вздохнув, кинжал на землю положила. И ступила к нему, тщательно снимая мазь с моей руки. Он как-то пристально следил за тем, как мои пальцы идут по моему предплечью, по локтю, по руке.
Не выдержав, возмутилась:
– Не смотри на меня так! Ты… – потупилась. – Ты меня смущаешь.
– Но ты моя жена, – но сказал младший муж это как-то слишком грустно, наверное, снова вспомнив о братьях.
Однако надо было мне позаботиться о его ранах. И, ступив к нему, осторожно касаясь, намазала на сильно обожжённое место мазь, снятую с себя. Потом с дупатты выжала, сколько получилось, другое место намазала, сильно повреждённое. Ему явно было больно, но юноша молчал. Внимательно смотря на меня. Потом, руку правую протянув, меня к себе притянул. Вскрикнула от неожиданности. А он осторожно коснулся своими губами моих губ. Я робко замерла. Он нижнюю мою губу чуть сдавил. Губы у него были нежные. И сердце моё ещё быстрее забилось. Но он сам первый отпустил меня. Сказал, усмехнувшись:
– Там, кажется, и со спины смазал. Пока пытался уснуть. Может, ты сдвинешь мазь с краёв ожогов, на центр? Пусть те места заживут скорей.
Сказала грустно:
– Тебе больно будет.
– А твоя дупатта всё равно уже замазана в моей мази, – ухмыльнулся Мохан.
– Ты… – я задохнулась от возмущения.
А глаза его тёмные смеялись.
– Ты это нарочно сделал?! Чтоб они видели?! Чтоб они думали…
– Я просто хотел тебя поцеловать. В спину, – серьёзно ответил младший муж. – Просто так. Просто стало вдруг интересно, какая у тебя кожа наощупь. Но, впрочем, ты права. Так они поймут, что ты была очень рядом со мной. И будут ревновать.
Отчаянно спросила:
– К чему это?! Что, если вы поссоритесь?
– А вот не стоило им нас двоих оставлять, – ухмыльнулся Мохан.
– То же мне причина!
– А по мне: вполне себе причина, – он рассмеялся.
Ступил вдруг ко мне. Испуганно отскочила. И вскрикнула от боли в ноге. Но не упала – он меня за запястье подхватил вовремя. И обратно к себе притянул. Что захочет, то и делает. Только старшего брата и боится. Которого рядом нету.
Но на этот раз младший муж меня совсем к себе прижимать не стал. Только прижался лбом к моему. И так замер. И я напряжённо замерла. Он всё ещё держал меня за запястье, но осторожно. И дёрнул только когда я начала падать, чтобы задержать. Поллав меня жёстче хватал. Но… я боюсь желаний Мохана. Он что хочет, то и делает.
Младший муж мою руку отпустил. Но моё лицо двумя ладонями обхватил, пока вырваться не додумалась. Хотя так и стоял, лбом к моему лбу. Глаза прикрыв. Сказал вдруг:
– Так спокойно… странно!
И всё-таки он был мой муж. Наверное, не стоит совсем уж отталкивать его. И я послушно застыла, давая ему хоть так меня потрогать. Это вроде бы было не слишком уж неприлично. Или всё же?..
Он глаза вдруг открыл. Наши взгляды встретились. Не слишком удобно так смотреть. Хотя странно. Что мы так близко друг от друга стоим. И его глаза…
***
Кровь стекала по его рукам, обнявшим моё лицо. Кровь стекала между волос из раны на голове…
Какое-то время мы сидели, прислонившись лбом ко лбу. А он слишком долго молчал. И, когда я, дрожа, двинулась, вдруг безвольно упал на меня.
***
Задрожала. И торопливо схватила его руки.
– Твои раны…
Но крови с его рук не текло. И, когда взгляд подняла, то кровь лицо его не заливала. Просто виденье.
– Ты сердишься, что я трогаю тебя днём. И меня пугаешься. Но всё же беспокоишься, не тяжелы ли мои ожоги, – он вдруг улыбнулся, но как-то иначе, не насмешливо, а как-то… нежно?..
Он живой. Всё ещё живой. И, кажется, это главное. Но те видения… они меня замучили! Где там прошлое, а где там будущее?.. Не понимаю. И был ли тот Мохан, истекающий кровью и сознание потерявший или даже умирающий, возле меня в прошлом – или это его участь в будущем – тоже неясно. Но мне страшно думать, что с ним что-то может случиться!
– Можешь размазать остатки мази на середину ожогов? – вдруг спросил юноша, внимательно смотря на меня. – А то Садхир расстроится, что вся мазь пропала впустую.
Сердито прищурилась:
– Или ты просто хочешь, чтобы я тебя касалась? Раз тебе так интересны все ощущения от прикосновений?
Мохан рассмеялся, потом, внезапно посерьёзнев, признался:
– Но просто так ты же не будешь меня касаться?
Тяжело вздохнула. И с губ невольно сорвалось:
– Ты невыносим!
И, сообразив, что сказала ему грубость, замерла напугано. Но младший муж только рассеялся. Потом уточнил:
– Тогда хотя бы ради Садхира вернёшь хоть часть мази, где ей положено быть?
Вздохнула. Но обошла его, приглядываясь к мази. Уже начавшей подсыхать. Слюной её размачивая, сдвинула, чтобы покрывала самые страшные места, где кожа сгорела и… поморщилась сама. Но он молча терпел. Даже не дёрнулся. Ему… так хочется, чтобы я к нему прикоснулась? Ради этого так мучается? И план этот дурацкий придумал!
Но, впрочем, я ещё сердилась за его вольности. И что так меня подставлял. Поэтому начала с того, что схватила его за ухо.
Мохан всё же вздрогнул, сказал напугано:
– Поллав, я не… – и, отчаянно вывернувшись, обернулся. И лицо у него было страшно напуганным. До того, как понял, что за его спиной была только я.
Невольно рассмеялась. Громко. Звонко. Совсем о приличиях забыв.
