скачать книгу бесплатно
И… и мужчина с браслетом из рудракши, возле меня. Возле нас… отчётливо вспомнилось, как лопнул браслет, как бусины-косточки просыпались в грязь, у их ног и моих…
И миг, когда сама потянулась поцеловать Садхира… как мы ласкали друг друга, лёжа, ещё не снявшие одежду…
Мы… мы все четверо уже когда-то встречались?.. Но что связало нас?.. Это была одна жизнь или разные?.. Потому что я видела, как увлечённо и нежно ласкала Садхира, а он – меня. Потому что я видела, как ухожу вслед за Моханом, раненным, но спокойно сжимавшим лук.
Что было между нами всеми?..
И… и это странно! Странно, если мы все когда-то уже встречались! И странно, что в этой жизни они родились братьями. И из всей бродячей труппы, из всех сыновей их семьи выжили только они трое. Что связало их друг с другом?.. Что связало их со мной?..
Мохан поднял целую руку, чтобы смахнуть волосы с лица. Ветер ещё немного поиграл с ними. И притих, будто и не было его. Где-то он оставил тюрбан. Не успел замотать. Или потерял. Может, когда обнаружил, что меня нет. Кажется, это младший муж обнаружил моё исчезновение. И украшения сброшенные нашёл. И всё моё желание понял правильно. Он же и переполошил старшего брата. Но Поллав, кажется, подумал, что я просто пыталась сбежать. Сбежать, нарушив наш договор. Нарушение договора главу семьи больше всего беспокоило. Кажется, единственный способ сколько-то мирно жить со старшим мужем – это выполнять уговор. И вообще, обычаи его не нарушая. Но… эта ночь… и следующие…
Вздрогнула невольно. И взгляд торопливо опустила.
– Кизи… – начал было старший из музыкантов.
– Да отстань ты от неё! – проворчал вдруг Мохан. – Чего ей напоминать-то? Ещё не наступила следующая ночь. Тем более, что она будет не твоя.
Возмущённый глава семьи открыл было рот, чтоб что-то сказать. Но младший брат, обожженный, так мрачно взглянул на него, что старший призадумался вдруг, что тут ещё сказать. Кажется, ему всё же хотелось напомнить мне об обязанностях жены. Но и младший брат пострадал. Внезапно. Ох, надо что-то сделать с его ранами!
– Вот и нашёл! – сказал громко Садхир от телеги, отвлекая их. Или нарочно обрывая грозившуюся начаться ссору.
И радостно понёс к нам какой-то круглый, маленький горшочек, тканью перевязанный. Нет, к младшему брату понёс. Ого, у него и лекарственное снадобье оказалось припасено? Запасливый!
Мохан терпеливо снёс, пока его средний брат мазью обмазывал. А Садхир смолчал, что и сам руку обжог, срывая с него горящую ткань. И Поллав молчал, серьёзно за ними следя. Нет, за вздумавшим перечить младшим братом. Или он задумался, что юноша сегодня подозрительно серьёзен? Или даже Мохан прежде не мог спокойно стерпеть даже малую боль?.. Но тогда, выходит, что-то и правда на него нашло. Или это был сейчас не он, а какой-то бог или демон, обманывающий нас? Но куда же тогда пропал настоящий Мохан? И когда пропал?..
– Ты правда не обожглась? – уточнил вдруг младший муж, взволнованно.
– Н-нет… – смущённо ответила, смотря на него.
– Вот и всё, – довольно сказал Садхир, отступая от него. – Как здорово, что я много мази тогда наготовил!
– Как чувствовал?.. – мрачно спросил Поллав.
Молодой мужчина замер растёрянно. На старшего брата посмотрел недоумённо. На опустевший горшочек в руках.
– С флейтой накануне свадьбы ты тоже очень кстати вдруг надумал из дома выйти, поиграть, – проворчал глава семьи, с подозрением глядя на него.
В этот странный миг мы все друг друга в чём-то подозревали. Точнее, почти все.
– Ты свою руку намазать забыл, – бинкар вдруг твёрдо сжал запястье пострадавшей руки Садхира.
Тот растерянно посмотрел на пальцы, сжимавшие его руку. И на лицо младшего брата взгляд перевёл.
Мохан, поморщившись, снял пальцами другой руки часть мази, с края ожога на груди и осторожно размазал по пальцам обожженным Садхира. Средний и старший брат смотрели на него так потрясённо, словно в первый раз увидели.
– Ты там не рехнулся ли? – спросил вдруг глава семьи. – Какой-то ты сегодня… не такой. Будто подменили.
– Да кому я сдался-то? – беспечно улыбнулся Мохан.
Но Поллав недоверчиво подошёл к нему. Прошёл кругом, пристально оглядывая. Встал напротив, оглядывая с головы до ног.
– Вот что с тобой сегодня вдруг случилось?
Засмеявшись, юноша вдруг обхватил за плечи обоих братьев, рванул к себе. Садхир от неожиданности горшочек выронил – и тот разбился.
– Я ж никому не нужен кроме вас! – бодро сказал Мохан, их обнимая ещё крепче, растерянного среднего брата и пытающегося вырваться старшего. – Кому меня подменять? И зачем?
– Мазь смажешь! – возмутился Садхир, уже замазанный целительным зеленоватым снадобьем.
– Ой, подумаешь, беду нашёл! – засмеялся снова бинкар. – Да я обратно намажу! – и подхватил пальцами с бока его мази развод, себе на ожог вернул.
Вздохнув, уже и Садхир сказал:
– Странный ты сегодня какой-то.
– Я просто подумал… – Мохан неожиданно посерьёзнел. – Просто здорово, что у меня есть вы. Вместе веселее, чем одному.
– Что-то не припомню, чтоб ты ещё и был благодарным, – проворчал Поллав.
– Да просто… – смутился уже юноша. – Я просто подумал вдруг… просто подумал, что здорово, что в моей жизни есть вы. Брат Поллав и…
Глава семьи шумно выдохнул.
– И брат Садхир! – бодро закончил Мохан, снова кидаясь их обнимать и прижимать к себе, вырывающихся. Хотя средний брат смирился почти сразу.
– Слушай… ну, ты же не мог вдруг поумнеть? – проворчал старший из мужчин.
– Ну, а вдруг? – рассмеялся юноша.
Вздохнув, Садхир предложил:
– Давайте уже поедим?
А я растерянно наблюдала за ними. Они… были связанны со мной? Все трое?.. Или в колесе Сансары были связанны мы все? И они друг с другом тоже?.. Или… я просто с ума схожу?.. Хотя про раненного Сиба виденье сбылось. Вот только он сам… где мой названный брат бродит сейчас?..
– Да, давайте есть! – радостно сказал бинкар, их наконец-то отпуская.
Глава семьи отступил на несколько шагов от него. А заботливый Садхир принялся снимать мазь с себя, обратно на раны младшего брата намазывая. Или…
Снова вгляделась в их лица. Такие разные… но Мохан и Поллав были заметно похожи.
Их родители из разных совсем царств, похоже. Тот из родителей, на которого похож Садхир – кожей намного светлее, видимо, из северного какого-то царства. А тот, на кого похожи Мохан и Поллав – из южного какого-то царства, более темнокожий, и черты лица крупнее.
Глава семьи мрачно посмотрел на меня. Потом уже на братьев. На младшем надолго взгляд его задержался.
– Я что-то не то сказал? – огорчённо спросил бинкар.
Помолчав для солидности или из вредности, чтобы его потомить неизвестностью, старший из музыкантов проворчал:
– Я просто жду, вспомнит ли хоть один из вас?.. Но, кажется, так ни один и не вспомнит.
– А что мы не так сделали? – спросил уже и Садхир, но, впрочем, спросил спокойно и серьёзно.
Поллав вздохнул. Тяжело. И сказал твёрдо:
– Иди сюда, Кизи, – и направился в сторону.
И я, перепуганная, пошла за ним. К зарослям. Ох, нет! Он же не будет сейчас?.. Прямо при них?! При свете дня?!
Но старший из мужей остановился возле телеги. И, снова вздохнув, нами замученный или неуёмным младшим братом, покопался среди свёртков. И обернулся ко мне, держа красивую, круглую, серебряную шкатулку. Небольшую.
Замерла испуганно. Особенно, когда он открыл её. Но там оказался лишь красный порошок. Кумкум?..
Старший муж поставил шкатулку и крышку на телегу – они её чем-то подпёрли, так что она сейчас стояла ровно. И, повернувшись ко мне, сжал ладонями мою голову.
Напряжённо сжалась. Он помрачнел. Но трогать меня при братьях и при свете друга лотосов не стал. Или он не этого хотел?.. Мужчина между тем разделил мои волосы пополам, видимо, чтоб был прямой пробор, как у замужней женщины, а волосы разделённые обратно мне за спину перекинул. Потом шкатулку поднял, левой рукой.
Палец правой руки обмакнув в порошок, Поллав поставил мне точку между бровей, по центру лба. Потом провёл пальцем по волосам, по пробору, от лба и вверх, по центру. Потом, шкатулку закрыв, отступил. Значит, только бинди и синдур были его целью? Ах да! Старший муж привык, чтобы обычаи и традиции исполнялись, основные.
А мужчина как раз развернул красную дупатту, мою свадебную. Натх вытащил. Ступил, закрепляя мне его кольцо в левой ноздре. Он рукою мою щёку задел. И я снова невольно напряглась. Он шумно выдохнул, заметив, что боюсь его прикосновений. Но всё же цепочку закрепил за мои волосы. Потом степенно извлёк мангалсутру, одел мне на шею. Немного в сторону лег центр ожерелья. Как-то странно на меня посмотрев, муж подхватил золотую круглую подвеску и переместил в центр, между моих грудей. И ладонью, будто издеваясь, провёл по моей обнажённой шее и даже по левой груди. Я опять сжалась от его прикосновенья. Потупилась.
А Поллав невозмутимо достал тику, осторожно уложил на моих волосах, поверх синдура. Уверена, чтобы и пробор по центру был, чтобы и цепочка подвески ровно по пробору легла, позаботился. Закрепил крючок в волосах. Потом саму подвеску поправил, чтоб лежала по центру лба. Опять меня задел. Он надо мною издевается?! Или мстит младшему брату, который меня обнимал у него на глазах?
И, пока он опять не стал меня трогать, волосы подхватила сама, стала торопливо заплетать в косу. Мужчина усмехнулся, отступая. Или, всё же… со мной играл?.. Робко посмотрела на него, вдруг посерьёзневшего. А украшения он на меня спокойно цеплял. Ах да, Садхир же сказал, что старший брат его к ганикам ходил. Он их там и раздевал. И, одевал, видимо.
– Вот, теперь похожа на приличную замужнюю женщину, – с усмешкою сказал Поллав.
И шнурок мне подал, нащупав где-то в свёртке. Обычный, может, тем, что кто-то из них волосы подбирал. Или что-то ещё.
Робко ухватила за край шнурка, подальше от его руки. Он усмехнулся, но отпустил. Торопливо косу перевязала. А Поллав мне свёрток протянул, развязывая. Дупатты. Разные. Красивые-красивые. Намекает, что надо бы и голову прикрыть. Как приличной замужней женщине. И, кстати, я вот этих, крайних, прежде не видела. Я было невольно руку протянула к голубой и с серебряной вышивкой. Но, вспомнив, руку от неё отвела. И, чуть помедлив, достала зелёную. Которую сам старший муж купил мне, после того, как сказала, что люблю зелёное. Торопливо край обвернула вокруг юбки. Через плечо перекинула. А другим концом, расшитым, прикрыла волосы. Торопилась, чтобы муж не вздумал мне помогать, снова меня трогая. Но, когда облачилась совсем и испуганно посмотрела – его уже рядом не было. Он уже к кушаньям разложенным пошёл.
И осторожно пошла за ним.
У чаши с белым лотосом в воде остановилась. И, не выдержав, подобрала. И робко косу расплела, вплетая его стебель в волосы у головы. До конца косу заплела, вновь перевязала шнурком. И ступила к ним, уже нарядная.
– Если тебе так не нравятся украшения, при своих одевайся проще, – серьёзно заметил Поллав, подбирающий с листа один из ладду, под пристальным взором голодного Мохана. – Но символы замужней женщины ты носить обязана всегда.
– Хорошо… мой господин.
С ними у еды не села, села поодаль, за Поллавом. Приличная жена ест уже после мужа.
– Всё-таки, родители тебя чему-то учили, – усмехнулся Поллав. – Ладно уж, сегодня ешь среди нас. Ты, наверное, очень голодная.
Робко посмотрела на него. Старший муж улыбнулся мне. Немного виновато даже.
Ладони сложила у груди. Нет, подняла к шее. Голову склонила:
– Благодарю, мой господин!
И тогда уже робко села у него. Хотя и не совсем рядом. Шага два разделяло нас.
А ещё между нас шлёпнулся Мохан, утащивший три ладду сразу. Глава семьи посмотрел на него как-то долго, но умолчал. Юноша сразу притянул к себе лист с ладду. Нет, передвинул сладости ко мне. Притворяясь довольной, взяла один шарик и съела.
– Тамф поф телефой куффин, – объяснил юноша, не желая расставаться с любимыми своими сладостями надолго.
– Там нимбу панч, – главный из мужчин пояснил. – Убрали его в тень.
Сок лимона с водой, да ещё и прохладный, будет очень кстати. Тем более, что солнце уже поднялось. Уже стало жарко.
– Но ты больше не топись, хорошо?.. – серьёзно попросил Мохан, еду прожевав и проглотив.
Смущённо потупилась. Рука моя так и замерла у халвы из моркови. Вроде бы среди свадебных угощений её не было. С собою, что ли, несли?
Садхир, сквозь листья и кушанья перегнувшись, сцапал младшего брата за прядь волос и дёрнул что есть силы. Возмущённо взвыв, юноша отобрал свои волосы. И торопливо пересел с другой стороны от меня, подальше от среднего брата. Проворчал сердито:
– Ты чего вдруг?..
– Оттуда, где им хорошо, люди не убегают, – серьёзно ответил молодой мужчина. А потом невозмутимо потянулся к халве. Хотя и взял с другого края, чтобы пальцы мои не зацепить.
Мохан рот открыл, чтобы что-то ляпнуть, но снова прикрыл. И до окончания трапезы был подозрительно серьёзным и молчаливым. Непривычно серьёзным каким-то. Садхир сам встал, принёс кувшин с напитком. Сначала старшему брату отдал. Тот отпил, ему вернул. Сделал два глотка. Протянул Мохану. Тот принял, улыбнувшись. Потом уже младший муж мне кувшин передал, выпив едва ли не половину. Понятно, Садхир мягко напомнил нам порядок в семье.
Ели мы в общем-то спокойно. Можно сказать дружно. И сидели довольно-таки близко. Было непривычно. Но, впрочем, теперь всегда так будет. Теперь мы всегда вместе будем.
Робко оглядела своих мужей, украдкой.
Но почему судьба объединила нас четверых именно так?..
После обеда Садхир старшего брата отозвал. И они куда-то за деревья ушли. И их долго не было. Мохан сначала лёг, потом, поморщившись, вскочил, сел. Снова поморщился. Потом, вспомнив, вытащил из содержимого телеги кинжал с ножнами, сел возле меня уже с оружием. И лицо стало каким-то очень серьёзным. Он мне снова воина из видения напомнил. Но… все эти видения… почему?.. Или… это варианты будущего?.. Что я останусь с Садхиром или Моханом?..
– Может, если начнётся буря, мы сможем переночевать в пещере? – вздохнул наконец младший муж.
Осторожно спросила:
– Тебе там понравилось?
Он, вздохнув тяжко, признался:
– Я там ещё не был. Туда ходили только Садхир и Поллав, по очереди. Но чем-то им та пещера не понравилась. Хотя вроде и опасного там и не нашли вроде. И змей там не было.
Прошёлся туда, сюда. И взглядом всё равно косил в одну сторону. Кажется, холм с пещерой расположен с той стороны. На меня потом смотрел. Кажется, юноше не терпелось туда слазить. Но и меня одну оставлять боялся.
– Она очень близко? – спросила я наконец, сжалившись.
– Довольно-таки близко. Я бы быстро… – он остановился возле меня. – Или пойдём вдвоём?..
– Но тут ваши вещи!
– Наши! – сердито исправил он.
