скачать книгу бесплатно
– Вам не за что извиняться.
– Мне, может, и не за что, а вот для тебя такой повод явно скоро сыщется – мы же договорились на ты…
В такой милой беседе прошло еще двадцать минут. Собеседники не заметили, как оказались у ворот дома адвоката Орихары в Эдо.
– Спасибо тебе, – протягивая ему деньги, улыбнулась Йоко.
– И тебе. Я буду рад, если встречу тебя еще когда-нибудь…
Йоко улыбнулась ему и упорхнула.
Вечером, оставшись вдвоем в девичьей спальне, дочери адвоката – старшая Йоко и младшая Юми – болтали о чем-то и слушали доносившееся из тянивы пенье камышовки.
– Ты, кажется, познакомилась с рикшей?
– А ты, кажется, никак не поймешь, что не надо совать свой нос во все дела, что тебя окружают? Лучше бы думала о школьной успеваемости.
– Я и так о ней думаю, могу я хотя бы в каникулы отдохнуть?
– Так у вас каникулы… не знала…
– Ну так что?
– Что?
– Он рикша? И он тебе нравится?
Йоко окинула сестру взглядом и поняла, что она не успокоится, пока не услышит утвердительного ответа.
– Да, но это ровным счетом ничего не означает. Мне еще и император наш нравится, и что с того?
– Перестань, я в другом смысле. Он нравится тебе как мужчина?
Йоко подсознательно вернулась к вечернему разговору с Рю. Ей против ее воли вспомнились его черты лица, его смуглая кожа, жесткий взгляд карих глаз – такой взгляд носили самураи, в нем была одновременно сила, и защита; умение наводить страх и сводить с ума от влюбленности. Она вспомнила, как его сильные руки держали поводья тележки, как быстро он бежал и с какой неподдельной гордостью отвечал на ее колкости. Она улыбнулась.
– Вот уже и улыбаешься, – захихикала сестра.
– Кто улыбается?
– Что за глупости?
– Посмотри в зеркало.
Йоко подошла к трельяжу – и впрямь улыбка красовалась на ее юном девичьем лице.
– Ты знаешь… – задумчиво произнесла она, – что «Рю» означает дракон?
– Так значит, его зовут Рю?..
– Дракон… – Йоко словно не слышала вопроса сестры.
– Фу, – хмыкнула Юми, – драконы все страшные. Я в сказках читала.
– Нет. Он прекрасный дракон. Огнедышащий прекрасный дракон.
А после была ночь, и девушки сладко почивали в объятиях Морфея. А в это время Рю, высокий юноша в лохмотьях, шел мимо дома адвоката. В неурочный час – поздно ночью, когда на улице из прохожих оставались только пьяницы да дворовые собаки. Он остановился у ворот и посмотрел в окна – кругом было темно. Он стоял так долго, минут двадцать, пока наконец дремота не овладела им и не приказала возвращаться домой, далеко отсюда, на другой конец Токио.
Утром Йоко отправилась на учебу, а после вновь спешила к стоянке рикшей.
– Рю.
Словно на молитву откликнулся на ее зов парень – но это был не тот, кого она искала.
– Вы ищете Рю?
– Да. Вы не знаете, где он?
– Его мать больна, и сегодня он не сможет прийти. Но если Вы что-то передадите ему, я обязательно скажу.
– А где он живет?
– Он живет в Синдзюку, далеко отсюда. Да и район там такой, что Вам, барышня, пожалуй, лучше там не появляться, – хохотнул парень.
– Да, пожалуй ты прав, – пробормотала Йоко. – Тогда вот что. Скажи ему, что приходила Йоко и чтобы он…
Она замялась.
– Чтобы он что?
– Нет, ничего. Просто скажи, что приходила Йоко… Хотя, в общем, ничего не говори.
Весь вечер ей было грустно, и уснуть она толком не могла. Попила воды, вслушалась в песню камышовки за окном. Но внезапно птичка замолчала – Йоко поспешила на улицу, чтобы посмотреть, в чем причина тишины. Она вышла в сад и… увидела перед собой Рю. Поначалу она едва не потеряла сознание от представшей перед ней картины. Рю стоял посередине сада, под цветущей сакурой и держал камышовку на ладони. Опуская маленький клювик в сжатую ладонь парня, певчая птичка пила оттуда воду.
– Ты… – еле слышно произнесла Йоко.
– Ты искала меня?
– Что за вздор? Кто тебе сказал?
– Разве об этом обязательно говорить? Разве нельзя почувствовать?
– Ты почувствовал что-то?
– Наверное, не пришел бы, если б не почувствовал.
– Что же именно?
– Самураю не пристало распространяться о том, что у него в душе.
– И все же, если ты стоишь здесь, значит, что-то есть?
– Определенно.
Она подошла ближе и погладила птичку, беспечно сидевшую в руке парня.
– Как тебе удалось ее приручить?
– Я и не думал об этом. Лишь позвал ее, чтобы напоить.
Оба замолчали. Йоко ждала какого-то действия или хотя бы слова от него, но он, как назло, ничего не делал и не говорил.
– Я нравлюсь тебе? – наконец спросила она напрямую.
– Ты чудесна как весенний цветок – самый прекрасный из всех, что я когда-либо видел.
– И? Что из этого следует?
– Что ты пытаешься вытянуть из меня слова…
Йоко взволновалась.
– Зачем ты пришел? Уходи.
Она повернулась к нему спиной и собралась идти в дом, когда вдруг рука парня коснулась ее плеча.
– Что? Что тебе?
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Сказать, что Йоко была не готова к такому повороту событий – значит, ничего не сказать. Естественно – сначала он стоит здесь и ничего толком не говорит, хотя знает, что она искала встречи с ним и вообще он всецело владеет ее мыслями, а потом вдруг такое!
– Что я должна ответить?
Она смотрела в глаза юноши, и ей казалось, что она уже принадлежит ему. Принадлежит как дорогой красивый меч, как исключительная по изяществу эбонитовая статуэтка, как украшение, как деталь, как вещь прекрасного во всех отношениях воина.
– Наверное, согласиться?
– Да, но как же мои родители? Они будут против. Твое происхождение и вообще…
– О моем происхождении лучше бы тебе не говорить.
И он рассказал ей знатную историю своего рода и того, как, с легкой руки императора Мэйдзи, остался этот род неудел. А после спросил:-Что ты сама думаешь о моих словах? Пусть твое решение будет зависеть от воли твоего отца, но ты, твое отношение ко мне? Или я зря пришел сюда?
Йоко посмотрела в глаза дракона своими влюбленными карими угольками и прошептала:
– Конечно, не зря.
Юный самурай старался сдерживать эмоции, но у него плохо получалось – он весь покраснел и опустил глаза. Птичка вспорхнула с его руки и улетела. Что же спугнуло ее? Это была Йоко, приблизившаяся к юноше и привставшая на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку, а потом упорхнуть, подобно птичке, оставив Рю под сенью цветущей ягоды.
Каждый вечер Рю забирал Йоко и отвозил ее домой. Правда, теперь, чтобы лишний раз не попадаться на глаза отцу, ему приходилось высаживать ее на соседней улице и долго смотреть ей вслед.
В редкие минуты встреч они разговаривали обо всем на свете —о природе, о любви, о самураях. Эту тему Рю любил особенно – теперь у Йоко не оставалось никаких сомнений в том, что он действительно потомок знатного рода. Слушая его рассказы, она словно бы мысленно переносилась в далекие времена периода Муромати, сегуната Асикага, в которые посчастливилось жить его знаменитому предку – Миёси Нагаёси, вошедшему в историю как человеку, короновавшему сегунов.
В один из дней Йоко решилась поговорить с отцом обо всем, что случилось между ней и Рю. Ответ его был предсказуем – конечно, глава семейства был в гневе. Он вспомнил юношу, которого защищал от суда много лет назад, но забыл те отблески достоинства и порядочности, что жили в его душе в грязном Синдзюку и начисто испарились в богатой и дорогой Эдогаве. Ответ юного самурая был один…
– Ты и вправду думаешь о смерти?
– Да. Так заканчивается путь самурая. И начинается другой – в ином мире.
– Тогда я уйду вместе с тобой.
Руки Рю похолодели – к такому исходу он не был готов. Он дорожил этой тян больше всего на свете, и никак не желал для нее смерти.
– Но… почему?
– Потому что жена самурая следует за ним везде и всюду. Я готова умереть с тобой.
В ту ночь стены старого дома в Синдзюку были увешаны белыми шелковыми тканями – благо, их было много в доме Иоши. Сами влюбленные оделись в такие же белые синисо-дзоку.
На полу разложили белые циновки, а поверх них еще полоски из белого полотна. В двух углах – крест-накрест – стояли андоны, еще в двух – свечи, чтобы лучше видеть. Здесь же, недалеко от освещенных мест, стояли на подставках изречения из священных книг, изложенные на красивых холстах красивыми, ровными иероглифами.
Пододвинув письменные принадлежности, он сделал несколько мазков кистью на белом холсте – на глазах Йоко появилось красивейшее, как ей казалось, из всех стихотворений, что читала она за свою жизнь.
Двое влюбленных
Нашли друг друга поздно —
Всему вышел срок!
Она смахнула слезу с век.
Он положил перед ней короткий дзигай, а сам взял в руку кусунгобу. Она взглянула на мечи в последний раз. Она думала о том, что никому не известно, что же там, после смерти, никто не знает, что именно ждет каждого из нас за пределами земной жизни, и вполне может статься, что они не встретятся там и не суждено им быть вместе. Так стоит ли идти на такие жертвы сейчас?..
Рука, державшая рукоять кусунгобу, двинулась в районе живота юноши – там, где запахивалось белое кимоно, дважды – сначала слева направо, а затем сверху вниз. Но Йоко не видела этого – те несколько секунд, что он сидел рядом с ней на циновке, склонив голову, показались ей вечностью.
Вскоре она пришла в себя – не прошло и получаса, хотя ей казалось, что прошла вечность. В испуге она осмотрелась – в происходящее трудно было поверить, но факт оставался фактом. Мертвый Рю лежал на полу, вытянувшись во весь рост и спокойно закрыв глаза – так, словно спит после суетного дня. Йоко подскочила с места. Мышцы ее были словно скованны, но она сделала усилие над собой – и секунду спустя была на улице. Как оглашенная, не помня себя, бежала она вдоль грязных улиц Синдзюку в надежде убежать от самой себя. Страх не позволял ей понять то, что будет потом мучить ее в течение нескольких лет – стыд перед своей слабостью. Стыд перед любимым. Стыд обмана и предательства.
…Прошло пять лет. Позади были эти страшные воспоминания. Позади была, казалось целая жизнь. После самоубийства Рю Сёку отвез ее в Киото – купил там дом и открыл практику куда более успешную, чем была у него в столице. Дом был больше и красивее дома в Эдо, который, правда, так и не получилось продать – никто не давал достойной цены, а продешевить адвокату не хотелось. Он не был стеснен в средствах и потому мог содержать два приюта для своей семьи.
Как-то в летний день Йоко шла от модистки, где примеряла новое платье. Солнце светило ярко и играло всеми лучами на отливе ее алого кимоно. Путь предстоял неблизкий, а по такой жаре идти пешком было довольно тяжело. Она подошла к сидевшему на корточках рикше. Он держал в руках газету, которая полностью закрывала его лицо.
– Мне нужно в Нидзе, уважаемый, – сказала она.
– Хорошо, госпожа…
Голос показался ей знакомым. Рикша отнял от лица газету. Она оцепенела. Ей прямо в душу с до боли знакомого лица смотрели яркие, карие и такие мертвые глаза Рю!
…Она не помнила, как добралась до дома – рикша исчез в ту же минуту, как и появился, но усомниться в том, что это был Рю, настоящий, живой, она не могла. За вечерним чаем Йоко почти не отвечала на вопросы и все больше смотрела на Юми – сестра достигла того самого возраста, в котором пребывала Йоко, когда они с Рю повстречались. Ей думалось, что у этой девочки как раз сейчас начинается самая яркая полоса в жизни, полная интересных событий и волнительных переживаний. Ей, должно быть, так же открывается мир любви… Йоко вспомнила, как они секретничали по ночам в их доме в Эдогаве, вспомнила их разговоры о Рю… Вечером, когда стемнело, а Йоко никак не могла уснуть, сестры решили прогуляться по тяниве в этих поистине королевских по красоте местах.
