скачать книгу бесплатно
– Завоевать его любовь даже Скарлетт не просто, куда уж мне-то, тетушка, опомнитесь.
Дамы задумались, а затем начали обсуждать все изменения в Скарлетт, не ускользнувшие от их жадного внимания, хотя видели они ее редко, неизменно в темном одеянии, почти как в трауре.
– Неужели она так любила Мелани или грехи замаливает? – обратилась миссис Мерриуэзер к Индии.
– Я часто бываю у них и убедилась, какой преданной и бескорыстной подругой может быть Скарлетт. У нее сейчас гостят девушки, которые могли бы стать моими золовками. Она заботится о них в память о дружбе семейств О’Хара и Тарлтонов. Как старательно она собирала их на бал! Впрочем, сами увидите.
Миссис Боннэл приложила платочек к глазам, вспомнив Эллин Робийяр, дамы стали ее успокаивать, а Индия постаралась незаметно выскользнуть из беседки. Её очень беспокоил брат. После приема у губернатора он уже был хорошо навеселе и, забыв свои благие намерения не компрометировать миссис Батлер, не отходил от неё ни на шаг. Хью Элсинг, всегда боявшийся, что его выбор не понравится матери, глядя на друга, тоже осмелел и пригласил Рэнду сразу на все танцы. Она больше, чем сестра, подходила ему по росту.
– Большая кадриль много значит, потому не обещайте ничего первому, кто подойдет, – наставляла Скарлетт, – ну, да ладно, Рэнда, не огорчайся, мистер Элсинг – подходящий кавалер.
– А если вообще никто не пригласит? – заволновалась Камилла.
– В крайнем случае, у нас есть мистер Батлер.
– С кем же ты будешь танцевать?
– Я свое оттанцевала, лучше полюбуюсь вами.
Впервые в жизни она отказывалась от танцев, несмотря на вполне праздничное настроение. Уж очень хотелось выдать подруг замуж. Хотя она была уверена, что в браке мало бывает хорошего, но все же лучше, чем остаться одинокой, как бедная Индия, или уйти в монастырь, как Кэррин.
Мистер Телфорд, принимавший участие в оформлении зала, каким-то образом догадался, что мисс Скарлетт не захочет присоединиться ни к одному из составившихся кружков, и позаботился оставить места для Батлеров в ближайшей к выходу самой уютной беседке. Отсюда весь зал, украшенный сосновыми ветками, гирляндами и флажками, был как на ладони. Возле окон сверкала огнями рождественская елка. Слева от неё соорудили небольшую сцену, где приглашенные актеры развлекали публику, постепенно заполнявшую зал, смешными сценками, играми, песнями и фольклорными танцами. Им потихоньку подыгрывал оркестр, разместившийся на хорах.
Распорядителем бала уже не первый год был актер местного театра. Его хорошо знали и любили – красивый, еще не старый добродушный холостяк, мгновенно влюблявшийся в каждую хорошенькую женщину. Скарлетт еще у двери была замечена героем-любовником и приняла его приглашение на большую кадриль, надеясь, что к началу бала он про неё забудет. Она старалась не смотреть в сторону важных персон, среди которых находился ее муж, но не думать о нем было трудно, тем более, когда за её спиной женский голос довольно кокетливо произнес:
– Какой все-таки интересный мужчина этот мистер Батлер!
После церемонии встречи едва они с губернатором на несколько минут уединились у окна, как их тут же обступили сторонники-демократы, оживленно о чем-то беседуя. Некоторых из них Скарлетт хорошо знала, многих видела впервые.
Пары уже начали собираться в центре зала, готовясь к большой кадрили, а Батлер все еще не мог отделаться от любителей поговорить. Вопросы не только не прекращались, но начали перерастать в дебаты.
– Друзья, наши дамы не простят мне, что я оставил их без кавалеров на рождественском балу, – отшутился он, и молодые служащие его горячо поддержали.
Они уже давно с нетерпением ожидали удобного случая, чтобы отправиться приглашать девушек. Но один из них остался возле Батлера. Это был новый секретарь губернатора – Джеймс Дормонд из Бостона.
– Я прибыл недавно и никого еще здесь не знаю. Боюсь, что танцевать мне будет не с кем.
– Идемте, я представлю вас одной фее.
– Идите, юноша, Батлеру можно доверять и в этом вопросе, – посоветовал губернатор, который решил лично пройтись в большой кадрили, открывая бал.
Камилла все еще ждала приглашения, когда перед ней предстал мистер Батлер, а рядом с ним высокий темноволосый юноша. Безмятежно-правильные черты лица его казались невыразительными, но в улыбке пряталась ирония, а при взгляде на девушку затеплился огонек.
– Мисс Тарлтон, позвольте представить вам моего протеже – мистер Дормонд. Не найдется ли у вас свободного танца для него?
– Большая кадриль – ваша! – пообещала девушка, восхитившись про себя предусмотрительностью подруги, та словно знала, что появится кто-то особенный!
Нескольких минут рядом с Батлером оказалось достаточно, чтобы Камиллу заметили и оценили её красоту. Высокая девушка с золотисто-рыжими волосами была ему под стать. Вырез платья открывал белоснежную крепкую шею, а в улыбке сквозили теплота и радость. Приглашения последовали одно за другим, и она распределяла их по порядку – вальс, короткая кадриль, полька, третья кадриль, мазурка…
Скарлетт не слышала, что Ретт говорил Камилле, лишь отметила, как она подходит ему, но ревность не шевельнулась в ее душе. Что ревновать того, кто тебе уже не принадлежит. Вопреки ожиданиям распорядитель не забыл о ней, и они первой парой повели большую кадриль. Он успел объясниться за время танца, предложить руку и сердце и, узнав, что она замужем, больше не приглашал. Не обнаружив Батлера среди танцующих, Скарлетт удалилась в беседку, где без помех могла наблюдать за танцующими. Сами собой в памяти предательски всплывали картины благотворительного бала во время войны.
– Ваши глаза – как два драгоценных сосуда, наполненных до краев прозрачнейшей зеленоватой влагой, – будто услышала она голос Ретта.
– Вы танцуете божественно. Мне еще не доводилось танцевать с такой великолепной партнершей.
– Не прижимайте меня к себе так крепко, капитан Батлер. Все на нас смотрят.
– А если бы никто не смотрел, тогда бы вы не стали возражать?
– Вы забываетесь, капитан Батлер.
– Вот уж нет. Разве это возможно, когда я держу вас в объятиях?..
Память возвращала ей слова, когда-то сказанные им…
Батлер не собирался сегодня быть обходительным кавалером и развлекать дам. Он отправился в соседнюю комнату, где были приготовлены столы для покера, но, заметив там мистера Гамильтона, вернулся в зал.
– Ради соблюдения приличий, придется, наверное, пройтись с супругой в туре вальса. О-о-о, да она, кажется, заполучила свою луну!
Мистер Уилкс, рискуя разрушить удобную легенду, занял место рядом с его женой. Не обращая внимания на Уилла, он принялся убеждать Скарлетт, что они взрослые люди, что все равно будут вместе, так зачем ждать окончания траура? Ответа он не получил. Погруженная в свои мысли, Скарлетт не услышала его слов, как не заметила и того, что Ретт давно наблюдает за нею.
– Почему-то надела мой медальон, впервые и именно сегодня, – удивился он.
Ретт купил его ещё в блокаду на Кубе, у старой испанки. Как сейчас слышался ее глухой голос:
«… вещичка не простая… с наговором, сила любви в нем, смотри не дари случайной женщине, не отвяжешься… подари той, что будет тебе дороже жизни…».
Он уже знал тогда, кому его подарить.
– Возьми мое сердце, дорогая! – пафосно произнес он после первой брачной ночи, со своей обычной саркастической улыбкой, которой прикрывал ожидание и надежду на ответное чувство.
Любимая даже не сочла нужным скрывать своего разочарования от такого подарка, приняв его за очередную насмешку над ее вкусом. Ей было невдомек, что на самом деле подразумевал супруг под этим кусочком серебра, возведя его в символ неистового желания принадлежать ей одной. Он хотел отдать ей свое сердце, свою любовь, свою жизнь. Сколько женщин добивалось этого, а ей оказалось ненужным. Тогда он посчитал, что блеск золота ей дороже, и сейчас давняя обида вроде шевельнулась в сердце, но разум заглушил ее. Откуда девочке было знать о его фантазиях? Разве он признавался ей в чем-либо или, шутя и насмешничая, хотел, чтобы она воспринимала его слова и поступки серьезно, с полной ответственностью? Так не бывает.
Ретту вспомнилась прежняя неукротимая, бесшабашно сражающаяся с ним, искренняя, забавная зеленоглазая девчонка, не побоявшаяся выйти замуж за человека сомнительной репутации. Ему захотелось хоть на миг вернуться к тому балу, с которого начались первые ухаживания за миссис Гамильтон, и не было ещё горестных лет их брака, а только легкий флирт, улыбки, взгляды, касание руки и ожидание чего-то большего. Он поднялся на хоры и попросил сыграть старый вальс «В час победы нашей».
При первых звуках незабываемого вальса слезы навернулись на глаза Скарлетт, а губы сами прошептали слова:
Милый, помнишь нашу встречу?
Ты у ног моих
Мне в своей любви признался…
Помнишь этот миг?
– Прекрасная Незнакомка, окажите мне честь, потанцуйте со мной! – словно по волшебству раздался чарующий голос, и Ретт склонился перед ней, приглашая на вальс.
Его рука уверенно легла на талию, сердце её замерло, и она как бы случайно чуть ближе и чуть крепче, чем положено, прижалась к нему.
– Все бы отдала, чтобы остаться с ним наедине сейчас, – думала Скарлетт.
– Вы танцуете божественно, но не прижимайтесь ко мне так крепко, прекрасная маска. Все на нас смотрят, – притворно испуганно произнес Ретт.
Скарлетт залилась краской и отпрянула от него, но не продвинулась ни на дюйм. Он держал её так плотно, что она чувствовала тепло его мускулистого тела. Подняв на него глаза, она поняла, что он поддразнивает её, как прежде, раззадоривает, ждет от неё ответных дерзостей.
– А если бы никто не смотрел, тогда бы вы не стали возражать? – ответила она с вызовом.
– Это легко проверить, – и он коснулся губами ее виска.
Одна мелодия сменяла другую, а они не расставались, и туман ее платья клубился вокруг них. Эшли видел, как их тела слились в танце, физически ощущая их тягу друг к другу. Как ему хотелось быть на месте Батлера! Глаза Ретта недобро сверкнули, перехватив ревнивый взгляд соперника.
– Идемте, – повелительно сказал он, едва оркестр смолк.
– Куда он её повел? – вскочил мистер Уилкс, но Уилл крепко ухватил его за локоть.
– Не мешайте им, она его жена, не так ли?
Они пришли в зимний сад, где за пальмами стояли укромные скамеечки, и на многих из них восседали парочки. Ретт взял ее руку, он чувствовал, как трепещут ее пальцы, но лицо оставалось невозмутимым.
– Вы уроженка северных широт, – спросил он, – там, где бывают белые ночи?
Она решила поддержать его игру в только что познакомившихся людей.
– Это не белая ночь, туманная. Мне часто снился один сон, что я кого-то ищу в тумане, а потом поняла, туман – это моя любовь, я искала ее, но не нашла. Кажется, вот она, рядом, протяни только руку, а туман проскользнул, рассеялся и нет ничего.
– Ваш медальон утверждает другое: «Сильна как смерть – любовь!»
Он повернул медальон тыльной стороной и погладил надпись большим пальцем, коснувшись при этом её груди.
– Поцелуйте меня! – прошептала она уже не в силах сопротивляться охватившему её желанию.
Он молча встал, взял её за руку и быстро повел к выходу.
– Я же знала, что не надо говорить о своих чувствах, я все испортила, – чуть не плакала Скарлетт.
Также быстро они прошли каким-то коридором и остановились перед дверью. Ретт достал из кармана ключ, открыл дверь и увлек ее в комнату, освещенную лишь уличным фонарем. Отбросив в нетерпении маску, Скарлетт надолго приникла к его губам, руки сами обвились вокруг его шеи… Она подумала, что грезит наяву, почувствовав в его объятиях такое же нетерпение.
– Вы хотите прямо здесь… сейчас? – растерялась она.
– Не все ли равно, где и когда, – ответил он, легко поднимая ее.
Все случилось так неожиданно. Еще вчера не было и намека на страсть, они не испытывали друг к другу ничего, кроме желания разделить общую боль, преодолеть её, найти что-то в жизни, за что зацепиться, чтобы идти дальше, причем каждый своим путем. Легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы вспыхнуло пламя…
Когда во время кадрили Джеймс сообщил, что он из Бостона, сердце Камиллы оборвалось – «саквояжник», мать убьет ее, если узнает, с кем она танцевала. Но юноша настолько смутил её покой, что оба свободных танца – первый и последний вальсы, были отданы ему.
– Если бы не предусмотрительность Скарлетт, не осталось бы и этих, – пожалела Камилла, что так щедро раздала все танцы.
Она уходила с очередным кавалером, а симпатичный юноша коротал время с Уиллом в беседке. Как только музыка смолкала, Камилла поспешно возвращалась, пока мистер Бентин не предложил им погулять в зимнем саду.
– Как же быть с приглашениями?
– Мисс Сьюлин заменит вас.
Наконец, молодые люди смогли поговорить без помех. Он немного рассказал ей о себе. В английских аристократических семьях издавна существовала традиция посылать молодых людей в колонии, дабы пройти жизненную школу, необходимую для представителей правящего класса. А поскольку его мать была англичанкой, Джеймс был послан в Южную Африку, где были открыты алмазные россыпи. Ему пришлось побывать среди негритянских племен, познакомиться с их обычаями, прежде чем он оказался секретарем губернатора в Атланте.
Она, в свою очередь сообщила, что работает в сельской школе, но возможно переедет в Атланту.
– Миссис Батлер приглашает меня к себе гувернанткой.
– Вы в родстве с ними?
– Нет, мы – соседи: Уилксы, Тарлтоны, О’Хара. Нас всех связывает многолетняя дружба еще наших родителей, отцов-плантаторов. До войны у нас было огромное поместье, сотня негров, конезавод.
– Вам удалось что-нибудь сохранить?
– Нет, землю отобрали, рабов освободили, работать некому, дом сожгли янки, братья погибли, мы с Рэндой учительствуем, сестры – старшая и младшая с мужем – пытаются растить хлопок, едва справляемся с налогами. Так и живем.
Джеймсу понравилось, что девушка откровенна, искренна, не пытается скрыть свое бедственное положение и не унывает. Немного смущаясь, он позволил себе взять её за руку. Руку она не отняла, но предложила вернуться в зал. Очередной кавалер понял, что выбор девушка уже сделала, и уступил свой танец Дормонду.
Поначалу немногочисленная группа гостей, собиравшихся у беседки, все более разрасталась – кто-то поджидал мистера Батлера, кому-то надо было поговорить с мистером Телфордом, а некоторым хотелось лучше рассмотреть ослепительные наряды двух девушек. Сьюлин тоже не отставала от них, матроны даже приняли её за миссис Батлер из-за пышности наряда и опять призвали мисс Уилкс, чтобы она рассказала все обстоятельнее. Дамы были разочарованы скромным одеянием Скарлетт и отсутствием драгоценностей.
– Чем же она собирается покорять мужа?
Дамы загалдели, обсуждая, что надо предпринять Скарлетт, в итоге мисс Уилкс увела в свой кружок Пикаров и Фэнни, которым надоело слушать старух. Миссис Элсинг в душе одобрила дочь, которая все еще оставалась вдовой, а там были очень завидные женихи – Уилкс и Телфорд. Индии тоже куда приятнее было их общество.
После отъезда официальных лиц бутылки на столиках быстро опустели, разговоры стали оживленнее, игры веселее, шарады откровеннее. Пары уже определились, и когда возле елки появился настоящий индеец, с копьем и томагавком, с перьями в длинных черных волосах, нарочно придававший свирепость своему разрисованному лицу, дамы, дрожа от ужаса и восторга, поспешили прижаться к груди своих избранников, наполняя их гордостью и мужеством. Фэнни стояла рядом с Эшли, но он видел лишь одну женщину, прильнувшую, словно гибкая лиана, к могучему стволу. Батлер смотрел на него в упор, задиристо, с прищуром, на лице его после прогулки с женой появилось какое-то особенно молодцеватое выражение торжества, которого не было на приеме у губернатора.
– Дерзкий малый, – подумал про себя Эшли, – годы и несчастья не изменили его, не согнули, да и выглядит он так же молодо и уверенно, как двенадцать лет назад.
– Пригласи Фэнни на вальс, – шепнула Индия брату, понимая горечь его состояния, – тебя никто не осудит, доставь радость тому, кто в ней нуждается.
Мисс Уилкс еще никогда не была так довольна вечером, как сегодня, её тоже приглашали, чаще кто-нибудь из «старой гвардии», но два раза она танцевала с мистером Телфордом. Однако больше всего её обрадовало замечание дяди Генри, долго наблюдавшего за Батлерами:
– А ведь ты оказалась глазастее всех, племянница.
Зато для миссис Мерриуэзер бал был испорчен окончательно – свекор вел себя возмутительно. Нацепив маску страшного рогатого животного, он скакал по залу, как козел, хватал женщин за что придется, пока Рене Пикар и мистер Гамильтон не увели его в заднюю комнату, выпили с ним еще пару рюмок бренди, и только после этого дедушка мирно заснул. Его невестка долго не могла прийти в себя от такого позора, грудь её вздымалась, как кузнечные меха, а на глазах блестели слезы.
– Чего доброго еще и женится!
Подруги её успокаивали, радуясь, что у них в доме нет такого дедушки.
Одним словом, маскарад удался. Все горести жизни каждый постарался запрятать глубоко в сердце и быть счастливым хотя бы ненадолго.
XVIII
После бала ничего не изменилось в отношениях Скарлетт с мужем. В спальню он не заходил, днем занимался детьми, вечерами беседовал с мистером Телфордом или с мистером Дормондом, который стал часто бывать в гостиной Батлеров, как и Хью Элсинг. Наедине с секретарем они говорили о чем-то серьезном, Ретт часто рисовал на листе бумаги какие-то непонятные знаки, что-то объяснял молодому человеку. Иногда всей компанией ходили гулять. Ретт держал жену под руку, и она чувствовала, что влечения к ней он не испытывает.
– То, что произошло на балу, очевидно, случайность, всего лишь привычный флирт с незнакомкой, которая не отказала ему. Не будь моё лицо скрыто маской, скорее всего, ничего бы и не было. Ненадолго же хватило моей решимости закрыть сердце для Ретта Батлера! Хоть бы скорее уехал что ли, – его присутствие становилось слишком мучительным для неё.
