Полная версия:
Тотальный вызов. Кинороман
Он закрыл дверь и подошёл к неподвижному пациенту.
– Ну, что у нас? – произнёс доктор.
И Джейн взволнованно сообщила:
– Только что кардиограф зафиксировал странную пульсацию. Такой скачок в данном состоянии больного просто необъясним…
– Так-так; посмотрим… Это уже теплее, – оживлённо произнёс Грэффильд, сосредотачиваясь.
Врач проверил приборы; затем задержал взгляд на Джоне Майстоне… Джон Майстон по-прежнему был неподвижен…
Но он явно что-то видел! И не просто видел, а действовал в этой своей непостижимой реальности, никому недоступной, но явленной ему в состоянии между жизнью и смертью как вызов Силы и дар Знания. И он продолжал существовать и мыслить в этой своей фантасмагории, лишённой привычных человеческих ощущений и прогнозируемых действий, но имевшей гораздо больший спектр возможностей, нежели обычный мир… Он, передвигался ползком по дикой пересохшей равнине. Вокруг вздымался туман. Джон изо всех сил пытался встать на ноги, но ему это не удавалось; он падал, хватая ртом воздух… Впереди него вдруг возник ослепительный фонтан чистейшей серебристой воды, он бил откуда-то из глубин этой таинственной местности… Джон сделал рывок навстречу долгожданной воде… и погрузился в её чистый поток… И внезапно он оказался один в бушующем океане… Джон кричал, но лишь грозный рёв бескрайней стихии отвечал ему… И вдруг сияющий столп света вспыхнул над умопомрачительной водной пучиной; и этот волшебный свет разлил своё сияние по всему океанскому простору…
В этот момент в палате реанимации произошёл повторный скачок кардиограммы…
– Потрясающе! – тут же отреагировал на это Ричард Грэффильд. – Похоже, в нём происходит борьба… Да, битва за жизнь…
Кардиограмма вновь затихла, превратившись в едва колеблющуюся линию… Врач напряжённо смотрел то на Майстона, то на приборы…
И вновь было ясное видение обездвиженным пациентом части того запредельного мира, куда в данный момент имел доступ только он – военный пилот, попавший в эту ловушку Бермуд. А именно: на пустынной местности у подножия монументальной горы возникли две фигуры величественных людей: могучий человек в какой-то странной серебристой одежде, отдалённо напоминавшей мельчайшую кольчугу, и статная женщина, облачённая в такую же серебристую одежду; у обоих на голове был экзотический шлем с сияющим кристаллом на уровне лба. Их взгляды были светлы и спокойны, и они были исполнены таинственной силы…
В этот миг в палате реанимации приборы зафиксировали новый скачок кардиограммы…
Ричард Грэффильд, вдруг что-то осознав, с изумлением воскликнул:
– Неужели?.. Неужели он что-то видит?.. Ну конечно! Он явно созерцает иную реальность!
Грэффильд взволнованно обратился к ассистентке:
– Джейн, мне нужно срочно связаться с компетентными людьми. Ни на секунду не отходите от больного. Фиксируйте малейшие изменения. Я скоро вернусь.
– Хорошо, мистер Грэффильд, – мягко ответила Джейн и присела рядом с пациентом.
Ричард Грэффильд тут же покинул палату реанимации, а Джейн погрузилась в сферу реанимационной диагностики…
Закрывшись в своём кабинете, Ричард Грэффильд набрал нужный номер телефона.
Дождавшись ответа, он изложил:
– Алло! Мистер Хэдберг, добрый день! Это говорит Ричард Грэффильд.
– Рад вас слышать, мистер Грэффильд. Какие-нибудь проблемы? – ответил спокойный мужской голос на том конце.
Грэффильд собрался с мыслями и принялся излагать суть вопроса:
– У меня к вам экстренное и важное предложение. Если, конечно, вы не слишком заняты в данный момент. Но моё предложение весьма неординарное и чрезвычайно интересное. К нам сегодня поступил необычный больной, – лётчик, коснувшийся Бермудского треугольника. Сейчас он пребывает в состоянии комы. Но невероятным образом приборы фиксируют активную работу его мозга. Учитывая ваши продвинутые технологии в сфере сенситивного видеосканирования и спектрально-лазерной диагностики, я хочу предложить вам эксперимент в этой области. Это не только прольёт свет на причины коматозного состояния больного, но и выявит неоспоримую перспективу данного ноу-хау.
– Хорошо, – невозмутимо ответил Хэдберг. – Подготовьте стационар на базе новейших моделей с универсальными терминалами, – мой сканер слишком чувствителен, его нужно беречь. Когда вы планируете начать?
Грэффильд посмотрел на часы, как бы прикидывая нужное время, и ответил:
– Я планирую завтра утром. Чтобы не доставлять вам лишних хлопот, я договорюсь с вертолётом, он доставит вас из Майами прямо к нам. И заранее забронирую номер в отеле. Вы живёте по тому же адресу?
– Да, мистер Грэффильд, в Майами я там же. Раз уж такая спешка, то, пожалуй, вы правы, здесь без вертолёта не обойтись. Ну а с номером в отеле – это хорошая идея. Одноместный с удобствами, и без лишнего шика, – я непривередлив.
– Хорошо, Дэвид. Спасибо! Вы меня утешили, ваша поддержка сейчас многое значит для нас… Ну, тогда, готовимся, – я иду договариваться. И надеюсь на вас!
– Да, конечно. Надеюсь, мы будем друг другу полезны, и быть может, вскроем нечто новое в наших исследованиях. До встречи, мистер Грэффильд! И держите мобильную связь.
– Да, до встречи! Ждите вертолёт! Я заранее позвоню.
– До встречи.
Закончив разговор, Ричард Грэффильд отключил связь и поспешил сделать всё то, что пообещал мистеру Хэдбергу, находившемуся в данный момент в своём особняке в Майами…
Профессор Дэвид Хэдберг – респектабельный интеллектуал зрелых лет с глубоким и ясным взглядом, закончив телефонный разговор, положил трубку и принялся вслух размышлять:
– Да, доктор Грэффильд – оригинал. В прошлый раз он пригнал за мной «Lexus». Но тогда не было такой спешки. А теперь… Пилот, коснувшийся Бермудского треугольника… Очень интересно… В состоянии комы созерцать нечто запредельное… Хотя, что удивительного? Человек – это неисчерпаемый кладезь энергий. И даже в состоянии клинической смерти он способен вобрать в себя потустороннее знание и вернуться обратно… для того, чтобы посмотреть на мир иначе… Да. Очень интересно…
Он бросил взгляд на объёмный аквариум с плавающими в нём рыбками. Подойдя к нему и слегка постучав пальцами по стеклу, Хэдберг продолжил свои рассуждения:
– Может ли рыба видеть «зазеркалье»? Рыбе ведь тоже необходим воздух, но в большом количестве он для неё является смертью… У каждого – своя стихия. А если стереть границы?.. М-да…
Хэдберг подошёл к компьютеру и включил одну из программ видеосканирования. Затем он закрепил на листочке одного из многочисленных растений, красочно обрамлявших его кабинет, миниатюрный датчик. Сев за компьютер, Хэдберг погрузился в созерцание необычного действа: на мониторе возникла идиллия сада…
– Невероятно. Вся генетическая информация – в первозданном виде… – с благоговением вымолвил Хэдберг.
Он встал и начал взволнованно расхаживать по кабинету, нагнетая мозговую атаку:
– Итак; Земля, Воздух, Вода, Огонь. Человек – Вселенная – Время… Время поглощает Материю, Материя чувствует Время, но всюду – нетленное вещество… Это и есть Энергия осознания. Именно она влияет на всё. Она тотальна…
Глаза Хэдберга сияли. Он бросил взгляд на небольшой кристалл, установленный на блестящем диске… И тут вдруг в его памяти всплыла ясная картина, – это было мимолётное воспоминание его недавнего сновидения.
Мальчик лет двенадцати плавно шёл по пышному саду. В его глазах сияло чувство любви и надежды; он смотрел куда-то вдаль… В саду приземлилась дискообразная машина… Мужчина и женщина вылезли из этой дивной машины, они направились к мальчику… Внезапно всё окутала дымка…
Профессор Хэдберг вздрогнул и осмотрелся…
– Странно… Что значит всё это? – слетело с его уст.
Хэдберг отсоединил датчики от растения, закрыл программу, выключил компьютер и начал собираться к предстоящей поездке. Он открыл массивный дорожный кейс и стал укладывает туда свои вещи…
5. Авиабаза
В это время на авиабазе Вирджинии два офицера в чине полковника подходили к зданию штаба. Это были полковник ВВС Хаймер и полковник ВВС Дэйн. Они благополучно зашли в штаб, а затем пошли по коридору… И тут их слегка охватил внезапный мандраж.
Полковник Хаймер на ходу высказался, адресуя эти свои соображения полковнику Дэйну:
– Держись на дистанции, – босс нынче не в духе. После таких переделок у всех крыша съезжает…
– Ничего. Как-нибудь выстоим, – ответил рассудительный Дэйн. – Деваться некуда.
Приблизившись к офису Командующего, они затормозили, переглянулись, и зашли в кабинет…
В офисе они бодро приветствовали главного, и, получив указание присесть, устроились напротив Командующего, внимательно глядя на него.
Командующий собрался с мыслями и начал:
– Ну что, приступим…
И он без лишних слов и эмоций включил видеозапись учебных полётов, сделанную в Центре управления полётами авиабазы Вирджинии. Все внимательно наблюдали за движением объектов на мониторе…
На мониторе четыре воздушных объекта исчезали, а пятый резко уходил в сторону… Затем он исчез из виду…
Командующий поразмыслил и высказался:
– Теперь всё ясно… Хотя, нет. Не ясно одно: действительно ли наши радары зафиксировали исчезновение самолётов? Или, быть может, здесь замешано нечто иное?..
Командующий принялся расхаживать по кабинету.
– Что именно? – спросил полковник Дэйн.
– Атака НЛО, например, – ответил Командующий и задумался.
– Вряд ли, – тут же возразил Дэйн. – Истребители вошли в зону Бермудского Треугольника. А это уже аномалия…
Командующий вздохнул и изложил свои нелёгкие соображения, продолжая расхаживать по кабинету:
– Я не знаю, что говорить жёнам и родным лётчиков, пропавших в этой аномальной дыре… Это трагедия, не объяснимая с позиции разума… Да. Вот вам и Бермудский Треугольник… Но, как бы ни было, надо довести всё до конца.
Он вдруг остановился и бросил взгляд на полковника Хаймера.
– Что с Джоном Майстоном?
– Он в реанимации под наблюдением Ричарда Грэффильда, – кома, – доложил полковник Хаймер.
Возникла пауза. Командующий выдохнул:
– Дай Бог ему выжить…
Поразмыслив, Командующий дал особое задание полковнику Дэйну:
– Мистер Дэйн, мне нужны материалы по всем аномальным происшествиям за последние два года, а также – последние отчёты службы внешней разведки.
– Будет исполнено, господин генерал, – ответил полковник.
Командующий перевёл взгляд на полковника Хаймера:
– Мистер Хаймер, палату реанимации необходимо взять под контроль. О малейших изменениях ставить меня в известность.
– Слушаюсь, господин командующий, – отрапортовал полковник Хаймер.
И далее Командующий сделал заключение, в правомерности которого не было никаких сомнений:
– Я отдаю приказ об отмене учебных полётов в районе Северной Атлантики. Всё. Выполняйте.
И офицеры покинули кабинет.
Итак, учения отменили, наступило затишье. И это загадочное затишье проложило не менее таинственную стезю в палату реанимации, где пребывал пилот, пострадавший в экстремальной зоне Атлантики…
6. Профессор Хэдберг
Как и было обещано доктором Грэффильдом, профессор Хэдберг был доставлен из Майами в штат Вирджиния вертолётом и незамедлительно поселён в один из лучших отелей Норфолка. Пока профессор устраивался в отеле и подготавливался к предстоящему эксперименту, доктор реанимации Грэффильд занялся неотложными делами в покоях госпиталя…
В условленное время к госпиталю подкатил «Линкольн». Из машины вышел Дэвид Хэдберг. «Линкольн» тут же уехал. А взгляд Хэдберга сразу поймал встречавшего человека, стоявшего возле госпиталя. Это был Ричард Грэффильд. Ричард Грэффильд и Дэвид Хэдберг оживились.
– Ну, вот и на месте, – бодро сказал Грэффильд, пожимая руку Хэдбергу.
– Да; отрадно сознавать плацдарм новых действий, – ответил Хэдберг с улыбкой.
И он добавил, указывая на свой массивный кейс, который держал в руке:
– Здесь – всё, что нам нужно в данный момент.
– Да, очень интересно. Ну, пойдёмте. Время поджимает. Прошу, мистер Хэдберг, – произнёс Грэффильд, открывая входную дверь. Было заметно, что он спешит. И они вошли в помещение госпиталя…
Проходя по коридору госпиталя, они продолжили разговор, касающийся непосредственно пациента реанимации.
– Как долго больной в состоянии комы? – спросил Хэдберг.
– Вторые сутки, – ответил Грэффильд. – Но я надеюсь на лучшее…
– Да. Оптимизм никогда не мешает. Однако хотелось бы узнать причины…
– Я хочу их увидеть… Теперь вся надежда только на вас, мистер Хэдберг…
И реаниматолог многозначительно посмотрел на профессора Хэдберга…
– Постараемся, – спокойно ответил профессор.
Грэффильд, остановившись возле дверей ординаторской, дал знак своему спутнику:
– Прошу сначала – сюда; нам нужны халаты.
И оба зашли в ординаторскую – надеть необходимые халаты…
Тем временем в палате реанимации возле больного хлопотали дежурные врачи: мужчина и женщина. Но их старания были тщетны, если брать по большому счёту. Пациент оставался в том же состоянии, как и прежде.
В палате реанимации появились Грэффильд и Хэдберг.
Грэффильд с ходу обратился к дежурным врачам:
– Доброе утро. Какие новости?
Оба почти одновременно ответили:
– Доброе утро, мистер Грэффильд.
Они бросили слегка удивлённые взгляды на гостя – Дэвида Хэдберга.
Врач с утомлённым от бессонной ночи лицом доложил:
– Пока состояние больного остаётся прежним. Датчики фиксируют полную кому. Я думаю, нужен комплекс регенерации.
Ассистентка добавила:
– Мистер Грэффильд, у больного были перепады давления; кардиограмма дважды давала скачки. Потом всё стало по-прежнему.
– Хорошо. Я разберусь, – произнёс Грэффильд.
И, глянув на дежурного врача с ассистенткой, он добавил:
– Спасибо за работу. Вы свободны. Отдыхайте.
Дежурный врач и ассистентка покинули палату.
Грэффильд подошёл к пациенту… Посмотрел на приборы.
Затем он глянул на Хэдберга и произнёс:
– Присаживайтесь, мистер Хэдберг. Кресло возле компьютера.
– Да, благодарю, – произнёс профессор и уселся в кресло перед компьютером, аккуратно поставив рядом свой кейс.
В палату вошла ассистентка Грэффильда – Джейн, она приветливо улыбнулась и сказала:
– Доброе утро.
– Да, Джейн, доброе утро, – ответил Грэффильд.
Повернувшись к Хэдбергу, он произнёс:
– Ну что, приступим к работе.
Грэффильд вновь обратился к Джейн, представляя Хэдберга:
– Джейн, это профессор Хэдберг – специалист по сенситивно-лазерному сканированию. Он прибыл из Майами. Сейчас мы будем готовить аппаратуру для наших исследований в этой области.
– Очень приятно. Меня зовут Джейн, – мягко произнесла Джейн, глядя на Хэдберга.
Хэдберг галантно кивнул и ответил:
– Дэвид Хэдберг. Можно просто – Дэвид.
Джейн с любопытством смотрела на респектабельного профессора, таившего в себе нечто необыкновенное и притягательно завораживающее, – то, что вызывает лёгкую дрожь в глубинах организма, охваченного полным вниманием и странной, необъяснимой тревогой… А Хэдберг, как ни в чём ни бывало, открыл массивный кейс и извлёк оттуда свои загадочные приборы.
Затем он, держа в руках сканер, представлявший собой дугообразное приспособление с датчиками и защитным экраном, обратился к Ричарду Грэффильду:
– Мистер Грэффильд, сканер должен плотно прилегать к голове пациента, – лобная часть имеет главное значение. Пожалуй, я сам это сделаю. А вы пока займитесь системой.
– Да-да, конечно. Я всё подготовил, – ответил Грэффильд. Он тут же включил компьютер.
Хэдберг же аккуратно надел прибор с датчиками на лобную часть головы Джона Майстона; при этом изящная дуга приспособления мягко прилегла к голове больного, захватив надвисочные области. Затем Хэдберг подключил выходы сканера к терминалам системы.
Тут Хэдберг сделал важное уточнение:
– Теперь необходима полная тишина. У нас должна быть включена программа видеосканирования. Сейчас я установлю…
Он извлёк из своего кейса диск с программой и, вставив его в дисковод, инсталлировал эту программу на компьютер… Затем Хэдберг включил на компьютере установленную программу…
Когда всё было доведено до полной готовности, профессор произнёс:
– Готово.
Доктор Грэффильд обратился к ассистентке:
– Джейн, следите за подачей кислорода.
Джейн, кивнув, села возле Джона Майстона. Грэффильд с Хэдбергом уселись в кресла перед монитором.
Хэдберг, посмотрев на коллег, взволнованно произнёс:
– Ну что – все готовы? Тогда, с Богом…
И он перевёл сканер в рабочий режим…
А в это время неподалёку от госпиталя в тени скромно стоял военный автомобиль. И в этом автомобиле сидел человек в ранге капитана, он был в наушниках и настраивал включённую прослушку. Его звали Лэйнст, и выполнял он тайное приказание полковника Хаймера, получившего в свою очередь экстренное распоряжение Командующего.
И в тот самый момент, когда Хэдберг в реанимации включил свой сканер, Лэйнст в машине воскликнул:
– Связь прервалась! Ничего не понимаю…
Между тем, в палате реанимации произошло следующее.
Сразу после включения Хэдбергом сканера на экране монитора возникло странное сияние. Оно усилилось…
И в это мгновенье в пространстве что-то произошло, словно всё заполнила вселенская сила транса… и всех, находившихся в палате реанимации, молниеносно сразила эта неодолимая мощь транса, обездвижив и переключив восприятие на совершенно иной уровень…
7. Сквозь пространство и время
Призрачное марево плавно растаяло в пространстве, напоённом ветрами распахнутой вечности, обнажив монументальное предгорье Атлантиды с высившейся громадой пирамиды, сверкавшей в лучах рассветного зарева… И внутри этой таинственной пирамиды происходило нечто великое в понимании тех времён, когда поверхность Земли была несколько иной, чем теперь.
Это была просторная зала, напоминавшая залу дворца, с тем лишь отличием, что своды этого необычного помещения имели высокую конусообразную форму. Вверху свода прямо в воздухе завис объёмный светящийся шар, заливающий залу необыкновенно ярким светом… В этой обширной светлой зале находились высокие статные люди, облачённые в плотную серебристую одежду с широкими поясами, – мужчины и женщины. Их головы покрывали уникальные головные уборы, очень напоминавшие шлемы с небольшим сияющим кристаллом на уровне лба и крылообразными ответвлениями по бокам. Эти люди слушали светлую загадочную музыку, льющуюся откуда-то сверху в пространство этой таинственной залы… Внезапно всё затихло.
В зале появился Верховный жрец Атлантиды – Авеллум. Это был могучий человек в длинной светлой одежде с золотой каймой, подпоясанный такой же золотистой широкой лентой. Он выглядел старше остальных, но в его небесного цвета глазах светилась неодолимая сила.
Верховный жрец, окинув взором собравшихся людей, обратился к ним:
– Братья мои и сёстры! Прошу вас занять свои места и выслушать то, что мне необходимо вам сообщить!
Люди стали рассаживаться в высокие кресла, образуя живой полукруг… Напротив них на небольшом возвышении восседал Верховный жрец Авеллум.
И он продолжил:
– Итак, мы подводим итоги. К превеликому сожалению, как всем нам уже известно, – наша затянувшаяся война подходит к своему финалу. Наш континент больше не в силах выдерживать эту постоянную битву. Но мы должны всё довести до конца. Мы не можем всё бросить и уйти кто куда – в беспредельность. Увы. Атлантида близка к катастрофе… Это глубочайший кризис наших сердец и умов… С тех пор, как цивилизаторы занялись так называемым усовершенствованием живого вида, мы были вынуждены оказать сопротивление, ибо монстры нам не нужны. Мы – воины. И, тем не менее, все мы – Атланты, все мы – люди одной планеты, которая дарит нам жизнь…
Возникла пауза. Верховный жрец окинул взором людей и драматически продолжил:
– Но теперь ситуация обострилась. Цивилизаторы направили часть своей энергии на Силовой Кристалл. Этим они хотят вовлечь в войну всю Цивилизацию, дабы стать единственными властелинами всего сущего. Они думают, что таким способом они заставят всех принять их сторону. Но они ошиблись. Они не подумали о том, что направили энергию разрушения и на себя…
Тем временем в горном районе Атлантиды происходили следующие события. На секретной стратегической базе, расположенной на обширном горном плато, где находились куполообразные сооружения-ангары, около одного из этих ангаров приземлилось несколько дискообразных машин. Из этих виман вышли могучие люди в комбинезонах; и вид у них был экстремальный и беспристрастный. У каждого из них на амуниции был закреплён овальной формы кристалл на уровне груди.
Могучий человек по имени Крайт, державший в руке жезл с сияющим наконечником, обратился к своим соратникам:
– Будем активировать птерогидов. Ситуация шаткая.
Крайт встал напротив ангара и дал команду:
– Врата Атлантиды!
Он одновременно направил жезл на ворота ангара; произошла контактная вспышка, похожая на выброс энергии. Огромные створки ангара плавно раздвинулись… Люди, стоявшие рядом, тут же расступились.
И Крайт направил свой жезл внутрь ангара:
– Активация!
В следующий момент внутри ангара произошло движение; и оттуда медленно вышло огромное крылатое чудовище. Глаза этого монстра начали мигать и светиться; птерогид издал рёв…
Крайт незамедлительно дал другую команду:
– Включение памяти на объект!
Произошёл контакт с птерогидом; монстр, качнув своей ужасающей головой, направил свой дикий взгляд на Крайта в ожидании действия… Крайт отошёл в сторону и забрался в свою виману. Он прикоснулся к кристаллу на панели управления; тут же возникла голограмма: могучий человек в атласном одеянии, сидящий в кресле.
И Крайт обратился к этому человеку:
– Этлон, я докладываю. Навигатор первый активирован!
– Хорошо, – ответил Этлон. – Готовьте второго. И сразу запускайте. Остальных навигаторов используйте для оцепления. Удачи!
Голограмма исчезла.
Крайт повернулся к людям и сделал властный жест рукой:
– Работаем!
Люди уселись в свои воздушные машины и тут же включили бортовые панели управления.
– Кэйвин, сначала – ты! – крикнул Крайт человеку, находившемуся рядом с его виманой.
Кэйвин кивнул и включил голограмму на панели управления своей виманы.
Он дал команду:
– Навигатор второй, активация!
Над панелью виманы произошла лёгкая вспышка, из которой возникла голографическая фигура человека с бесчувственным выражением лица; и эта голографическая фигура зависла в воздухе в ожидании новой команды…
А в пирамиде Восприятия жрецы тем временем продолжали свой диспут.
После некоторой паузы Авеллум возобновил свою многотональную речь, лишённую пафоса и дутого патриотизма, но заполненную вдохновляющей горечью и переживанием за родную землю, которая пропадала по вине обезумевших сумасбродов-цивилизаторов:
– С тех пор, как они проникли в генетический код и создали этих ужасных тварей, сделав их своим персоналом, произошло много перемен, как в подводном мире, так и на суше. Мы выводили живые виды для помощи и исследований, – дельфиум, например, или сенсорный хранитель; они же сотворили управляемого птерогида, этого воздушного монстра, способного лишь выслеживать, разрушать энергетику и убивать. Наши энергогенераторы дают свет и гармонию людям, цивилизаторы же направили свои магические кристаллы на порабощение человека. Мы собираем энергию Солнца для нашей жизни и творчества, они же аккумулируют инфразвук… И потом уже ультразвуком уничтожают непокорных и неугодных. Воистину, неограниченна сила мысли человека, дарованная ему Создателем! Вот, только, не всегда человек бывает прав в своём выборе… И меня интересует, по сути, один обычный аспект, – вопрос, не дающий покоя любому из нас: почему зла становится больше, чем добра?.. И вот что странно: ведь всего тысячелетие назад в нашем мире было относительное равновесие. Почему же тёмные силы оказали такое влияние на наше сообщество?..
Верховный жрец, поймав чей-то знак, произнёс:
– Говори, Эсгард.
С кресла поднялся могучий человек с проницательно-ясным взглядом и обратился к Верховному жрецу:
– Дорогой Авеллум, я думаю, что не всё так печально. Мы смотрим на вещи со своей позиции, наш взгляд проникает всюду, и это, конечно, даёт нам повод для драматических выводов, – таков путь Знания. Но… дело в том, что иногда само Знание становится губительным для людей, и в первую очередь – для нас, жрецов Атлантиды. И если представить хотя бы на время, что люди не замечают определённых посылов и намеренных действий тёмных сил, то можно убедиться в ускоренном движении к Свету. К примеру, если моё тело на какой-то отрезок времени перестанет чувствовать боль, то я, не отвлекаясь, смогу осуществить свои планы и дойти до намеченной цели, даже если я буду при этом изранен и измождён…
