Подушка

Светлана Александрова

Подушка

ГЛАВА 1

Что делать с неизвестным, появившимся на внутреннем экране?

Принять иное, не привязываясь к известному, так как ярлыки душат всё новое.

Прекратить мысленную чехарду, и дальше станет ясно, зачем это возникло! Если будем поступать так, а не иначе, жизнь предстанет в таких удивительных красках, неизведанное будет посещать нас всё чаще и чаще!

Имя её – Вера. И это уже главная подсказка в жизни. Доверять своему существованию. Любить то, что есть в твоей жизни, как дышать. Помня себя ребёнком – жизнерадостным, любознательным, – маленькая девочка уже тогда понимала это. Но детские университеты выдавали такие уроки, что врождённые аспекты человека – бросать вызов жизни, преодолевать что-то – были уже тогда яркими, контрастными. Страсть к изучению непознанного так и ведёт Веру, взяв за руку, до сих пор. Записи в тетрадях сменяют одна другую. Стихи ложатся на бумагу, как птицы – галочки на провода. Потрёпанная тетрадь детских лет со стихами сохранилась, не затерялась в перипетиях жизни с неоднократными переездами. Тайны жизни манили. Но когда разгребаешь знание, оно перестаёт быть тайным. А некоторые из них превращаются в золотой песок сакральных знаний. Сказки – не вымысел. Всё, что в них описано, существовало. Так уж устроен наш мозг – он выдаёт то, что уже было и лежит на задворках памяти.

Детство предлагало жить в бедности, но воспринималось это как должное. Простая еда от мамы и бабушек была основательной и вкусной. А одежду можно так перешить, что она вдруг становилась модной. Например, воротничков к школьной форме было сшито множество, больших, почти мушкетёрских. Но не белых, а голубого, розового и жёлтого цветов. Вера даже не помнит, где она брала эти бледненькие тряпочки, но выглядело весьма прилично, если их хорошенько прогладить, раскроить, сшить, украсив выпрошенными у мамы узенькими белыми кружевами. А потом дефилировать по школе, удивляя всех. Учителя ничего не могли предъявить. Никто не запрещал менять форму воротничков.

Вскоре подружки, видя такую безнаказанность, стали просить и им сшить сей элемент школьной одежды, снабжая самым необходимым. Спустя время школьницы снова перешли на привычные воротнички. Появлялись дела поважнее.

Самым любимым Верушкиным занятием было посещение бабушек. Это были лучшие бабушки на свете. Ударение делалось именно на первый слог. Одно их такое обращение говорило о безоговорочной любви бабушек. И Вера их тоже очень любила, так как она была их единственной внучкой, проживающей рядом, в одном доме, ей доставались все сладости из шкафа, которые приносили «паломницы». Так она называла странствующих женщин, остающихся у бабушек на ночлег. И поглощались Верушкой эти сладости без зазрения совести.

«Горбок, горбок! Дай медок!

Не дашь медку – дай сахарку!»

Так приговаривала Марфинька, давая знак своей дочери Насте достать внучке гостинца из старого розового шкафа, куда складывались все подношения «паломниц». В Верином детстве прабабушка Марфинька, бабушка папы, уже не ходила. Она больше сидела или лежала на кровати. Горбик на спине делал её загадочной, а не жалкой. Она часто и по любому поводу шутила. В красном углу перед её взором – большая икона с ликом Николая Угодника. Часто Марфинька с ним вела беседы. Вере было очень интересно, о чём говорила бабушка, кто такой Николай Чудотворец. Откладывала и откладывала этот разговор аж до самой их кончины. Вера училась тогда в шестом классе. Образовалась такая пустота пустейшая. Бабушки – самые лучшие воспитатели и подружки на свете – ушли друг за другом, с декабря по февраль.

Уже в зрелые годы от тётушки я узнала, что ещё до революции Марфинька закончила в Чистополе церковно-приходскую школу и считалась очень грамотной в селе. Семья имела много скотины, но работников не держала, работали до упада сами. От тяжёлого труда и вырос у Марфиньки горбик. А Вере казалось, что из него того гляди расправятся спрятанные крылья.

И вот пришли люди «раскулачивать» зажиточные семьи, что было вполне ожидаемо. Всегда найдутся особи, которые будут пользоваться результатом чужого труда. Страна бурлила. Свершилась революция. Города нужно было кормить. Даже непонятно, чем они, эти города, питались до революции. И расползлись по деревням и сёлам добытчики. Коснулась эта участь и эту семью. Со двора увели всю скотину, забрали и припасы. И, о счастье, никуда не сослали. Но когда в сельсовет увезли на санях большой бабушкин сундук с новыми отрезами ситца – этого она не потерпела. Пошла к местному начальству и сказала, что напишет Сталину про их жизнь нечестивую, хотя и не знала ничего, работала с утра до ночи, сплетен не слушала. Но сундук вернули. Значит, было им что скрывать.

Капелька бабушкиной свободы воли досталась и Вере по наследству. Только поздно она поняла, что надо было спрашивать и спрашивать об их нелёгкой, но интересной жизни. От своей тётушки Анны Павловны Верушка узнала, что бабушки отказались от пенсии за погибшего на войне сына Григория и жили они исключительно натуральным хозяйством. Про детство Веры можно писать и писать, но мои цели иные.

ГЛАВА 2

И вот успешно закончена школа. Пролетели и годы учёбы в Казанском педагогическом институте. И молодые, здоровые, наполненные, как им казалось, истинными знаниями, молодые специалисты поплыли по волнам жизни. Мало кто из молодых учителей интересовался политикой, ещё и в помине не было сотовых телефонов и интернета. Вероятно, причиной счастливости была просто молодость и предвкушение того, что они скоро совершат что-то главное. Но лично Вере при коммунизме жить не очень хотелось. Уравниловка – это плохо. Это означало, что все свои уникальности люди должны куда-то спрятать, что ли? И неуправляемый капитализм тоже плохо. Ищем золотую середину!

Получено направление на работу преподавателем физики в среднюю школу небольшого городка. Он и рядом не стоял с любимой Казанью, где было абсолютно всё для полноценной жизни людей: работа, образование, развлечения, спорт, театры, красивая природа. Студенты прекрасно понимали, что остаться здесь жить после окончания учёбы дипломированным деревенщинам просто нереально. И вот пришлось отгулять прощальную в ресторане «Восток», да и расстаться с друзьями и подругами навеки. А с иными никогда больше и не встретились.

Будущие педагоги понимали, что всё столичное было временным, и наслаждались жизнью этого большого города, который стал им родным, с его школами и институтами, Волгой, Казанкой, заводами, рынками, театрами, цирком, дворцом спорта и, конечно, Казанским Кремлём! А Кремль этот находился в пятистах метрах от общежития на Большой Красной. Сплошная история! Да к тому же студенты проживали в бывшем монастыре с его стенами метровой толщины и большими комнатами. Вы не поверите, сейчас это восстановленный храм Пресвятой Богородицы. Но так было! Пройдут годы, и столица Татарстана превратится в один из самых красивейших и чистых городов России.

Отдельные особи женского пола всё же умудрялись выскочить замуж за казанских мужчин и устраивались работать в казанские школы.

Была ли у них любовь? Или простой расчёт. Известно им одним. А остальные по распределению укатили в сёла республики.

Это вовсе не важно сейчас. Каждый уже крепко уселся в своей нише. Корни крепко держали в семьях, на работе, да и место старалось удержать нужных ему людей. Приехали, полюбовались красотами Казани, вспомнили годы молодые, да и умчались кто куда. А потом уже дома шлейф памяти недели две не давал забыть, как машина времени срабатывала уже у стен главного здания института, как пожилые мужчины и женщины аплодировали каждому подошедшему сокурснику за то, что нашёл время, отложил все дела и раз в пять лет прибыл на встречу с прошлым. Никто не замечал предательских морщинок на лице, поплывших или сильно похудевших тел. Сердце екало при подходе к дверям каждого сокурсника. Так они были дороги!

На стипендию, которая составляла всего сорок четыре рубля, будущие педагоги набирались впечатлений, часто ходили в кино, не пропускали премьеры драмтеатра, открыли для себя и кукольный. На втором курсе Вера жила уже в современной девятиэтажке. О, чудо! В ста метрах от общежития находился театр оперы и балета! Девушки подрабатывали в гардеробе и сами спешили на каждый спектакль. В буфете кроме пирожных и лимонада не было ничего, и балерины уплетали выпечку, чему студентки были очень удивлены, когда в антрактах с восхищением наблюдали, с какой лёгкостью балерины сбегали по лестнице на нижний этаж. Наверное, лишние калории они с лёгкостью сжигали на репетициях и спектаклях. Вскоре девушки поняли, что взгляд изнутри и взгляд снаружи – это совсем разные вещи. Работники театра уже воспринимались ими людьми с профессией артиста и всё.

А после цирковых представлений было бурное обсуждение трюков в плане применения их при объяснении каких-то тем на уроках физики. В цирк ходили часто, можно сказать, были его завсегдатаями. Иногда будущим педагогам казалось, что цирковые здороваются с ними. Артисты цирка читали в глазах студентов другой интерес, нежели у остальных зрителей, успевая сканировать взгляды людей. «Нарушая» иногда законы физики, неимоверным трудом добиваясь красоты номера, циркачи отправляли своих почитателей в какой-то сказочный мир, который существовал только здесь, под волшебным куполом. Само здание, где происходили чудеса, напоминало почему-то летающую тарелку.

Какие-то особые запахи витали в воздухе, щекоча воображение. Запах пота животных сливался с буфетными запахами и ещё с какими-то необъяснимыми. За красивыми трюками скрывался каждодневный изнурительный труд. На всю жизнь осталось в памяти представление с участием Эмиля Кио. На глазах огромного зала лишь по волшебному взмаху его руки на арене менялись картинки: ржаное поле с прекрасными жницами в мгновение ока исчезало, а на его месте возникал цветущий сад. Ассистентка Кио могла до бесконечности снимать с рук цветные перчатки. В поте лица между номерами, когда нужно было приготовить арену для следующего выхода, трудились клоуны. И только сейчас, по прошествии десятилетий, стало понятно, что все цирковые запахи смешивались с запахом риска. Любой номер мог быть провальным. Звери могли не слушаться дрессировщиков, акробаты и канатоходцы – свалиться вниз, клоуны – быть не смешными.

Люди шли сюда, чтобы получить очередную порцию адреналина. Именно в цирке можно было проводить уроки физики, изучать свободное падение тел, земное тяготение, статику, акустику, оптику и многое другое. Это какое-то особое пространство, где особые люди вызвались за чисто символическую плату показать вам свой особый мир.

Студенты второго курса физфака надолго запомнили поездку в уникальную обсерваторию Козыревых, где им объяснили, как астрономы получают точное время, дали посмотреть в телескоп на Луну и поменяли полностью наше представление о планете Земля. Разве могли тогда, будущие преподы, предположить, что вскоре в школах не будет уроков астрономии и дети не будут знать законов Кеплера, строения планет Солнечной системы и самого Солнца?

Ранней весной поезд уносил туристов в марийские леса, откуда прямо в трениках, пропахших костром, голодные студенты спешили на лекции. Руководитель группы, татарин Гусман, водил студентов в турпоходы. Освоив «единичку» (сто километров), они брали «двойку». Ещё не растаяли снега, а чокнутые физматовцы, утопая в снежной жиже тряпочно-резиновыми кедами, спешили побывать на трёх марийских озёрах карстового происхождения. На себе ребята тащили рюкзаки со спальниками, палатками, провизией и, конечно, гитару. Запасной одежды было мало, но туристы всегда были чистыми. В гости к Природе пришли, значит, её уважать надо. Говорить тихо, не пугать в гнездовьях птиц. Не бросать мусор, следить за костром.

Дух леса существует! Он бережёт его обитателей от нас, людей. Но поможет заплутавшим выбраться.

Может, и пошутит, может, и грибы покажет, если попросите:

– Старичок-луковичек, покажи мне, где сморчок! В Природе Духи существуют везде. Они гармонизируют потоки энергий и очень ценят, когда и человек делится с ними. Ну, например, чего нам стоит положить на пенечек кусочек пирога или привязать на веточку цветную ленточку, или оставить нож после срезания грибов. Баланс! Человек обладает большой энергией, и ей надо делиться! Хотя бы ради того, чтобы не было внутренних взрывов!

В апреле в лесах ещё лежал нерастаявший снег и было очень сыро, так как лучам солнца мешали пробиться густые кроны деревьев. Постиранная одежда сушилась на палках у костра. А девушки использовали тот минимум косметики, который превращал их из «моли бледной» в довольно привлекательных барышень. Лес просыпался часа в четыре утра, и ребята вместе с ним. Дежурные варили кашу или пекли блины из «Малютки». Остальные сворачивали палатки, укладывали рюкзаки для следующего марш-броска. Вечера с песнями под гитару у костра, с полным набором всех человеческих эмоций, наполняли нас чем-то очень-очень нужным, человеческим. Недалеко от кострища нет-нет, да и ветка хрустнет или закачается в безветрие. Это Лес посылал своих наблюдателей. Им тоже был интересен Человек, который выше в развитии, но иногда почему-то

мусорил, не до конца тушил костёр и вёл себя как неандерталец. Тогда его мягко «выпроваживали» из леса или устраивали проверки. Помните, в сказке в лесу неожиданно перед спешащим молодцем возникал старичок и просил помочь ему.

Так помогите же! И он ещё как поможет! Найдите время, вспомните таких старичков на вашем пути. Мимо прошли? Гештальты копятся!

Во время дневных переходов у каждого обострялись все органы чувств, дабы сохранить себя в этом неизведанном лесном пространстве, и туристы чётко понимали, что в гостях нужно вести себя уважительно и хотели, чтобы лесные обитатели понимали это и хотя бы время от времени показывались, а не прятались, как партизаны. Иначе для чего они пускались в эти иногда небезопасные путешествия по лесам. В основном составе были люди деревенские, поэтому всем в условиях крупного шумного города не хватало общения с природой.

И всё же однажды группа заблудилась. Но мудрый Татарин не повёл её в неизведанные дали. Паника не помогала ещё никому. Спокойно дождались ночи. В тишине определили, откуда раздаётся шум идущего поезда, и пошли прямо в том направлении. На пути оказалась быстрая и глубокая речка. Марийские рыбаки на вопли невесть откуда взявшихся людей не отреагировали и уплыли восвояси. Ребята срубили плоты, и все кое-как перебрались на другой берег. Железная дорога оказалась в полукилометре.

Потерянные сутки привели к тому, что на занятия переодеться уже не успевали. Сейчас на них смотрели бы как на сумасшедших, но в те времена даже преподаватели не обратили внимания на наш затрапезный облик.

На третьем курсе физматовцев стали называть «легендарными» только потому, что в сентябре, во время штормов на Волге, они целый месяц были вынуждены жить на острове, где заготавливали камыш для местных колхозов на случай засухи. Зимой аккуратные сухие шалашики из камыша по льду на санях перекочевывали в колхозы для корма скоту.

Вечерами уставшие парни и девушки сидели на больших корягах у костра, пели песни, смотрели на проходящие теплоходы, сверкающие всеми цветами радуги, иногда истошно орали, чтобы они «спасли» островитян. Гремела музыка, люди прохаживались по палубе и смотрели на бегающих по берегу людишек совершенно равнодушно, а ребята думали, что у них никогда не хватит денег даже на одну поездку на таком речном лайнере. Может, пассажиры теплохода тоже завидовали этим Робинзонам, сидящим у костра на берегу изумрудно-волжского острова.

То тут, то там встречались лёжки лося, но он был так осторожен, что ушёл на всякий случай в глубь острова. А однажды отошли далеко от лагеря за дровами и в сухой траве нашли уже мумифицированное тельце каракала.

Помнится, что преподавателя, куратора с интересной фамилией Сарро не было на острове целых две недели. Он уехал на выходные домой в Казань, да так и не смог приплыть обратно – высокие волны не давали судёнышку причалить. Интересно, попало ли ему от руководства за то, что оставил студентов? Среди студентов никакого переполоха не было, ребята по-прежнему срезали камыш, девушки связывали его в большие снопы и ставили шалашиками. Никто и не думал в то время, что объедается стерлядкой, может, единственный раз в своей жизни. Рыбаки любезно предоставили студентам целую флягу этой вкуснейшей волжской рыбы. А ещё ребята наварили на костре калинового варенья! Длинными осенними вечерами до сна было ещё много свободного времени. Парни начали вырезать из дерева половники, ложки, которые потом в общаге всем показывали. Сохранил ли их кто? Надо будет спросить на вечере встречи.

Так и прошли четыре интереснейших года, и дипломированные специалисты разлетелись по республике и начали свою преподавательскую деятельность.

ГЛАВА 3

Последние дни перед выходом на работу Вера жила предвкушением интересного, неизведанного и представляла себя лучшим на свете педагогом. Когда упорно ждёшь чего-то, то оно обязательно придёт. Пришло и к ней.

В те далёкие времена, именуемые застоем, учителям предоставляли общежитие или снимали жильё. Наша героиня была среднего роста. Одевалась скромно. Очень любила классические костюм и юбку. Платья шила себе сама. Броской красотой не обладала, но длинные русые волосы медного оттенка, зелёные глаза и правильно уравновешенные черты лица, и точёная фигурка делали девушку довольно привлекательной особой. Её магнетизм усиливался, стоило ей начать говорить, причём весь её вид способствовал тому, что этому человеку можно безоговорочно доверять. И эта её порядочность была не притворной, а настоящей. Поэтому людям хотелось подольше находиться в поле этой девушки. Знакомых и приятелей было много, а вот подруга детства осталась на родине. Девушки впервые расстались надолго.

Молодому специалисту предстояло обустроить свою небольшую комнатку с видом на городскую площадь. Однокомнатная квартира вмещала в себя круглый стол, два венских стула с их прекрасной эргономикой и нежеланием скрипеть. Старый советский шкаф и, конечно, сервант с хрусталем. Вообще-то в этой квартире не скрипело ничего. За самодельной ширмой находилась кованая кровать. Небольшая кухня была настолько небольшая, что принимать пищу хотелось в зале за круглым столом.

В спальне окон не было. Кровать и всё! Но в темноте спалось замечательно. Генная программа говорила человеку: «Темно, вот и спи». Ощущение тепла, уюта и доброты чувствовалось повсюду. Люди, выросшие в сельской местности, более чутки к окружающему пространству. Вера, как зверёк в незнакомом пространстве, принюхивалась, прислушивалась, присматривалась, пока не убедилась в безопасности этого места. Ей уж очень не хотелось тратить свою энергию на постоянное сканирование пространства.

Многим людям приходится жить после кого-то в старом жилье. Где же всем найти новое? Дух жилища сформировался предыдущими его жителями, а со временем его вытеснит энергия новых хозяев.

Но Вера осталась довольна. После уютного родного дома с любимыми родителями нелегко сразу вписаться в новые городские условия жизни. Тебя, как будто, в точку собрали. Широта восприятия действительности как бы сузилась.

Вот что не нравится сельчанам в городе. Некоторые не приживаются. Многие же привыкают, приспосабливаются и добирают недостающее в деревне: места для применения талантов и способностей, развлечения, новые знакомства и многое другое. Хотя, положа руку на сердце, и на селе можно такого наворотить! В 90-е годы стали исчезать совхозы и колхозы. Сельчане потянулись на заработки в города. Пословица «где родился, там и пригодился» многим до сих пор покоя не даёт. Но наступят времена, когда энергия вернётся в деревни и сёла. И многие люди захотят обустраивать земли, подворья, пользоваться лишь натуральными продуктами. А пока наступило время глубокого обдумывания, набивания шишек, проживания ошибок.

Поначалу ощущение того, что здесь уже давно никто не жил, давило оглушающей пустотой. Все энергии бывших жильцов покинули этот бренный мир, предоставляя пространство другим. И, как оказалось, были не прочь сопровождать и помогать. Чувствительные люди ощущают, нравятся ли они этому жилищу. Оно тоже не прочь пропитаться новой энергией новых жильцов. Бывает и наоборот. Уже с порога человек чувствует: «Надо искать другое жильё». Пронзительная тишина изгнала и «белый шум»: возню соседей за стенкой и уличные звуки. Но Вера почувствовала приглашение жить – такое тоже бывает. Решено было начать с кровати. Нужно было купить одеяла, подушку и комплект спального белья. Побродив по магазинам, Вера приобрела почти всё вышеперечисленное, за исключением подушки. Подушек не было ни в одном текстильном магазине. Где же жители этого города их берут? Вера считала хороший сон очень важной составляющей жизни человека, так как от него зависит самочувствие, настроение, внешний вид, в конце концов. После этих размышлений было решено в выходные съездить домой за подушкой. И тут внимание девушки привлекла надпись «Домовита». Разве можно было пройти мимо? Но и здесь её ждало разочарование. Единственная подушка покоилась на демонстрационной кровати и не продавалась. Продавец объяснил, что она является частью интерьера магазина. Нет так нет. «Подумаешь, у меня нет подушки, – подумала Вера. – Скоро будет. В выходные поеду домой и заберу свою, пуховую. А сегодня её заменит второе одеяло. Скатаю в рулончик, и всё», – думала девушка. Эти размышления внезапно прервались, так как Вере показалось, что один из уголков подушки вдруг наклонился и снова выпрямился.

– Вы видели… это? – спросила она у продавца.

– Что «это»? – удивился он.

Подумав, что уже пора домой – то ли перегрелась на солнышке, то ли подкрепиться пора, – девушка направилась к выходу. Снова бросила взгляд на подушку. Та наклонилась немного вперёд и снова вернулась в прежнее состояние. Вера поняла это как знак того, что купить её нужно во что бы ты ни стало. Работник магазина, худенький паренёк лет двадцати, с потухшими глазами и тонким длинным носом почему-то не стал чинить препятствий и продал подушку. И действительно, без неё кровать, покрытая красивым покрывалом, смотрелась тускло.

«Неважно, теперь она моя», – думала Вера. Девушка знала: желание и есть роскошь. Не бриллианты, а исполненные желания. Нужно лишь чётко представлять результат и терпеливо ждать. Это называется управление реальностью. Лет эдак через 100 люди планеты Земля будут жить совсем по-другому. Но для этого нужно шибко потрудиться. Прекратить все войны. Жить на равных со всеми жителями нашей планеты, наладить контакты с другими цивилизациями, быть честным, ответственным, трудолюбивым, любить окружающий мир и так далее. Но такие времена наступят, и только от человека зависит, долго ли придётся ждать.

Где-то там, в далёком далёко, есть поля, известные немногим, где душа гуляет налегке, Выбирая нам счастливые дороги. Где-то там, в далёком далеко. Есть места, что терпеливо ждут вниманья. На вселенском говоря нам языке: Всех своих созданий ждём мы на свиданье! Эти строчки девушка написала в девятом классе, в одиннадцатом чуть подправила и поняла, как ей всё время хочется писать обо всём красиво, облекая в рифму.

Вера знала о полях возможностей людей, которые ждут, когда ими воспользуются. В те времена ещё не говорилось об этом. Она просто знала, и всё! О, если бы мы направляли туда своё внимание, понимая, что на чём концентрируемся, то и создаём! Мы занимались бы любимой работой, никогда не думали, как добыть финансы. А значит, не цеплялись бы за материальное, а получали бы колоссальный опыт для саморазвития. Но самое сложное – взрастить в себе безусловную любовь ко всему. Просто ничего сложнее нет. Зашифровано в заповедях: «Ударят по одной щеке, подставь другую».

А пока мелкие желания людей всё же исполняются. Но опять же потом выясняется, что именно так и было нужно. Знать-то знала, а вот, поди теперь и примени в жизни. Так думала Вера, терпеливо храня свои знания, зная, что её пока не поймут. Чего она точно не знала, так того, что её родная планета начала новый виток развития. Обладатели новых знаний уже воплотились, были похожи на обычных людей. Но миссия у первопроходцев тяжелейшая – повести за собой. Да кто это пойдёт просто так? Доказательства предоставьте! Вера чувствовала, что кто-то невидимый всегда рядом. И от этого на душе было так тепло и спокойно. Она пришла в этот мир людей проявить свою сущность по-новому. Понять этот удивительный мир и вспомнить себя настоящую и помочь сделать это другим.

Ну так вот! Желание исполнено, подушка в руках. Было совсем не понятно, чем же она набита? Для перьевой подушки была слишком лёгкой, холлофайбер ещё не был изобретён. Сейчас её бы назвали «антистресс». Крошечные шарики придавали такую пушистость и воздушность, что и не мечтать было десятью минутами ранее. «Разберёмся дома», – подумала Вера. Поужинав, решила заняться постелью. Новое бельё ещё следовало бы постирать, но усталость взяла своё, и Вера решила, что сегодня и так пойдёт, а завтра обязательно постирает.