Песня волка

Пока я переодевалась в свое праздничное одеяние и пыталась удержать на лице маску спокойствия, Лика ждала меня в комнате. А когда я вернулась, предложила расчесать мои длинные светлые волосы, которые после помывки выглядели гораздо лучше и уже не напоминали воронье гнездо.

– Спасибо, я и сама справлюсь, – взяла щетку с мягкими щетинами и отполированной ручкой из красного дерева и перешла на шепот, – Лика, расскажи об этом женихе, дай Бог памяти, как же его зовут?

– Аритр Грогас. Крис Грогас.

– Точно! Даже страшно представить, что это за человек, если Лана сбежала таким извращенным способом.

– Я никогда ее не понимала, мы слишком разные. А с Крисом я не знакома лично, но его все знают. Знаешь, он такой, – казалось, у нее случится обморок на фоне чрезмерного восхищения, которое буквально исходило от нее, – такой мужественный, красивый, правда, говорят, он жесткий, но по-другому ему нельзя. А еще говорят, он справедливый, и женщины от него в восторге. А уж те, кто побывал в его постели, не могут описать впечатления словами. Лишь томно вздыхают. Это будоражит. Кажется, Лане достался прекрасный муж, ну и пусть он старше на двенадцать лет. Это ведь ерунда, зато он сильный, богатый и, не думаю, что будет жесток к своей паре, – последние слова прозвучали с сомнением. Это не очень воодушевляло. А все восторги Лики выглядели вовсе неубедительными, хотя бы потому, что основывались на слухах, финансовом положении и высоком положении в обществе. Так себе достоинства.

– Почему же тогда Лана сбежала? – закономерно удивилась я.

– Она всегда была странной, – после недолгой паузы заговорила она, – к тому же отец обещал, что позволит нам самим выбрать себе пару.

В этот момент дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился глава семейства в парадном костюме и серой выглаженной рубашке. Меня просто поразила неприкрытая наглость и абсолютная беспардонность до такой степени, что я не смогла сдержать возмущения.

– А если бы я голая была?! Стучаться нужно!

Дарк округлил глаза от удивления. Я захлопнула рот, испугавшись выволочки за дерзость, но не дрогнула под разъяренным взглядом отца Лики. Похоже, даже Лана не позволяла себе подобного тона в общении со своим отцом, но у меня стрессовая ситуация, поэтому я за себя не отвечала. Да и, в конце концов, не будет же он меня бить перед свадьбой?!

– Ты готова? – сквозь зубы процедил он и метнул ледяной взгляд на Лику, которая пыталась незаметно протиснуться мимо. Она испуганно взглянулана меня и скрылась в коридоре. – За мной!

Уже шагнув за порог, вспомнила о том, что оставила, пожалуй, самую ценную вещь в комнате – листок с рисунком под матрасом. Но вернуться возможности не было, впрочем, как и спрятать под одеждой ценную бумажку. Окончательно расстроенная, плелась за Дарком, который уверенно шел впереди. У меня в груди разливалась пустота.

Глава 4. Среди руин построили семью

Раннее летнее утро, когда солнце вот-вот появится над горизонтом, всегда казалось мне самым романтичным временем суток. Даже закат не сравнится с рассветом. Есть в этом времени что-то особенное, завораживающее и прекрасное. В прохладной тишине улиц, в легкой дымке тумана, в первой птичьей трели, в сверкающей росе на сочной зелени трав, когда в первых лучах солнца россыпь драгоценной влаги превращает окружающий мир в настоящую сокровищницу. Размытый силуэт города, растворяющаяся в небе луна и запах нового дня. Я безумно любила встречать рассветы. И даже бессонная ночь, проведенная за очередной интересной книгой, уже не лежала на веках грузом усталости, который клонил в сон. Но сегодня все было иначе, кроме бессонной ночи.

Я зевала, сидя на заднем сидении машины неизвестной марки. Мы медленно ехали по узким улочкам зеленого города. Наверное, окажись здесь при других обстоятельствах, я могла бы оценить красоту этого мира, но в воспаленный от усталости мозг приходило только одно определение – зеленый. Деревья, пушистые кустарники, цветы, снова деревья – они занимали каждый сантиметр свободного пространства. Невысокие дома с покатыми крышами прятались за густыми кронами, лишь изредка выглядывая деревянным или каменным лицом на проезжую часть. Еще реже встречались многоэтажные дома. Пока мы катились в неизвестном мне направлении, я заметила лишь один дом в шесть этажей, остальные не насчитывали и трех.

Отец Ланы молча направлял автомобиль. Мы ехали на мою свадьбу. Мало того, что это событие оказалось для меня совершенно неожиданным и нежеланным, так оно еще и не укладывалось в мое представление о том, как должно пройти это значимое торжество. Один из главных дней в жизни каждой девушки представлялся мне в головокружительной дымке радостного волнения, предвкушения, праздничной суеты, в окружении шикарных нарядов и атмосферы помпезности. Но я сидела в полном одиночестве на заднем сидении автомобиля в белом балахоне из плотного хлопка длиной чуть ниже колена. Даже белье и обувь запретили надевать. Волосы мои в творческом беспорядке свободно спадали по спине, а вкупе с моим невыспавшимся изможденным видом, выглядела я так, будто ехала не на собственную свадьбу, а на собственные похороны. В общем-то, и настроение было таким, что я без раздумий и посторонней помощи забралась бы в гроб. Хотелось поплакать, пожалеть себя, но играющий роль моего отца мужчина стальным голосом приказал не плакать, и почему-то не получалось нарушить его приказ, хоть очень хотелось. Хотя бы назло ему и всему миру. Я все глубже погружалась в безразличие, которое убаюкивало и дарило столь необходимое мне спокойствие. Бежать некуда, все происходящие напоминало дурной сон, вырваться из объятий которого не представлялось возможным. Ясно понимала лишь одно – если бы судьба предоставила мне возможность встретиться с той, по воле которой я оказалась посреди бушующего океана абсурда и невозможностей, я бы придушила эгоистичную Лану. И даже совесть своими острыми зубами не стала бы грызть и еще больше ранить мою теперь искалеченную душу.

Ехать пришлось долго. Даже несмотря на пустые улицы и свободные дороги, двигались медленно, размеренно, словно псевдоотец предоставлял возможность рассмотреть место, в котором мне предстояло жить. Хотя он знал, что я не планировала задерживаться надолго и всей душой желала вернуться в привычную жизнь. По ощущениям прошел час, когда я поняла, что среди деревьев больше не мелькают темные проплешины домов. Даже напугалась. На секунду подумала, что мысли о похоронах не так уж и далеки от истины. Сейчас выбросят где-нибудь в дремучем лесу и оставят на съедение волкам. Или по голове дадут и прикопают под раскидистыми ветками вековых деревьев. Поежилась от неприглядных картин, которые вспыхивали в воображении, сменяя друг друга. И во всех я умирала в муках, проклиная несправедливость жизни. Но потом рассудок все же вытеснил душераздирающие мысли и вселил мне слабую уверенность в собственной безопасности. Зачем-то же отец Ланы провел со мной небольшую разъясняющую беседу, если тот разговор можно так обозначить, к тому же, мне показалось, что эта свадьба для него была самым важным событием. Даже по собственной дочери не горевал, радовался, что ее тело, пусть и с чужой и незнакомой душой, осталось живо и относительно здорово.

Мы остановились на небольшом асфальтированном пятачке, который вторгался в лесную чащу. Рядом стояла еще одна похожая машина. Пустая. Приказным тоном меня попросили выйти, что я беспрекословно выполнила, несмотря на то, что совсем не желала этого делать. Дарк подхватил меня под руку и потащил по неприметной узкой тропке вглубь леса.

Поджимала пальцы, которые мерзли от утренней росы. Боялась пораниться о стекла, которых тут не заметила, но не теряла бдительности, о шишки и ветки, но трава оказалась удивительно мягкой, словно полотно зеленого шелка, которое вело меня в неизвестность, и отвратительно мокрой, что совсем не радовало. Аккуратно делала шаг за шагом, опираясь на руку мнимого отца. Он не торопил, терпеливо, маленькими шагами продвигался вперед, помогая мне преодолеть этот путь.

Вскоре деревья расступились, открывая завораживающий вид. Небольшая поляна тонула в пелене утреннего волшебного тумана, сквозь который проникали юркие тонкие лучи утреннего солнца, рассыпаясь по полотну травы. Загляделась на красоту девственной природы и не сразу заметила странный каменный круг, образованный старинными руинами, словно Стоунхендж существовал и в этом мире. В центре круга стояли двое мужчин, один из них – в холщовой рубахе и широких штанах очень гармонично смотрелся бы рядом со мной, отчего я решила, что именно он станет моим мужем. Но даже он не сумел надолго удержать мое внимание. У каждого камня, которые глыбами возвышались над зеленой поляной, сидели огромные серые волки. На какое-то мгновение мелькнула трусливая мысль о побеге. Лучше остаться живой, но в трудной ситуации, чем оказаться среди волчьей стаи. Но отец Ланы уверено шел вперед и тянул меня за собой туда, где у каменного алтаря стоял не только мой жених, но и мужчина с голым торсом, который был испещрен мелкими черными татуировками. Каждый символ был штрихом общего рисунка – воющего волка. Изображение было настолько реалистично, что показалось, будто я слышу его песню. Притормозила, но отец Ланы не собирался больше проявлять терпение и понимание, он тянул меня вперед, неумолимо приближая к десятку серых волков, которые смирно сидели на своих местах. Странный мир. Странные традиции. Дурацкая свадьба!

Наверное, со стороны я выглядела, как упирающийся осел, которого тянул вперед нерадивый хозяин. Когда проходили в каменную арку, которую охраняли два волка, думала, что один из них точно тяпнет меня за голую пятку. Наверное, эти мысли придали ускорения, и я не успела понять, как оказалась в шаге от будущего мужа. Дарк что-то сказал и выпустил мой многострадальный локоть из своего стального захвата, но я все еще не могла оторвать взгляда от серых стражей каменных развалин в лесу. Страшно было до коликов. Но спустя несколько секунд, когда жених взял меня за руки, почему-то меня накрыло чувство защищенности и безопасности. И я, наконец, смогла перевести взгляд с животных на мужчину, от которого сбежала Лана.

Медленно обвела взглядом того, кто стоял напротив. Что же, Лика не соврала, когда описывала его. Высокий брюнет с трехдневной щетиной, которая придавала ему еще больше мужественности, пристально смотрел на меня. Глаза, в черноте которых невозможно было разглядеть даже зрачок, пугали и вызывали невольную дрожь, но я на чистом упрямстве не отводила взгляда. Казалось, чернота затягивает, высасывает силы. Его чувственные губы дрогнули в едва заметной улыбке. Мне показалось, что он остался доволен, что я не отвернулась, не отвела взгляда, проявила свое упрямство. Это было странно, но будто какой-то внутренний голос подсказывал, что чувствует этот мужчина. И все-таки странная эта Лана, почему она устроила этот переполох и втянула невиновную меня в гущу событий?

Сквозь деревья проникли первые лучи, которые коснулись верхушек каменных глыб и осыпались золотыми искрами между ними, зависнув пылевой сверкающей стеной в воздухе.

– Пора, – от тихого глубокого голоса татуированного мужчины подкосились коленки. Было в нем что-то ужасное, будто омертвевшее, несмотря на всю красоту звучания. – Властью, данной мне благосклонностью лесных духов, с одобрения Светлой Матери Природы и в обмен на половину души, сегодня я проведу обряд соединения двух полных душ во имя любви, гармонии и процветания. По доброй ли воле ты, Дарк Ровин, отдаешь свою дочь Лану Ровин в жены Крису Грогасу?

– С осознанием и верой, что аритр Грогас станет для нее хорошим мужем, – ответил Дарк.

– Согласна ли ты, Лана Ровин, стать женой Криса Грогаса, быть ему опорой и помощницей, преданным другом, верной женой и стать любящей матерью его детей.

«Вот так всем и сразу?» – хотела спросить я, но ответила тихое и смиренное:

– Да.

– Подтверждаешь ли ты, Крис Грогас, что выбор твой сделан не из корыстных побуждений, а по велению полной души?

– Подтверждаю, – тихо, но очень уверенно произнес Крис. Настолько уверенно, что сразу захотелось поверить, что никаких нехороших мотивов он не преследовал, когда брал в жены маленькую восемнадцатилетнюю меня. Будто и правда этого требовала его душа. Хотя, глядя в бездонные темные глаза, которые больше напоминали черные провалы на фоне белков, казалось, что и нет там никакой души. Одна сдержанность, пустая холодность и пугающе-выверенный расчет.

– Да подтвердят ваш союз лесные духи, да возвысится имя рода твоего, Крис Грогас, с принятием в него прекрасной Ланы Ровин, да будет счастье ваше безмерным и бесконечным, да наполнятся души ваши любовью и преданностью, да принесут плоды ваши чувства искренние.

Дальше зазвучала непередаваемая какофония звуков из уст этого мужчины. Это напоминало рык, перемешанный с шипением и бульканьем. Но воздействие этот словесный беспредел имело просто невероятное: лесной пейзаж поплыл перед глазами. Казалось, мы начали медленно кружиться на каменной платформе, но я могла бы поспорить, что мы оставались на месте. Похоже, этот татуированный мужчина был местным шаманом, только результат его действий, в отличие от земных, я наблюдала собственными глазами.

Золотой свет окружил нас, скрывая от взгляда поляну. Она будто смазалась и размылась, даже татуированный мужчина перестал существовать в этом сверкающем мире. Осталась только я и Крис. Золотые искры, которые раньше висели мягкой занавесью между глыбами, теперь сплетались в тонкие нити. Они опутывали нас, связывали и укладывались странной росписью на правых предплечьях. Откуда-то издалека послышалось многоголосое пение. Оно отзывалось в душе противоречивыми эмоциями: страхом и ликованием. Но если страх принадлежал мне, то ликование было словно чье-то чужое. Взглянула в глаза Крису, его взгляд был прикован ко мне. Вдруг его глаза сверкнули янтарем. Словно из глубины его души на меня взглянул зверь, а не человек. Вздрогнула, моргнула, но ничего странного уже не заметила. Все те же черные глаза, да только холод из них, казалось, ушел под воздействием золотых искр, которые одаривали теплом.

Все закончилось в одно мгновение. Я пошатнулась, когда вдруг поняла, что вновь оказалась на зеленой поляне, а волчье пение не плод моей фантазии. Те волки, что окружали нас, громко выли, отчего у меня волосы поднимались дыбом. На секунду показалось, что вот, все, сейчас нами позавтракают и даже косточек не оставят. Но волки затихли так же слаженно, как и пели.

– Поздравляю с рождением новой семьи, приобретением мудрой половины, – ведущий церемонии кивнул Крису, – и сильной половины, – эти слова адресовались мне. – Обряд свершен при свидетельстве лесных духов, стражей нашего мира и хранителей мудрости предков.

При этих словах Крис притянул меня к себе. Почему-то мне казалось, что я знала, что делать. Встала рядом с мужем и низко поклонилась волкам. Это казалось правильным, хоть и очень необычным. Но гораздо удивительней оказалось то, что, сверкнув золотистыми глазами, волки растворились в утреннем тумане без следа, словно и не было их вовсе.

Испуганно заозиралась. Оказалось, что и тот, кто был отцом настоящей Ланы, тоже исчез с поляны. Теперь посреди утреннего, наполненного свежестью и прохладой леса, осталась только я наедине с двумя совершенно незнакомыми мужчинами.

– Благодарю вас, титресс Орхин, – сказал Крис.

– Вы сумели выбрать себе очень сильную спутницу, – мягко произнес этот тетрис, – если вы станете для нее понимающим и терпеливым мужем, то приобретете не только жену, но и сильнейшего союзника.

– Благодарю за наставления, – Крис чуть склонил голову, подхватил меня на руки и понес из леса.

Оторопела от такого поворота. Открыла было рот, чтобы возмутиться, но тут же захлопнула его. Сжалась от напряжения и молчала, боясь даже голову поднять. Смотрела на золотистый рисунок на руке и пыталась уложить в голове произошедшее. Все так странно, а уж свадьба местная – верх абсурда, но потрясающий пример впечатляющего волшебства. Только я бы радовалась, возможно, больше, если бы знала, что теперь меня ждет. И хотя бы немного была знакома с Крисом. И с миром. И с обычаями, правилами, законами, правами и обязанностями.

– Не нужно бояться, – его слова нисколько не успокоили, только еще больше напугали. После такого начала можно было ожидать что-то вроде: «я убью тебя быстро».

И интуиция, которая в последнее время стала слишком громкой и болтливой, вдруг подсказала, что есть в этих мыслях крупица здравого смысла. Вдруг показалось, что кто-то чужой смотрит на меня, и от него исходит опасность. Крис вдруг остановился и резко обернулся. Видимо, не у одной меня кошки скреблись на душе, и сердце заходилось от страха. Подняла голову. Крис медленно обводил лесную чащу взглядом, крылья его носа трепетали, грудь высоко вздымалась, а выдыхал он сквозь зубы с тихим свистом. Крис приподнял бровь, будто чему-то удивился, и зашагал дальше, ни слова не говоря.

Глава 5. Ритресса Грогас

Расслабиться в сильных руках мужчины не удавалось. Казалось бы, чем не мечта: полуголый мужчина с обложки на руках несет всю такую хрупкую и босоногую меня через лесную чащу. Он, кстати, тоже был босой, но его, похоже, это совершенно не смущало. Незаметно косилась на него, пыталась хоть немного понять, что за мужчина стал моим временным мужем. То, что в отличие от «отца», он не заставил меня идти самостоятельно, уже вселяло надежду на светлое будущее. По моему мнению, не мог человек, который с заботой и трепетом отнесся к такой мелочи, быть тираном и садистом. Я на это очень надеялась. Меня, как главную драгоценность, аккуратно перехватили одной рукой, когда мы вышли на небольшой пятачок, где стояли машины, вернее, теперь только одна – мнимого отца и след исчез. Крис одной рукой открыл переднюю дверь машины и усадил на сиденье.

– Надень, – указал на носочки, которые лежали на водительском месте.

Он говорил спокойно, но каждое слово казалось приказом, которому нужно было подчиняться. Меня это раздражало до зуда в пальцах. Я бы повредничала, если бы ноги не замерзли.

– Спасибо, – буркнула и натянула носки на ноги, пока новоиспеченный муж обходил машину и садился рядом.

Его собственная босоногость все так же не смущала. Он спокойно завел машину, нажал на стеклянной панели комбинацию кнопок, которые засветились тусклым синеватым цветом, и машина двинулась с места.

Чувствовала себя мышкой, загнанной в угол. Хотелось бежать, не оглядываясь. Проносящийся мимо пейзаж совершенно не интересовал меня до тех пор, пока я не поняла, что мы остановились у того самого шестиэтажного дома. Пока Крис обходил машину и передавал ключи парковщику, я пыталась найти рычажок, чтобы открыть свою дверь, но безуспешно. Что за день? Ни одного выхода найти не могла, даже из машины. С этой задачей прекрасно справился Крис, который освободил меня из автомобильного плена, все так же подхватил на руки, не спрашивая, хочу ли я этого, и понес к приветливо раскрытым стеклянным дверям.

– Я могу сама, – все-таки не сдержалась я.

– Нет, – без шанса на возможность начать спор отрезал он и зыркнул на меня так, что стало жутко, будто я что-то крамольное сказала. – Ты моя жена, и во избежание проблем постарайся быстрее к этому привыкнуть.

В чем заключалась связь между походом пешком и женитьбой, я не поняла, но расспрашивать не решилась. Мало ли, вдруг окажется, что это всем понятная элементарщина, а я буду выглядеть беспросветной дурой, или, того хуже, в голову Криса закрадутся подозрения, которые неизвестно куда его заведут.

Мы прошли по небольшому и пустующему холлу, Крис нажал на кнопку совершенно обычного лифта, створки дверей которого тут же разъехались, принимая пассажиров. Квартира Криса оказалась на пятом этаже. Вернее, она занимала целых два этажа – пятый и шестой. Распахнув дверь в свое холостяцкое жилище, он, наконец, поставил меня на ноги. Осмотреться мне не дали, поняла только, что помещение очень просторное, в бело-черных тонах, наполненное светом и воздухом, который колыхнулся, когда к нам подлетела женщина с ошалелыми глазами.

– Аритр, – выдохнула она, разглядывая жадными глазами меня в балахоне, – почему же так долго? Ох, простите, поздравляю вас, – она широко улыбнулась, – но у нас совсем не осталось времени, нужно поторопиться, – подхватила меня под локоть.

– У вас несколько часов на подготовку, не нагнетайте, ритресса, – заметил Крис. Я попыталась воспротивиться такому мгновенному захвату моего тела, но пальцы хрупкой, на первый взгляд, женщины, стиснули локоть сильнее.

– Простите, аритр, но что бы вы знали о подготовке женщины к выходу в свет,а уж говорить о подготовке вашей жены для первого выхода, и говорить не стоит. У нас много дел, прошу простить нас, но у нас нет времени на разговоры.Прошу вас, ритресса, поскорее, – она потянула меня вперед.

Бросила умоляющий взгляд на Криса, попыталась понять, что происходит, но муженек даже не смотрел в мою сторону. Он уже открывал одну из дверей первого этажа, за который тут же скрылся. Хоть бы объяснили, что происходит, и кто эта женщина!

– Девочки, она на месте, – распахнув дверь, к которой вывела лестница на втором этаже квартиры, известила невидимых девочек неизвестная ритресса.

Комната эта была спальней, в центре которой располагалась огромная кровать, а рядом с ней стоял манекен с платьем, которое сразу приковало мое внимание.

– Ваш наряд, – с нескрываемым удовольствием произнесла ритресса. – Его нужно примерить и подогнать по размеру.

Я смогла лишь заворожено кивнуть. Сердце мое оказалось похищено и совсем не тем мужчиной, который стал моим мужем, а платьем. Оно было невероятно простое и потрясающе шикарное, сдержанное, но кричащее, и кричало оно, что мне просто необходимо его надеть. Что никогда в жизни мне больше не выдастся случай покрасоваться в подобном наряде. Длинное, черно-белое, спереди оно казалось совершенно закрытым от горла и до края юбки. Но темная ткань скрывала от глаз разрез, который начинался чуть выше колена. Сзади вся спина была украшена тысячей тонких нитей, на которые были нанизаны крохотные черные и прозрачные камни. Они усыпали всю спину до поясницы, отзывались тихим шелестом, когда одна из девушек вертела манекен, позволяя мне разглядеть все великолепие. Эти ниточки будут открывать крохотные участки обнаженной спины при каждом движении. К платью были подобраны перчатки до локтя и совершенно неприличный комплект белья из кружевных чулок, подвязок и трусиков. Только теперь мою глупую голову озарило, что помимо свадьбы и всех связанных с нею празднований и ритуалов, мне предстояло пройти и через всем известный акт под названием «брачная ночь». Наверное, изменения на моем лице были слишком заметны.

– Да, – с восхищением произнесла женщина, – аритр Грогас с особым вниманием подошел к выбору вашего наряда. Но этого и стоило ожидать. Признаться, я и сама восхищена конечным результатом.

Я была восхищена только своей непроходимой глупостью, и именно она занимала все мои мысли. Это же надо было так опростоволоситься и забыть о самом важном! Наряд на ритуал меня не устроил, дурища! Бежать нужно было из дома Дарка со всех ног…куда-нибудь.

От внезапного осознания своего положения, окаменела и возжелала исчезнуть, как те волки в утреннем туманном лесу, но, к своему ужасу, оставалась на месте, рассеянным взглядом скользя по наряду. Слезы паники грозились пролиться ручьями по щекам.

– Простите, ритресса, – будто откуда-то издали доносился до меня голос все той же женщины, – я понимаю ваше состояние, поверьте, мы все испытали такой же восторг, когда закончили работу, но у нас нет времени на любование.

Из горла вырвался невразумительный хрип, который больше напоминал скрежет рухнувших в одно мгновение надежд. Я была не в себе, но никто даже не догадывался, что душу мою захлестнула не волна радости, а утягивал в свои объятия омут безнадеги.

Женщина ловко подхватила меня под локоть, затащила в центр комнаты и начала раздавать приказы своим подчиненным. Я пребывала в предобморочном состоянии и даже не осознавала происходящее. С меня ловко стянули ритуальную рубашку, и только собственная абсолютная нагота привела в чувство. Проморгалась, запоздало прикрыла все стратегически важные интимные места и возмущенно пискнула. Но суета была такой, что никто и не заметил негодование маленькой растерянной меня. Все так же, подхватив под локти, утащили в смежное помещение, которое оказалось ванной.

– Я сама, – наконец, совладав с эмоциями, вывернулась из захвата и зыркнула на молодых девушек так, что они испарились из ванной, оставив лишь комплект белья на полке.

Подняла взгляд к потолку и сжала зубы, чтобы не закричать от отчаяния. Глубоко дышала, со свистом втягивая воздух, и часто моргала, чтобы прогнать предательские слезы. Нет, плакать не буду. Не сейчас, когда вокруг столько незнакомых людей. И ночью без боя не сдамся на радость немногословному муженьку. Я со всем справлюсь и вернусь домой назло всем. Особенно Лане. Чтоб ей там еще сложнее приходилось!