Сквозь зеркало

И тут, на мою удачу, к маме подошёл папа, и все операторы, включая ведущего, тотчас ринулись на основное место событий. На какие-то пару минут обо мне забыли. И этого времени мне хватило, чтобы добежать до края арены.

Я хотела запульнуть телефон под ноги зрителям, но в этот момент один из ассистентов поймал меня на месте преступления и, взяв под руку, повёл обратно в центр событий. И единственное, что я успела, это положить телефон на бордюр между ареной и зрительным залом.

За это время практически все присутствующие успели обнять маму, выразив ей свою радость. Осталось лишь несколько бедолаг, которые, как и я, страшились подойти к женщине, возможно, вернувшейся с того света. И я заметила, что мамины волосы, ещё некоторое время назад бывшие совсем седыми, почти полностью приобрели свой прежний каштановый цвет.

Рядом со мной снова появился Ромка.

– А мне обязательно её целовать? – наклонившись к самому моему уху, прошептал он.

– В принципе, нет, – пожимая плечами, ответила я. – Она ведь не твоя мать. Но ведь кругом камеры! На нас сейчас в прямом эфире смотрит вся страна. И поэтому нельзя просто подойти к человеку, который отсутствовал целую неделю, и сказать ему «Привет!», словно вы только вчера расстались и сегодня снова увиделись как ни в чём не бывало. Поэтому, думаю, ты можешь лишь прикоснуться к её щеке своей щекой, и этого будет достаточно. Зато зрители будут в полном восторге.

– Так и сделаю, – вздохнув, сказал Роман и направился к моей матери.

И я видела, как Ромка подошёл к маме и, слегка приобняв её за плечи, коснулся её щеки, после чего, не задерживаясь и ничего не говоря, сразу же отошёл в сторону. Я же тут же поспешила протиснуться ближе к Роме.

– Ну как? – нетерпеливо спросила я.

– Нормально, – со вздохом облегчения ответил Ромка. – Только кожа у твоей мамы такая горячая, будто она только что из сауны вышла!

– Странно, – удивлённым голосом произнесла я. – Сколько себя помню, кожа у моей мамы, наоборот, всегда была прохладной. Даже в летнюю жару. Ох, что-то здесь не так!

А тем временем мама продолжала идти вперёд, приближаясь всё ближе и ближе ко мне. А следом за ней все телекамеры также стали двигаться в мою сторону. И я поняла, что час испытания пробил.

Бог мой! Если бы я только могла сейчас сбежать, то непременно бы сделала это. Я совершенно не хотела здесь находиться и уж совсем не горела желанием общаться со своей мамочкой, которая, похоже, вернулась с того света. А вдруг это вообще не она? А её призрак? Хотя вряд ли призраки бывают горячими. Или она превратилась в зомби?

Ох, страшно-то как! Если бы не эти проклятые камеры, я бы потихонечку смылась отсюда, пока не станет ясно, действительно ли моя мама вернулась или же это какой-то трюк. Но если я сейчас убегу при всём честном народе, то это будет такой позор, что я вовек не отмоюсь. Весь мир увидит, как единственная дочь отказалась обнять свою мать, когда та чудесным образом возвратилась к своей семье. Ой, лучше бы она не возвращалась! Только не так! И не сегодня!

И вот все объятия и поцелуи от знакомых и родственников закончились, и осталась одна я.

Мама медленным шагом подошла ко мне, но на лице её не было ни тени радости или грусти. Она шла так, словно только что вышла из комы и ещё не окончательно разобралась в том, где находится и что с ней произошло. Её лицо оставалось неподвижным, словно представляло собой восковую маску, а волосы потихоньку начали темнеть. Теперь уже не вся мамина голова была седой, а лишь отдельные участки волос на висках.

Я же перестала дышать. Мне было так страшно, что, казалось, даже сердце перестало колотиться. Я боялась, что не сдержусь и завизжу прямо на глазах у всех этих людей, которые сейчас находились в зале. Прямо перед прицелами телекамер буду стоять и визжать, пытаясь выплеснуть в звуке все свои эмоции.

Но ни сбежать ни завизжать я не успела. Мама подошла ко мне вплотную, и все телекамеры обступили нас плотным кольцом, отрезая пути к отступлению.

Я посмотрела в глаза своей матери, надеясь увидеть в них что-то знакомое, родное, что приободрило бы меня, придало сил и позволило поверить в то, что передо мной сейчас действительно стоит мама, женщина родившая и вырастившая меня. Но я не увидела ничего. Глаза мамы были по-прежнему мутно-зелёного цвета, но в них не было ни искры жизни, ни света любви, словно они были стеклянными.

Я надеялась, что мама что-то скажет или хотя бы проявит инициативу, попытавшись обнять меня, чтобы снять напряжение, сковавшее сейчас все мои мысли и мышцы тела, но она ничего не говорила и ничего не делала.

А в зале воцарилось зловещая тишина. Все сосредоточено ждали моей реакции, надеясь, что я вот-вот брошусь матери на шею и со слезами радости буду повторять слова любви, поэтому нужно было что-то сделать.

– Привет! – хриплым голосом произнесла я, делая шаг навстречу матери.

После чего я прикоснулась своей щекой к щеке матери и почувствовала, что она уже не такая горячая, как говорил Роман.

– Я очень рада, что ты вернулась, – добавила я, попытавшись улыбнуться.

– И я рада, – ответила мама, и все присутствующие бурно зааплодировали при этих словах.

И я заметила, как телекамеры стали отъезжать от меня, начав снимать зал и восторженные реакции остальных людей. И я воспользовалась этой минутой. Сделав шаг назад, я постаралась раствориться в толпе, чтобы получить возможность немного перевести дух.

После этого вопросы посыпались на мою маму со всех сторон.

– Расскажите, что с Вами было? Что произошло? – спрашивали все вокруг.

При этих словах, казалось, оцепенение немного спало с лица моей матери, словно она силилась что-то вспомнить, но это ей с трудом удавалось. Но всё же она превозмогла себя и начала медленно говорить.

– Я помню, как была дома. Хотела пойти на кухню и заварить чай, но тут зазвонил мой мобильный телефон. Я вышла в коридор, взяла с тумбочки телефон в руки и нажала на зелёную кнопку. И после этого сразу же очутилась перед дверью в этот зал. Дверь была открыта, и я собралась войти внутрь, но почувствовала, как моё лицо что-то стягивает, словно я нанесла на лицо маску и забыла её смыть, отчего она засохла. Тогда я достала из кармана кофты носовой платок и стала стирать эту маску. Потом я поискала глазами зеркало, чтобы посмотреть, удалось ли мне очистить своё лицо, но не нашли никакой зеркальной поверхности. Тогда я решила открыть дверь и посмотреть, что же находится за ней, после чего оказалась здесь, в этом зале, в окружении своей семьи и знакомых. И до сих пор не могу понять, что же случилось. Почему вы все здесь? И как я сама сюда попала?

Все присутствующие, затаив дыхание, ловили каждое слово моей мамы, и лишь когда она закончила свою речь, принялись бурно обсуждать услышанное. Но тут мой слух уловил до боли знакомый телефонный звонок. Я с ужасом подумала, что это звонит мой телефон, хотя я и выключила у него звук. Но переливистая трель явно принадлежала моему аппарату. Хотя, возможно, в этом зале находится ещё как минимум один товарищ, у которого установлена такая же мелодия на телефоне. Хоть это было так! Потому что мне сейчас никто не должен был звонить. Вся моя семья находилась здесь, как и большинство знакомых. А те, кого здесь не было, наверняка сидели сейчас у экранов своих телевизоров и внимательно наблюдали за всем происходящим в этом зале.

– Люся! – услышала я голос своего папы и тут же повернула голову на звук его голоса. – Твой телефон звонит! – сообщил отец, протягивая мне мобильный.

И где он его только нашёл?

Боясь приблизиться к телефону, который не предвещал ничего хорошего, я махнула отцу рукой, чтобы он положил аппарат на место.

– Ответь! – продолжал настаивать отец, протягивая мне телефон.

Народ уже начал коситься на меня, а телекамеры тотчас стали поворачиваться в мою сторону. Дело принимало дурной оборот.

Неужели отец не мог додуматься сбросить телефонный звонок? Ну какой нормальный человек будет разговаривать по мобильному в прямом эфире, чтобы его переговоры слушала вся страна?

В итоге, я подошла к отцу и взяла из его рук маленький подпрыгивающий аппарат, который, не переставая, трезвонил уже вторую минуту. С замиранием сердца я взглянула на экран. И там, где обычно высвечивается номер звонящего человека, сейчас была фраза: «Абонент, мы пришли за тобой!»

Моё сердце рухнуло.

– Дочка, что же ты не отвечаешь? – повернувшись в мою сторону, произнесла в свою очередь мать, отвлёкшись от окружавших её людей.

Вместо слов я показала ей экран своего телефона, надеясь, что ей хорошо видна надпись. Но, вероятно, у мамы было не такое хорошее зрение, как я надеялась, потому что она ничего не сказала в ответ и даже не попыталась остановить меня.

– Да ответь же ты наконец! – посыпалось на меня со всех сторон, и, не осознавая, что делаю, я дотронулась до зелёной кнопки на телефоне.

В ту же секунду я перестала что-либо видеть и чувствовать, потому что всё исчезло, погрузив меня в звенящую темноту.

Дом на Иакимовой горе

Пролог

В сгустившихся сумерках позднего летнего вечера трое мальчишек лет четырнадцати, крадучись, двигались к высокому забору, окружавшему двухэтажный кирпичный дом.

В руках у мальчишек была длинная деревянная лестница, по которой они планировали перебраться через ограждение, стоящее у них на пути. А карманы ребят были полны всякой всячины. С собой у каждого из мальчиков был перочинный ножик, налобный фонарик и телефон с встроенной видеокамерой.

Когда ребята подошли к забору, то приставили к нему принесённую лестницу и по очереди перелезли через ограду. Спрыгнув на землю, они надели себе на головы фонарики, включили видеокамеры в своих телефонах и взяли в руки ножи. Потом они медленно двинулись вперёд, прямо к дому, из которого не доносилось ни звука. Лишь одинокое окно на втором этаже было освещено, но никаких теней или силуэтов, свидетельствовавших о присутствии там людей, замечено не было.

И мальчики продолжали идти, аккуратно наступая на землю, словно вся она была заставлена медвежьими капканами, угодить в которые никому не хотелось.

– Ай! – внезапно воскликнул один из мальчиков и упал прямо на ровном месте.

– Что с тобой? – тут же метнулись к нему товарищи.

– Моя нога! – простонал упавший мальчик, боясь дотронуться до больного места. – Я почувствовал, как что-то хрустнуло, а затем у меня в глазах всё потемнело от боли.

После этого мальчики посветили своими фонариками на больную ногу товарища и в ту же секунду отпрыгнули от ужаса, потому что увидели там торчащую кость, свидетельствующую об открытом переломе.

– На что ты умудрился наступить? – шёпотом расспрашивали мальчики своего пострадавшего друга. – Здесь же ровное место!

– Не знаю! – горько простонал их товарищ. – Вытащите меня отсюда!

– А, может, ты полежишь здесь, а мы быстренько подберёмся к дому и посмотрим, что там творится? – не желая отказываться от своих планов, эгоистично предложили его друзья.

– Нет! – вскрикнул мальчик. – Мне так больно! Просто жуть, как больно! И я не хочу ждать, пока вы там будете лазить и снимать своё кино!

– Но мы так долго это планировали! – продолжали проявлять бесчувствие товарищи.

Но в ту же секунду другой мальчик закричал от боли.

– Моя рука! – выкрикнул он, забыв об осторожности. – Что со мной происходит? – добавил он, направив свет фонарика на свою левую руку и обнаружив, что из неё тоже торчит кость. – Как такое возможно?

– Знаете, что, братцы, – испуганно произнёс их третий товарищ. – Подождите меня здесь, а я быстренько сбегаю за помощью, после чего начал пятиться назад, обратно к забору.

– Не бросай нас здесь! – крикнули ему пострадавшие друзья.

– Не волнуйтесь, не брошу! Я только приведу помощь! – ответил им мальчик и, пока его друзья нервно корчились от боли, со всех ног побежал в обратную сторону, чувствуя, как чьи-то голодные челюсти злобно лязгают прямо за его спиной.

– Я сделаю это! Я выясню, кто скрывается под псевдонимом «Алекс Тулевич»! – амбициозно заявила Агнесса Агеева, молодая журналистка третьеразрядной жёлтой газетёнки «Громкий крик», специализирующейся исключительно на сплетнях из жизни «звёзд», своему боссу Игнатьеву Эмилю Петровичу.

– Это было бы очень неплохо, – с сожалением в голосе ответил Эмиль Петрович, – потому что наши рейтинги последние шесть недель настолько упали, что близок тот день, когда нас признают банкротами. Но беда в том, что пока ещё никому не удалось взять ни одного интервью у этого таинственного Тулевича. Если, конечно, это он, а не она. Потому что ни одного фото этого загадочного писателя тоже никто не видел. И вполне вероятно, что его вообще не существует.

– А как же результаты литературоведческих экспертиз, проведённых независимыми экспертами? Ведь они единодушно утверждают, что абсолютно все рассказы Алекса Тулевича написаны одним человеком, а не группой литературных негров, скрывающихся под этим псевдонимом! – восторженно произнесла Агнесса Агеева, совершенно не скрывавшая своей зависти и восхищения неуловимым Алексом Тулевичем.

– А ты уверена, что все эти экспертизы не были специально заказаны литературным издательством, публикующим рассказы Тулевича, для поддержания его рейтинга и пресечения обвинений в мошенничестве?

– Нет! Я просто уверена в том, что Алекс Тулевич существует. Я нутром это чувствую! Дайте мне два дня, и я принесу Вам интервью с этой загадочной личностью прямо в этот кабинет! И тогда наши рейтинги тут же взлетят до небес, а прибыль вырастет настолько, что сразу же покроет все долги нашей газеты, – продолжала утверждать Агнесса, больше думая о собственной выгоде и славе, чем о проблемах своего работодателя.

– Если тебе это удастся, то я лично и за свой счёт отолью для тебя золотую звезду героя и вручу тебе её прямо здесь! – сказал Эмиль Петрович, чей скептицизм всё же начал колебаться под напором молодой журналистки.

– Значит, у меня есть два дня? – обрадованным голосом произнесла Агнесса.

– У тебя есть целых три дня для того, чтобы доказать мне, что чудеса случаются, и что для хорошего журналиста не существует никаких преград, когда ему требуется добыть необходимую информацию, – ответил Эмиль Петрович, отпуская свою сотрудницу в краткосрочную командировку.

– Я Вас не подведу! – победным тоном заявила девушка.

– Уж постарайся, – ответил её босс.

И вскоре Агнесса Агеева вышла из дверей редакции «Громкий крик», держа в руке планшет, чтобы построить маршрут своего пути.

Задание, которое ей предстояло выполнить, с одной стороны, казалось совершенно несложным, так как взять интервью у известного писателя современности Алекса Тулевича, прославившегося на весь мир своими фантастически-кровавыми рассказами в стиле хоррор, было делом обыденным, так как любая знаменитость шла на всё, чтобы лучи её славы не померкли от времени. И потому интервью для прессы являлось одним из способов поддержания интереса к себе и создания рекламы для своих произведений. Но только не для Алекса Тулевича. И это было другой стороной предстоящего задания Агнессы Агеевой.

Алекс Тулевич был кибер-призраком, о котором не было ровно никакой информации ни в Интернете ни в прессе. На книгах, вышедших под его именем, не было ни фото, ни каких-либо сведений об авторе, поэтому никто не знал, сколько лет Алексу Тулевичу, как он выглядит, и вообще, какого он пола. Сотрудники издательства, в котором выходили произведения Тулевича, отказывались отвечать на какие-либо вопросы об этом авторе, ссылаясь на соглашение о конфиденциальности, которое они подписали. И нарушение этого соглашения грозило проговорившемуся штрафом в несколько миллионов долларов, отчего все сотрудники издательства, обладавшие необходимой информацией, были немы, как рыбы. Что, впрочем, шло на пользу не только Алексу Тулевичу, но и самому издательству, так как их доходы росли в геометрической прогрессии по отношению к тому интересу, которое проявляли читатели к произведениям автора, а также к его личности.

Но всё же находились храбрецы, которых скорее следовало бы назвать безумцами, готовые на всё, лишь бы скинуть маску инкогнито со знаменитого автора, заработав на этом себе славу и попутно пополнив свой банковский счёт кругленькой суммой. Ни никому из них не удалось ни на йоту приблизиться к истине, что делало образ Алекса Тулевича ещё более привлекательным во всех смыслах.

Вот и молодая журналистка дешёвой газетёнки «Громкий крик» Агнесса Агеева тоже попала под дурманящий аромат лёгких денег и возможности в короткие сроки сделать себе имя в сфере журналистики. Получив от своего босса карт-бланш, она приступила к действиям.

И, чтобы немного обелить нашу героиню в глазах читателей, следует добавить, что Агнесса, к её чести, прежде чем бахвалиться перед начальством, выпрашивая командировку, провела серьёзную предварительную работу по сбору информации об Алексе Тулевиче и выяснила достаточно много.

Во-первых, она нашла адрес, по которому, предположительно, проживает известный писатель. А, во-вторых, она разработала план, как приникнуть в его дом, не вызывая подозрений.

Несмотря на обет молчания, хранимый сотрудниками издательства, где печатались книги Алекса Тулевича, в Интернете появилась информация о странном доме, расположенном в небольшой деревушке под названием Иакимова гора в центральной части нашей страны.

Деревушка эта имела длинную историю, начавшуюся ещё в семнадцатом веке, когда на месте нынешнего поселения монахом по имени Иаким был основан монастырь. В советское время монастырь был разрушен, а воспоминания о монахе выветрились из людской памяти, но название осталось, и новый населённый пункт сохранил прежнее имя – Иакимова гора. И с некоторых пор в этом самом местечке появился один очень странный дом, хозяина которого никто не видел, но дурная слава о котором, словно капля бензина в луже, начала расползаться во все стороны.

Этот неказистый и внешне ничем не примечательный дом из красного кирпича был окружён плотным высоким забором, что является большой редкостью для непритязательных жителей российской глубинки. И любые попытки желающих проникнуть за этот забор закончились трагически, что породило массу тревожных слухов и легенд, связанных с этим домом. И, по версии местных жителей, именно там и проживает всенародная знаменитость и признанный мастер ужасов Алекс Тулевич.

И, вооружённая этими знаниями, Агнесса Агеева достала из своего гардероба походную одежду и рюкзак, с которым ходила в лес ещё в школьные годы, собрала снаряжение, необходимое как для ночёвки в лесу, так и для записи интервью с известным писателем, и пустилась в путь.

Доехав на электричке до нужной станции, Агнесса вышла на платформу и включила на своём смартфоне навигатор, чтобы найти деревню, в которой должен был проживать Алекс Тулевич.

Никакого такси здесь не было, как и не было общественного транспорта, на котором можно было бы добраться до места. Кругом был лес, с правой стороны которого поблёскивало болотце, и Агнесса подумала, что нужно было прихватить с собой резиновые сапоги. Да только эта запоздалая мысль не могла исправить ситуацию. Поэтому девушка отломила от ближайшего дерева большую ветку, решив использовать её в качестве посоха, чтобы случайно не увязнуть в трясине.

– Неудивительно, что Алекс Тулевич пишет одни ужасы, – сказала вслух Агнесса. – В такой местности о другом даже и не думается.

Затем девушка сделала несколько фотоснимков окружавшего пейзажа и двинулась в путь.

Шла она медленно, стараясь не сходить с протоптанной дорожки, заботливо проложенной местными жителями. И через пару километров она вышла к деревне.

Здесь было тихо, словно в пустыне, и Агнесса подумала, что, возможно, не только Алекс Тулевич является призраком, но и место, где он обитает. Но, словно желая опровергнуть эти наблюдения, из одного дома вышла женщина средних лет, одетая так, словно она подбирала себе гардероб на местной распродаже.

У женщины в руках была холщовая сумка, что давало основания предполагать, что эта дама направлялась в магазин. И наша героиня поспешила опередить местную жительницу, чтобы разговорить её.

– Простите, пожалуйста, – обратилась Агнесса к женщине. – Я первый раз в этих местах и боюсь, что заблудилась. Не подскажите ли мне, как пройти к краеведческому музею, который должен быть где-то поблизости?

Женщина недоверчиво посмотрела на незнакомку, оценив не только её походное снаряжение, но и обилие косметики на лице и украшений на шее, после чего неодобрительно хмыкнула. А затем сказала:

– У нас нет краеведческого музея. Правда, в школе есть пара стендов, посвящённых героям Отечественной войны. Вам не это нужно?

– Нет-нет! – стала разуверять Агнесса местную жительницу. – Я ищу именно музей, который располагается в двухэтажном здании их красного кирпича, и вокруг него стоит высокий забор. Вы должны знать это место.

Женщина сурово посмотрела на Агнессу, которая изо всех сил постаралась прикинуться городской простушкой, для чего натянуто улыбнулась, обнажив свои ровные и безупречно-белые зубы, чем вызвала ещё большее недовольство у своей собеседницы.

– Вы что-то перепутали! Может, деревней ошиблись?

– Нет! – протяжно произнесла Агнесса. – Навигатор привёл меня именно сюда! – добавила она, показывая женщине экран своего смартфона.

И автоматически женщина глянула на изображение местности, которое показывал смартфон Агнессы, но, ничего не поняв, махнула рукой.

– Не разбираюсь я в этой технике! – сказала она, не желая вступать в споры с приезжей девицей.

– Но у Вас в деревне есть двухэтажный дом из красного кирпича, окружённый высоким забором? – начала задавать наводящие вопросы Агнесса, что ещё больше насторожило местную жительницу.

– А зачем тебе этот дом? – непроизвольно переходя на «ты», спросила женщина.

– Потому что я слышала, что там находится музей с очень интересной коллекцией древних редкостей, – не моргнув глазом, соврала Агнесса.

– Нет там никакого музея, – упорно отказывалась сообщать что-либо женщина.

– Но дом такой есть? – продолжала расспросы молодая журналистка.

Тогда женщина снова внимательно посмотрела на Агнессу и сказала:

– Лучше поищи свой музей в другом месте!

– Но почему? – удивившись подобной неприступности со стороны местной жительницы, воскликнула Агнесса.

– Это – плохой дом! И я стараюсь держаться от него подальше, как и все остальные люди, которым дорога их жизнь и рассудок! – серьёзно сказала женщина и, отвернувшись от Агнессы, продолжила свой путь.

И молодая журналистка осталась стоять на месте в одиночестве, не в состоянии понять причину столь неожиданного сопротивления местных жителей, не желавших выдавать местонахождение известного писателя, что было странно, так как вряд ли Алекс Тулевич смог купить молчание всей деревни. Значит, было что-то ещё, не позволявшее местным жителям проявлять любопытство к его персоне. Только что это?

От этих вопросов интерес Агнессы Агеевой к личности писателя возрос ещё сильнее, если такое, конечно, было возможно. И она решила, что ни за что не уедет отсюда, не добыв необходимую для её статьи информацию. И с ещё большим упорством Агнесса пошла вперёд, надеясь самостоятельно отыскать дом Алекса Тулевича.

Девушка подумала, что деревня небольшая, и её вполне можно пройти вдоль и поперёк за пару часов, осмотрев каждый дом и заглянув за каждый забор. Плохо было лишь то, что здесь не было улиц, а дома не имели нумерации, и идентифицировать постройки можно было лишь по фамилии их владельца. Собственно, именно так и приходили сюда письма, которые направлялись конкретному адресату. Но только вряд ли Алекс Тулевич получал корреспонденцию с обычной почтой.

В век Интернета и социальных сетей отпала необходимость отправлять сообщения на бумажном носителе, что до некоторой степени обесценило работу почтальонов и усложнило осуществление поисков человека, не имеющего почтового адреса. Поэтому искать дом известного писателя Агнессе Агеевой пришлось по старинке, обходя деревню своими ногами.

И поначалу девушке даже нравилось разглядывать каждый дом, представляя себе, что за люди там живут и как сильно их образ жизни отличается от её собственного. Но по мере того, как уставали её ноги, удовольствие от затянувшегося похода стало пропадать.

Агнесса обошла все дома, имеющиеся в деревне, причём сделала это два раза, но так и не увидела ни одного строения, хотя бы отдалённо напоминавшего картинку в Интернете, которую она приняла за основу своих поисков.

На какой-то миг девушка решила, что ошиблась и подумала, что стоит сегодня же вернуться в редакцию и покаяться перед начальством, пока ещё не поздно. Но журналистский азарт и уверенность в собственной правоте перевесили все доводы разума. И Агнесса решила не сдаваться.