Небо завтрашнего дня

– Я не хочу тебя видеть, – произнесла в ответ Лиза.

В первую секунду Денис подумал, что ослышался.

– Что ты сказала?

– Я не хочу тебя видеть, – повторила Лиза, и по выражению её лица Денис понял, что она не шутит.

– Детка, я думаю, тебе нужно время, чтобы всё обдумать, – сказал он, но Лиза не слушала его.

Не оборачиваясь, девушка пошла прочь от здания суда, словно стараясь поскорее покинуть это место.

– Лиза! – крикнул ей вслед Денис, но девушка не обернулась.

Тогда Денис поспешил за ней, но сделав несколько шагов, остановился. Он понял, что бесполезно догонять Лизу, потому что она ушла от него навсегда. Она не сможет простить ему того, что он не отдал ей свой счастливый лотерейный билет, и тем самым подверг её такому испытанию, от которого она вряд ли когда-либо сможет оправиться. И никакие деньги, вложенные в её прекрасное будущее, не изменят этого.

И продолжая держать в руке бархатную коробочку с кольцом, Денис так и остался стоять возле здания суда и смотреть, как уверенной и быстрой походкой Лиза уходила от него.

Небо завтрашнего дня

Раньше мне казалось, что жизнь на маленьком острове посреди холодного бурного океана имеет одни преимущества. Во-первых, отсутствие толп людей, снующих в разные стороны по своим делам. Выходя из дома, ты всегда знаешь, что тебе не придётся с боем штурмовать автобус, чтобы втиснуться в пространство площадью десять квадратных сантиметров, и, не имея возможности пошевелиться или даже дышать, потому что со всех сторон тебя сжали другие люди, ехать целый час, а то и больше, если на дороге возникли пробки, которые являются неизменным атрибутом густонаселённого места.

Отсутствие очередей в магазинах тоже, на мой взгляд, является неизменным плюсом жизни в населённом пункте с небольшим количеством людей.

Во-вторых, живя на острове среди суровой природы, ты продолжаешь оставаться немного диким существом, имеющим гораздо больше общего с растительным и животным миром, чем человек, в полной мере вкушающий блага цивилизации. Современные гаджеты и иные достижения научно-технического прогресса не имеют над тобой такой власти, как над жителями мегаполиса. Ты можешь спокойно дойти от одной части острова до другой, не используя навигатор и не опасаясь заблудиться, потому что рано или поздно всё равно доберёшься до нужного места, а от опасности сгинуть в непроходимых дебрях тебя избавляет океан, бушующий вокруг.

Когда Интернет работает со скоростью пять килобит в секунду, а мобильная связь имеется не везде, то самым лучшим способом общения со своим ближним является личная встреча, а не переписка в чате. И это гораздо больше сближает людей, чем любой скайп, который, по-моему, создали исключительно ленивые люди, так как необходимость оторвать свою пятую точку от дивана казалась им гораздо более обременительной, чем перспектива нажать на несколько клавиш клавиатуры.

Когда ты лишён искушения сбежать от реальной жизни в виртуальную, прячась от своих проблем в компьютерных играх и сериалах, то невольно начинаешь больше ценить живое общение не только с людьми, но и с окружающим миром, проводя больше времени вне стен своих домов и офисных зданий.

Так, я могу похвастаться тем, что у меня есть приятели среди дворовых котов и даже среди деревьев. А ранним летом я обожаю наблюдать, как раскрываются по утрам и закрываются по вечерам золотистые головки одуванчиков, словно они изображают дыхание нашей Земли, поднимающей свою грудь вместе с восходом солнца и медленно опускающей её одновременно с заходом небесного светила. Разве такое замечают жители больших городов? Сомневаюсь. Я же каждый день выхожу из дома с таким ощущением, словно отправляюсь в новое путешествие, в котором меня ждёт множество открытий и неизведанных эмоций.

Но самой главной причиной, по которой мне нравится жить на острове, является та, что я могу каждый день выходить на берег океана и наблюдать, как эта бескрайняя громадина живёт своей жизнью, демонстрируя всему миру свою внутреннюю мощь. Стоя на берегу, я перестаю быть человеком, живущим здесь и сейчас, а становлюсь частицей вечности. Я становлюсь ветром, несущимся вдаль; камнем, лежащим не берегу; солёными брызгами волн и пеной, бесстыдно бегущей из океана на землю. А иногда мне чудится, что я сама и есть океан, благосклонно позволяющий людям наблюдать за собой, входить в себя, в мечтательном порыве проверяя свои скудные силы на прочность, не подозревая, что любая их попытка тягаться со мной заранее обречена на неудачу. Но эти ощущения не страшат меня, а наоборот, дарят покой и умиротворение от сознания единения с такими могучими существами. И ради этих чувств я готова пожертвовать любыми благами цивилизации и финансового достатка, которые могла бы иметь, если бы переехала жить в более комфортное для проживания человека место.

Однако ради полноты картины следует признаться, что не всегда на нашем острове царит миролюбивая и благожелательная атмосфера, где человек и природа – родные братья, которым есть чему поучиться друг у друга. Гораздо чаще, чем на материке, у нас случаются ураганы и тайфуны, которые сносят всё на своём пути, поднимая в воздух не только деревья, машины и не особо прочные постройки, но и животных, людей, не успевших вовремя укрыться в надёжном убежище.

Я сама была свидетелем того, как идущую по дороге на некотором удалении от меня старушку внезапно подняло в воздух и стало крутить, как на карусели. Я даже не могла ничем помочь бедняжке, так как если бы приблизилась к ней, то непременно составила бы компанию этой женщине, став частью огромной воронки.

Но в тот раз для бабули всё закончилось благополучно. Покружив некоторое время в воздухе, она приземлилась на крону огромного дуба, откуда её чуть позже сняли спасатели. И старушка отделалась лёгким испугом, как сообщили нам по радио. Уж и не знаю, ограничилась ли я лёгким испугом, если бы мне довелось пережить такое, сказать сложно, так как никогда нельзя быть заранее уверенной в собственном самообладании. Но в любом случае, даже это происшествие не изменило моего отношения к родному краю, потому что я всегда считала себя фаталистом и рассуждала так: если уж тебе суждено быть подхваченной ураганом и унесённой в океан, то так тому и быть. От судьбы не уйдёшь. А переживать о том, что ты не в силах изменить, просто глупо. Но и навлекать на себя неприятности – тоже не дело. Испортилась погода, и поднялся сильный ветер – прячься! Нечего искушать судьбу излишней бравадой! Тем более что я обязана думать не только о себе, но и о своём пятилетнем сыне, отец которого бросил нас больше двух лет назад, переехав на материк. И я должна сделать всё, чтобы Клим, мой мальчик, не остался сиротой из-за того, что его молодая мама продолжает вести себя безрассудно, словно школьница. Поэтому едва местное подразделение Министерства по чрезвычайным ситуациям оповещает о приближении урагана, как я вместе с остальными жителями нашего острова спешно отправляюсь в укрытие в подвал ближайшего дома, чтобы переждать непогоду.

Во всех офисных зданиях, больницах, школах и детских садах имеются подземные укрепления, в которые эвакуируют людей в случае опасности. И механизм наших действий в таких ситуациях настолько отлажен, что за последние несколько лет никто и слыхом не слыхивал ни об одной жертвы стихии, поплатившейся жизнью за собственную непредусмотрительность. И можно считать, что всё в нашем суровом раю идёт вполне неплохо. Точнее будет сказать, шло совсем неплохо до последнего времени, пока над нашим островом, а также над другими островами, находящимися поблизости, внезапно не обнаружили чрезвычайно неприятную и опасную вещь, именуемую истончением озонового слоя атмосферы.

Совершенно непонятно, как такое могло произойти, ведь на наших островах нет никаких производств и промышленных предприятий, агрессивно влияющих на окружающую среду. Даже количество транспорта у нас гораздо ниже, чем на материке. И учёные всего мира дружно принялись ломать голову над этой загадкой, пытаясь понять, что же стало причиной такой экологической катастрофы. Но только факт остаётся фактом. Все мы, жители островов, оказались в зоне бедствия, из которой нам предстояло бежать, покинув свои дома и обжитые места, ставшие нам родными.

Некоторые из нас, у кого имелись родственники на материке, сразу же переехали к ним. Но не у всех имелась такая благоприятная возможность. Вот мне, например, не к кому было ехать. Мой бывший муж с момента нашего расставания успел снова жениться, и сейчас его молодая жена ждала ребёнка, так что принимать у себя нас с Климом им было не с руки. А других родственников у нас не имелось. Все они жили и были похоронены здесь, на острове. Впрочем, как и у большинства населения этих мест. А правительство совершенно не торопилось предоставлять бесплатное жильё и рабочие места на материке для жителей островов. Власти собирались решить проблему другим способом. Было решено соорудить в стратосфере некое подобие заплатки, которая могла бы временно уплотнить собой истончённый озоновый слой. На определённой высоте от земли с помощью самолётов собирались распылить частицы сернистых соединений и сажи, чтобы их слой экранировал часть солнечного излучения, одновременно позволяя немного снизить температуру окружающей среды, заодно замедлив начавшееся на планете глобальное потепление.

При удачном исходе подобной операции её планировалось повторять раз в три года до тех пор, пока не будут найдены другие, более кардинальные способы решения возникшей проблемы. Именно поэтому власти страны и не собирались способствовать массовому переселению граждан с мест катастрофы, так как всеобщая паника и отъезд населения могли бы повлечь за собой не только падение престижа нашей страны, но и возможный захват опустевших островов соседней Японией, которая давно уже положила на них глаз и всячески пыталась договориться с нашим правительством о передаче этих земель им на различных условиях. И любая проблема на спорной территории стала бы для японцев сигналом к активным действиям, которых власти нашей страны пытались избежать. Так что все делали вид, что у нас всё хорошо, а небольшая экологическая проблема носит локальный характер и легко устранима.

И чтобы не позволить жителям острова продолжить своё бегство, было прекращено всякое сообщение с материком. Аэропорт был закрыт, водный транспорт перестал курсировать на материк, а вплавь добраться до материковой суши было невозможно не только из-за дальности расстояния, но и из-за постоянного волнения на океане, воды которого в здешних местах в принципе не бывали спокойными. И тем из нас, кто не успел сбежать сразу, оставалось лишь надеяться на эффективность современной науки и на свою собственную удачу, которые должны были позволить пережить эти трудные дни и решить проблему с озоновой дырой без человеческих потерь.

Вот в какой ситуации оказалась я, мой сын и другие жители нашего острова, а также соседних островов. И как бы сильно я не хотела найти выход из сложившихся обстоятельств, я его не видела.

Однако не все жители нашего острова были так пессимистично настроены, потому что некоторые из нас были гораздо богаче остальных, хотя социальное расслоение на небольшой территории всегда проявляется не так сильно как в масштабах огромной страны. И местные богачи решили подстраховаться на случай непредвиденной катастрофы, которая могла возникнуть, а точнее будет выразиться, усилиться, если действия властей не увенчаются успехом, а повлекут за собой ещё более серьёзные бедствия.

Было решено вырыть и укрепить огромный подземный бункер со всеми удобствами, в котором можно было бы безо всяких проблем прожить много месяцев, пока ситуация с озоновой дырой не улучшится, либо пока не восстановят сообщение с материком, чтобы можно было сбежать из этого места, потому что сейчас это было сродни прорыву блокады, потому что курсировавшие вокруг островов военные корабли не позволяли никому покидать осадную территорию. По официальной версии, всё это было призвано обеспечить нашу безопасность, избавив от иностранных стервятников, жаждущих под маской проведения научных исследований обосноваться на наших землях, параллельно изучив особенности охраны на пограничной территории на предмет возможных диверсионных операций. Но на самом деле из нас хотели сделать подопытных кроликов, чьё выживание зависело исключительно от цепочки счастливых случайностей, которыми должны были стать верные расчёты, успешные химические опыты, умелые руки пилотов и подходящие погодные условия, чтобы все эти составляющие сложились в правильном сочетании и привели к удачному устранению сложившейся проблемы с озоновой дырой.

Все это знали, и каждый уповал на то, что имелось в его распоряжении: на деньги, на веру в Бога, на свою судьбу, на достижение современной науки, на уверенность в честность властей страны, которые не должны были бросить своих граждан на верную смерть. Именно потому на острове сохранялся полный порядок, как и в прежние времена. Никто не паниковал, демонстративно не выказывая никаких признаков тревоги. И даже если кто-то вдруг начинал вести себя чересчур импульсивно, позволяя себя критиковать бездействие властей, то подобные проявления недовольства тут же пресекались стражами порядка, и на острове вновь воцарялись мир и спокойствие. По крайней мере, в его внешнем проявлении.

Я же старалась не думать о плохом, тем более что даже если бы у меня имелось достаточно денег, чтобы выкупить для себя и сына место в бункере, то не уверена, что предпочла бы сделать этот выбор, так как отсрочка смертного приговора, на мой взгляд, хуже его своевременного исполнения. В случае неудачи правительственного эксперимента все мы окажемся в зоне поражения, и проводить остаток своих дней под тиканье таймера, отсчитывающего твой последний час, в обществе людей, постепенно теряющих человеческий облик под невыносимым грузом страха и обречённости, – такая перспектива хуже любой смерти.

«Пусть будет то, что будет!», – решила я и продолжила вести свою обычную жизнь. Правда, я стала больше времени проводить с сыном, стараясь насладиться каждой секундой общения с ним, пытаясь наговориться с ним на всю жизнь вперёд.

У нас с Климом появилась привычка перед сном совершать вечерний променад, во время которого мы делали несколько кругов вокруг нашего дома и соседних дворов. Мы с ним бродили по узеньким дорожкам, разговаривая с каждым дворовым котом или случайно пробегавшей собакой. Я рассказывала Климу о своём детстве и школьных годах, и вместе мы строили планы на будущее, мечтая, в какие страны поедем и какие города посетим, когда у нас будет чуть больше денег.

Я полюбила эти вечерние прогулки, после которых всегда быстро и мирно засыпала, не думая ни о чём. И когда настал день «Икс», и нам объявили, что через несколько часов начнётся проведение мероприятий по восстановлению озонового слоя Земли, и во избежание непредвиденных обстоятельств, связанных с распылением химических реагентов, всем необходимо надежно укрыться в своих домах и не выходить из них до соответствующих указаний, я восприняла эту весть с поразительным спокойствием, словно долгожданную весть.

Мой рабочий день в местном отделении Пенсионного фонда закончился чуть раньше обычного, впрочем, как и у всех на острове. Мобильная связь и Интернет внезапно перестали функционировать, равно как телевидение и радиовещание. Это было ожидаемо, и я даже не придала значения этому факту, потому что главной задачей для меня было как можно скорее забрать Клима из детского сада и пойти в укрытие, чтобы переждать предстоящие мероприятия по лечению прохудившихся небес. Но не успела я открыть калитку и войти на территорию детского сада, как вдруг почувствовала, что кто-то дёргает меня за рукав. Я повернула голову, чтобы увидеть того, кто решил задержать меня в этот неподходящий момент, и обнаружила старушку, которая сегодня приходила на приём в наше отделение Пенсионного фонда, чтобы узнать, не повлияют ли проводимые правительством мероприятия на своевременное перечисление пенсионных средств жителям острова, и не полагается ли ей какая-либо дополнительная компенсация за неудобства, связанные с экологическим бедствием, в эпицентре которого мы все оказались. И я подробно разъяснила этой женщине, что у неё нет ни малейшего повода для волнений по поводу своей пенсии, которая будет продолжать своевременно поступать на её счёт независимо ни от каких катаклизмов. Ну а насчёт второго пункта её вопроса, мне пришлось слегка извернуться и сообщить, что проблема денежной компенсации для жителей острова в настоящий момент не является приоритетной для наших властей. Но после восстановления экологического равновесия в наших краях, вполне вероятно, подобный вопрос будет проработан и решён в интересах местных жителей.

Но старушка долго не хотела уходить и всё расспрашивала меня о какой-то ерунде, не имевшей, на мой взгляд, никакого значения в такой важный день. И мне пришлось проявить изрядную долю терпения и проявить максимальный такт, чтобы вежливо ответить на все её вопросы, но при этом сделать это максимально уклончиво, чтобы впоследствии эта дама не могла использовать полученную от меня информацию против меня же, а также против наших властей и Пенсионного фонда в частности.

– Милочка, Вы не могли бы помочь мне? – пролепетала старушка, обращаясь ко мне.

Признаться, я очень не люблю отказывать людям в помощи, но сегодня был такой день, что нужно было думать в первую очередь о себе и о своей семье, а о тех, кто не принадлежал к их числу, – по остаточному принципу. Тем более что, на мой взгляд, я и так посвятила этой женщине слишком много времени, находясь на рабочем месте, а уж в своё свободное время я не обязана продолжать оставаться такой же безупречно отзывчивой, как на государственной службе. Поэтому я нетерпеливо сказала:

– Извините, пожалуйста, но я очень спешу!

– Но мне так нужна Ваша помощь! – не собиралась отцепляться от меня старушка, а у меня просто духу не хватило оттолкнуть её от себя.

– У меня вправду совсем нет времени! – ответила я ей. – Мне ещё нужно забрать сына из детского сада и успеть спрятаться до начала правительственного эксперимента!

– Но моя просьба отнимет у Вас всего несколько минут! – жалобно проговорила старушка.

Наверное, следовало проявить чуть больше упорства и стоять на своём, и, если бы эта женщина не была сегодня у меня на приёме, я бы с лёгкостью ей отказала, но я знала, что не смогу сказать «нет» человеку, который осведомлён, где я работаю, и с которым мне ещё неоднократно придётся общаться в обстановке, где я буду обязана оставаться милой и любезной с каждым, кто заговорит со мной. И грубый ответ сейчас мог бы испортить всю мою дальнейшую карьеру в будущем, если правительственный эксперимент пройдёт удачно, в чём лично я была практически уверена и потому старалась вести себя так, как и подобает человеку, а не голодному плотоядному хищнику рядом с добычей.

– Чем я могу Вам помочь? – вздохнув, спросила я у старушки.

– Понимаете, я должна была встретиться с подругой, но она не пришла! А одна я просто не смогу дойти! Сил не хватит! Упаду где-нибудь и буду лежать, пока дикие звери не съедят меня! – начала причитать старушка. – Проводи меня, доченька! Помоги бедной женщине! У тебя ноги молодые, сильные! Успеешь и меня проводить и к сыну вернуться!

Глядя на эту женщину, я бы не сказала, что она была так плоха, как пыталась прикинуться, но я подумала, что быстрее будет довести её до места и вернуться обратно, чем тратить время на пустые разговоры о том, что злоупотреблять моей добротой именно сегодня – просто грех. Тем более что пожилые люди, в большинстве своём, настолько эгоистичны, что чужие интересы для них являются чем-то из разряда утопии. И я позволила старушке опереться на себя и поинтересовалась у неё:

– Далеко нужно идти?

– Нет-нет! Совсем рядом, доченька! Совсем рядом!

Эти слова меня успокоили, и я зашагала вперёд, придерживая повисшую на моей левой руке старушку и думая о сыне, который сейчас очень ждёт свою маму, а она, то есть я, вместо того чтобы со всех ног бежать к своему малышу, сейчас удаляется в обратном направлении.

– Меня зовут Римма Марковна, – напомнила мне своё имя-отчество женщина, едва мы начали путь. – А как твоё имя, доченька?

– Света, – ответила я.

– Света, – медленно повторила старушка. – Приятное имя! – после этого она на несколько секунд замолчала, но затем заговорила снова. – А твои родители здесь, на острове, доченька? – спросила старушка, вероятно, для того, чтобы поддержать беседу.

– В какой-то степени да, – нехотя ответила я. – Они умерли несколько лет назад. Отец от рака лёгких, а мать от рака кишечника.

– О-о! – протяжно произнесла старушка. – Это хорошо!

– Что же в этом хорошего? – недоумённо проговорила я.

– Ну, то, что сейчас им не приходится переживать эти сложные времена и волноваться за свою дочь, – ответила старушка.

– Если рассуждать таким образом, то, пожалуй, да, – согласилась я, одновременно подумав о том, что если бы сейчас со мной были родители, то мне несомненно было бы легче и проще справляться со всеми трудностями.

И отнюдь не только сегодня.

– А я всегда хотела иметь дочку, – между тем продолжала разговор старушка. – Но Бог не дал мне детей. Доктор говорил, что я абсолютно здорова, и все проблемы в муже, но он отказывался лечиться. А когда он умер, то я уже не могла иметь детей. Доктор сказал, что моё время прошло, и я больше не могу родить. А мне так хотелось иметь дочку! – с грустью проговорила старушка, и мне даже стало жаль её.

Ведь если бы у этой женщины была дочь, то сейчас бы она, а не я, вела бы её под руку к дому и оставалась бы с ней в этот трудный час, помогая справиться со страхом и одиночеством!

– Сочувствую Вам, – произнесла я, чтобы поддержать старушку. – Далеко нам ещё идти? – спросила я затем, чтобы сменить тему разговора.

– Уже рядом, – заверила меня женщина, показывая рукой куда-то в сторону.

После этого уточнения мы шли ещё минут двадцать, и я начала уже сильно нервничать, так как путь занимал гораздо больше времени, чем я рассчитывала. А ведь мне ещё требовалось пройти его в обратную сторону!

– Может быть, вызвать Вам такси? – предложила я, чтобы спихнуть с себя навязчивую старушку, потому что неопределённость нашего пути стала очень сильно напрягать меня.

– Какое такси, доченька? – тут же заверещала моя спутница. – Нешто сейчас хоть одно такси приедет на вызов? Да мы уже и пришли совсем! – добавила она, ещё сильнее вцепившись в мою руку, чтобы я не вздумала убежать.

И, сцепив зубы, чтобы не нагрубить, я продолжила идти, и вскоре мы подошли к возвышению, ставшему известным в последнее время каждому жителю нашего острова, потому что здесь находился тот самый бункер, который был призван обезопасить жизни богачей от возможных природных катаклизмов, которые мог спровоцировать правительственный эксперимент.

Я оторопела. Бабуля, которая несколько часов назад беспокоилась о своих пенсионных накоплениях, прикинувшись немощной старушкой, на самом деле совершенно не нуждалась в государственных пособиях и чьей-либо благотворительной помощи, так как спокойно могла оплатить любые услуги, какие бы ей не потребовались! Так к чему был весь этот спектакль?

– Вы хотите, чтобы я проводила Вас к бункеру? – раздосадовано спросила я свою спутницу.

– Именно, доченька! – закивала головой старушка.

Я даже не нашла, что сказать на это, потому что побоялась не сдержать свои эмоции.

Вот они, богачи, каковы! Даже в такой день трясутся над каждой копейкой, опасаясь, как бы государство не лишило их положенных выплат! И зачем она помешала мне забрать сына? Если боялась, что сама не дойдёт до бункера, так помахала бы стодолларовой купюрой, тут же нашлись бы желающие донести её на руках до нужного места!

Да, не понять мне людей с деньгами! Ох, не понять!

Но и бросать старушку на подходе к бункеру, мне совесть не позволяла. Добрые дела нужно совершать до конца или не делать их вовсе, иначе какое же это доброе дело?

И вот я довела старушку до металлической двери бункера, надеясь сдать её с рук на руки какому-нибудь охраннику, но такового здесь не имелось.

Странно! Или они уже успели попрятаться по надёжным местам, пока я теряла время на сопровождение одиноких богатых дам, которым жаль потратить часть своих сбережений на профессиональный эскорт?

В какой же глупой ситуации я оказалась! Ну да скоро моим так необдуманно принятым на себя обязательствам придёт конец, и я побегу к сыну. И, ускорив шаг, я подвела старушку к металлической двери входа, с правой стороны от которой располагалось электронное табло с цифровой клавиатурой, а чуть ниже имелась выдвижная сенсорная панель, на которую старушка приложилась всей пятернёй. Затем Римма Марковна сказала:

– У каждого свой пароль, – пояснила она мне. – Набери, доченька, мой. А то у меня глаза слабые, ничего не видят.