На чужой каравай

Как такое возможно? Что за чудо смогло за шесть месяцев вернуть Веру Семёновну к жизни?

Мысли Артура разбегались, но затем он вспомнил, что у раковых больных перед концом бывает период резкого улучшения самочувствия. Они и в самом деле преображаются в лучшую сторону, молодеют. Становятся более энергичными, и все вокруг считают, что болезнь отступила. Но это не так. Подарив больному несколько недель энергии и силы, болезнь возвращается вновь и на этот раз не отпускает до самого конца. Возможно, и с Верой Семёновной происходит то же самое? Короткий период ремиссии и всё. Заказывай панихиду.

И если бы не обязанность платить Вере Семёновне сто тысяч ежемесячно, Артур даже не стал бы беспокоиться, а подождал бы ещё месяц-другой. Но его финансы были на исходе. Шестьсот тысяч – лимит, который он установил для приобретения прав на квартиру Веры Семёновны, – были уже потрачены, и расставаться ещё с парой сотен тысяч рублей Артуру очень не хотелось. Однако он готов был пойти и на эти расходы, но лишь в том случае, если будет точно знать, что состояние Веры Семёновны и в самом деле безнадёжно. И Артур решил это выяснить.

Спрашивать саму Веру Семёновну о таких вещах было не только неэтично, но и бесполезно, поэтому господин Чермашенцев стал действовать по проверенной схеме: через знакомых и с помощью денег.

С одной из сотрудниц регистратуры местной поликлиники ему уже приходилось общаться, и он знал, что за небольшое вознаграждение она сможет позволить ему заглянуть в медицинскую карту Веры Семёновны.

Говорить с врачами на такие темы было бесполезно, потому что те, как щитом, прикрывались громкими словами о медицинской тайне, и то, что полгода назад фельдшер скорой помощи поделился с Артуром данными о болезни Веры Семёновны, было великой удачей. И второй раз рассчитывать на подобное везение не стоило. Однако работники регистратуры редко имели медицинское образование и не имели никакого отношения к клятве Гиппократа, а их зарплаты были настолько низкими, что любой дополнительный заработок часто заставлял их забывать этические нормы, особенно, если удавалось наплести им какую-нибудь убедительную причину для этого.

Вот и в этот раз Артур потратил десять тысяч и сочинил правдоподобную историю о своей тётушке, о здоровье которой он очень сильно беспокоится, поскольку старушка отказывается лечиться. А ведь у неё, бедняжки, рак. А добрый племянник готов оплатить любое лечение, лишь бы спасти любимую тётушку. Но для этого нужно знать, не поздно ли начинать это лечение. Ведь тётушка молчит, как партизан, и ничего не рассказывает любящему племяннику, лишь медленно угасает на его глазах.

И Артур так убедительно рассказал всё это сотруднице регистратуры, прибавив к своей просьбе конверт с деньгами, что та, чуть ли не прослезившись, сама достала карту Веры Семёновны и принялась листать её, чтобы проверить, насколько плохо состояние бедной тёти.

– Вы знаете, а у Вашей тёти нет рака! – огорошила Артура сотрудница регистратуры поликлиники, просмотрев всю карту Веры Семёновны.

– Этого не может быть! У неё рак шейки матки! – озадаченно проговорил Артур, который меньше всего ожидал услышать такой ответ.

В худшем случае он рассчитывал услышать, что у Веры Семёновны ремиссия, которую она тщательно скрывает от своего контрагента, но чтобы вообще ничего не было, это было уж слишком!

– Может быть, не рак, но какая-то другая тяжёлая болезнь у неё точно есть! – принялся настаивать Артур. – Знаете, моя тётя такая скрытная! Особенно когда дело касается здоровья.

– Нет! – медленно произнесла сотрудница регистратуры, вновь просмотрев карту Веры Семёновны. – Её состояние вполне соответствует возрасту. Небольшая гипертония, ишемическая болезнь сердца, но ничего такого, что позволило бы серьёзно опасаться за её здоровье! К тому же последние шесть месяцев она к нам вообще не обращалась. И ни одного вызова на дом. Значит, всё не так плохо.

– Вы уверены? – не поверил услышанному Артур. – Патрикеева Вера Семёновна, шестьдесят девять лет! Проверьте!

– Да, это она! – подтвердила сотрудница регистратуры. – Так что можете перестать волноваться за свою тётушку! А те деньги, которые Вы планировали потратить на её лечение, потратьте ей на подарок! Уверена, это сразу поднимет ей настроение, и она перестанет замыкаться в себе и станет с Вами более открытой, чтобы впредь Вам не пришлось за её спиной выяснять состояние её здоровья. Всё-таки это неправильно!

– Так и сделаю, – хмуро произнёс Артур, пытаясь осмыслить услышанные новости. – Спасибо!

Выйдя из поликлиники, Артур был вне себя от гнева. Как она могла, эта старушенция, так нагло провести его! Соврать о том, что у неё четвёртая стадия рака, для того чтобы стрясти с него огромные деньги! И он тоже хорош! Повёлся на спектакль, ничего не проверил и согласился платить по сто тысяч в месяц! Если продолжать платить такие деньги и дальше, к концу года можно объявлять себя банкротом! Нет, так дело не пойдёт! Нужно найти управу на бессовестную старушенцию и заставить её вернуть обманом полученные деньги!

Так думал Артур Чермашенцев, планируя свои дальнейшие действия. У него был знакомый адвокат, и именно к нему поехал Артур за советом и помощью.

Феликс Олегович Бахтин был приятелем Артура и таким же пройдохой, не шибко разбирающимся в средствах достижения желаемого и не упускавшим ни малейшей возможности заработать, даже на проблемах своих приятелей. Может быть поэтому Феликс и Артур с полуслова понимали друг друга. И когда Артур поделился с Феликсом своей проблемой, тот мигом набросал исковое заявление в суд с требованием признания договора ренты недействительным в связи с тем, что гражданка Патрикеева обманом принудила гражданина Чермашенцева к сделке, введя его в заблуждение относительно своего состояния здоровья, для чего инсценировала целый спектакль, прикинувшись умирающей и подговорив своего знакомого сыграть роль доктора.

За составленное заявление и проведённую консультацию Бахтин взял со своего приятеля пятнадцать тысяч, добавив, что участие в судебном процессе обойдётся ещё в сто пятьдесят тысяч.

– Как только выиграем дело, я с удовольствием заплачу тебе все эти деньги, – пообещал Артур, – но сейчас у меня просто нет этой суммы! Вредная старуха обчистила меня до нитки! Сейчас я и ста тысяч не наберу, чтобы заплатить тебе.

– Тогда иди в суд без меня! – не желал работать в долг Феликс. – Мне тоже нужно на что-то есть!

– Но я заплачу! Ты сам сказал: дело верное! – попытался уговорить приятеля помочь ему в суде Артур.

– Так и есть! Старуха тебя обманула, и сделка была заключена под влиянием обмана. Любой суд будет на твоей стороне! В таком деле я тебе не нужен. Ты и сам прекрасно справишься! А у меня есть клиенты, которые уже заплатили мне, и я не могу им сказать, что бросаю их, для того чтобы бесплатно участвовать в деле своего приятеля! Я такой же деловой человек, как и ты, и не могу отказаться от верного заработка ради участия в благотворительности!

Такой оборот дел не понравился Артуру, потому что он по опыту знал, что адвокат в суде лишним не бывает. Даже если предстоящий судебный процесс должен быть простым. Кроме того, Артур чувствовал, что Феликс юлит, заверяя, что дело верное. Возможно, он понимает, что дело может быть проиграно, и потому не хочет вступать в процесс.

Конечно, если бы Артур быстренько нашёл сто пятьдесят тысяч и заплатил Феликсу вперёд, то тот, не оглядываясь, тут же рванулся в бой. Но у Артура реально не было этих денег, а занимать, рискуя потерять и эту сумму, он не хотел.

И он решился идти в суд один. В конце концов, договор он знал чуть ли не наизусть, обстоятельства дела тоже, а уж выступление в суде точно не было для него проблемой.

В итоге, Артур Чермашенцев прекратил выплачивать Вере Семёновне причитающуюся ей ренту, а вместо этого подал на неё в суд.

Как только в назначенный день Вера Семёновна не получила свои деньги, она сразу поняла, что агент против неё что-то замыслил. На всякий случай она выждала ещё несколько дней, после чего связалась с Никитой Васнецовым – единственным знакомым ей юристом. Тот уже заканчивал университет и пообещал оказать ей всяческую помощь, если придётся в суде отстаивать свои интересы. И Вера Семёновна успокоилась и принялась ждать дальнейшего развития событий. Однако судебная машина работает не так быстро, как хотелось бы, поэтому судебное заседание началось только через несколько месяцев. По совету Никиты, Вера Семёновна убрала подальше свои обновки и оделась в прежнюю скоромную одежду.

Судьёй был пожилой мужчина, и каждый из оппонентов воспринял этот факт как выгодный для себя. И первым на процессе выступил Артур Чермашенцев, который, используя всё своё красноречие, принялся подробно расписывать, на какие махинации пошла его клиентка, чтобы заставить заключить с ней договор ренты. Как подговорила своего знакомого сыграть роль врача и, якобы конфиденциально, сообщить Артуру свой смертельный диагноз; как, манипулируя чувствами Артура, она вынудила его поднять сумму договора в пять раз; и, наконец, как она бессовестно присвоила его честно заработанные деньги. И в заключение Чермашенцев попросил суд признать договор ренты с гражданкой Патрикеевой недействительным в связи с тем, что он был заключён под влиянием обмана, и вернуть уплаченные ей шестьсот тысяч рублей.

Затем от имени Веры Семёновны выступил её представитель Никита Васнецов. Он сообщил суду, что его клиентка действительно обратилась к гражданину Чермашенцеву с просьбой заключить с ней договор ренты. Однако впоследствии она передумала, о чём ясно ему сказала. Но гражданин Чермашенцев сам настоял на заключении этого договора. Он много раз звонил Вере Семёновне, приезжал с подарками, уговаривая подписать с ним договор, и согласился даже после того, как Вера Семёновна подняла сумму ренты в пять раз. Таким образом, сумма договора была согласована сторонами в процессе переговоров, и ни о каком вымогательстве речи быть не может. Равно как и решение о заключении договора было обоюдным в результате добровольного волеизъявления сторон. Указанный договор составлен в соответствии с действующим законодательством и подтверждён нотариусом. Таким образом, оснований для признания его недействительным не имеется, и необходимо отказать в удовлетворении предъявленных исковых требований.

Выслушав стороны, судья принялся задавать вопросы. Сначала он спросил Веру Семёновну о том, правда ли, что она имитировала вызов скорой помощи и подговорила врача сообщить гражданину Чермашенцеву ложный диагноз о своём здоровье.

Вера Семёновна скромно поднялась со своего места и сказала:

– Я действительно вызвала скорую помощь, потому что мне стало плохо. Приехавший фельдшер сделал мне укол, после которого я, кажется, уснула. И я не помню, чтобы этот человек приезжал ко мне в тот день и не знаю, говорил ли он с фельдшером. Я плохо себя чувствовала и не сильно соображала, что происходит.

Тогда судья обратился к агенту.

– У Вас есть доказательства того, что гражданка Патрикеева была в сговоре с фельдшером скорой помощи, и они намеренно обманули Вас?

– Нет, уважаемый суд, но я в этом уверен! – бодро ответил Артур.

– Тогда расскажите, как происходил этот разговор. Фельдшер по собственной инициативе или по указанию Веры Семёновны сообщил Вам ложный диагноз?

– Нет, – смущённо проговорил Артур. – Гражданка Патрикеева лежала в комнате на диване, а мы с фельдшером разговаривали в коридоре.

– Продолжайте! – повелительно произнёс судья. – Фельдшер намеренно отозвал Вас в сторону, чтобы сообщить ложные сведения?

– Не совсем, – ещё более смущаясь, проговорил Артур. – Вы же знаете, какими неразговорчивыми бывают все эти медицинские работники! Порой из них слова лишнего не вытянешь!

– То есть, я так понимаю, Вы сами отозвали фельдшера в сторону, чтобы заставить его раскрыть медицинскую тайну. Правильно я понял? – строго спросил судья.

– Но он меня обманул! Никто не имеет права врать, когда дело касается такой болезни как рак! – принялся негодовать Артур. – Вызовете его в суд и привлеките к ответственности! Он соучастник этого преступления!

– Кого вызывать в суд и кого привлекать к ответственности, я сам решу! – тут же осадил Артура судья. – А пока присядьте! Я объявляю перерыв.

По окончании получасового перерыва заседание продолжилось, и после недолгих прений суд удалился для вынесения решения.

– В связи с тем, что состояние здоровья гражданки Патрикеевой Веры Семёновны не относится к предмету договора, а по всем существенным условиям договора, предусмотренным законодательством, сторонами достигнуто согласие, а сам договор ренты заключён в надлежащей форме, он признаётся действительным. В связи с этим в удовлетворении исковых требований отказано, – огласил судья, и при этих словах сердце Артура Чермашенцева рухнуло.

Он взглянул на Веру Семёновну и её представителя и увидел нескрываемое ликование на их лицах.

– Я вам ещё покажу! – не сдержав эмоций, произнёс Артур. – Я пойду дальше!

– Это Ваше право! – улыбаясь, ответил Никита, радуясь своей первой победе в суде.

И Чермашенцев сдержал своё слово. Он обжаловал решение суда первой инстанции, но и в апелляционном суде его ждал тот же ответ. Договор был признан действительным, и никаких денег Артуру не вернули.

Но этим дело не окончилось.

Получив подтверждение того, что все её действия были правильными и не нарушали закон, Вера Семёновна, с подачи молодого адвоката Никиты Васнецова, пошла дальше. Со своей стороны они подали в суд другое заявление, в котором требовали расторгнуть заключённый с Артуром Чермашенцевым договор ренты в связи с тем, что он не исполняет принятые на себя договорные обязательства, а именно: не выплачивает ренту Вере Семёновне на протяжении уже многих месяцев.

Состоявшийся через некоторое время суд в первом же заседании удовлетворил заявленные требования, расторгнув указанный договор ренты, а также постановил взыскать с Артура Чермашенцева всю сумму невыплаченной ренты из расчёта сто тысяч рублей в месяц, как и предусмотрено договором. Итого за всё это время набежала кругленькая сумма, которую Чермашенцев должен был выплатить Вере Семёновне: один миллион четыреста тысяч рублей, включая оплату услуг её представителя.

А чтобы Артур не вздумал спрятать свои деньги или быстренько объявить себя банкротом, Никита Васнецов потребовал наложить арест на автомобиль ответчика, благо, Артур, не скрываясь, везде разъезжал на своём БМВ, так что записать его номер и сообщить суду было несложно.

В итоге, на сделке с Верой Семёновной Патрикеевой Артур Чермашенцев не только ничего не заработал, но и потерял два миллиона рублей.

Он долго не мог понять, как так случилось, что его, искушённого в делах и опытного специалиста в вопросах ренты, смогла провести какая-то хитрая старушонка. И вообще, как так случилось, что именно он стал жертвой её изощрённых манипуляций? Неужели ему просто не повезло? Он даже не предполагал, что всему виной были его ненасытная алчность и отсутствие сострадания, из-за которых умерла его бывшая клиентка Анна Фаддевна Егорова, и которые не позволили ему остановиться, потому что он готов был и дальше наживаться на своих клиентах.

Как говорится: на чужой каравай рот не разевай! Рано или поздно каждый получает по заслугам, но только в нашем случае рукой правосудия стала милая старушка Вера Семёновна Патрикеева, в которой боль за потерю подруги пробудила поистине необыкновенные таланты.

После всех этих событий Вера Семёновна пошла в церковь и заказала службу за упокой души Анны Фаддеевны Егоровой, и со спокойной совестью стала жить дальше, благо, деньги на достойную старость у неё уже были.

Она продолжает встречаться с Володей, но ещё не решила, стоит ли ей выходить за него замуж, потому что порой свободные отношения бывают более приятными и выгодными, чем законные узы.

Такое нужное алиби

О том, что в наше время добро следует совершать очень осмотрительно, Алексей Носов ощутил, так сказать, на собственной шкуре. Ведь иначе можно попасть в такие неприятности, которые могут вылиться в немалый тюремный срок. Но обо всём по порядку.

Когда день не складывается с самого начала, то самое лучшее, что можно сделать, это остаться дома, хотя и это не гарантирует, что неприятности не найдут тебя там. Но Алексей Носов не мог позволить себе целый день прятаться в четырёх стенах квартиры своей тёщи, где они с женой Аллой жили вот уже полтора года, так как нужно было зарабатывать деньги, иначе их брак мог рухнуть в любой момент. Но если бы он в тот день по какой-то причине остался дома или заболел, возможно, его жизнь продолжала бы идти своим чередом, без всяких потрясений. Но теперь этого уже никто не узнает, потому что в тот день Алексей не смог пройти мимо, а, наверное, стоило бы.

Когда они с Аллой поженились, Алексей думал, что поймал золотую рыбку, так как его молодая жена была не только хороша собой, имела весёлый нрав, но и не отказывалась ни от каких экспериментов в постели. А что ещё нужно тридцатилетнему парню со здоровой физиологией? Но беда состояла в том, что жить молодой чете пришлось у тёщи, так как ни у Аллы, ни у Алексея не было своего жилья. А мать Алексея и сама ютилась в крохотной однушке.

Поначалу Алла и Алексей снимали жильё. И хоть это съедало большую часть их семейного бюджета, зато их отношения были просто отличными. Возвращаясь вечером в свою съёмную квартирку, Алла и Алексей были предоставлены самим себе и могли в полной мере наслаждаться обществом друг друга, не опасаясь ничьих осуждающих взглядов и ненужных советов. А иногда они приглашали к себе друзей, таких же молодых и беззаботных, как они сами. Тогда время пролетало ещё незаметней и веселее. Но стабильность – не то слово, которым можно охарактеризовать наше время. Если сегодня у тебя есть постоянная работа и хорошая зарплата, то это не значит, что завтра ты внезапно не лишишься всего этого. Так случилось и с Алексеем.

Контора, где он работал, внезапно обанкротилась, и, чтобы сводить концы с концами, ему пришлось устроиться работать курьером на своей машине, и зарабатываемых им денег уже не стало хватать на обеспеченную жизнь молодой семьи.

К тому же Алла всерьёз заговорила о планах родить ребёнка, пока она ещё молода и здорова. И Алексей был полностью с этим согласен. Поэтому на их семейном совете было решено съехать со съёмного жилья и перебраться на время к тёще в двухкомнатную квартиру, и начать откладывать сэкономленные деньги на первоначальный взнос по ипотеке, пока чета Носовых ещё могла себе это позволить.

Татьяна Александровна, мать Аллы, полностью поддержала как стремление семейной четы обзавестись собственным жильём, так и их планы стать родителями, пока её дочь была молода и полна сил. И вскоре Алла и Алексей переехали к тёще.

О том, что это была плохая идея, Алексей понял в первый же день, когда Татьяна Александровна без стука зашла в их комнату, когда молодые люди были уже в постели.

– Я хотела попросить Алёшу, – нисколько не смутившись неловкостью ситуации, заговорила тёща, – завтра утром отвезти меня в поликлинику. Я записалась к кардиологу на восемь тридцать. Не хотелось бы опоздать!

– Хорошо, мама! – ответила за мужа Алла. – Утром Лёша отвезёт тебя куда скажешь.

– И ещё, – тихим, но в то же время требовательным тоном добавила Татьяна Александровна. – Я хотела бы, чтобы Алёша подождал меня, пока я не выйду от врача, и отвёз меня обратно домой.

– Мама! – с возмущением произнесла Алла, приподнимаясь на кровати. – У Лёши с утра заказы, и ему будет некогда тебя ждать! Возьми такси, если не хочешь ехать на автобусе!

– О чём ты говоришь, доченька? Какое такси? Думаешь, на свою пенсию я могу позволить себе кататься на такси? Ты что, не знаешь, какая у твоей матери пенсия? – принялась причитать женщина.

– Хорошо, Татьяна Александровна! – вмешался Алексей в разговор матери и дочери. – Я отвезу Вас завтра в поликлинику и обратно! Можете не волноваться! Мне это несложно!

– Вот! – подняла вверх указательный палец правой руки тёща. – Я знала, что Алёша мне не откажет! – и с торжествующим видом она покинула спальню молодых супругов, а те принялись спорить, выясняя, стоило ли поддаваться на уговоры Татьяны Александровны или следовало сразу же очертить границы своей личной территории.

– Ну, милая! – говорил Алле Алексей. – Мне совсем нетрудно отвезти твою маму к врачу! Чего ты кипятишься?

– Я сержусь не из-за этого! – нервно отвечала Алла. – Конечно, ничего плохо в том, чтобы ты завтра отвёз маму в поликлинику, нет! Плохо то, что она без стука вошла в нашу комнату, когда мы были уже в постели! А ведь она могла попросить об этом за ужином или завтра утром! Почему это нужно было делать прямо сейчас? Я еле успела нырнуть под одеяло!

– Думаю, эту проблему легко решить! – сказал ей в ответ Алексей. – Завтра вечером врежу в нашу дверь замок, и тогда никто не сможет войти к нам без нашего разрешения!

– Плохая идея! – не согласилась с мужем Алла. – Не представляешь, как обидит маму замок на двери! Ведь она привыкла сама везде хозяйничать, убираться! Захочет у нас в комнате пропылесосить, а у нас замок! Она ни в жизнь мне этого не простит!

– А днём мы не будем запирать! Только когда будем ложиться спать! – предложил Алексей.

– Всё равно её это обидит! – стояла на своём Алла. – Давай лучше завтра я поговорю с ней и объясню, что нам, как молодым супругам, иногда нужно время для самих себя. И если мы закрыли дверь в свою комнату, то не нужно к нам входить, тем более с вопросами, которые легко можно решить в другое время!

– Хорошо! – согласился с женой Алексей. – Поговори с мамой, а завтра я отвезу её к врачу, чтобы показать, какой я замечательный зять, и как её дочери повезло заполучить себе такого мужа!

– А мне, и правда, повезло! – ответила Алла, прижимаясь всем телом к супругу, и на время все заботы оставили этих двоих, но уже завтра Алексей понял, что жизнь с тёщей таит в себе слишком много неприятных сюрпризов, к которым он не был готов.

Визит Татьяны Александровны к врачу затянулся на целых полдня, из-за чего Алексею пришлось отказаться от одного заказа и получить штраф за то, что он опоздал с доставкой другого. Зато тёща была неописуемо довольна тем, что теперь у неё появилась возможность ездить в поликлинику со своим личным водителем. И лишь мысль о том, что путём некоторых финансовых потерь Алексей заслужил любовь тёщи, не позволяла нашему герою упасть духом. К тому же вечером Алла сказала мужу, что поговорила с мамой, и та клятвенно пообещала по ночам не врываться в супружескую спальню, разве что в квартире случится пожар или какое-нибудь иное чрезвычайное происшествие. Однако жизнь Алексея после этого лучше всё равно не стала.

Так, буквально через пару дней Татьяна Александровна попросила зятя отвезти её в супермаркет на другом конце города, потому что, по словам соседки, там продаётся зелёный горошек на десять рублей дешевле, чем в магазине рядом с их домом.

– Вы шутите? – переспросил Алексей, когда тёща озвучила ему свою просьбу. – Ради экономии в десять рублей Вы предлагаете мне потратить час времени и несколько литров бензина, чтобы сэкономить десять рублей на покупке банки зелёного горошка?

– Алёша, какие могут быть шутки? Моя пенсия, знаешь ли, не резиновая! Мне и так приходится покупать больше продуктов, потому что теперь вы со мной живёте! И я просто не могу упустить случай сэкономить хоть копейку там, где это возможно! – с искренним негодованием обрушилась на зятя Татьяна Александровна.

– Вообще-то мы даём Вам деньги на еду! – принялся оправдываться Алексей.

– Но этого мало! – продолжала восклицать тёща. – Ты хоть знаешь, какие сейчас в магазинах цены? Ужас просто! Приходится постоянно выгадывать, требовать пенсионную скидку, чтобы хоть немного свести концы с концами!

– Давайте решим так, – предложил тогда Алексей. – Я прямо сейчас дам Вам тысячу рублей, чтобы компенсировать те скидки, которые есть в том супермаркете, куда Вы завтра хотели поехать, и которых нет в магазине рядом с нашим домом, чтобы ни Вам, ни мне не пришлось завтра тратить время и силы на поездку на другой конец города.

– Хорошо! – поджав губы, согласилась тёща и, заполучив в свой карман тысячерублёвую купюру, заметно подобрела.

И когда на следующий день Алексей заметил в холодильнике несколько банок зелёного горошка, то не заподозрил ничего дурного, и потому скандал, который вместо ужина устроила ему Алла, вызвал у него такое недоумение, что он просто не знал, как ему доказать свою невиновность.

– Как ты мог так поступить с мамой? – кричала на супруга Алла. – Неужели ты был так занят, что не мог съездить с ней в магазин? А теперь она лежит вся больная! Скорую придётся вызывать! Она нам так помогает, а ты фактически плюнул ей в лицо!

– Да что случилось-то? – стал допытываться Алексей. – Почему мама лежит больная, и причём здесь я? Я-то что сделал?