Цвет преступления – красный

– Конечно, дорогой! Но может быть прежде, чем ты начнешь звонить своим знакомым, все спокойно расскажешь мне? Иди, переоденься, а то ведь тебе придется вернуть все эти вещи, а я принесу чай с ромашкой. Тихо сказала Тоня и зажгла допотопную газовую плиту с двумя конфорками. Ее слова про вещи, задели Антона, и она прекрасно это поняла. И ей вдруг очень понравилось это чувство, когда хищник и жертва поменялись местами. Она столько лет терпела его вечные выходки, оскорбления и манипуляции, что ей не стало его жалко, а скорее напротив она впервые в жизни насладилась этим чувством превосходства! Тонкая натура Антона тоже почувствовала это и он, ссутулившись, вернулся в комнату. Антонина заваривала чай и думала о том, что-теперь-то точно она не позовет его переехать с ней в «Зеленые холмы». Тоня так долго представляла себе, как сообщит брату эту счастливую новость, так тщательно подбирала слова для этого разговора, но его несносное поведение остудило ее пыл. Сняв с пальца колечко, женщина торопливо засунула его в маленький кармашек своих узких шерстяных брюк, которые очень выгодно подчеркивали ее красивые бедра и длинные ноги. Когда Антонина вошла в комнату с двумя чашками на подносе, Антон уже был одет в потертые джинсы и брендовую футболку. Он подвинул журнальный столик к дивану и помог сестре поставить на него поднос. Аромат ромашки наполнил комнату запахом из детства. Они сели на диван, и Антон ласково положил свою руку на колено сестры.

– Да я ни в чем не виноват! Вскрикнул он, вскочил со своего места и затараторил, отчаянно жестикулируя руками.

– Это все Альбина! Старуха чертова! Я весь вечер ходил за ней, как хвостик на открытие выставки…какого-то там искусства! Потом на банкете до трех часов ночи носил ей коктейли один за другим! Алкоголичка старая! После банкета я должен был проводить ее домой и получить свои честно заработанные пятьсот баксов. Так ведь она же потащила меня в ночник «Сова», пообещав накинуть еще столько же! А я дурак согласился! Но такие легкие деньги! Да и клубешник очень престижный, я так давно мечтал туда попасть! Но под утро она вообще окосела и давай на меня вешаться! «Поехали, говорит, в отель»! Я, естественно, отказался! Ты бы ее

видела! На ней же места нет, куда бы ни прикасался скальпель пластического хирурга! Такая ночью присниться – не проснешься! Потом она сказала, что накинет еще пятьсот, если я соглашусь. Я ей ответил: «Хоть миллион, я – не проститутка»! А она как заверещит, что типа она хоть старая и страшная, зато богатая и власть имущая, а я – деревенщина, от счастья своего отказываюсь и не видать мне больше этой работы, как своих ушей! Антонина отпила глоток из своей чашки и спокойно сказала:

– В этом нет твоей вины. Эвелина умная женщина и хорошо к тебе относится, она все поймет, и больше не будет давать тебе таких сумасбродных клиенток.

– Ага, как бы ни так! Эта старая сучка тут же позвонила ей, не смотря на раннее утро, и сказала, что- либо она меня сию минуту увольняет, либо к обеду у нее больше не будет агентства! Сунула мне под ухо телефон, и я услышал: «Ты уволен»! Потом села в машину и укатила, даже не расплатившись. Антон выдохнул и сел на диван с видом самого несчастного человека в мире. Тоня подумала, что лучшего момента не будет и полезла в кармашек, чтобы достать кольцо. но тут зазвонил дорогой ай-фон Антона, который ему подарила в знак признательности его пожилая клиентка, которую он как-то сопровождал в оперу.

– О! Это Эвелина! Сейчас будет просить у меня прощения, и умолять вернуться! А может быть даже предложит снять для меня личный пентхауз в центре города. Тогда я возьму тебя своей домработницей и ты, наконец-то, увидишь, как живут обеспеченные люди. Антонина саркастически улыбнулась, но брат даже не заметил этого. Он вальяжно откинулся на спинку дивана и, положив ноги на стол, включил громкую связь:

– Алло! Важным голосом произнес он.

–Энтони! Мальчик мой, прости меня, но я ничего не могу поделать! У Альбины такие мощные связи, а в нашем бизнесе волчьи законы!

– Как же так? Я, я же не виноват! Ответил Антон, скрывая дрожь в голосе.

– Я понимаю, но, увы!

– Найди мне новое агентство!

– Я бы с радостью помогла тебе, но ты сейчас персона нон грата!

– Это кто гад? Это я-то гад? Это твоя Альбина – гадина, каких свет не видывал!

– Ты меня не понял, Тони! Альбина предупредила все городские агентства и отправила всем твое портфолио. Теперь тебе не найти подобную работу в этом городе. Антон был настолько повержен таким сообщением, что не знал, что сказать и просто дышал в трубку.

– Единственное, что я могу для тебя сделать, так это позволить оставить тебе вещи, принадлежащие агентству.

– Прощай, мой мальчик. И в трубке послышались короткие гудки.

Антонине было искренне жаль брата и она, обняв его за широкие плечи, ласково сказала:

– Антошка, милый! Ну не расстраивайся ты так! Прорвемся, нам не привыкать!

Но он грубо отбросил руки сестры, вскочил с дивана и заверещал, как ужаленный:

– О боже, ты опять! Сколько раз я должен тебе говорить, чтобы ты никогда не называла меня этим дурацким именем! Неужели так сложно запомнить? Или ты это специально делаешь, чтобы свести меня с ума! Это ты – неудачница! Так и будешь всю жизнь убирать горшки за своими больными! Провоняла вся уже лекарствами и стариками! Ненавижу тебя! И демонстративно ушел в ванную, громко хлопнув дверью и щеколдой.

*******

В другой раз Антонина тут же побежала бы за ним следом, стояла бы полчаса под дверью, выпрашивая прощения и пыталась успокоить брата, но не сегодня! Вчера они с Севой подали заявление в ЗАГС, который находился на первом этаже здания поселкового совета «Зеленых холмов». Трехэтажный особняк был построен из белого камня в романском стиле, украшен массивными башнями, полукруглыми арками и монументальными рельефами. Вместо забора его окружала живая изгородь из подстриженного, словно по линеечке, блестящего кизильника, а перед входом красовались голубые ели. Несмотря на то, что снег еще не совсем растаял, на всей территории уже работали люди в оранжевых жилетах, которые подготавливали землю для будущих клумб и цветников.

– А вот и наш «белый дом»! – улыбаясь, сказал Всеволод и открыл перед Антониной дверцу своего золотистого лексуса.

– Какая красота! – ответила с неподдельным восхищением Тоня, подняв глаза к небу. От богатства и роскоши архитектуры у Антонины закружилась голова. Она наступила на ногу Севе, покачнулась и чуть не упала, но он вовремя подхватил ее сильными руками, приподнял и опустил на вымощенную мраморной плиткой дорожку. Им назначили дату бракосочетания на седьмое мая. На ее безымянном пальчике красовалось красивое кольцо, на которое она не могла налюбоваться. У нее будет свадьба! Ее свадьба! Ее платье! Ее день! День, о котором она мечтала с детства! Когда они вышли из Загса и сели в машину, Сева крепко поцеловал ее и достал из бардачка яркий конверт с изображением белоснежного круизного лайнера на фоне синего моря, ярко-желтого солнца и протянул Тоне.

– Что это? – робко спросила она и подняла счастливые глаза на Всеволода, не открывая конверта.

– Это – путевки в наше с тобой предсвадебное кругосветное путешествие! – весело сказал Сева и обнял Тоню.

– А почему предсвадебное? А не после? – тихо сказала Тоня, которая верила во все дурные приметы и вернула конверт обратно.

– А почему бы и нет? Что нам тут мерзнуть то до мая? Смотри, дорогая, второго апреля мы вылетаем в Сочи. Там высаживаемся на лайнер «История Гранде», поплаваем месяц по морю, позагораем. Ты заслужила хороший отдых, а я покажу тебе хотя бы не весь мир, но одни из его весьма красивых уголков. Кстати, мы будем два дня в Риме, там потрясающие свадебные салоны. Купим тебе самое красивое платье на свете, какое ты только захочешь! А первого мая мы уже будем дома и успеем приготовиться к свадьбе. Белочка нам поможет с организацией банкета, я ее обо всем предупредил. Тоню очень неприятно задела та новость, что Белла уже в курсе всего, а она узнала только что, и невольно нахмурилась. Сева понял ее недовольство, снял стильные очки с затемненными стеклами и тут же попытался реабилитироваться:

– Ну, что ты милая! Я же хотел сделать тебе сюрприз! Если не хочешь – давай все отменим!? Но Антонина понимала, что такой подарок судьба преподнесла ей впервые в жизни, отказаться от него было бы неимоверной глупостью капризной женщины, и она с достоинством ответила:

– Нет, конечно, Сева! Просто я не привыкла к таким сюрпризам и очень прошу тебя, впредь прежде, чем принять какое-либо решение за нас двоих, советуйся со мной, пожалуйста. Он не ожидал такого скромного ответа и металлической нотки в голосе своей невесты. Сева думал, что она прыгнет к нему на шею и начнет целовать его лицо, визжа от восторга, но реакция Антонины сначала охладила его пыл, а потом заставила с еще большим уважением отнестись к этой молодой, не избалованной жизнью женщине, и он в очередной раз убедился, что сделал правильный выбор. Тоне нужно было заехать на работу, чтобы попрощаться с коллегами. Сева подвез ее к больнице скорой помощи, в которой Антонина проработала почти год без единого отпуска и больничного.

– Может быть все-таки забрать тебя и отвезти домой? – Спросил он, когда они остановились у здания с надписью: «Приемный покой».

– Нет, нет…что ты! – смущенно ответила Тоня. Позволь, я сама. В последний раз. Она сгорела бы от стыда, если бы он увидел этот убогий домишко, в котором она жила. Но больше всего на свете ее пугала их неожиданная встреча с Антоном. Тоня очень стеснялась своего непутевого брата, и поэтому только один раз сухо обмолвилась, что у нее есть младший родной брат, но он живет далеко, и после смерти матери они не общаются. Всеволод сразу заметил, что для нее – это больная тема и больше никогда не возвращался к этому разговору, а Антонина была ему безмерно благодарна за его такт и понимание. Когда она уже открыла дверь, чтобы выйти из автомобиля, Сева достал с заднего сиденья большую подарочную корзину, наполненную красивыми бутылками, фруктами и конфетами.

– Вот возьми! Угостишь своих сослуживцев! И поставил корзину к ней на колени. Антонина засмущалась и ее бледные щечки загорелись ярким румянцем.

– Ну, что ты! Не нужно! Мне очень неловко! – глядя в пол тихо пробормотала Тоня.

– Что значит – «неловко»? – Сердито улыбаясь, осадил ее Всеволод. Привыкай, моя дорогая! Ты теперь – невеста миллионера! И должна чувствовать себя соответственно! Буду ждать тебя завтра к ужину у нас дома. Я сам его приготовлю для тебя и зажгу свечи. Савелий заедет за тобой в семь вечера. Ах, да…! И вот еще что! Он достал из внутреннего кармана пальто пухлый конверт и сам положил его в сумочку Антонины. Это тебе на мелкие расходы перед поездкой.

*******

Тоня достала из кармашка кольцо, одела его на палец и легла на диван, вытянув уставшие ноги. «Теперь он никогда больше не посмеет со мной так разговаривать, а иначе будет жить на вокзале!» – подумала Антонина о брате, довольно улыбнулась и прикрыла глаза. Тоня уже полчаса лежала на диване, скрестив руки за головой. Антон шумел в ванной, то открывая, то закрывая водопроводный кран. Он периодически ронял на пол не бьющиеся металлические флаконы из-под пены для бритья и геля для укладки волос, пытаясь привлечь к себе внимание. Антонина взглянула на будильник, одиноко стоявший на табуретке, рядом с кушеткой, на которой она спала почти год. До приезда Савелия, личного водителя Всеволода, оставалось чуть меньше шести часов, дольше откладывать разговор с Антоном нельзя. Тоня решительно поднялась с дивана, подошла к ванной комнате и чуть не получила дверью по лбу. Успев вовремя отскочить, пропустила Антона в коридор, а сама вошла в узкую комнатку, отделанную керамической плиткой ядовитого зеленого цвета. Она чувствовала спиной любопытный взгляд Антона, но даже не взглянула на него. Тоня хотела собрать свои вещи и медленно оглядывала все полочки и стены ванной комнаты. Их было не много, так что она, внимательно посмотрев по сторонам, решила взять только зубную щетку и голубой махровый халатик, который она сама купила себе на свой день рождения полгода назад, и старалась не надевать его, а использовала как украшение для этих страшных зеленых стен.

– Куда это ты засобиралась? – не выдержал Антон.

– Замуж, – холодно ответила Тоня. Отодвинув брата плечом, вернулась в комнату и, открыв шифоньер, начала снимать с плечиков свою одежду.

– Неужели нашла себе какого-нибудь разведенного санитара, и вы решили снимать отдельную квартиру? – язвительно сказал Антон и уселся в кресле, наблюдая, как сестра достала с полки единственную приличную сумку.

– Нет, – по-прежнему холодно ответила Антонина.

– Значит не разведенный? – продолжал ехидничать брат.

– Нет! – крикнула Тоня.

– Не может быть! У него есть собственная комната в коммуналке? – театрально расхохотался Антон.

Тоню откровенно разозлило поведение Антона, и она вдруг поняла, какая социальная пропасть уже сейчас лежит между ними, а через месяц и вовсе, когда она станет женой писателя, хозяйкой особняка в «Зеленых холмах», а он так и останется никому ненужным безработным самовлюбленным дурачком. Тоня молча сложила аккуратно свернутые вещи в сумку, и звонко застегнула на ней молнию. Потом вдруг озабочено расстегнула ее, ловким движением достала оттуда новый красный спортивный костюм, который она надевала всего пару раз после нового года и любимую шелковую красную блузку. Решительно засунула их в мусорный пакет, привычным движением завязала на нем ручки и небрежно бросила в угол. Снова застегнула молнию на сумке и отнесла ее в прихожую. После этого вернулась в комнату и сев, напротив брата на диван, начала быстро говорить:

– Его зовут Всеволод Измайлов. Он популярный писатель, миллионер, хозяин огромного дома в престижном дачном поселке «Зеленые холмы». Вчера мы подали заявление в ЗАГС. Тоня подняла вверх руку, показывая брату кольцо. – Также вчера я уволилась с работы, через месяц – у нас свадьба, а на днях мы отправляемся на целый месяц в путешествие на круизном лайнере по Средиземному морю – постаралась как можно быстрее выпалить всю информацию Тоня, но осталась не довольна своей скомканной и сухой речью. Не так она представляла себе рассказ о самом потрясающем событии в своей жизни, но видимо, она слишком долго носила счастье в себе и часто представляла этот разговор с единственным, пока что, родным ей человеком на земле. Ей стало очень обидно за своего непутевого брата, которого она искренне и сильно жалела. Слезы затуманили ей глаза, но она взяла себя в руки и не произнесла больше ни слова. Тоня наблюдала, как с лица Антона сползает спесивая маска, исчезает ехидная улыбка, и оно вытягивается от удивления. Антон ясно понял, что сестра ему не врет, но в глубине души он не мог поверить в случившееся. Ему никак не удавалось осознать, что это чудо произошло не с ним, а с его бездарной сестрицей. Ведь это именно он постоянно мечтал и строил планы, как выиграет в лотерею или найдет клад, как он станет кинозвездой и в него влюбиться какая-нибудь принцесса, или как на его голову свалиться огромное наследство, и он будет решать, как тратить деньги, и содержать или отказаться от нерадивой сестры. А теперь получается, что она станет хозяйкой красивой жизни. И вдруг до него дошло, что, Тоня ни словом не обмолвилась о его месте в ее новой действительности. Ему стало страшно. Он прекрасно понимал, что одному ему не выжить, особенно теперь, когда он лишился работы, и у него в кармане нет ни гроша. Он погладил сестру по руке и, стараясь не выдать свой страх, тихо спросил:

– А, как же я? Ты меня бросаешь?

– Ну что ты! Разве я смогла бы? Вчера я перевела нашей квартирной хозяйке деньги за месяц вперед, чтобы не переживать о том, что ты окажешься на вокзале. Я взяла эти деньги из тех, что мне дал Всеволод на покупки перед отпуском. Затем она демонстративно достала из сумочки десять новеньких банкнот по пять тысяч рублей и положила их перед Антоном.

– Это тебе на первое время, чтобы ты не умер с голоду, пока не найдешь себе работу. Знаешь, милый, этому миру нужны не только модели, но и курьеры, и грузчики на худой конец. Ты уже взрослый мальчик, и я думаю, ты справишься сам! Не всю же жизнь мне с тобой нянчиться.... Антонина оторвала голову от спинки дивана и посмотрела на Антона. Ей показалось, что он ее не слушает. Антон сидел, словно каменный и смотрел куда-то в одну точку.

– Тебе не интересно? – разочаровано спросила Тоня и замолчала. Антон встрепенулся и с натянутой улыбкой ответил:

– Что ты! Что ты! Безумно интересно! Прямо, как в сериале «Золушка 21-го века»! Продолжай!

Тоня не слышала даже названия такого сериала, у нее в отличие от брата не было ни времени, ни сил смотреть телевизор. Антон же, все свое свободное время проводил за этим занятием, а его у него всегда было, более чем достаточно. От квартирной хозяйки им досталась старенькая видеодвойка «Toshiba», которая в прошлом веке считалась верхом престижа, а сейчас была никому не нужна. К ней в придачу они получили целый китайский баул с видеокассетами, на которых были записаны все популярные мелодрамы, мыльные оперы и детективы того периода. Антон пересматривал их все по нескольку раз и никогда не уставал от этого занятия. Тоне казалось, что они помогали ему верить в сказки и мириться с нищенским существованием. Слова брата ее успокоили и она, снова откинувшись на спинку дивана, продолжила:

*******

– Ну, ладно слушай! Он поступил к нам в отделение в Новогоднюю ночь с сердечным приступом. Два года назад он перенес инфаркт и операцию на сердце. Его сразу определили в отдельную палату «для вип – клиентов», так как знали, что известен и богат. Меня наш зав. отделением назначил его персональной медсестрой. Наверное, я была единственным человеком в нашей больнице, кто не прочитал ни одной его книги, не просил у него автограф и тем самым не докучал ему повышенным вниманием. Он пролежал у нас весь январь и начало февраля, потом я стала ухаживать за ним на дому. Сева оказался очень интересным человеком. Много рассказывал и умел слушать. Мы быстро подружились. Он был поздним и единственным ребенком в семье, его родители давно умерли, оставив в наследство шикарный дом в «Зеленых холмах». Его романы пользуются высоким спросом и приносят хороший доход. Всеволод никогда не был женат и у него нет детей. До операции он вел очень бурную жизнь: много путешествовал, имел бесконечное число приятелей и женщин, ел и пил, что хотел. Короче говоря, не ограничивал себя ни в чем, но после перенесенного инфаркта, он резко изменил свой образ жизни: бросил пить и курить, стал вегетарианцем, принял крещение и все свое время посвящать только работе Он даже уволил всю прислугу, кроме шофера. Сева сам ведет и контролирует домашнее хозяйство. Конечно же, после таких перемен, женщины и приятели испарились, осталась только одна его верная подруга и бессменный секретарь – Белла, он ласково называет ее Белочкой. Странно, но он либо не замечает, либо не хочет замечать, что она влюблена в него по уши! Когда я ему намекнула на это, он только искренне рассмеялся и сказал, что они знакомы со студенческой скамьи, она была свидетельницей его бесчисленных любовных романов, но их всегда связывали только крепкие дружеские чувства и работа. Но я-то ведь вижу, как она к нему не ровно дышит и меня ревнует! Ежедневные салоны красоты, тренажерный зал и бассейн в местном спорткомплексе, как только она не стремиться выглядеть моложе и красивее! Сначала я переживала по этому поводу, но потом решила, что не стоит расстраиваться из-за женщины, которая провела рядом с ним пол жизни, но так и не стала его избранницей. Я согласилась ухаживать за ним на дому, не столько ради денег, а потому что мне было с ним интересно и как-то …спокойно, что ли. Рядом с ним я почувствовала себя, как за каменной стеной! Раньше я не испытывала такого чувства никогда, понимаешь? А еще Сева сказал, что после Загса оформит на меня завещание и даже показывал его образец. Как только мы распишемся, то зайдем в кабинет нотариуса, он находится в том же здании, только на третьем этаже. Просто после первого инфаркта он очень испугался, что если с ним что-нибудь случиться, не дай бог, – Тоня сплюнула три раза через левое плечо и постучала кулачком по столу, то все достанется государству. Мне очень нравиться его предусмотрительность и забота обо мне. Ты не представляешь себе, как там красиво! И Антонина взахлеб начала описывать и шикарный дом ее будущего мужа, и то -какой он – замечательный человек.

– Я, конечно, понимаю, что мы с Севой очень разные люди, – продолжала выплёскивать все, что накопилось на сердце за эти месяцы Тоня, – но нас связывает одно главное желание: мы оба хотим создать полноценную многодетную семью! Ты знаешь, как я люблю и хочу иметь детей, но страх перед нищетой всегда останавливал меня. Одна только мысль о том, что им придется мучиться, как нам с тобой, накрепко отбивало у меня это желание. Но с Всеволодом я могу быть спокойна за их будущее! И одно осознание того, что мои дети получат все то, чего мы были лишены в жизни, делает меня самой счастливой женщиной на свете! И Антонина, нежно поцеловав колечко, легко вспрыгнула с дивана!

– Пойду, что-нибудь тебе приготовлю напоследок! За мной скоро Сева пришлет машину! Он обещал сегодня приготовить ужин при свечах! – пропела Тоня и сладко потянувшись, отправилась на кухню, но тут же споткнулась о мусорный пакет, в который она совсем недавно сложила свои любимые красные вещи.

– А это что за аттракцион невиданной щедрости? – с издевкой в голосе спросил ее Антон. Тоня медленно отодвинула пакет ногой и серьезно ответила:

– Выкини его, пожалуйста, они мне больше не пригодятся! И, зайдя на кухню, начала громче обычного, бренчать кухонной утварью, чтобы приготовить диетический белковый омлет для Антона. Из кухонного окна открывался вид на ряд мусорных баков, свалку строительных отходов и лесополосу, на которой уже начали вырубать деревья для строительства новых многоэтажек. Тоню всегда неприятно нервировали эти грязь и убогость, но сегодня она легко посмотрела в окно и удивилась своему спокойствию при виде двух бомжей, которые рылись в мусорных контейнерах. Она понимала, что без объяснений ей не отделаться, и думала, как бы доходчивее и без страшных подробностей объяснить свое странное поведение брату. Пока она взбивала белки и резала тонкими колечками свежие помидоры, вспоминала рассказ Беллы, когда Тоня пришла к ним первый раз в дом, в той самой красной блузке, которая сейчас, как раз, лежала в мусорном пакете.

*******

Тогда ей показалось слишком странным, что Белла, загородила ей путь в комнату Всеволода и предложила переодеться в ее серый джемпер. Белочка тогда еще не видела в Антонине соперницу, а только лишь приходящую медицинскую сестру, которая умело ставила уколы и капельницы ее любимому мужчине, и позволила себе с ней сердечный разговор за чашкой крепкого цейлонского чая:

– Понимаешь, – начала с волнением в голосе, объяснять Белла, – примерно два года назад в жизни Всеволода произошел трагический случай., после которого он и перенёс свой первый инфаркт и операцию на сердце. Белла сделала большой глоток из фарфоровой чашки и, тщательно подбирая слова, продолжила:

– Он поздним вечером возвращался с вечеринки, после рекламной фотосессии со своей девушкой, которая была моделью и просто обожала красный цвет. Они ехали в ее красном кабриолете, на ней было шикарное длинное красное платье и шляпа, все аксессуары, маникюр и помада на губах тоже были красными. Тоня сразу вспомнила тот фотоснимок, около которого она обнаружила Севу, когда с ним случился рецидив в Новогоднюю ночь, но предпочла не перебивать рассказчицу. – Он, как обычно, подарил ей букет алых роз и вез его на своих коленях. В автомобиле громко играла музыка, им не терпелось, скорее добраться до дома Севы, и было принято решение, срезать путь в «Зеленые холмы» по проселочной дороге. Они приближались к перекрестку, на который выезжал лесовоз, загруженный под завязку бревнами. Девушка решила, что успеет проскочить, и громко посигналив, резко повысила скорость. Сева вздрогнул, уронил букет на пол автомобиля, нагнулся, чтобы его поднять и тут же услышал непонятный лязг, хруст и визг тормозов. От сильного удара головой, он потерял сознание. Когда Всеволод очнулся и попытался сесть то, он увидел обезглавленное тело его любимой девушки, залитое кровью, ее красивая головка с длинными белокурыми волосами, болталась на нескольких сухожилиях и коже, запрокинутая назад, кровь стекала по белым плечам и застывала чудовищного вида змеями тёмно-красного цвета. И, не урони в тот миг, Всеволод букет на пол, то в этой трагедии было бы не одно обезглавленное тело, а два. Сева почувствовал острую боль в сердце и снова потерял сознание, очнулся он уже в реанимации больницы скорой помощи, которую вызвал водитель лесовоза. Его успешно прооперировал наш опытный хирург Власов Филипп Филиппович. Севе сделали аортокоронарное шунтирование. Но к этому серьезному диагнозу, как выяснилось немного позже, прибавилась еще и эритрофобия, это…Но тут, внимательно слушающая Антонина, быстро сказала, как по учебнику: