Живи или Плен во спасение души

«Ох, если бы я знала её историю, если бы могла ей помочь. Хотя, кого я обманываю, себя то пока не могу спасти.» – Подумала я, потягиваясь.

«Как вы там, мои родные? Я по вам так соскучилась. Всё бы на свете отдала за встречу, разговор с вами…» – Закрываю глаза, представляя лица дочурки и мужа.

«Отдал ли Олег Яночку в садик? Хотя, как могло быть иначе? У него же работа. Он никогда не соглашался перейти на удалёнку. Как моя малышка справляется? Приняли ли её детишки?»

Столько вопросов. Только ответить мне некому.

Я обнимаю себя за плечи и покачиваюсь, будто держу на руках свою крошку.

Порой я прихожу в отчаяние, но вспоминая её привожу себя в чувство:» Я найду выход. Я справлюсь.»

Скрип замочной скважины вырывает меня из размышлений.

Старуха подходит к кровати и кладёт наряд.

Мой отпуск от семейных завтраков закончился.

Седоволосая женщина кивает и направляется к выходу.

Я спрыгиваю с подоконника. Медленно, в надежде потянуть время, одеваюсь. Но нервная гримаса старухи грозно говорит мне :»Поторапливайся». Я улыбаюсь (ведь наши отношения заметно улучшились и я не хочу на неё злиться) и с неохотой плетусь за ней.

И вот я уже иду следом за охранником на встречу с семьёй хозяина.

Всё тот же длинный коридор, расписные потолки и огромные окна…

Я прохожу в комнату.

Присутствующие женщины сразу замолкают и, опустив головы, расходятся каждая по своим детям.

«Видно им устроили взбучку за моё избиение.» – Думаю я отворачиваюсь к окну.

Ничего нового там нет.

Но смотреть на качающуюся листву куда более приятно, чем на присутствующих в комнате.

Входит хозяин. Все оживляются. Я остаюсь без движения.

Всю процедуру приветствия я уже видела не раз, поэтому жду, когда пригласят за стол.

Голос старшей жены выделяется из толпы.

И я слышу некую восторженность. По звуку шагов понимаю, что в комнату входит ещё кто-то.

Дети радостно визжат.

Я с интересом разворачиваюсь.

Дети кучей облепляют кого-то.

Громким покашливанием хозяин напоминает о своём присутствии. Все расходятся.

В центре комнаты рядом с хозяином стоит высокий статный молодой человек. Смольные волосы красивой волной обрамляют его голову. Тонкие черты лица обращают на себя внимание. И чёрные как у ворона глаза…

«Где я их видела?» – С этой мыслью я смотрю в сторону старшей жены. Это её сын. Женщина выше супруга и отличается от него королевской статью. Сын взял от неё эти черты.

Хозяин в этот раз не делает мне никакого знака внимания. Пригласив всех за стол, он с широкой улыбкой проходит к своему месту, активно обсуждая какую-то тему с сыном.

Видимо их разговор начался за пределами комнаты.

Сегодняшний завтрак отличается от предыдущих. Женщины практически молчат во время трапезы, внимательно слушая старшего сына хозяина. По окончании трапезы мужчины переходят на большой диван, стоящий возле стены. Я вообще всегда думала, что он стоит здесь для красоты. Жёны выстраиваются перед диваном. Хозяин благосклонно беседует, отвечая на их вопросы. А старшего сына окружают дети. Он шутит с ними и по комнате разливается звонкий смех ребятни.

Если бы не моё положение, то эта картина даже впечатлила своей нежностью: вся семья в сборе, все счастливы.

Я сижу на своём месте и наблюдаю за происходящим.

Когда я смотрю в сторону детей, чёрные глаза ловят мой взгляд и заинтересованно изучают моё лицо.

Я как загипнотизированная замираю. Громко проглотив слюну, чувствую себя весьма нелепо в данной ситуации. Я вроде и в одежде, но молодой человек как будто оголяет своим взглядом не только моё тело, но и мои кости.

Из этого состояния меня выводит чьё-то прикосновение.

Я поворачиваюсь в сторону того, кто меня держит за руку.

Это та самая девочка, сидевшая рядом со мной на завтраке. Малышка широко мне улыбается и тянет за собой.

Я встаю и следую за ней. Девочка подводит меня к хозяину. Тот встаёт рядом, прижимает к себе, держа за талию, и подзывает старшего сына. Я делаю попытку освободится от неприятных мне объятий, но мужские руки стискивают моё тело ещё сильнее. Хозяин представляет меня подошедшему. Не знаю, что он говорит, но при своих словах смотрит в сторону жён. Те покорно кланяются.

Молодой человек целует мою руку и произносит:» Hello! Where are you from?»

Хозяин явно не знает английский, но от чего-то так веселится,что отпускает меня и, громко заржав, обнимает сына.

Я не обладаю высоким уровнем английского, но на этот вопрос могу ответить. Они уже разворачиваются к выходу, как я произношу:» Hello! I'm from Russia! »

Мужчины оборачиваются. Хозяин, ничего не понимая из сказанного, стоит с широкой улыбкой. Всё происходящее его забавляет.

Старший сын делает шаг в мою сторону:» О! Это очень интересно! Ну привет, русская!»

Услышав знакомый язык, я чувствую головокружение. Тяжёлый ком подступает к горлу, я закашливаюсь. Девочка, что сидит со мной рядом на ежедневных завтраках, подбегает, подав стакан с водой. Я делаю несколько глотков. Но когда я поднимаю голову, в комнате находятся только женщины и дети.

Я разочарованно осматриваю всех присутствующих. Впервые за последнее время мне хочется разрыдаться.

Враждебности в этот раз со стороны женщин я не вижу. Но мне так становится грустно, что невозможно находится сейчас с кем-то: грудь пережимает, будто кирпичей накидали, в голове лёгкий туман, глаза заполняются слезами, крик отчаянья пытается вырваться на волю.

Я направляюсь к выходу и, не дожидаясь охранника, бегу в свою комнату.

» Может у меня галлюцинации? Может мне показалось? Откуда ему знать русский язык, да ещё так хорошо?»

Глава 14 "Первая прогулка".

Весь последующий день и ночь я не находила себе места.

«Откуда этот человек так хорошо знает мой язык?»

Но главный вопрос, который меня беспокоил:» Как мне найти к этому мужчине подход, чтобы подружиться и в итоге покинуть мою клетку навсегда?»

Седоволосая женщина чувствовала, что со мной что-то не так. Она, ничего не понимая, улыбалась, когда я пыталась изобразить руками свой вопрос.

Ну что сказать? Игра «Крокодил» мне никогда не нравилась. Я всегда мучительно изображала задание под громкий хохот играющих. В итоге, не дождавшись разгадки, психовала и выходила и игры.

Вот и в этот раз было тоже самое.

На следующее утро старухе не пришлось меня будить, я уже ждала её.

Седоволосая женщина подняла в удивлении брови, когда вошла в комнату и чуть ли не влепилась в меня. Я только улыбнулась и, прошмыгнув в дверь, направилась в баню.

И вот, спустя полтора часа, я уже стою в комнате в ожидании хозяина и его сына. Женщины в этот раз даже не реагируют на мой приход.

«Привыкают…» – Думаю я.

Шорох платьев, которые создают их хозяйки, сигналит мне о приходе долгожданных мужчин.

Я поворачиваюсь и расплываюсь в улыбке, которую как можно скорее прячу во избежание лишнего внимания.

На пороге комнаты стоят двое мужчин. Один из которых хозяин, второй – его сын.

Всё проходит как обычно: круг приветствия, завтрак, лёгкая беседа за столом. В завершении встречи мужчины поднимаются, откланиваются и направляются к выходу.

Я сижу словно обиженный ребёнок: «Как же мне с ним поговорить, если мы не одни?»

В этот момент меня будто кто-то слышит:» Как тебя зовут?»

Знакомая речь возвращает меня в комнату. Я поднимаю голову. Мужчины стоят на середине комнаты, повернувшись в мою сторону. Лицо хозяина украшает радостная улыбка. Молодой человек напротив не проявляет никакого интереса к моей персоне.

– Лена – Отвечаю я, заикаясь.

– Болеешь?

– Нет.

– Почему тогда так не ровна твоя речь?

– От неожиданности. Я – Лена. – Твёрдо отвечаю я.

– Хорошо, Лена. Моего отца зовут Юсуф. Он рад приветствовать тебя в своём доме. Но ещё больше мой отец рад тому, что через меня сможет с тобой общаться.

Хозяин произносит что-то.

Его сын поворачивается ко мне:» Хочешь ли ты погулять?»

– Я? Ну… – Это не совсем то, что я ждала от нашего разговора.

– Что замолчала? Хочешь?

– Да-да, спасибо.

– Тогда Амина выведет тебя сегодня вечером ко всем женщинам в беседку.

На этих словах они оба удаляются.

Я оглядываюсь вокруг.

Десятки заинтересованных в нашей беседе глаз всё ещё смотрят в мою сторону.

Я глубоко вздыхаю и поднимаюсь с места.

В дверном проёме уже показывается мой охранник.

По дороге в комнату я решаю, что не так уж и плохо всё складывается. Ведь надежда на спасение пропадала с каждым днём. А тут появился человек, который понимает мою речь.

«Прогулка с жёнами хозяина… – При этой мысли моё лицо кривится. Это самое последнее, чего я хочу сейчас. – Ну ладно. Может в этом тоже есть какой-то смысл.»

Вечером за мной заходит седоволосая женщина.

Выйдя на улицу, я глубоко вдыхаю свежий воздух. Какой аромат! Блаженство! Не сдержав свои эмоции, я кручусь вокруг себя. Услышав лёгкий добрый смех, я поворачиваюсь на старуху и тут меня озаряет:» Амина?»

Женщина утвердительно кивает.

Я протягиваю ей руку и говорю:

– Приятно познакомиться. Я – Лена.

– Лээнээ. – Протягивает она.

– Ну типа того. – Смеюсь я.

То ли свежий воздух, так пьянит меня, то ли совсем крохотное ощущение свободы, но хочется прыгать, бегать, смеяться.

Мы с Аминой направляемся вглубь парка. Дойдя до края дорожки, поворачиваем и оказываемся на большой круглой площадке. Она устлана ковром из зелёной травки. В центре стоит большая беседка. Весь материал, из которого она сделана, отливает золотом. С потолка свисают шикарные кашпо, наполненные яркими цветами. Внутри беседка обставлена мягкими пуфами, столиками на коротких ножках. Слуги вносят угощения и расставляют их. Женщины сидят в одной кучке, что-то активно обсуждая. Дети резвятся на площадке.

Мне очень не хочется контактировать с жёнами хозяина. Я беру со стола кисть винограда и отправляюсь на лужайку. Скинув туфли, усаживаюсь прямо на траву. Стопы нежатся в прохладной, влажной зелени. Всё великолепно в этом моменте! Всё, кроме того, что я вдали от близких.

Я закрываю глаза и вспоминаю, как мы с Яночкой и Олегом любили выезжать куда-нибудь подальше от цивилизации. Находили прекрасные места, устланные зелёной сочной травкой, и босые гуляли по ней.

– Ай! – Реагирую на фонтан воды, брызнувшего на меня. Вскочив, оглядываюсь готовая дать обидчику отпор. Но увидев включившийся полив, громко смеюсь. Мой смех привлекает внимание окружающих. Все с удивлением, даже с некоторым пренебрежением смотрят на мокрую, босую блондинку.

Мой смех переходит в истерику. Я опускаюсь на колени и рыдаю. Такая жалость к себе сейчас. Грудь больно сжимает тисками. (Будто в детстве, когда я пыталась проявиться и тут же слышала насмешки.)

– Что они знают, эти женщины? Как бы они себя повели, оказавшись в такой клетке? – Сквозь слёзы, процеживаю я.

Почувствовав, как кто-то гладит меня по голове, я поднимаю глаза. Передо мной стоят двое: молодой человек и девочка, сидящая на завтраке рядом.

– Габриэль стало жалко тебя. Вот она и решила пожалеть. Сама побоялась подойти и позвала меня.

– Спасибо… – Я улыбаюсь малышке.

– Ты ей нравишься.

– Ааа… ну скажи, что она очень милая девочка.

Малышка, услышав мой комплимент, расплывается в счастливой улыбке.

– А я тебя не видела. – Вытирая рукавом слёзы, я смотрю на молодого человека.

– Так я как раз подошёл, когда ты веселилась с поливом. – Он разряжается громким смехом.

– Ну что такого весёлого в этом? – Сержусь я.

– Не знаю. – Пожимает он плечами. – Просто наши женщины такого не делают.

– А я и не ваша женщина!

– Да ну? А чья же тогда? Живёшь в доме отца, завтракаешь с ним. Обычно такое позволено жёнам, ну в твоём случае, наверное, будущей очередной жене.

– Ещё чего! Я принадлежу только себе!

– И откуда он такую ничью взял? – Молодой человек ложится на траву, положив руки за голову. – Меня кстати Артур зовут.

«И почему он решил, что это кстати?» – Думаю я. Но откровенно говоря, побеседовать с кем-то весьма приятно.

Девочка что-то спрашивает у Артура. Тот весело засмеявшись, хлопает по траве, указывая, что она может расположиться рядом.

Габриэль, скинув туфли, растягивается на траве.

Артур приподнимается, смотрит на её ноги, потом переводит взгляд на мои и смеётся:» Смотри, что делает? Так и бунтаркой станет! Чему вы учите девочку женщина «ничья»?»

Нашу беседу прерывает одна из жен, что-то крича и бурно жестикулируя руками. Артур вскакивает, помогает подняться Габриэль. Та быстро запрыгивает в туфли и они, шутя, убегают от мамы девочки. (Последнее – моё предположение. Попробуй с первого раза тут разобраться, где чьи дети. Вряд ли бы чужая женщина пеклась так не о своём ребёнке. Хотя я же не знаю здешних правил. Может между жёнами вообще распределены обязанности.)

Артур любит сестру. Это заметно. Его чувство взаимно. Габриэль так раскрылась с его приездом. Она почти не улыбалась раньше.

Я наблюдаю за всей картиной происходящего, нежась на травке. Слуги заканчивают приготовления на столиках и удаляются. Старшая жена показывается у входа в беседку и, крикнув играющим на поляне, удаляется внутрь. Все гуськом следуют её примеру. Только я остаюсь на своём месте. Из беседки выбегает черноволосая девочка, озаряя своей улыбкой всю поляну. Габриэль приближается ко мне и протягивает руку. Я не отвечаю на её жест, застывая в вопросе. Девочка поворачивается в сторону беседки и, посмотрев на стоящего там молодого человека, пожимает плечами.

– Ну и что же женщина «Ничья» не хочет присоединиться к нам? – Кричит Артур, откусывая яблоко.

Я неохотно встаю, подаю Габриэль руку. И мы направляемся в беседку.

Ладошка девочки мягкая и нежная. На меня сразу накатывают воспоминания о прикосновении к дочери. Я смотрю на девочку, которая в этот же момент поднимает свои глаза.

«Милый ребёнок.» – Думаю я и улыбаюсь ей.

Беседка уже заполнена жёнами и детьми. Артур указывает мне на место рядом с собой. По другую сторону от него садится Габриэль.

– Любит она тебя.

– Ага. А я её. Озорная девчонка! Во-первых, она первая среди мальчишек, а во-вторых – ни на кого не похожа.

– В каком смысле? У её мамы больше нет детей?

– Нет. У матери Габриэль ещё 1 мальчик и 2 дочери. Но эта кроха – он прижимает её к себе – совсем другая характером. Вся в меня!

– Хм… И какой же ты?

– Ну мне не нравится вся система быта папы. Мне не нравится… – И он обрывает свою речь.

– Что не нравится?

– Ты слишком много расспрашиваешь! Ешь вон.

– Я сыта.

– А вот ты же уже взрослый. Сколько тебе лет?

– Зачем это тебе?

– Да любопытно просто. Вот тебе больше двадцати, а почему-то находится среди жён можно.

– Мне двадцать пять. И с чего бы это мне было запрещено?

– Ну не знаю… я поняла, что семья хозяина…

– Кого? – Чуть не давится от смеха мой собеседник.

– Я так твоего отца называю. У него семья, как у султана. Один мужчина и полно жён. Вот я и думаю, как тебя то сюда пускают.

– А зачем мне жёны отца? Если ты об этом. Я другой.

– Какой?

– Чего ты пристала? Сама скоро принесёшь моему отцу очередного ребёнка.

– Ещё чего! – Со злостью процеживаю я. Поднимаюсь со своего места и направляюсь к выходу беседки. На моём пути встаёт одна из жён.

Я разворачиваюсь с вопросом к Артуру:

– Какого чёрта она меня не пускает?

– Не положено так. Вернись на место. Когда старшая жена моего отца подаст знак, тогда каждый сможет заниматься, чем хочет.

– А я не ваша семья! – На этих словах я резко отталкиваю плечом женщину, закрывающую проход, и выхожу на траву. В спину летят крики.

Я будто глухая, хотя я такой и есть здесь, направляюсь в сторону лежавших туфлей: «Всё одинаково: что слышать незнакомые мне слова, что просто находиться в тишине. Кричите, сколько влезет».

За мной никто не идёт. Я обуваюсь и бреду в поисках выхода. Мне в голову приходит мысль:» Может это и есть шанс к побегу?»

Я притаиваюсь в кустах:» Вдруг никто не заметит моего исчезновения? Ночью что-нибудь придумаю.»

Время тянется бесконечно. Я стараюсь не шевелиться, чтобы не привлечь чьё-то внимание. Вдруг на мою спину кто-то садится и ползает, я стараюсь не замечать этого. Но держаться невозможно. Я жутко боюсь, что это может меня укусить, и пытаюсь смахнуть. Когда моя рука нащупывает что-то твёрдое, я слышу смешок. Обернувшись, очень разочаровываюсь. За моей спиной стоят Габриэль и Артур. В руках девочки тонкая палочка, которой она до меня дотягивается, изображая насекомое.

– Мы тебя нашли. – Улыбается Артур.

– Зачем только? Зачем вы за мной пошли? Что вам всем от меня надо?! – Кричу я.

У девочки глаза на мокром месте. Но мне плевать.

«Что за игры? Что им всем от меня нужно?»

Я выскакиваю из кустов и бегу по дорожке. Навстречу медленно идёт моя старуха.

– Где моя клетка?! – Кричу я ей.

Старуха меня не понимает.

Артур кричит что-то ей, видимо, переводит мои слова. После них старуха указывает мне следовать за ней.

Войдя в комнату, я добегаю до кровати и ничком на неё падаю. Поток рыданий вырывается наружу.

Я проревела весь вечер. Когда слёз не осталось, я просто продолжала лежать без движения.

Седоволосая женщина несколько раз подходила и пыталась поднять меня, предлагала воды. Но я делала вид, что не вижу её.

Наступает ночь. Тишина. Дом затихает. Его обитатели предаются снам.

Я смотрю в сторону окна. Луна приветствует меня светом. Я поднимаюсь, подхожу к зеркалу. Его с недавних пор оставляют на ночь. Смотрю на своё отражение и говорю с собой:

» Что в тебе не так? Почему это случилось именно с тобой? Почему ты ничего не можешь придумать, чтобы покинуть это место?»

Я просто стою и всматриваюсь в лицо этой женщины. Такая она потерянная, разбитая. В зелёных глазах потух огонь жизни. Зрачки будто утопают в кровавых озёрах. Это след от слёз, пролитых за весь день. Под глазами чёрные, припухшие круги. На лице читается смирение. Плечи опущены. Она сдалась…

«Я не знаю, как отсюда выбраться…» – Говорит моё отражение. – «Я хочу, но не знаю, как… Как найти в себе силы бороться?»

«Ты справишься. Обязательно справишься. И огонь в твоих глазах снова засияет.» – Отвечаю я. Протягивая руки к зеркалу, касаюсь её ладоней, будто восстанавливаю ранее потерянную связь.

Обняв себя за плечи я ещё некоторое время так стою. Ощущаю, что внутреннее и внешнее «Я» соединяются. Как-то становится тепло на душе. Я улыбаюсь себе, не прерывая объятия:» Всё будет хорошо, моя крошка. Я никому не дам тебя в обиду.»

Глава 15 "Портрет".

На следующее утро во время завтрака хозяин и его старший сын отсутствовали. Не знаю, зачем меня туда позвали. Но должна признаться, что женщины реагировали спокойно. Некоторые даже вместо приветствия кивали.

Вернувшись в комнату, я стала ходить из угла в угол:» А вдруг Артур куда-то уехал надолго? Как же мне тогда выбираться отсюда? Всё-таки с ним шансы увеличивались.»

Мои размышления были прерваны частой гостьей. Я повернулась навстречу прибывшим.

В комнату заходит седоволосая женщина, а за ней следом появляется Габриэль.

Я удивлённо смотрю на обеих.

Девочка подходит ближе и протягивает мне листок.

Я беру его в руки.

Увидев русские буквы, удивляюсь:» Артур ещё и писать умеет на моём языке – интересно.»

Вот, что оно содержит:» Здравствуй, женщина «ничья». Перед тобой стоит девочка, которая мне очень дорога. А ей понравилось находиться в твоём обществе. Придумай, как вам провести время вместе. Если будешь хорошо себя вести, может по приезду поболтаем на твоём языке.»

«Шантажист!» – Думаю я.

Хотя компания этой милой девочки меня ничуть не смущает.

Я делаю жест Амине, изображая чайник.

Женщина улыбается и исчезает, закрыв дверь.

«Как в школе слабослышащих… чему только не научишься, чтобы обрести свободу…» – Я вздыхаю и опускаюсь на пуф.

Габриэль подходит к столику, где разложены мои вышивки.

– Нравиться?

Девочка, не понимая меня, лишь хлопает ресницами.

Я подаю ей знак, что можно брать в руки изделия и смотреть. Мне и самой нравится, как получилось.

Амина быстро накрывает на стол. Я, делая кивок в благодарность седовласой женщине, зову девочку пить чай.

Мы сидим некоторое время в тишине. По лицу заметно, что она смущается, но одновременно хочет поговорить. К сожалению, мы не понимаем друг друга. Поэтому я дарю девочке улыбку и продолжаю наслаждаться вкусным чаем.

По окончании трапезы Габриэль поднимается и выходит из комнаты, не попрощавшись.

Я смотрю ей вслед и иду к любимому месту в своей клетке.

Услышав шаги, смотрю на вход. В дверях стоит Габриэль, держащая большую коробку, и широко улыбается.

– Ну что ж? Интересно, что ты там принесла. – Я иду навстречу девочке.

Она направляется к столу, куда ставит свою ношу, и даёт право мне её открыть.

Как только я поднимаю крышку, руки начинают трястись от неожиданности и радости.

Там карандаши и бумага!

Я так хотела эти предметы сюда, но Амина абсолютно не понимала, что её изображает иноземная блондинка.

Медленно прикасаюсь к карандашам, будто к сокровищам. В глазах застывают слезинки. Вероятно, со стороны я смотрюсь, как сумасшедшая. Но, Боже! Как же я рада им! В этот момент в комнате две девочки, ведь блондинка счастлива, как маленький ребёнок.

Габриэль берёт красный карандаш, лист бумаги и протягивает мне.

Сев напротив девочки, я делаю знак, чтобы она присела и оставалась неподвижной. Габриэль улыбается и выполняет мою просьбу. А я как под гипнозом опускаюсь на колени и начинаю свою работу. Карандаш бегает по листу, оставляя красные следы.

Девочка периодически пытается заглянуть на рисунок, но я одёргиваю её.

Этот момент словно медитация, как тогда в номере отеля и как тогда в глубоком детстве…

И уже карандаш помогает водить мне по листу маленькая Лена, жаждущая стать художником, живущая, дышащая этим. Вот появляется овал лица, заострённый подбородок, раскосые будто у лисички глазки, густые длинные ресницы, аккуратный носик, слегка приоткрытый рот, ровно уложенные в косу волосы, диадема, усыпанная камнями…

Услышав, как кто-то входит в комнату, я протягиваю ладонь, приказывая остаться на том же месте. Гость выполняет команду.

Я заканчиваю плечи и верх платья. Портрет готов. Он шикарен! И даже то, что портрет выполнен красным карандашом, украшает его и делает необычным, манящим.

Я протягиваю рисунок Габриэль и поднимаю глаза на вошедшего. Там стоит одна из жён, с интересом наблюдая за нами.

Девочка, завизжав от восхищения, несётся к маме.

Женщина смотрит на портрет, её лицо изображает сначала удивление, а потом восхищение. Она располагает лист бумаги возле лица дочери и начинает сравнивать. Женщина целует Габриэль в лоб и подходит ко мне. Она пытается что-то сказать. Но увы. И тогда мать Габриэль просто занимает недавнее место малышки, протягивая мне чистый лист.

«Во дела! Как-то не хочется мне сейчас её рисовать.»

Я показываю маме Габриэль на окно, что мол уже поздно.

Она улыбается и начинает что-то мне говорить.

Я уже весьма устала и от гостей, и от их языка, поэтому просто киваю, соглашаясь на её предложение.

Женщина подходит к дочери, берёт её за руку и, кивая мне на прощание, удаляется вместе с Габриэль.

После того, как я остаюсь одна, закрываю глаза, вновь проживая эмоции сегодняшнего дня. Теперь могу ощутить истинный кайф от произошедшего. Моё тело и душа купаются в удовольствии.

«Почему я забросила рисование? Ведь мне всегда так нравилось. И людям нравится…»

Впервые я вижу и понимаю, что мои рисунки действительно нравятся людям. В душе играет праздничная музыка. И я интуитивно начинаю вступать с ней в танец, кружится, улыбаться широкой искренней улыбкой. От таких движений голова начинает слегка плыть и, почувствовав, что теряю равновесие, падаю спиной на кровать, широко расставляя руки. Ладони смотрят на верх, будто дружественно приветствуют создателя. После я обнимаю себя за плечи и некоторое время нахожусь неподвижной, фиксируя своё состояние. Мне нравится оно!

Позже перебираюсь на подоконник и задумываюсь:» Мы женаты с Олегом семь лет. Да, ему никогда не нравилось моё увлечение. Точнее, как, он просто не интересовался. А я обиделась, решила, что остальным тоже не понравится, и прекратила рисовать. Я столько лет уговаривала его перейти на онлайн, показывала успешных, востребованных людей, продающих свои услуги через социальные сети. А сама? Почему я не выкладывала свои работы? Почему я комкала рисунки и выкидывала в мусорное ведро? Почему не позволяла себе реализовываться?»