скачать книгу бесплатно
Третий – в Фанника. Тот направил лук в ближайшего к Йордену демона и двумя выстрелами вышиб глаза.
Последний рывок! Кураж придал сил, отчего открылось второе дыхание. Мышцы гудели, когда клинок со свистом разорвал воздух, и голова последнего палеска повисла на лоскуте кожи.
Азарт отхлынул, оставив его в немом оцепенении. Микаш все слышал и видел, но ни говорить, ни шевелиться, ни даже думать не мог.
– Победили! – возликовал Дражен, потрясая клинком в воздухе. Зеленый призрак быстро развеялся за ненадобностью. – Славная битва!
– Да-а-а, не хуже, чем с гыргалицами. – Йорден подошел к другу. – У тебя кровь.
Дражен отер поцарапанную щеку.
– О, боевой шрам! Девчонки их обожают.
Фанник слез с кручи и присоединился к ним.
– Что, отсиделся в безопасности? А, трус несчастный? – смеясь, Дражен встряхнул его за плечо.
– Уж поумнее вас. Мне, знаете ли, жить хочется! – фыркнул Фанник.
– Дворняга, а ты что? – Йорден обернулся к Микашу.
Оцепенение резко отпустило его. Промолчав, дворняга укрылся за валуном. Из носа текла кровь, окрашивая подбородок и капая на грязную рубашку. Перед глазами все кружилось и трепыхалось, то отдаляясь, то приближаясь. Голову будто сдавило тисками, а зрение сузилось до тонкой полоски.
Его стошнило.
– Надорвался? – некстати воспылал участием Йорден, подкрадываясь со спины. – Свой предел даже необученные желторотики чувствуют!
– Я в порядке, – просипел Микаш.
– Тогда иди челюсти вырезай. Никто за тебя работу не сделает.
Правильно. За работой всегда становится легче.
Под мечом хрустели кости, рвалась плоть, черная кровь пачкала руки по самые локти, но Микаш держался – за взмахи верного клинка, за монотонное скольжение лезвия охотничьего ножа. Челюсти нехотя покидали головы палесков. Первая пара, вторая… последняя. Он сложил их в мешок, умылся из фляги и позвал остальных.
До подножья Выспы он дотащился с трудом. Колени дрожали, стопы цеплялись за камни, зрение то угасало, то возвращалось мутным оконцем. Внизу паслись лошади. Длинноногие и ухоженные скакуны – для высокородных, косматая низкорослая кобыла – для Микаша. Он наскоро взобрался в седло и обмяк. Кобыла покорно затрусила за остальными лошадьми.
Его ноги практически волочились по земле, а от неровного хода хорошо трясло. Боль вспыхивала то в бедре, то в плече, то прихватывала голову. Неужто он и вправду надорвался? А если не восполнится резерв, то не будет силы. Какая это мука – видеть Горний мир демонов, но быть не в силах бороться. Интересно, как быстро высокородные поймут, что Микаш теперь бесполезен, и вышвырнут его на улицу? Может быть, лучше уйти самому? Все равно обещания лорда Тедеску были пусты, и рыцарства Микашу не видать как собственных ушей.
Впереди окружил насыпь полузаброшенный замок-крепость. Светло-серый булыжник покрылся от времени темными пятнами, полусухой плющ вился клочьями, а венчавшие стены и башни зубцы местами обвалились. Будто чудовище щерит пасть в гнилозубой улыбке и изрыгает воду в глубокий ров.
Дубовые ворота отворились, и с натужным скрипом канатов начал опускаться въездной мост. Лошади нетерпеливо взрывали копытами землю. Также нетерпеливо переговаривались Йорден и его наперсники, бахвалясь подвигами и посмеиваясь над дворнягой, надорвавшимся на пустом месте. На самом деле, чем сильнее дар, чем ближе человек с ним сживается, чем свободнее использует, то тем зыбче становится запретная грань. Кажется, что нет ее и ты всемогущ – самоуверенно ступаешь на край и падаешь в бездну, чтобы переломать себе все кости.
Вскоре кони въехали в замок. Широкий внутренний двор пустовал. На колья у ворот были насажены человеческие головы. Видно, снова казнили бесноватых фанатиков с юга – поборников веры в Пресветлого-милостивого, как они себя называли. Дурачье, конечно, куда им со своими молитвами тягаться с одаренными рыцарями.
С псарни доносился заливистый лай. По правде сказать, зареченские степи славились вовсе не псами, а табунами резвых и сильных лошадей нарядной золотистой масти. Так их и называли – зареченское золото. Вот только лорд Тедеску предпочитал охотничьих собак, баловал и лелеял их, даже кормил на порядок лучше, чем слуг.
Троица высокородных спешились. Один Микаш остался в седле. Любое его движение отзывалось болью. Темные пятна слепили.
– Чего расселся? – прикрикнул Йорден. – Никто за тебя работать не будет.
Микаш спустился на землю и повел лошадей в конюшню. Ноги подвели его, отчего он едва не рухнул.
– Эй, парень, ты чего? – из длинной приземистой постройки выбежал конюший. – Глядите, он же вот-вот преставится!
Засуетились-забегали слуги, лошадей позабирали; они хотели было отвести куда-то под руки и его, но Микаш отмахнулся.
– Я в порядке!
Слабость показывать нельзя – ни высокородным, ни даже простолюдинам. Первые за слабость готовы были сожрать, а вторые презирали. Жалость делала мужчину ничтожным. Подыхать лучше одному.
Микаш дополз до пустого денника, застеленного чистой соломой, распластался на ней и уснул.
Глава 3
Последнее задание
Пробуждение выдалось не из приятных: его окатили ледяной водой.
Микаш дернулся. Тело ломило, боль отдавалась пульсацией в голове.
Над ним возвышался Олык, пожилой камердинер. Он одевался всегда аккуратно, в рыже-зеленую ливрею, а волосы гладко зачесывал назад. Карие глаза в обрамлении глубоких морщин смотрели на него с усталой тревогой.
– Три дня не могли тебя добудиться. Думали, околел, – заговорил Олык, едва заметно шепелявя.
– Да что со мной станется. Как на собаке все заживет, – отозвался Микаш.
– Тогда собирайся живее, лорд зовет. Он в дурном настроении – ждать не будет.
Лорд Тедеску и в хорошем расположении духа терпением не отличался.
Микаш выпил несколько черпаков воды, чтобы промочить ссохшееся горло, и поспешил к хозяину. Он обнаружился в малом каминном зале на втором этаже. На дубовом столе лежали распечатанные письма. Рядом стоял Йорден и беседовал с отцом на повышенных тонах.
Микаш замер на пороге и прислушался.
– Маршал Комри пишет, что не может взять тебя командиром звена.
Лорд Тедеску вручил Йордену одно из писем. Тот пробежался глазами по бумаге, и его лицо раскраснелось совсем не от каминного жара.
– То есть как «нет опыта»? А гыргалицы и эти… как их? Палески! Не стану я рядовым служить, как босяк! Почему маршал Комри не может никого ради меня подвинуть? Я же высокородный, а не абы кто! – Йорден скомкал письмо и швырнул в камин.
– Авалорский выскочка тот еще самодур, некоронованным королем себя возомнил. Забудь и наплюй. В его армии хоть и герои все как на подбор, а живут недолго. Не для тебя такая служба. – Лорд протянул серебряный медальон, в каких обычно хранились миниатюрные портреты. – Вот, это гораздо интереснее будет. Совет ордена посватал за тебя дочь белоземского лорда Веломри.
Йорден рассвирепел еще пуще:
– Жениться? Ни за что!
Лорд Тедеску недовольно прищурился.
– Уж извини, это приказ. Не знаю, кого Совет решил таким образом приструнить, меня или белоземского гордеца, но отказаться нельзя.
– Ох, какая немочь бледная, – Йорден покривился, разглядывая изображение внутри медальона. – Небось даже ухватиться не за что.
– Хвататься за простолюдинок будешь, а это высокородная госпожа. Обидишь – ее отец тебя в порошок сотрет. Про крутой нрав белоземцев легенды слагают. Скажи спасибо, что она молоденькая совсем. Такие обычно кроткие и непритязательные, а с возрастом, глядишь, поправится и похорошеет.
– Но я не хочу! Дражен с Фанником старше меня, а о женитьбе и не помышляют.
– Они не наследники высокого рода. Если породнишься с белоземцами, и тебя не то что во главе звена поставят, целый отряд выхлопочут.
– Но…
– Не смей прекословить. Ступай собираться, завтра отправишься в Белоземье на помолвку.
Йорден закатил глаза и, шаркая ногами, направился к двери.
– Почему всего приходится добиваться столь несуразным способом? – вопрошал он в пустоту, пока не столкнулся с Микашем. – Чего пялишься, недоносок?
С этими словами Йорден удалился.
В зал забежала старая серая борзая. Колыхались ее обвислые от кормления щенят соски.
– Эх, Моржана-Моржана, что с нашим молодняком сталось? Совсем жить разучились: ни ума, ни силы. – Лорд Тедеску подозвал собаку и потрепал ее за ухом. Взял со стоявшей на столе тарелки мясную косточку и бросил любимице. Та поймала угощение в воздухе и принялась с аппетитом его обгладывать. – Чего в углу жмешься? Выходи на свет! – позвал он, выпрямляясь в полный рост. Собака распласталась у его ног.
Микаш встал перед ним. Склонный к полноте, как и его сын, с возрастом лорд Тедеску стал грузным. Лицо опухло, воспаленные белки глаз едва просматривались под мясистыми веками. В отсветах пламени блестела лысина, закручивались кончики пышных развесистых усов.
– Что за вид? – Он оглядел Микаша с ног до головы, подмечая грязную одежду, слипшиеся в сосульки волосы и помятое со сна лицо с залегшими над широкими скулами тенями. – Можно вытащить дворнягу с помойки, но помойку из дворняги не вытащишь, а, Моржана? – Лорд снова склонился к собаке, которая заискивающе заглянула ему в глаза.
– Я хочу уйти, – объявил Микаш. – Меня обещали за хорошую службу посвятить в орден, но я хожу в оруженосцах уже шестой год и прекрасно понимаю, что рыцарем никогда не стану. Я ничего не требую и никого не упрекаю. Отпустите меня с миром.
– Ах ты неблагодарный щенок!
Собака подорвалась с места и гавкнула.
Мясистая ладонь лорда со свистом врезалась в щеку Микаша, отчего из глаз аж искры посыпались. Голова загудела еще сильнее, из разбитой губы потекла кровь, но он стоял, ни одним движением не выдавая своей слабости.
Моржана продолжала рычать, когда лорд Тедеску разразился гневной тирадой:
– И это после того, как я нашел тебя полудохлого посреди пепелища, выходил и выкормил? Я выучил тебя, как собственного сына!
Микаш хотел было возразить, что все это случилось только потому, что его сын оказался к учебе неспособным, но прикусил язык.
– А сколько раз я тебя с того берега вытаскивал? Сколько раз латал, когда твои кишки наружу вываливались?
Лет в двенадцать Микаша, может быть, и впечатляли столь патетичные речи, но сейчас ему становилось противно от собственной глупости.
– Я заплатил за ваши милости сполна. Проходил за вашего сына и других высокородных господ испытания, пока их родители отваливали вам золотишко за это. Прикрывал их грудью, когда они искали славы в бесполезных схватках. Моими стараниями, моим потом и кровью вы заполнили весь этот зал трофеями. – Микаш обвел рукой выставленные повсюду чучела, рога, зубы и когти, шкуры на стенах и полу, огромные круглые панцири.
Лорд Тедеску сложил руки на груди.
– Потерпи чуток и получишь свое рыцарство. Будешь у моего сына помощником в отряде. Думаешь, где-то местечко потеплее найдется?
– Не нужно мне теплое местечко. Я хочу защищать людей от демонов и искупить вину, а не тратить время на ваши утехи.
– Бешеных псов убивают, мой мальчик, как только они пытаются откусить руку, что их кормит. – Старый шакал сменил тактику; он говорил тихо и нарочито ласково, что совершенно не вязалось со смыслом его слов.
Впрочем, даже это уже не пугало. Пора детства ушла безвозвратно.
– Вы перепутали волка с собакой. Убивайте, коли хотите. Терять мне нечего.
Молчание затянулось.
Микаш отвернулся и зашагал к выходу. Ударят в спину, значит, так тому и быть.
– Стой! – крикнул лорд Тедеску. – Последнее поручение исполни и можешь проваливать.
Микаш замер у двери, с трудом сдерживая торжествующую ухмылку.
– Слыхал, мой пострел едет в Белоземье на помолвку? Сопроводишь его туда. Война, беженцы повсюду – на дорогах неспокойно. А заодно приглядишь, чтобы Йорден не ославил меня на весь орден. Знаешь ведь, он порой делает, а потом уже думает.
Микаш сказал бы иначе, но промолчал.
– Я подумаю.
– Думай, а завтра утром в дорогу. – И лорд Тедеску направился прочь. Собака затрусила следом, цокая по каменному полу когтями.
Микаш подскочил к камину и кочергой вытащил письмо. Огонь его не тронул – лишь края немного почернели. Он стряхнул пепел и спрятал письмо за пазуху.
Умывшись и переодевшись, он сбегал на кухню. Ему даже удалось потихоньку умыкнуть двойную порцию овсянки. Он запихивал ее в себя руками, облизывая перемазанные в каше пальцы. Невкусно и не хочется, но надо. Еда – это жизнь. Любой, кто когда-нибудь испытывал голод, хорошо это знал.
В личной каморке во флигеле царил полумрак. Микаш запалил оставленную на тумбе свечу. Старая кушетка скрипела, шелестела солома в постеленном сверху тюфяке, когда Микаш развалился на нем и принялся за письмо, написанное разборчивым твердым почерком.
Надо же, а маршал просек, что все достижения Йордена – пустышка. Так тонко и вежливо намекнуть, что служба в армии не для сопляков. То-то Йорден рассвирепел. И ведь не придерешься, все по строжайшему этикету. Хочешь служить – начинай с низов. А Микаш бы согласился. Даже не рядовым, – оруженосцем, кем угодно, но в настоящей битве.
Может быть, взять письмо и отправиться в Эскендерию прямо к маршалу? Выдать себя за Йордена, поступить на самую низкую должность. Нет, там бы проверили записи в родовых книгах. Высокий, плечистый и сухощавый, с крупными чертами лица и глубоко посаженными серыми глазами, Микаш никак не походил на шарообразных членов рода Тедеску. Да и дар у него был другой. Обман тут же раскроют. Еще и казнят, а голову на кол посадят, выставив на всеобщее обозрение, как тех фанатиков во дворе.
А если сказать правду? Мол, безродный, мать простолюдинка, отца знать не знает, и дар имеется. Сдохнуть как служить хочет! Да не где-то, а на передовой. Возьмите! Любое испытание хоть на самом краю света пройдет, сокрушит любого демона, целое полчище. Только возьмите!
Микаш потянулся к оставленной на тумбе книге. Страницы были переложены разноцветными лоскутами. Поначалу лорд Тедеску собирался научить его лишь фехтованию. Микаш схватывал науку на лету, готов был заниматься денно и нощно и вскоре быстро перерос всех наставников. В конце концов, лорд Тедеску согласился обучить Микаша еще и грамоте. Наставники никогда на него не жаловались, в сравнении с нерадивым Йорденом, да и сам Микаш старался не доставлять хлопот, ведь любая провинность могла стоить добытых с таким трудом привилегий.
Позже его допустили в замковую библиотеку. Книги там хранились красоты ради, а хозяева заглядывали разве что в родовые и геральдические списки. Но Микаша интересовало совершенно другое. За прошедшие шесть лет он перечитал все и жалел, что лорд Тедеску не выписывает новые книги.
Кодекс ордена он изучил вдоль и поперек, спросонок мог процитировать любой отрывок. В витиеватых древних строках он хотел отыскать лазейку, которая бы позволила ему стать рыцарем. Но ее не было. Точнее, там даже не говорилось о том, что Сумеречник должен обладать знатным происхождением, – достаточно было лишь иметь родовой дар и желание защищать людей от демонов.
Вот только сейчас до Кодекса никому не было дела. Йорден его и вовсе ни разу не читал, а его отец вряд ли помнил хоть одну строчку.
Микаш вгляделся в подпись на письме. Резкая, строгая, без вычурной витиеватости, легко читаемая. Маршал Гэвин Комри. Некоронованный король. Он представлялся Микашу таким же грузным, как лорд Тедеску. Хитрым и коварным. Если и пообещает взять, то обманет. Нет, наступать дважды на одни грабли – непростительная глупость.
К тому же резерв еще не восстановился и, вполне вероятно, не восстановится никогда.
