Кто сможет вернуться

Нас, таких (высшая элита мира не в счёт), не так много и мы знаем всех, или почти всех, поименно. Мы – это выживальщики и наши операторы. Специализируемся на разном. Мы с Яром и десятью ребятами – альпинисты. Наверное, самая немногочисленная команда. Есть группа подводников. Она значительно больше. Они снимают подводный мир, животных, там обитающих, красоты океана. Их работа очень востребована. Другой мир, совсем иной, возбуждает интерес, порождает эмоции у обывателей. Есть следящие за зверьём, птицами и другой живностью, и снимающие их. Есть «туристы» – отыскивающие интересные места на поверхности Земли. Есть группа, специализирующаяся на культурных памятниках. Они тоже путешествуют без ограничений. Мы все проверенные вседержательной киноиндустрией, получившие от неё сертификат на свободное передвижение. Нужные спецы. Нам разрешено ходить самим, готовя маршрут, просматривая местность, пробуя её на «эмоциональность» восприятия. Операторы, такие, как Яр, часто тоже ходят с нами, просматривая видовые точки. Мы все зависим друг от друга, связаны профессией. Мы не прячемся по норам и ненавидим закрытые помещения. Мы необычные странники, исключения этого всеобщего индивидуального квартирного рая, его квадратных метров с фильтрованным воздухом, готовой едой, жвачкой телепередач и оккупацией гаджетов. Мы не позволяем миру лезть в душу, мозги и мысли. Мы – это мы.

Костер весело потрескивал, новый механизм отпугивал комаров, а мы жарили мясо и тихо переговаривались. Яр что-то наигрывал на гитаре —иногда ностальгическое, иногда шутливое, типа:

Никто не идёт по свету,

Ребятам немного надо:

Была бы тепла кроватка

И гаджет инфой мигал.

И взгляд от него не отводит,

И даже во сне находит

Он пальцами инстаграм.

Ну, его, этот «наш» не наш мир. Мы изгои, приблудные дети, не соблюдающие всемирных реалий.

Наш мир, что о нём говорить? После нескольких пандемий двадцать первого века людей осталось значительно, значительно меньше, чем в его начале. Мир безвозвратно изменился. И никогда не станет прежним. Об этом знали еще тогда. Знающие люди делали то, что считали необходимым для изменения человеческого поведения: изгоняли из сознания людей индивидуальность, привязанность к семейным ценностям, национальный патриотизм и религиозные догмы. Также нужно уничтожить различия в понятии истины и лжи, лишить ребенка веры в опыт старших. И тогда, соединив всё это, появится новый человек.

Телеиндустрия стала основной индустрией этого мира. Зрителям некогда скучать. Смотреть всегда есть что: сериалы без конца и края, телепутешествия в разные части мира, шоу, спортивные соревнования в формате «победим, не выходя из дома» и многое другое. Более серьёзным изобретением стали, так называемые сериалы индивидуального видео с ЭМО начинкой. Вот этот продукт заставляет людей тратиться и стараться заработать на эту дорогостоящую забаву. О нём нельзя не вспомнить. Это удивительное действо – создание сериала-иллюзии.

В нём главное действующее лицо сам заказчик сериала. Ему подбирают по предпочтениям образ жены или девушки, в которую влюблен. Можно добавить даже пару ребятишек, вписать собаку или кошку. Или хомячка. Даже попугайчика, если пожелают, тоже, понятное дело, иллюзорного. Всё выглядит как настоящее – кожа, волосы, шерсть, голоса, звуки, движения.

Психолог и режиссер подбирают действия, которые могут заинтересовать заказчика, и начинается постановка спектакля.

Читал, что раньше был бесконечный сериал, назывался, кажется, «Санта Барбара». Так и тут. Действия могут продолжаться бесконечно, пока вы платите. В постановку можно внести любые сюжеты – например, встречи с родителями или друзьями, путешествия по миру, свадебное путешествие. 3Д-модели – голограммы людей и животных – научили прекрасно двигаться, а уж голос наложить на объект, так и в двадцатом веке звукооператоры такое могли. Главное – ты; твоя проекция, непосредственно в этом участвует.

Это так удобно: закончил работу на удаленке, покушал, лег на диван, надел на голову проектор 4Д – и вот ты в иллюзорном мире с полным эмоциональным погружением. Там твоя иллюзорная сущность ругается или милуется с иллюзорной женой. Ваши такие же иллюзорные дети шалят, галдят, дрессируют собаку. Ты умиляешься домашнему уюту, и благость наполняет твою душу.

Или можно пойти дальше: твоя голографическая проекция трахает иллюзорную жену или подружку во всех доступных воображению позах, и ты всё ощущаешь, как в реале, и непроизвольно достигаешь апогея, разряжаешься, то есть – кончаешь, лёжа на своём продавленном диванчике.

Можно повторить серию или понравившийся момент. Всё, что пожелаете, за ваш счет. Удобно. Детей повоспитывал, собаку выгулял и выключил проектор. Потом спи-отдыхай. Никто ночью не разбудит, да и днем работать не помешает глупыми разговорами. Стоит это все недешево, ой как недешево. Работа штучная. Ну, блоки съёмочные кое-какие, готовые уже, конечно, есть, но всё разрабатывают спецы под заказчика. Поэтому это доступно лишь тем, у кого бабло шебуршит в кармане. Кредитик под эту развлекуху можно взять, потом всю жизнь отдавать. Под что ещё его брать – транспорт не нужен, одежда не нужна, большой дом трудно дезинфицировать, живут, преимущественно, в небольших, или в квартирах с полной очисткой внутри, чтобы не заразиться. Машина напрокат и требуется крайне редко. Вот только и осталась потребность в «живом» общении, что и реализуют за немалые денежки. Тут и над женой подоминировать можно. Говорят, стремление к доминированию – одна из основополагающих потребностей человека, как секс и самосохранение.

Возможным подобное развлечение стало, когда создали приборы, позволяющие считывать эмоции людей, находящихся в разных условиях и состояниях. ЭМО-считывание можно назвать самым выдающимся технологическим прорывом последнего времени. Главное, чтобы эмоции того, с кого считывают, были яркими. И тот, кто потребляет новую ЭМО-продукцию, чувствует то же, что и он. Потребитель может лежать всё время на диване и при этом ощущать себя путешествующим по Испании, опускающимся в батискафе на дно Мариинской впадины, или, как у нас с Роем, поднимающимся на Эльбрус.

Вот такую серию передач с поднятием на семь высочайших вершин мира с ЭМО-восприятием сейчас и готовили. Проект разработали и выбили мы с Яром. Нашли Роя, парня с отличным эмоциональным фоном, в меру симпатичного и спортивного. Мы сами тоже могли хорошо эмоционировать (за что нас и выбрали в своё время), но наши лица примелькались, нужен был новый образ, и мы его нашли.

Телепродюсер одобрил сценарий и актера. Он у нас соответствующий – из тех, которым всё позволено. Входит в тот небольшой процент людей золотого миллиона (может, их меньше, никто не считал), которым все позволено и нет преград в желаниях. Они владеют всем, а большинство остальных имеют необходимый минимум для жизни: стерильное жилье, еда, гаджеты, связь с друзьями и сотни телеканалов для развлечения. Им всего хватает, да и нам, выживальщикам, много не надо. Как говорится – «была бы прочна палатка, и был бы нескучен путь». Хорошо, что мы нужны телеиндустрии, и потому имеем привилегии. Нас не трогают и позволяют жить не в клетке, а как хотим, лишь бы приносили прибыль.

Вчера босс устроил онлайн-совещание с выживальщиками и другими «свободными художниками», заявив, что давно стоит подумать над новыми форматами передач. И попросил (читаем: приказал) придумать какой-нибудь своеобразный формат ЭМО-передач для потребителей.

Вот что придумать и когда? У нас проект только начался, его прорабатывать надо, поэтому пока не будут сильно теребить, но думать придётся.

Что придумать? Фильмы по историческим романам делаются вовсю. Вот бы попасть в прошлое (мечты) или просто хорошо отэмоционировать воспоминания людей из прошлого об их странствиях. Мы же выживальщики, значит, нам нужно использовать воспоминания о приключениях.

Вот этот вопрос мы и обсуждали на нашем пикничке за бутылочками хорошего красного винца. Отлично, что можем себе позволить и хорошее винцо, и натуральное мясцо, а не суррогат. Мы жевали отменные шашлыки и трепались о том, что бы придумать. Где взять хорошие, реальные воспоминания, пусть не художественные, но того времени? Пусть не двухсотлетней давности, как путешествие Дерсу Узала, пусть до ста лет, но периода до глобальной пандемии. И хорошо бы обычных людей, не легендарных. Это проще воспринимается обывателями. Ближе их сердцу. Легче с собой ассоциировать.

Яр толкнул меня под локоть.

– Илья, а в нашем домике на Украине полно всякого хлама осталось. И книги бумажные, и документы всякие. Помнишь, когда мы там были, нарыли какие-то бумаги прапрапрабабки, и книги прабабки, она писала что-то. Может, её дневники или рукописи остались? Надо смотаться посмотреть. Отец говорил, она была своеобразным человеком, путешествовать любила. Вдруг что-то записывала и это сгодится.

Я кивнул. Всё может быть. Чем чёрт не шутит. Можно и смотаться. У нас неделя до начала подготовки к следующему проекту. Пойдем на Килиманджаро – самую высокую точку Африки. Это интересная прогулка. По высоте чуть больше Эльбруса – пять тысяч восемьсот девяносто пять метров, но всё восхождение проходит значительно проще. Не надо кошек и ледорубов. Опасность погодных неурядиц небольшая. Снега и ледников на вершине почти не осталось, хотя в последнее время шапка начала восстанавливаться. Мы там бывали пару раз, снимали и Кили, и вулканы вокруг. Из семи климатических поясов, что существуют на нашей планете, при подъёме на вершину Кили прохождение идёт через каждый из них: сначала экваториальные тропические леса, затем саванна, и заканчивается полярным поясом с вечными льдами и снегами.

Хорошо, для новой передачи у нас есть Рой. Он показал себя прекрасно, другого эмоциональщика искать не надо. Поснимаем сначала саванны, антилоп всяких. Африка, как и весь мир за последние десятилетия, стала почти диким континентом. Аборигены кое-где обитают, но многие погибли от инфекции или разбежались, кто куда. Туда, где удалось пристроиться. Жаль, портеров не найдешь сейчас – людей, что раньше таскали твои тяжести на гору. Теперь всё приходится носить самим.

Снимать животный мир этого континента обожают наши «животнолюбы». Дикая Африка, как она есть. Замечательно, захватывающе, опасно, зрелищно. Вот и мы чуть-чуть захватим этой экзотики, а потом всё выше и выше.

Мы поговорили ещё, опять выпили, и тут Глеб решил нас повеселить.

– Ребята, раз среди нас сейчас нет представительниц прекрасного пола (к слову, девушки среди выживальщиков тоже есть, они работают порой не хуже парней и смотрятся на экране потрясающе), то сегодня у нас мальчишник. Смотрите, что я прикупил, – Глеб достал небольшую плоскую коробочку – такие, обычно, служат накопителями или трансформаторами иллюзий – и щелкнул кнопкой.

Метрах в десяти от нас, как раз возле кромки пруда, возникли три девичьи фигуры в легких платьях. Девушки выглядели очаровательно. Никто бы не сказал, что это иллюзия: кожа упругая, гладкая, чуть тронутая загаром. Первая девушка со стрижкой, при этом маленькие, короткие завитушки, игриво щекочут ей шею. У двух других длинные волосы. У одной – брюнетки – они заплетены в косу, а у второй – блондинки – распущены по плечам.

Девушки скинули обувь со стройных ножек, подошли к воде, попробовали, переглянулись и начали раздеваться.

Мужики, то бишь мы, прекрасно зная, что это иллюзия, все равно смотрели во все глаза.

Девушки сняли платья и зашли в воду, давая нам по ходу дела рассмотреть тугие аппетитные попки и полные упругие груди. Плескались они минут пять, а восемь придурков сидели и ждали, когда они выйдут и что же будет дальше.

Когда иллюзии, наконец, показались из воды, кое-кто начал чрезмерно возбуждаться: такими аппетитными казались молодые тела. Сморщенные после купания соски так и притягивали взгляд. Живописно, волнительно!

Девушки нагнулись, вынули полотенца из сумок, начали, не спеша, как бы лениво, вытирать друг друга. Действо выглядело невероятно чувственным. Алмазные капли воды исчезали с шелковистой кожи, поглощаемые пушистой тканью полотенец. Затем нимфы, не одеваясь, начали расчесывать волосы одна у другой. А потом та, что с короткой стрижкой, наклонилась, и, приподняв блондинке волосы, поцеловала её в шею. Далее поцелуи стали спускаться ниже. Шатенка обняла брюнетку, нагнулась и коснулась губами твёрдого соска.

Минут десять, пока продолжалось лесбийское порно, царило молчание. Когда же иллюзия растворилась, мы обменялись взглядами и громко рассмеялись. Правда, смех вышел слегка напряжённым.

– Ну, Глеб, развеселил, – подал реплику Яр. – Вот мы смеемся над обывателями, что живут этими чертовыми иллюзиями, а сами чем лучше?

– Так мужики мы или нет? Где ноне настоящих голых баб увидишь?

– Это точно, – покивали все согласно и дружно потянулись за выпивкой.

– Пусть не третий тост, но выпьем за женщин. Наливай водочку. За нормальных телесных баб, чтобы всё было при них, и у нас с ними всё было в теле, а не в наваждении. Эх, поехали!..

Выпили, закусили, слегка взгрустнули и продолжили обсуждение дела.

Глава 3. Семейное гнездо

На следующее утро мы с Яром уже ехали в наше семейное гнездо. Этот небольшой домик остался одним из немногих не совсем брошенных домов в посёлке под городом. Ещё в возрасте двадцати лет, когда получили возможность перемещаться свободно, мы с братом как-то решили посетить место, где обитали предки. Мы восстановили ветхое строение и даже очистили участок возле него, посадив новые деревья и кустарники. Над удалением тридцати восьми старых, больных и корявых деревьев пришлось немало потрудиться. С тех пор поддерживали его в более-менее приличном виде и жилом состоянии. Большинство же строений вокруг совершенно разрушились. Выпавшие из потрескавшихся, облупленных стен, развалившиеся на части кирпичи; полуистлевшие рамы и двери, напоминающие зияющий вход в ад; покореженные, полузасохшие деревья, лежали грудой, похороненные и спеленатые, как бинтами, яркими, наглыми побегами хмеля. Все эти нагромождения делали участки непроходимым и неприступным для людей, но очень пригодным для жизни мелких животных и птиц. Мы (и было же не лень!) как-то пробрались и заглянули в несколько соседних домов.

Увиденное поразило меня. Особенно запомнился и впечатлил лежащий на полусгнившем столе, среди пыльных, никому не нужных тетрадей и книг, старый деревянный глобус, давно потрескавшийся и лишившийся красок. Покрытый толстым слоем пыли, как и всё вокруг, он выглядел безжизненно, печально и сиротливо. Треснувший глобус в мире придуманных иллюзий.

Тенденциозно звучит, но я считал, что нельзя называть жизнью то существование, которое вели большинство жителей планеты. Юношеский максимализм, скажете вы, но и теперь, спустя десять лет, я, тридцатилетний, незначительно изменил своё мнение.

И вот сейчас мы ехали в наш родовой домик.

Прибыли под вечер. Наш, единственный в округе крашеный забор, скрывал вполне ухоженный участок с шарами самшитов, разлапистыми можжевельниками и туями. Сосны, посаженные десять лет назад небольшими саженцами, вымахали более двух метров, и смотрелись вполне солидно. Фруктовые деревья уже плодоносили, и яблоки белого налива как раз поспели.

Калитка не скрипела, и дом приветливо распахнул дверь, соскучившись по хозяевам в вынужденном одиночестве. Включили генератор, зажгли свет. Все работало и радостно оживало под руками. Я не держал тут роботов. Можно было бы оставить на всякий случай один экземпляр уборщика, но я не сделал этого. Мне казалось, они осквернят атмосферу дома, лишат его очарования и обидят духов предков.

Перекусив привезенной едой и выпив чая, отложили просмотр документов на завтра. Переезд получился не таким и легким, а нужно ещё подготовиться к ночлегу.

Распаковав чистые комплекты белья, постелили и вышли во двор, посидеть на качающейся скамейке под навесом беседки. Лепота! Воздух, почти как в горах. И никого.

Утром вскрыли герметично упакованные чемоданчики и ящики со старыми бумагами. Вот изданные книги прабабушки, несколько распечатанных вариантов обложек с картинками и названиями на пожелтевшей бумаге. Увы, эти книги вышли только в электронном варианте. А на каких сайтах их искать – непонятно, да и сохранились ли? Даже в двадцать первом веке инетное поле переполняли разнообразная шелуха, спам, различная информация, которая за ненадобностью и невостребованностью бесследно исчезала, вернее, её очень трудно было отыскать, почти невозможно. Наверно, истинно то, что рукописи не горят, а электронные варианты могут пропасть безвозвратно или затеряться в массе подобной инфы. Годы пролетели, унося, отсеивая всё ненужное и даже нужное, ничего не жалея.

В отдельной папочке нашелся вариант книги «Кто сможет вернуться» с правками. Видимо, прабабушка вычитывала его и правила вручную, или вычитывал кто-то, кто не любил работать с компьютерами или не имел компьютера. Стоп, какой компьютер? Книга была напечатана на пишущей машинке. Совсем нонсенс. Сказать, что я удивился – не сказать ничего. Как такое могло быть? Или она написана до того, как появились компьютеры, или я не понимаю ничего. Надо внимательно прочитать.

Я сунул Яру одну из напечатанных книг 2017 года выпуска для просмотра, а сам взялся изучать рукопись.

Мой отец совсем немного, скорее, совсем ничего не рассказывал о своих деде и бабушке. И как мы ни просили, да и просили как-то так, между прочим, для проформы, он отмахивался. Кто в детстве и ранней юности думает о каких-то предках? Думаю, он не мог вразумительно рассказать о них. Только сообщил, что они пропали непонятным образом. Незадолго до исчезновения они якобы сказали тогда восемнадцатилетнему его отцу загадочные слова:

– Марк, ты уже взрослый, если что… Мы хотим попытаться изменить кое-что в прошлом или просто там немного пожить…

После этого больше их никто не видел и ничего о них не слышал. Канули, как и не было.

Бабушку, как я понял из начала рукописи, звали Анастасия, а как звали деда и кем он был – вопрос.

Однажды отец, с трудом получив разрешение на посещение неизолированного помещения, приехал в старый дом. Такие посещения не поощрялись, но прямого запрета не было. Его тянуло в этот дом, как к чему-то материальному, реально существующему в мире, а не на экране. Он так же, как и мы через десятилетия, проник в этот дом и осмотрел его. На чердаке добрался до старых книг и бумаг. Наткнувшись на рукописи, распечатки, и увидев десяток нераспроданных книг, полюбопытствовал. Вот откуда он узнал, что его бабушка писала книги и даже нечто подобное автобиографии.

Вот в этом доме мы сейчас находились и просматривали бумаги и рукописи.

Мы с Яром были братьями, не родными по крови, но братьями. Когда ещё можно было усыновить ребенка, мои родители сделали это, взяв новорожденного голубоглазого крепыша, и, о чудо – через год родился я. Так мы и росли. Все считали нас родными братьями, так мы были похожи. В шестнадцать лет Ярославу рассказали об усыновлении, но это ничего не изменило в наших отношениях.

Яр был покрепче меня, хотя я тоже не отличался хрупким телосложением. Страсть к физическим нагрузкам, стремление к перемещениям и отличное здоровье позволили нам примкнуть к касте выживальщиков. Это была наша мечта и наша удача. Мы отныне могли не сидеть в квартире-клетке, а получили разрешение на перемещение по миру.

Сейчас мы решили проверить наше предположение о том, что в автобиографическом повествовании прапрабабушки кроется история её путешествий. Я открыл рукопись и погрузился в чтение. Вначале о путешествиях не было ни слова. Однако присутствовала и невероятно заинтересовала информация о неких силах, способных перемещать в прошлое. Если это не аллегорические измышления, то, кажется, мы нашли нечто невероятное. Я ещё раз прочитал этот фрагмент, позвал Ярослава и предложил прочитать ему.

Глава 4. Автобиография (фрагмент из рукописи)

«Ваше прошлое – богатейший материал для творчества, – говорит исследователь, – напишите автобиографию и вы почувствуете себя обновленным»

Кто сможет вернуться?

50+

Я открыла почту. Кому-то постоянно нужны мои консультации, люди пишут и спрашивают. Поэтому я всегда её проверяю. Первым во входящих лежало письмо. «Единственный и неповторимый шанс начать жизнь сначала». Письмо почему-то не попало в спам. А на вид – чистый спам. Каждый день несколько десятков подобных писем попадает в ящик, а это было первым в списке и открытым, и начиналось со стихотворения:

Прошу, не верь суровым снам своим,

И каждый день твой обратится в дым.

И каждый день – как новый эшафот,

И каждый выход – это новый вход.

Ты просто смейся, или плачь навзрыд,

Но каждый смертный сломлен и убит.

И каждый день тебе о вечном врёт.

И каждый выход – это новый вход…

Моргнула удивленно. Неплохой стишок, созвучный с настроением. И слова «ты просто смейся, или плачь навзрыд» очень такой естественный резонанс в душе рождают, а уж «и каждый выход – это новый вход» – особенно, только найти бы этот выход из той хандры, в которой существую, а уж тем более такой выход, из которого новый вход открывается. Неплохо бы.

Дальше следовало:

«Анастасия, у Вас есть шанс начать жизнь сначала. Имеем в виду, вернуться в молодость и прожить жизнь заново. При этом у Вас сохраняется опыт прожитой жизни. Душа на откуп не требуется. Денег не берем. Если Вас заинтересовало предложение, свяжитесь с нами по телефону и получите подробную информацию. Даём три дня на раздумья. Кстати, вы будете находиться в своём молодом теле и в любом месте мира, куда захотите отправиться.

Только человек способен жить одновременно во времени и вне времени, преодолевая его, «путешествуя» в нем».

Предложение какое-то не философское. Несерьезное. Впрочем, как такое можно серьезно воспринимать? Обсудить с приятельницами можно, тема хороша, особенно, чтобы Ксюху отвлечь. Она уже несколько месяцев лежит с переломом головки берцовой кости. Чтобы срасталось, в кость вогнали три металлических штыря, и с этим кошмаром она мучается. Настроение как раз такое, чтобы о возвращении в молодость поговорить. «Хорошее», значит. Муженек её, как и предполагалось, не то, что стакан воды жене оказался не способен подать, так ещё напивается до полного свинства. В таком состоянии его к Ксюхе близко подпускать нельзя. Хорошо, хоть есть квартира, где она может лежать сама. Жуть. Она мечтательница ещё похлеще меня, всё в него верила, а тут такой облом и с Гошей, и с ногой – двойной перелом. Позвоню, а проведать её не смогу, бронхит подхватила, из-за чего кашляю надрывно, и, что особенно плохо, из-за этого не смогла поехать в Египет поплавать с маской, на рыбок поглядеть. Путевку дочке отдала.

Решила позвонить подруге. Трепаться с Ксюхой на околофилософские и околофантастические темы – одно удовольствие. Она ни во что серьезно не верит, что просто замечательно, и в то же время на всякие завиральные идеи может порассуждать так, что и не поймешь: с иронией говорит или почти серьёзно. Можно интерпретировать её мнение как тебе самой заблагорассудится.

Позвонила, ля-ля-ля, спросила, как Гошка.

– Пьет, гад. Девчонки ему ключи от квартиры, где я лежу, не дают, так что наедине мы с ним не общаемся, только по телефону.

– Ксю, тут такое дело, мне вот такое письмо пришло – обалдеть. Понятно, что спам, но все равно смешно.

И зачитала ей содержание.

– Точно спам, но завлекательно для тебя, наверное.

– А для тебя что, нет?

– Нет, я старая, потёртая жизнью женщина, и ничего уже не хочу, только смотреть сериалы. Скоро начнется мой любимый «Мыслить, как преступник», играют здорово, красавчики, и выглядят не как американцы, а почти настоящими. И мозговой штурм интересно обыгран.

– Да, можно свихнуться от того, что каждый день мыслишь, как преступник, и сам можешь им стать. Вот интересно, сценарист, он ещё никого не убил, чтобы на себе проверить теории? А артисты?

– Артисты точно не будут, они текст читают, а придумывает всё сценарист. Вот уж у кого фантазия извращенная, но талантлив, гад, талантлив. Ты меня извини, как раз скоро новая серия начнётся, я на них, как наркоман на игле.

– Ладно, сворачиваюсь, только ты мне сформулируй коротко, почему ты не хочешь начать всё сначала. Я вот не возражаю.

– Философский вопрос. Надо подумать. Постараюсь, конечно, но думать лень, писать лень, все лень. Я своё уже прожила, мои девять жизней уже кончаются, и в нирвану явно не уйду, недовыполнила поставленные передо мной задачи, опять скачусь на первый уровень. Всё, отключаюсь, титры пошли. Пока. Напишу, если смогу.

Я ещё позвонила Лерке, она тоже не хотела ничего начинать, настроение у неё было депрессивно-противное. В Скайп бросила мне пару стишков Ричи Реллика и добавила в подстрочнике: