Пленник темного Алкаста

В Лираэль вдруг что-то всколыхнулось.

Голод.

Это было не просто желание или потребность – это было что-то древнее и неумолимое. Что-то, что дремало в ней, вдруг проснулось и требовало своего. Его шёпот звучал в ушах, как зловещий зов:

– Пей. Убивай. Рви.

И самое зловещее – ей хотелось это сделать.

Но где-то глубоко в её сознании вдруг сработал инстинкт самосохранения.

Если она останется здесь, Алкаст не просто заберёт её силы.

Он поглотит её.

Совершенно. До последней капли души.

Страх и ярость слились в одном толчке. Она резко развернулась и бросилась в бегство.

Босые ноги стучали по холодным камням, её волосы распущены, как языки пламени, порхали за спиной. Она мчалась сквозь бесконечные коридоры, мимо статуй демонов, которые бездушно смотрели вслед.

И за спиной доносился смех.

– Беги, Лираэль…

Голос проникал в её разум, словно яд.

– Ты знаешь, что я всё равно тебя найду.

Сердце так колотилось в груди, что казалось, вот-вот разорвёт её. Она свернула в узкий коридор, страх сжимал горло, а пот лился по спине.

И вдруг – он.

Портал.

Он сверкал перед ней, как расплавленный металл, переливаясь серебряным и черным светом. Она, не раздумывая бросилась в него.

Тьма накрыла её, сжимая, как скорлупа.

Затем она тяжело упала на что-то тёплое. На кого-то.

– Ох…

Это был мужской голос. Грубый, но с нотками нежности, как глоток тёплого чая в холодный день.

Она открыла глаза и увидела, что лежит на голой мужской груди.

Его кожа будто излучала солнечный свет, его тело было покрыто шрамами, но в этой грубости была своя красота. Он приподнялся, и его глаза – желтые, как у волка, изучали её.

– Ты… не из этого мира, – произнёс он, его пальцы коснулись её бедра, словно проверяя, реальна ли она.

Прикосновение вызвало в ней электрический шок, и она вздрогнула, не веря своим ощущениям.

Какое-то колдовство!

Этот человек явно не был обычным.

Но, прежде чем она успела отстраниться, вдалеке снова послышался смех.

Алкаст приближался.

Лираэль инстинктивно отскочила, но тепло незнакомца всё ещё горело в её теле.

– Ты убегаешь, – сказал он, внимательно изучая её.

– И тебе надо бежать ещё быстрее.

Его глаза сверкали, словно светящиеся угли.

Оглядевшись, она поняла, что находится в незнакомой пустыне – песок сверкает, как будто пропитанный смолой, а вдали возвышаются руины древнего храма, окутанного мраком.

– Кто ты? – прошептала она, не в силах скрыть дрожь в голосе.

Он усмехнулся, и в этом не было ничего человечного.

– Я тот, кто поможет тебе. Но за это придётся заплатить.

Его рука скользнула по её талии, пальцы запали в её плоть.

– Какую плату? – спросила она, чувствуя нарастающий страх.

Он приблизился ближе, дыхание его горячее и весомое.

– Тебя.

И затем их губы встретились.

Это был огонь.

Боль.

Сумасшествие.

Его поцелуи пробуждали магию внутри, тело сжималось от его прикосновений, когда он наклонился ниже, оставляя свои метки на её шее.

– У тебя нет времени, – шептал он, голос его был хриплым. – Так что я сделаю это быстро.

И прежде, чем она успела что-то возразить…

Он вошёл в неё.

Мир вокруг разлетелся на куски.

Песок взвывал вокруг, земля трещала, словно всё это было непрочным сном.

Она вскрикнула, тело сжалось вокруг него, и магия, дремавшая внутри, вырвалась, заполняя всё огнём.

– Он близко! – прошипел он, пальцы впиваясь в её бедра, словно пытаясь удержать её.

Алкаст уже был здесь.

Но в этот момент ничего не имело значения.

Каждая клетка её тела дрожала.

Сознание потускнело.

Последнее, что она слышала, – это его рык, полный голода и триумфа.

Затем всё затопило белым светом.

Клеймо Алкаста

Белый свет поглотил всё, растворив песок, руины, даже само небо. Лираэль даже не успела вдохнуть – мир взорвался, разорвавшись в ослепительной вспышке, обрушив на неё волну боли и наслаждения, переплетённых в одно целое. Её тело выкрутило в неестественной позе, будто невидимые руки схватили её за конечности и потянули в разные стороны с жестокой, почти чувственной силой. Каждый мускул, каждое сухожилие натянулось до предела, когда её буквально разрывало на части – и она чувствовала, как её плоть восстаёт против неё самой. Воздух вырвался из лёгких вместе с беззвучным криком, а губы обожгло, будто кто-то прижал к ним раскалённый металл в наказание за дерзость. Тонкая струйка крови сочилась по подбородку, а Алкаст, наблюдая за её мучениями, наслаждался каждым её судорожным вздохом. – Что он сделал со мной?! Но ответ пришёл мгновенно – её тело сжалось, свело в невольном спазме, и она почувствовала, как внутри неё разливается яд его присутствия. Это было не просто больно – это было слишком сладко, слишком грязно. Её кости хрустнули, тело свернулось, словно тряпичная кукла в кулаке титана, а затем – – Тьма. Тишина. И когда она уже думала, что это конец – удар. Удар о камень. Очнулась она с хриплым всхлипом, её тело дымилось, кожа трескалась, а из разрывов сочился густой, пульсирующий багровый свет. Каждый вдох обжигал, каждый вздох был наполнен странной, почти эротичной болью, и она поняла – он не просто вошёл в неё. Он сделал её частью себя, закончив и зародив свое семя внутри нее. Тоннель. Стены вокруг были покрыты древними рунами, которые мерцали синим, как порочные звёзды в ночи. Воздух был густой, тяжёлый – пахнувший медью потом, и чем-то ещё… горьким, как само проклятие. Лираэль попыталась подняться, но её руки дрожали. Ладони, которые она упёрла в камень, были покрыты чёрными узорами, словно сетью из теней, а между пальцев тянулись тонкие нити тьмы, приковывающие её к полу. – Нравится подарок, мелкая потаскуха? Голос звучал изнутри, низкий, густой, наполненный пытливым удовольствием. Она стиснула зубы, но он только рассмеялся – этот смех прокатился по её телу, как горячая ладонь по голой коже. – Алкаст. Она не просто слышала его. Она чувствовала его. Как второе сердце, бьющееся в её груди. Как чего-то тёплого и липкого, ползущего по самым глубоким уголкам её сознания. – Ты думала, что сбежишь? – его слова обожгли, словно раскалённые иглы, медленно вонзающиеся под кожу. – Ты носишь мое клеймо. Мою кровь. Моё семя магии. Теперь от меня не спрячешься. Лираэль попыталась ответить, но в тот же момент её тело само по себе напряглось. – Что… Мускулы свело судорогой, а пальцы – её собственные пальцы – медленно поднялись к её шее и сжали. – Попробуй. – его смех зазвенел в ушах. – Вырви меня, если сможешь. Кислород перестал поступать. Перед глазами поплыли кровавые пятна. Она поняла, что умирает – но её тело не сопротивлялось, а наоборот – подчинялось. Оно любило это. Она любила это. Её ногти впились в собственную кожу, а между пальцами потянулись чёрные нити, связывающие её шею, как петля. – Ты моя, Лираэль. Навсегда, и больше не смей отдаваться другим мужчинам без моего позволения. Мир начал расплываться… Но в последний момент пальцы разжались. Она рухнула на камень, хватая ртом воздух, а в ушах стоял его довольный хриплый смех. – Но я милосерден. Ты ещё нужна мне… живая. И тогда раздались шаги. Тяжёлые. Медленные. Знакомые. – Ну что, демонесса… Она подняла голову – и увидела его перед собой. Незнакомца. Того самого, что был с ней в пустыне – но сейчас он выглядел иначе. Его золотистая кожа была испещрена тёмными прожилками, такими же, как у неё. Его глаза горели не просто яростью – в них было то же безумие, та же похоть к боли. Он протянул руку, и на ладони ярко вспыхнула Печать Алкаста. Та же самая, что теперь пожирала её грудь. – …похоже, мы оба в дерьме. Лираэль не взяла его руку. Вместо этого её пальцы впились ему в запястье, её зубы ощетинились в зверином оскале. – Я не твоя игрушка. – прошипела она. Но он только усмехнулся. – Нет. Ты наша. И тогда она почувствовала, как что-то внутри них обоих отозвалось. Боль. Сладость. И голод, гораздо более грязный, чем просто желание крови. Алкаст рассмеялся у неё в голове. – Вот и нашел себе пару иметь тебя, шлюха, ты будешь нашей рабыней. А незнакомец… нет, уже не незнакомец – Рейн – только молча прижал её к стене, да так, что её рёбра затрещали. Но вместо боли… Она застонала. Тени сгустились вокруг них, становясь плотнее – будто ночь сама стремилась прикоснуться к Лираэль, удержать ее на месте. Рейн приблизился первым: его тяжелые ладони легли на ее бедра, когти слегка впились в кожу, оставляя тонкие отметины.