скачать книгу бесплатно
Не знаю, сколько бы могло еще продолжаться это противостояние, но тут из-под хвоста напрягшейся для контратаки рептилии выползло нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся богобоязненным сыном уэльского короля. Покрытый ссадинами и кровоподтеками проповедник приподнялся на локтях и, очевидно, разглядев сквозь затянутые кровавым туманом ресницы толпу вооруженных людей, продолжил с того места, на котором его столь бесцеремонно прервали.
– Сложите оружие и покайтесь! – с трудом разлепляя губы, прокричал он, и в тот же миг сэр Кархэйн со своими валлийцами, все еще не оставлявший попыток подойти поближе к злосчастному отпрыску своего сюзерена, рухнули на колени, увлекая своим примером остальных защитников бастиды. Очевидно, произошедшее несколько успокоило рыцарей деблокирующего отряда. Копья стали подниматься подвысь, мечи, уже было обнаженные, возвращаться в ножны и…
– Интересно, – Лис, наблюдавший происходящее, стоя на боевой галерее рядом со мной, задумчиво почесал затылок, – они здесь что, впрямь решили устроить сеанс массового покаяния и самолупцевания? Капитан, тут одно перечисление грехов рискует затянуться до второго пришествия! Эдак мы здесь зимовать останемся. Пора брать безвластие в свои руки.
Не знаю уж, как мой друг планировал воплощать свои намерения в жизнь, но в этот момент виверна, вероятно, удовлетворенная картиной всеобщего умиротворения, расправила крылья и, переступив с ноги на ногу, свечой взмыла в небо.
– Хо-орошо пошла! – покачивая головой, резюмировал Рейнар. – Высоко. Значит, дождя не будет.
– Что?
– Ну, примета есть такая. Если виверны к земле жмутся – это к дождю.
– Правда? – удивился я, отмечая, что подобной информации о нравах виверн у меня до сих пор не было.
– Капитан, очнись! – Лис шутливо ткнул меня кулаком в плечо. – Ты какой-то сегодня квелый. Недоспал, что ли?
Тут только я понял, что хочу есть, спать и принять душ, причем желательно одновременно. И что большей части этих желаний, уж во всяком случае сегодня, не суждено осуществиться.
– Ладно, – махнул рукой я, – пошли порядок наводить.
Носилки, закрепленные между двумя конями, немилосердно трясло, но это было лучшее, что мы могли предложить до крайности избитому святому, поскольку ни держаться в седле, ни уж тем более идти пешком он никак не мог. Окруженный заботами сэра Кархэйна, он пришел в чувства и мог уже поддерживать, хотя и с трудом, беседу. Но для излечения многочисленных травм, полученных им, требовались условия более комфортные, чем разоренная бастида, а также целебные мази и заботливый уход, которых здесь взять было негде.
Мы возвращались в Кэрфортин, в замок герцога Ллевелина, дальнего родственника короля Уэльса и самого валлийца родом, у которого Каранток имел шансы встретить радушный прием. Перед отъездом ко мне подошел Кархэйн, остававшийся новым комендантом бастиды и, глядя на меня с виноватым упрямством, сказал негромко:
– Сэр Торвальд, если вы сочтете, что нынче утром я поступил неверно, что я преступил законы рыцарства, дайте лишь знак, и я верну меч, которым опоясал меня покойный сэр Богер, и предстану перед высоким судом герцога Ллевелина.
Я посмотрел на сконфуженного юношу, в душе, несомненно, уверенного в правоте содеянного, и, лишь улыбнувшись, хлопнул его по плечу:
– Победителей не судят.
Что я мог еще сказать? Рыцарство и дисциплина, к моему сожалению, были понятиями из разных словарей. Не счесть, сколько сражений было проиграно лишь оттого, что кому-нибудь из славных палладинов пришло в голову исполнять свой рыцарский долг, а не следовать приказам командования. Конечно, не прилети в нужный момент виверна, не устрой она этого кордебалета, наша беседа могла и не состояться вовсе. Но она прилетела. И, стало быть, сегодня этот упрямый валлиец, быть может, впервые в жизни является победителем. А их не судят.
Теперь, сменив на посту коменданта убитого господина, молодой рыцарь развил кипучую деятельность, формируя из подкрепления новый гарнизон бастиды. Я с интересом следил за ним, невольно ловя себя на мысли, что прилет виверны спас от гибели, в сущности, и этот небольшой отряд. Впрочем, откуда было знать Ллевелину размеры грозящей нам опасности? А знай он о них, прислал ли нам подмогу? К чему ослаблять свои силы в полевом сражении, когда есть возможность держать врага под крепостными стенами, изматывая его и оставаясь при этом неуязвимым. Однако все сложилось как нельзя лучше.
Мы возвращались в Кэрфортин, кони шли шагом, стараясь не раструсить и без того измочаленного святого. В небе над нами, то снижаясь до бреющего полета, то вновь тараня облака, носилась виверна, и лишь недовольное фырканье скакунов, которым они встречали каждое приближение зубастой твари, вносило темную ноту в радужную картину сегодняшнего дня.
– Святейший, – ехавший рядом со мною Лис наклонился над Карантоком, – если можно, поделитесь опытом, где нынче отворачивают таких благовоспитанных виверн?
– Отвернись от зла, и сотворишь благо, – не открывая глаз, продекламировал просветленный валлиец. – Слово божественной истины и камень способно обратить в патоку.
– Хм, весьма ценное свойство. Особенно для кулинарии. Но все же, м-м… Расскажите, как вы с ней познакомились?
– Лис, – оборвал я напарника, – отстань от человека. Ему и так плохо.
– Да ну, какое плохо? Это уже хорошо, – отмахнулся Рейнар, вероятно, всерьез решивший привезти в подарок дорогой мамаше такую птичку. – Не, ну конечно, если это секрет…
– Пути мои в руце Божьей, – гордо признался проповедник, делая соответствующее вступление в повествование о своем знакомстве с виверной.
– Да мы так и поняли, – поспешил заверить его Лис.
– Тогда я проповедовал слово Божье язычникам Эйрэ. Но как-то, выйдя на берег моря, я почувствовал в душе своей необоримое желание следовать в иные края, чтобы открыть свет истины доныне блуждающим во мраке. Я бросил свой алтарь в бурные волны и последовал за ним.
– Это мощно, – восхитился Лис. – С волны на волну? Или так, вплавь?
Честно говоря, мне тоже было любопытно, как святой путешествовал по морю. Но он начисто игнорировал лисовский вопрос.
– Господь привел меня в устье реки Джуллит, в город, именуемый Диндрайтоу, где правил король Кедви. Артур, сын Утера Пендрагона, как раз был его гостем. Я пришел ко двору их и спросил, не видели ли они мой алтарь?
– Скоростная утварь попалась, – посочувствовал Рейнар. – За ним глаз да глаз нужен.
– Однако великое горе постигло в те дни народ, которым правил король Кедви. Быстрокрылая виверна разоряла пастбища, воруя овец, коров, а иногда нападая и на людей. Никто из рыцарей не мог изловить и поразить ее. Этою напастью были заняты дни Артура и его союзника Кедви. Они не желали слушать мои вопросы, но я настаивал. И тогда Артур сказал мне: «Изгони чудовище из этих мест, и я верну тебе алтарь». В великой печали пошел я к той пещере, где, по словам пастухов и охотников, обитала виверна, ибо сами вы узрели, сколь ужасен облик ее. Я же с младых ногтей дал обет не прикасаться к оружию, не ведать иной защиты, кроме промысла Божьего. Однако длань Господня разверзлась надо мной, и не было страха в душе моей. Дойдя до логовища злобной разорительницы, я простер к ней руки и рек ей словами Писания, моля прекратить злодеяния. И только бальзам предвечной мудрости коснулся ее дикой души, виверна прибежала ко мне, стеная, и пошла за мной, как теленок за маткой.
– Во как! – продолжал восхищаться деяниями неустрашимого святого Лис. – Божье слово и виверне приятно.
– С тех пор следует она за мной повсюду, что ни день приобщаясь к кладезю непререкаемой истины, блюдя заповеди Господни.
– То есть как? – удивился я.
– Не убий, не укради…
– Как же она бедная живет? – перебил святого не на шутку встревоженный участью бедного животного Лис.
Тот неожиданно замялся, однако потом с напором заявил:
– Ее подкармливают. Крестьяне. – И, произнеся эти слова, Каранток, видимо, счел тему закрытой и откинулся на носилках.
– По-моему, ты спросил что-то лишнее, – транслировал я Лису.
– Не, ну интересно же! Такой твари, судя по ее размерам и энергозатратам, в день нужно, пожалуй, две-три коровы. Или небольшая отара овец. Где-то ж она их берет? Или ты в самом деле можешь представить себе английских крестьян, добровольно готовых потчевать своими стадами этакую животину?
Да, что бы ни говорил святой, верилось в такое с трудом.
– А что ж алтарь? – поинтересовался один из рыцарей, ехавший рядом с нами.
– Алтарь, – словно вырываясь из мира своих мыслей, рассеянно бросил валлиец. – Да, все хорошо. Артур вернул его. Он использовал сию вещь в качестве стола, но с него все падало.
– Вот истинный образец христианского смирения и жертвенности, – с восторгом заявил мой напарник. – Действительно, на хрена ему нужен стол, с которого все падает? Пусть лучше алтарем будет.
Мы возвращались в замок Кэрфортин, где, как надеялись, нас ждала хотя бы часть разгадки задачи, подкинутой старым затейником Мерлином. Замок был все ближе, солнце клонилось к закату. Благочестивая виверна, носившаяся над нами, в один момент куда-то исчезла, но позже появилась, явно довольная жизнью. Кони вновь встретили ее появление негодованием. Каранток, лежа на носилках, вновь вещал избранные отрывки из священных текстов, призывая всех одуматься и покаяться. В общем, жизнь шла своим чередом, как ей и надлежало идти.
Кэрфортин встретил нас предпоходной суетой. Двор его был забит рыцарями, в равнине и на холмах близ староримской дороги строилась пехота, ревели впряженные в обозные повозки волы, носились, передавая распоряжения, оруженосцы герцога. Все свидетельствовало о том, что собранное у Кэрфортина войско готовится к форсированному маршу.
– Капитан, – глядя на воинственные приготовления, кинул мне Лис, – мне отчего-то кажется, что сегодня нам спать опять не придется.
Я лишь вздохнул, высматривая ближайшего армигера[6 - Армигер – оруженосец.] в котте с герцогским гербом.
– Эй, малый! – остановил я одного из них. – Я Торвальд Оркнейский, рыцарь Круглого Стола. Где мне найти герцога Ллевелина?
– Там, сэр. – Юноша ткнул рукой в сторону одной из башен замка. – Там вы его найдете без труда.
Его слова были истинной правдой. Едва лишь стоило нам пересечь заполненный вооруженным людом двор, как мы наткнулись на самого хозяина замка, энергичным голосом раздающего приказания начальникам отрядов.
– Факелов. Больше факелов! Как можно больше! Ты, сэр Мерриот, бери своих и, не дожидаясь нас, отправляйся вдоль вала. Вели моим именем комендантам башен разложить костры поярче. Отельвин, посади лучников на возы. А, сэр Торвальд, я рад, что ты вернулся! Твой меч нам будет очень кстати. Кто это с тобой? – Взгляд герцога наткнулся на нашего израненного пассажира.
– Это святой Каранток, сын короля Уэльса.
– Да! Вот как! Прошу тебя, сэр Торвальд, позаботься о нем. Сам видишь, мне недосуг.
– Что произошло? – недоуменно поинтересовался я, разглядывая окружавших меня военачальников.
– Много чего. Король Артур нагнал Мордреда у озера Неиссякаемых Слез и теперь готовится к бою. Скотты, воспользовавшись этим, взяли Палладон. Король Дьюер убит. Если мы будем медлить, они ударят в тыл Артуру.
– Но оставлять Кэрфортин без войска опасно, – высказал я свое сомнение. – Здесь принц Ангус. Воспользовавшись вашим уходом, он поспешит обрушиться сюда всеми своими силами. Лишь чудо помогло нам отстоять этой ночью бастиду.
– Потом расскажешь. – Ллевелин было отвернулся, но внезапно, словно вспомнив что-то, вновь обратил ко мне взгляд: – Совет танов потребовал от Ангуса идти на Палладон. Я знаю это достоверно. Ночью у меня был надежный человек из лагеря скоттов. Так что, дорогой сэр Торвальд, полагаю, мы встретим принца там. Насколько я помню, у тебя с ним свои счеты. Передохните хоть сколько-нибудь, друзья мои. Еще до рассвета мы выступаем на Палладон.
Глава 5
Опоздавший к битве редко бывает прав, но чаще остается жив.
Маршал Груши
Герцог Ллевелин был прав. У нас действительно оставались невыясненные отношения с принцем Ангусом. Еще с тех пор, когда он был просто Ангусом, внуком наместника Запада Эйзла, а его отец Шнек и мечтать не мог о королевской короне. И все, чем ограничивались его мечты, – это возглавить клан Хеттенов, один из сильнейших на берегах Каледонии. Как говаривал в таких случаях Лис, много огненной воды утекло с тех пор. Кто бы мог в те дни подумать, что семнадцатилетняя Лендис из дома Бьернов, привезенная нами ко двору властительного короля Эле Рыболова, окажется его женой и королевой. Что она явится миру могущественной волшебницей, чье имя в народе будут произносить, не иначе как оглянувшись предварительно по сторонам.
В те дни я, сиятельный герцог Инистор, верный союзник короля Эле, обучал молодого Ангуса владеть мечом, и он частенько гостил в подаренном мне замке Дун-Амрос. Король Эле, без сомнения, был великим монархом. Не было числа его победам, и собранные под его рукой разрозненные земли скоттов и пиктов управлялись теперь советом танов, на котором он был лишь первым из равных.
Эле был великим королем, но семейная жизнь его продолжалась недолго. Поговаривали, что не без помощи прелестной Лендис. Уж очень скоро после смерти мужа ее новым супругом и правителем стал новоиспеченный тан рода Хеттенов Шнек. На мой взгляд, полное ничтожество, но, с другой стороны, Оркнейский дом Бьерна был далеко, а клан Хеттенов был серьезной поддержкой для молодой узурпаторши.
Шнек быстро разогнал совет танов и начал наводить в стране и ее окрестностях такой шорох, что задание способствовать созданию державы короля-цивилизатора Эле сменилось прямо противоположным. Мы с Лисом с ним благополучно справились. Очень скоро новоявленный владыка Каледонии отправился к праотцам с лисовской стрелой в груди, сделав Лендис дважды вдовой.
Вот тут-то и явил себя миру ставший уже к тому моменту принцем Ангус. Не желая связывать себя союзом с «безутешной» королевой, он, опираясь на дружину, объявил себя преемником трона. Однако молодая королева вовсе не желала уступать ему это место без боя. И хотя во многом по ее вине, мне, носившему тогда имя Эстольд Трехрукий, пришлось безвременно умереть и родиться вновь собственным братом-близнецом, я прекрасно понимал, что королева Лендис на престоле куда как более вменяема и уместна, чем ее кровожадный пасынок.
Вновь созвав танов, она подняла на борьбу с ним весьма изрядные силы. Однако неизвестно, как бы сложилась ее судьба, не реши в этот момент король Артур развивать свое завоевание на север, по ту сторону Адрианова вала. Именно я, тогда признанный эксперт в делах Каледонии, убедил Артура поддержать притязания королевы Лендис. Именно мой отряд прорвал блокаду замка Ческорт, в которую, как в мышеловку, попала неопытная в военных делах королева. Это мы с Лисом преследовали разбитого наголову принца Ангуса по горным ущельям и, пленив, в цепях, привезли его в Камелот.
К неудовольствию королевы, скрепя сердце признавшей вассальную зависимость Горры от Британии, Артур освободил тана Хеттенов и поставил их примирение одним из условий мирного договора. Замысел его был понятен. Пока Ангус, обязанный своей свободой и положением королю бриттов, был вблизи от трона Каледонии, Лендис, чувствуя его дыхание у себя за спиной, не могла вести себя чересчур самостоятельно. Но волчья верность – до первого леса. А такая одаренная особа, как моя кузина, умела находить убедительные доводы и для друзей, и для недругов. События последних дней были тому ярким доказательством. Что же касается принца Ангуса, то нынче он был во всеоружии, и у него оставались ко мне неоплаченные счета.
Погруженный в воспоминания, я болтался в запряженной волами повозке, мучительно пытаясь заснуть, с грустью понимая, что до изобретения нормальной упряжи с подвижным дышлом осталось еще века три-четыре, а стало быть, попытки мои обречены на неудачу. Утренняя сырость забиралась под кожаный полог, заставляя плотнее заворачиваться в теплый дорожный плащ, но даже его первоклассная шерсть уже не спасала от крадущейся простуды. Повозка была загружена ростовыми пехотными щитами и кольями, которыми эти щиты подпирались при обороне, чтобы освободить руки пехоте. Снаряжение подпрыгивало и грохотало на каждой кочке, также не прибавляя спокойствия моему сну. Однако это было лучшее, что мог предложить сейчас герцог Ллевелин, и я думаю, никто бы попросту не понял нас, начни мы жаловаться на неудобство.
Возница, погонявший неспешных волов, приподнял полог и, рассмотрев в потемках мою скрюченную фигуру, начал почтительно:
– Сэр Торвальд, тут оруженосец герцога. – Он замялся. – Наш господин велит узнать, проснулись ли вы.
– Лучше бы он поинтересовался, заснул ли, – пробормотал я, приподнимаясь и получая увесистый пинок подскочившим от очередной встряски щитом. – Проклятие! Да я уже на ногах.
– Герцог зовет вас к себе, – передал возница слова скачущего рядом оруженосца.
– Сейчас буду! – досадливо кинул я, нащупывая в изголовье пояс с мечом. – Вели армигеру подвести Мавра.
Герцог Ллевелин с отрядом рыцарей Северных графств двигался во главе колонны. Перед ним шла лишь сотня передовой завесы, прочесывавшая окрестности по маршруту движения войска.
– Надеюсь, вы хорошо отдохнули, – поприветствовал меня полководец.
– О да, прекрасно, – солгал я.
– Вот, господа рыцари, – Ллевелин положил мне руку на плечо, – кто из вас не знает сэра Торвальда, я рад представить вам его. Если кто-нибудь когда-нибудь попросит вас указать истинного героя, не задумываясь можете назвать это имя. Прошлой ночью его отвага и боевое искусство спасли от штурма Кэрфортин.
– Милорд, – я склонил голову, – мои деяния в этом бою были не большими, чем подвиги любого из моих соратников. Великой славы достоин сэр Богер Разумный, скончавшийся вчера от смертной раны, и его оруженосец, сэр Кархэйн, ставший рыцарем лишь перед гибелью своего господина. Но тот, кто истинно принес нам победу, с детских лет дал священный обет не прикасаться к оружию. Это сын валлийского короля Каранток, которого все в этих краях величают святым. И даже дикие чудовища склоняют перед ним свои головы… – Я хотел было поведать Ллевелину и сопровождающим его рыцарям о чуде, свершенном святым Карантоком, а вернее, его виверной у ворот бастиды, но, пока подыскивал подобающие случаю возвышенные слова, герцог перебил меня задумчивым:
– Каранток, сын короля Берримора. Мой прадед был родным братом его деда. – Он кивнул головой и улыбнулся, словно выходя из мимолетной дремы. – Торвальд, я хочу проехать вперед, осмотреть дорогу. Прошу тебя сопровождать меня. – Он пришпорил коня, давая мне полную возможность догонять его или же оставаться на месте.
Я дал шпоры Мавру. Вряд ли герцог Ллевелин, железной рукой державший в узде своенравных северных баронов и неукротимых танов Горры, опасался отправляться в конную прогулку в одиночку. Пожалуй, это было неосторожно, но осторожность не входила в число рыцарских доблестей. Мой смолисто-черный скакун сорвался с шага в галоп, пускаясь вслед сахарно-белому коню герцога.
Когда мы достаточно вырвались вперед и передовая завеса скрылась далеко за нашей спиной, Ллевелин осадил жеребца, пуская его спокойной рысью.
– Сэр Торвальд, – начал он, – я хотел поговорить без свидетелей.
– Конечно, – склонил голову я и активизировал связь.
– Не, ну это беспредел какой-то! – раздалось тут же у меня в мозгу. – Мало того, что подсунули эту чертову койку на колесах, так еще не дают в ней спать! По вашей милости мне придется час разбираться, где какая часть моего скелета находилась до того, как я сюда улегся. Никого здесь не интересует, что весь мой ужин состоял из куска полусырой говядины, которую я спер в замковой кухне. Так в довершение всего еще и родной напарник норовит пообщаться, когда я только-только пристроился вздремнуть в какой-то щели, как не буду говорить кто.
– Такова жизнь, – философски оборвал я нападки Рейнара. – Ты хочешь спать, а его светлость желает сообщить мне нечто конфиденциальное.
– А, на откровенность пробило! Перед боем такое бывает…
– Когда вы отправлялись в эту злополучную бастиду, – продолжал тем временем Ллевелин, – я обещал вам раскрыть тайный смысл вашего сна. Насколько сие в моих силах, я готов сделать это. Итак, вы видели ночью Мерлина, держащего в руке пергамент, разделенный на несколько частей.
– Все обстояло точно так, как вы говорите.
– Так вот, сей пергамент действительно существует. На нем запечатлено последнее из пророчеств старого мага.
– Чрезвычайно ценная информация, – пробурчал Лис. – Стоило из-за этого будить!
– По приказу Артура пергамент был разделен на двенадцать частей. И части эти он раздал лишь ему известным людям, облеченным особым доверием. На днях он приехал в Кэрфортин и привез часть пергамента мне. До того эта часть находилась у вашего родственника сэра Говейна, увы, погибшего в битве при Бархем-Дауне. Каждый из нас, из тех, в чьих руках находятся части пророчества, обязан в случае смерти своей передать ношу достойному продолжателю по своему выбору.
– Но зачем? – Я сделал наивные глаза, стараясь вытащить из собеседника все, что ему известно.
Ллевелин поднял вверх палец:
– В пергаменте указывается, кому суждено стать королем Британии после Артура.
– Капитан! Ну, блин, с добрым утром! Не знаю как ты, но я считаю нашу миссию выполненной. Хай они себе барюкаются, как бог на душу положит. Оно нас волнует, кто будет править после Артура? В крайнем случае прочитаем некрологи в институтских сводках.
– Лис, у нас есть приказ.
– Это у тебя есть приказ, а у меня есть твоя просьба и жгучее желание не дать тебе сунуть голову в очередную халепу.
– Хорошо, Лис. У меня есть приказ. Если желаешь, можешь отправляться домой и передать все, что нам удалось узнать, герцогу Норфолку.
