скачать книгу бесплатно
Уже на следующий день после исчезновения из Мавзолея Ленина во всех более или менее крупных городах страны в одно и то же время – в 11 часов утра – начались митинги. Главный лозунг, с которым вышли миллионы людей, – «Верните Ленина России!» – не был таким простым, каким казался при первом прочтении. Смысл его заключался не только в том, чтобы возвратить тело вождя в гранитную усыпальницу. Коммунисты смотрели дальше: ленинизм вновь должен восторжествовать в государстве рабочих и крестьян, смести нуворишей-олигархов и вернуть справедливый порядок распределения общественных богатств. В конце концов, чем плох принцип: от каждого по способностям – каждому по труду?!
Власти, хотя и опасались народных волнений, никак не ожидали, что те примут такой масштаб. На улицы и площади вышли не только активисты пенсионного возраста, – к ним присоединились целые рабочие коллективы, студенты, безработные.
Все газеты мира обошел снимок, сделанный с вертолета. На нем было видно, что площадь на всем пространстве между Кремлевской стеной и ГУМом, собором Василия Блаженного и Историческим музеем действительно стала красной. Особо выделялся поясок, вытянувшийся полукругом вдоль Мавзолея, – здесь коммунисты установили круглосуточную охрану, облачив специально отобранных крепких дружинников в алые береты. По замыслу организаторов такой караул не дал бы возможности властям замести следы преступления. Они стояли лицом к лицу – добровольцы и милиционеры из кордона, выставленного с той же целью: чтобы ни одна живая душа не смогла проникнуть в некрополь мертвого вождя.
Конечно, самым подходящим местом для трибуны, как считал Лиганов, стал бы сам Мавзолей – как в старые добрые времена. Но это было преждевременно – по крайней мере, пока в нем отсутствовал сам «хозяин». Поэтому со стороны ГУМа оборудовали помост, задрапировав его красным полотнищем. Легко, по-юношески, Георгий Алексеевич взлетел по сборным металлическим ступенькам на возвышение, подхватил переданный ему микрофон и на одном дыхании прокричал:
– Нельзя отнять Ленина у людей, которые доверили ему свои сердца!
Толпа взорвалась, скандируя: «Ле-нин! Ле-нин!»
– У нашего народа нагло украли все: страну, которой мы гордились и уважал весь мир, похитили заводы, фабрики, землю, природные богатства! Из нас сделали бездумных исполнителей воли мирового капитализма. Но дело Ленина живет, и, я уверен, будет побеждать! Без детища Ильича – Союза Советских Социалистических Республик – мир не был бы таким, как сейчас. С оглядкой на нашу страну империалисты и у себя пошли на уступки трудящимся, бросив им крохи со своих ломящихся столов. Нашим доморощенным капиталистам бояться уже некого. Они сорят миллионами, устроив пир во время чумы. Ленин еще сто лет назад дал им беспощадную характеристику, написав, что нет такого преступления, на которое не пошел бы капиталист, если есть возможность получить сверхприбыль! Олигархи, распоясавшись, бросили народ в пучину нищеты, бесправия, беспросветности. А теперь совершили еще одно чудовищное преступление, похитив тело дорогого нам Ильича из Мавзолея. Этим они хотят вытравить из сознания людей само понятие ленинизма, чтобы ничто не мешало им творить свои черные дела! Не дадим отнять у нас Ленина! Верните Ленина России!
Казалось, что возвратились недавние доперестроечные времена. Один за другим на трибуну поднимались люди с горящими глазами и лицами, которые еще больше расцвечивались разлитым вокруг огнем кумача.
– Россия – не дойная корова для новоиспеченных богатеев, – пронзительно закричала в микрофон скромно одетая пожилая женщина, скорее всего, из подмосковной деревни. – Мы, люди труда, хотим опять жить и работать по-ленински, чувствовать себя нужными, а не так, как сейчас, когда все спиваются, дерутся и убивают друг дружку. Если бы Ленин был жив, а еще лучше – вместе со Сталиным, он бы показал, как издеваться над простым народом! Но даже мертвый он мешал этим елегархам. Зачем они украли нашего вождя? Мы хотим, чтобы он опять лежал здесь, в центре Москвы, нашей столицы, чтобы мы могли его видеть и вспоминать, как хорошо мы жили! Отдайте Ильича, без него мы совсем пропадем!
Вытирая слезы, ораторша отдала микрофон, пошла по помосту в другую от лестницы сторону и чуть не упала с высоты. Ее успел схватить за локоть Лиганов и оставил на трибуне, крепко взяв за руку.
Страна бушевала, хотя пока только словесно. Но, казалось, еще немного – и полетят булыжники в зеркальные окна-витрины кичащихся богатством банков, шикарных офисов, элитных магазинов и роскошных ресторанов.
Утром, давая интервью одному из крупнейших зарубежных агентств, президент страны довольно сдержанно откомментировал вопрос: «Что у вас произошло с телом Ленина?»
Он ответил:
– Его украли.
9.
За двое суток «ленинская» группа ни на шаг не продвинулась в расследовании дела. Четверо следователей высокой квалификации сидели в кабинете Сивцова, стараясь не смотреть друг на друга.
Антон Корицкий доложил, что в Мавзолее четыре двери – парадный и два служебных входа со стороны фасада, тыла и левой стороны здания, а также выход для посетителей справа. Охрана выставлена только у парадного подъезда. Служебные входы для непосвященного человека незаметны – они облицованы таким же гранитом, как и стены. Одна дверь давно и намертво заблокирована, а вторая запирается так же, как банковские ячейки, на два замка: один ключ находится у охранника, второй – в центре биомедицинских технологий, где уже многие годы занимаются проблемами бальзамирования мумии Ленина.
Каждое утро один из сотрудников центра, которому под расписку выдается ключ, посещает усыпальницу, чтобы проверить состояние тела вождя и параметры работы оборудования и приборов, обеспечивающих в траурном зале оптимальную температуру и влажность воздуха. О результатах делается отметка в специальном журнале, заведенном в центре. Работник, посетивший Мавзолей накануне, дал показания, что тело было на месте. Это подтвердил и заместитель директора центра – он в то утро сопровождал сотрудника, что довольно часто практикуется.
В день кражи «по Ленину» дежурил Андрей Сапожков, который и обнаружил пропажу. Никаких следов пребывания посторонних людей он не заметил. Саркофаг находился на привычном месте и, похоже, не сдвигался.
Охрана, выставленная у парадного входа, также ничего особенного не заметила. Правда, к Мавзолею подходили трое подвыпивших зрителей, которые просили пропустить их на трибуну Мавзолея, мол, оттуда будет лучше видно, но милиция, обслуживавшая концерт, выдворила их за пределы Красной площади.
– Удалось узнать, кто такие? – спросил Сивцов.
– Документы у них не проверяли: в общем, они ничего плохого не сделали, да и вели себя довольно вежливо, – сказал Антон Корицкий. – Так что этот факт даже на мелкое хулиганство не тянет. Но я на всякий случай составил их словесные портреты, хотя, думаю, они вряд ли нам что-то дадут. Один был одет в серую ветровку, второй – в коричневую кожаную куртку, третий – в черный свитер. Ну и джинсы, естественно. В такой одежде ходят миллионы. Ребята молодые, лет по двадцать, русоволосые, черты лиц самые обыкновенные и, как говорится, без особых примет.
– Они могли отвлечь охрану?
– Не думаю: весь эпизод уложился в минуту. К тому же, как я говорил, ими занималась «концертная» милиция, а не караул Мавзолея.
– А есть ли дубликаты ключей к служебному входу?
– Есть, но они находятся в сейфе начальника Дирекции по эксплуатации комплекса «Кремль». Доступ имеет он сам и его заместитель.
– Система, вроде, надежная, – заметил Анатолий Михайлович и повернулся к Юрию Куркову. – Расскажи нам поподробнее о самом Мавзолее.
– Как он выглядит снаружи, надеюсь, все знают, хотя и здесь обнаружилась неожиданная и непонятная вещь…
– Что ты имеешь в виду?
– Дело в том, что три угла у здания обычные – стены сходятся под девяносто градусов. А вот с правой фасадной стороны зачем-то сделана ниша, а уже в ней находится угол. Все это напоминает встроенную вертящуюся дверь, только ничего там не движется – я проверил, – уверенно докладывал Юрий.
– А что говорят строители?
– Правильнее всего было бы расспросить Щусева, который проектировал здание. Но его уже давно нет в живых. Я обращался к архитекторам, однако вразумительного ответа не получил. Одни считают это просто элементом украшения, другие полагают, что так оформлено место для возложения цветов и венков. Забавно, что «потусторонщики»…
– Кто?
– Ну, так я называю парапсихологов и других представителей оккультных наук. Так вот, они уверены, что странный угол – это антенна, через которую Ленин зомбировал людей, особенно во время майских и октябрьских демонстраций, ведь шествующие обязательно попадали в поле действия этой странной ниши.
– Бред какой-то, – сказал Сивцов после короткого раздумья.
– Но сама по себе версия очень интересная, – энергично подключился к разговору Антон Корицкий. – С чего бы еще Вознесенский написал: «И Ленин как рентген просвечивает нас»? Может, и в самом деле от Ильича исходило какое-то биополе?
– Думаю, это к нашему делу не относится, – Анатолий решительно оборвал подчиненного, которого было собрался поддержать и Роман Рахматов. – В любое другое время готов потрепаться, но сейчас мы в цейтноте: генеральный требует немедленно дать хоть какую-то правдоподобную версию, так что не до мистики.
Он опять перевел взгляд на Куркова и бросил:
– Продолжай.
– Через служебные двери попадаешь не сразу в траурный зал, а в «предбанник», где есть вход в подземный коридор, – он проходит под гостевыми трибунами. Отсюда поднимались руководители государства в советские времена. По одну сторону коридора расположены кабинеты коменданта, других работников, по другую – вспомогательные помещения. В траурный зал можно попасть, открыв тяжелую внутреннюю дверь с кодовым замком – его шифр меняется каждую неделю. Раньше рядом с входом сидел за пультом оператор, который следил за работой оборудования. Потом эти функции стал выполнять компьютер, расположенный в подвальном помещении. Туда ведет еще одна дверь, оборудованная электронным замком. Чип-ключ от нее есть только у руководства центра биомедицинских технологий: подвал – его епархия.
– Там лаборатория? – предположил Сивцов.
– Да, но посещение ее сотрудниками строго регламентировано – никто не может, скажем, остаться поэкспериментировать после работы. Еще одна деталь: под саркофагом смонтирован подъемник, на нем в случае необходимости «подгримировать» тело спускают в подвал, и уже там производят нужные процедуры.
– Там есть помещения, где можно было бы его спрятать? – спросил Анатолий.
– В подвале только одна, кстати, не очень большая комната, – объяснил Юрий. – Никаких других способов попасть туда, кроме того, о котором я говорил, нет. Мы обследовали все шкафы, нигде не найдено никаких следов хранения тела.
– А как же с другими подземными этажами? – недоверчиво произнес Сивцов. – В прессе писали, что они уходят на глубину 80 метров…
– Думаю, что вымысел, – без тени сомнения отрапортовал Курков. – Действительно, когда строили Мавзолей, наткнулись на древнюю шахту. Но ее засыпали, а само здание «посадили» на железобетонную фундаментную плиту. Посередине сделали квадратный вырез – как раз по размерам лаборатории. Никаких лестниц или лифтов для спуска еще ниже там нет.
– А как все-таки поднимались на Мавзолей члены правительства?
– В коридор они попадали по подземному ходу, который соединял его со зданием Сената. Он существует и сейчас, правда, дверь туда заперта. Добавлю, что уже много лет, как утверждает охрана, никто тоннелем не пользовался.
– Это надо проверить, – задумчиво произнес Сивцов и переключился на Романа Рахматова.
Однако тому похвастаться особо было нечем. В злополучный день в окрестности Красной площади выезжало пять машин «скорой помощи» – все вызовы проверены и подтверждены. Других подозрительных машин не наблюдалось. Выступавшие артисты свою технику не привозили, пользовались предоставленной организаторами. Водители пяти фур, на которых доставили, а затем увезли оборудование и конструкции сцены, заявили, что они лично следили за погрузкой и разгрузкой, и подтверждают, что никаких лишних предметов, тем более крупногабаритных, не добавилось.
– Рабочие на стройке тоже ничего особенного не заметили, – сказал, подытоживая, Роман.
– На какой стройке? – встрепенулся Анатолий.
– На Ильинке реконструируется здание, – ответил Рахматов. – Как меня проинформировали, работы там ведутся круглосуточно.
– Ладно, – устало и с тревогой в голосе проговорил Сивцов. – Судя по всему, подозреваемых у нас пока нет. Самые вероятные на сегодняшний день – кремлевские работники, ученые, артисты, строители, – и, помолчав, добавил: – Ну и, конечно, инопланетяне!
10.
Если доверять только слуху, то могло возникнуть впечатление, что в лаборатории работала, меняя время от времени программы, стиральная машина. Между тем, глаза видели другую картину. Прямо к голове лежащего на высокой кровати лысого и уже достаточно бородатого человека были подсоединены семь проводов всех цветов радуги. Каждый заканчивался небольшим, с горошину, шариком с вмонтированным светодиодом соответствующей окраски. Они беспорядочно мигали, как огоньки на рождественской елке.
Бесстрастное лицо лежащего, освещавшееся разноцветными сполохами, казалось, жило своей, отдельной от тела жизнью. Рядом, на вертящемся стуле с серой обивкой сидел человек со шрамом на скуле, и его белый халат, словно экран цветомузыкальной установки, отражал фантастические пульсирующие огоньки.
– Вы не вспомнили, как вас зовут? – медленно и отрешенно спросил шрамоносец.
Окрасившиеся синим и фиолетовым цветом губы лежащего приоткрылись, и послышалось тихое:
– Нет.
– Вспоминайте: ваше имя Владимир.
– Владимир, – несколько недоверчиво повторил негромкий голос.
– Владимир Ильич Ульянов, – с небольшим нажимом произнес сидящий.
Звук «стиральной машины» изменился, будто включилась центрифуга, быстро набирающая обороты.
– Так звали Ленина, – почти без интонаций проговорил бородатый.
– Правильно, – чуть громче сказал шрамоносец и, повернувшись на стуле, внимательно посмотрел на экран компьютера, от которого тянулся толстый кабель к прибору, действительно, напоминающему стиральную машину, стоящую на постаменте. – Что вы знаете о нем?
– Вождь мирового пролетариата, что делать, с чего начать, чтобы окончательно объединиться, нам надо размежеваться, вчера было рано, завтра будет поздно, – бессвязно пробормотал лежащий и после секундной паузы добавил: – Умер в 1924 году, находится в Мавзолее на Красной площади в Москве.
– Хорошо, – одобрительно отметил сидящий. – Что вам известно об Иисусе Христе?
– Спаситель, был распят на Голгофе, про него рассказывают Евангелия, воскрес из мертвых, – отозвался бородатый.
– Вы верите в воскрешение? – темп речи шрамоносца ускорился, быстрее заработала и «центрифуга».
– Не знаю, – ответил пациент и добавил: – Плоть мертва, дух – вечен.
– Смог бы воскреснуть Христос сегодня? – с нажимом спросил человек в белом халате.
Он терпеливо ждал ответа, глядя на огоньки, которые стали мигать на лысой голове подопечного с сумасшедшей скоростью. Наконец, тот неуверенно произнес:
– Для бога ничего невозможного нет. Это второе пришествие.
Сидящий встал и удовлетворительно кивнул. Он еще раз посмотрел на экран компьютера: картинка на нем напоминала два полушария Земли, как их принято изображать на географических картах. Только вместо материков и океанов здесь было огромное число квадратиков-кластеров, окрашенных в серые, красные и зеленые тона. Одновременно с ответом на последний вопрос одна из зон поменяла цвет с серого на зеленый.
Вернувшись на место, шрамоносец продолжил беседу:
– Можно ли узнать Спасителя по внешнему виду?
На этот раз ответа не последовало, а по лбу пациента пробежала рябь морщин.
– Хорошо, я вам помогу. Допустимо ли считать, что на иконах изображено подлинное лицо Христа?
– Каждая школа художников представляла его по-своему, – как на экзамене, произнес бородатый. – Иконы нельзя считать портретами.
– Значит, облик Спасителя может быть разным? – с нажимом задал вопрос сидящий.
– Наверное, внешность не главное, – ответил лежащий.
– А что же тогда? Подумайте, что заставляет массы людей идти за той или иной личностью? – на сей раз шрамоносец смягчил голос.
– Он должен предложить им иную, лучшую жизнь? – предположил бородатый.
– Вспомните, кто на протяжении всей истории человечества после Иисуса Христа не только пообещал, но и стал осуществлять это на практике. – Не найдя отклика погруженного в транс собеседника, человек в белом халате уточнил: – Я имею в виду справедливое бесклассовое общество, которое вполне в духе христианства.
– Ленин? – осторожно спросил пациент.
– Будьте уверены, что других примеров мы не найдем, – твердо отчеканил сидящий. – А теперь давайте предположим хотя бы теоретически: мог ли Ленин быть ипостасью Спасителя?
– Наверное, мог, – неуверенно ответил лежащий.
– А если было второе пришествие, то почему бы не состояться и третьему? – наступательно произнес шрамоносец. – Человечество по-прежнему нуждается в пастыре, который помог бы очиститься от скверны.
– Думаю, в этом был бы смысл, – ответил бородатый.
– Если бы все происходило в действительности, то верите ли вы, что возможно воскрешение Ленина, даже по прошествии десятков лет после его физической смерти? – человек в белом халате встал, его голос зазвучал пронзительно в унисон с почти уже воющей «стиральной машиной».
– Да, верю! – неожиданного громко сказал лежащий, и на его огромном лбу выступили сотни капелек пота.
– Вы – Ленин! – почти закричал шрамоносец.
11.
Аномально поздняя осенняя гроза обрушилась на Москву, искромсав зигзагообразными зазубренными ножницами молний тихий теплый вечер. Вспышки одна за другой выхватывали обрамленные красными ореолами лица людей, заполнивших Красную площадь, будто свора фотографов, сверкая блицами, пыталась запечатлеть решающее для человечества событие.
Хлынувший вслед за шумовыми и световыми эффектами грозы проливной дождь, намочив тут и там разбросанные поверх толпы полотнища кумача, сделал их еще больше похожими на свежие сгустки крови.
– Только этого не хватало! – закричал Лиганов, подбежав к окну гостиничного номера. – Никому не расходиться, – распорядился он, обращаясь к высокому средних лет человеку с кожаной папкой в руке, и добавил: – Обращение будет готово с минуты на минуту.
Текст, лежащий на письменном столе, был испещрен пометками, сделанными золотой ручкой с таким же пером – предметом еще из «тех» времен. Поверху шла надпись: «Обращение народа России к президенту и правительству страны».
Человек, которому Георгий Алексеевич дал распоряжение, ушел, а сам лидер партии продолжил редактирование текста, время от времени глядя сквозь заплаканное каплями дождя стекло.
Толпа заметно сжалась, но не потому, что кто-то покинул площадь – люди, вздрагивая от раскатов грома и ежась от низвергающихся с неба прохладных потоков воды, инстинктивно старались придвинуться ближе друг к другу. Зонтов над людским морем почти не было: никто не рассчитывал на столь быстрое изменение погоды, да и метеослужба, как часто бывает, прозевала неурочный разгул стихии.
