ИЗ ДЖНЯНА ЙОГИ. РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ

В Германии была сделана попытка построить философскую систему на основе утверждения о том, что Безграничное стало ограниченным. Подобные попытки делались и в Англии. Концепция философов заключалась в том, что Безграничное пытается выразить, проявить себя через эту вселенную, и придёт время, когда Безграничное сможет это сделать. Всё это прекрасно, мы даже используем здесь такие умные слова как «Безграничное», «проявление», «манифестация» и тому подобное, но философия требует логически обосновать утверждение о том, что ограниченное способно полностью выразить, проявить Безграничное. Абсолют, Безграничное может стать этой вселенной, только ограничив себя. Ограниченным будет всё, что проходит через органы чувств, через ум и интеллект; а ограниченное не способно стать безграничным, это просто абсурд, этого не может быть. Веданта, со своей стороны, утверждает, что Абсолют, или Безграничное действительно пытается выразить себя через ограниченное, но придёт время, когда оно поймёт, что это невозможно, и прекратит эти попытки; прекращение таких попыток означает отречение, что является истинным началом религии. В наши дни трудно даже говорить об отречении. В Америке мне сказали, что я человек, явившийся из земли, которая была мертва и погребена на протяжении пяти тысяч лет, вот я и говорю об отречении. По-моему, это сказал английский философ. И всё же верно, что отречение – единственный путь к религии. Отречься, оставить. Что говорил Иисус Христос? «Тот, кто оставит свою жизнь ради меня, обретёт её». Снова и снова он учил отречению как единственному пути к достижению совершенства. Приходит время, когда ум пробуждается от своего долгого и муторного сна; ребёнок перестаёт играть и хочет вернуться к матери. Правильно говорят: «Желания никогда не удовлетворяются исполнением желаний; они только растут, как огонь, в который подливают масло».

Это верно для наслаждений через физические органы, для наслаждений интеллектуального плана, для всех видов наслаждений, на которые способен человеческий ум. Все эти виды наслаждения – ничто, они находятся в пределах Майи, этой сети, за пределы которой мы не можем вырваться. Мы можем путаться в этой сети неопределённое время, и этому не будет конца, и, борясь за то, чтобы получить хоть немного радости, получать в ответ обрушившуюся на нас массу страданий. Как это ужасно! Когда я думаю об этом, то понимаю, что теория Майи, утверждение о том, что всё это Майя, является наилучшим и единственным объяснением. Какое количество страдания существует в этом мире! Путешествуя по разным нациям, вы увидите, что каждая из них пытается излечить зло в мире своим способом. Разные народы страдают от одних и тех же бедствий и пытаются избавиться от них по-разному, но ни одна нация не достигла успеха. Если удалось уменьшить количество страданий в одном месте, то в другом месте их станет больше. Так и происходит. Индусыузаконили ранние браки, чтобы поддерживать высокую планку целомудрия в своём народе, и это, в долгосрочной перспективе, привело к деградации нации. В то же время я не могу отрицать, что ранние браки делают нацию более чистой и целомудренной. Чего вы хотите достичь? Желая привить нации целомудрие, вы ослабляете физически мужчин и женщин браками в детском возрасте. С другой стороны, намного ли лучше ситуация обстоит в Англии? Нет, потому что целомудрие – это основа нации. Разве история не показывает нам, что разврат – первый признак умирания нации? Если процветает порочность и распущенность, конец нации уже виден. Как же освободиться от этого бедствия? Если мужей и жён для своих детей выбирают родители, риск развития этого порока минимален. Дочери Индии более практичны, чем сентиментальны. Но в их жизни остаётся мало места поэзии. Опять же, если люди сами выбирают себе мужей и жён, не похоже, чтобы это приносило им много счастья. Индийская женщина в общем и целом счастлива; не так много конфликтов и ссор происходит между мужем и женой. С другой стороны, в Соединённых Штатах, добившихся высокого уровня свободы и независимости, количество несчастных браков и семей огромно. Несчастье существует и здесь, и там – везде. О чём это говорит? О том, что, в конце концов, не так много счастья достигается, если следовать идеалам. Мы все рвёмся к счастью, и, как только обретаем немного счастья, с другой стороны на нас наваливается страдание.

Тогда не стоит и стремиться к лучшему? Стоит, с большим энтузиазмом, чем когда-либо, осознание проблем лишь поможет нам освободиться от фанатизма. Англичанин не будет больше в своём фанатизме проклинать индуса. Он научится уважать обычаи других наций.

Будет меньше фанатизма и больше настоящей работы. Фанатики не могут трудиться, они рассеивают впустую три четверти своей энергии. Трудится по-настоящему именно уравновешенный, спокойный, практичный человек. Вместе с осознанием этой мысли растёт наша сила трудиться. Если мы знаем, каково положение вещей, мы сможем сохранять больше терпения. Вид страдания или зла не сможет поколебать наше равновесие и заставить нас гоняться за тенями. Понимание того, что мир идёт своим собственным путём, придаст нам терпения. Возможно, например, что все люди станут добрыми; животные эволюционируют в человека и достигнут такого же состояния, также и растения. Но ясно только одно: могучая река несёт свои воды в океан, и каждая капля воды, составляющая её поток, попадёт со временем в безбрежный океан. В этой жизни со всеми её страданиями и несчастьями, радостями, улыбками и слезами, ясно и определённо только одно: всё стремится к своей цели, и только вопрос времени, когда вы, я, растения и животные, каждая частичка жизни, которая существует, достигнет Безграничного Океана Совершенства, достигнет Свободы, достигнет Бога.

Позвольте снова повторить, что точка зрения Веданты не является ни пессимистичной, ни оптимистичной. Веданта не утверждает, что мир совершенно ужасен, или что он прекрасен. Она говорит о том, что наши пороки ценны не менее, чем наши добродетели, что наши добродетели не более ценны, чем наши пороки. Они взаимосвязаны. Таков мир, и, зная это, нам нужно терпеливо работать. Зачем? Для чего нам трудиться? Если таково положение вещей, что мы можем сделать? Почему нам не превратиться в агностиков? Современные агностики понимают, что проблеме нет решения, что, говоря проще, от бедствия Майи не освободиться; поэтому они советуют нам не заморачиваться и наслаждаться жизнью. Здесь, однако, есть ошибка, огромная ошибка, самая нелогичная ошибка. И вот в чём она выражается. Что вы понимаете под словом «жизнь»? Вы имеете в виду жизнь через физические органы? Такая жизнь немногим отличается от существования животных. Я уверен, здесь нет никого, чья жизнь ограничивалась бы чувственными ощущениями. Тогда наша жизнь означает нечто большее. Наши чувства, мысли, стремления – неотъемлемая часть нашей жизни; и разве не является борьба за высокий идеал, стремление к совершенству одной из важных составляющих нашей жизни? Агностики говорят, что нам следует наслаждаться жизнью, как она есть. Но жизнь, помимо всего, означает поиск идеалов; суть нашей жизни в стремлении к совершенству. Это необходимо нам, и поэтому мы не можем быть агностиками и принимать мир таким, каким он видится. Позиция агностиков рассматривает человеческую жизнь за минусом компоненты идеала. Идеала, по словам агностиков, достичь невозможно, поэтому от идеалов следует отказаться. Такова Майя – эта природа, этот мир.

Все существующие религии в той или иной степени предпринимают попытки выйти за пределы природы; самые примитивные религии и наиболее развитые, основанные на мифах или символах, на историях о богах, ангелах или демонах, рассказах о святых и провидцах, великих людях или пророках, или на отвлечённых абстракциях философов, – у всех у них есть общая точка соприкосновения, все стараются выйти за пределы ограничений, поставленных нам природой. Другими словами, все они стремятся к свободе, освобождению. Сознательно или подсознательно, человек чувствует, что он связан; он не втом состоянии, в котором хотел бы быть. Он понял это сразу, как только взглянул вокруг себя. Он в одно мгновение ощутил, что закован в цепи, и что-то внутри него желает вырваться и улететь туда, куда тело последовать не может, но не в состоянии пока разорвать оковы. Даже в самых тёмных, неразвитых религиозных течениях, где объектами поклонения становятся души умерших предков и другие духи, в религиях самых жестоких и безжалостных, тайных, с кровавыми жертвами и крепкими напитками – даже в них проявляется тот же общий для всех религий фактор – стремление к свободе. Человек, желающий поклоняться богам, видит в них, помимо всего, большую свободу, чем та, которой обладает он сам. Если дверь закрыта, он уверен, что божество может проникнуть через неё, и даже стены не станут для него препятствием. Идея о свободе продолжает развиваться, пока не достигает идеала Личного Бога, главное в котором то, что это Существо за пределами ограничений, наложенных природой, за пределами Майи. Перед моими глазами стоит картина, как в дальних лесных убежищах проблема освобождения обсуждается древними мудрецами Индии, и на одном из таких сатсангов, где даже самые старые и мудрые не смогли найти решение, встаёт молодой человек и провозглашает: «Слушайте, вы, дети бессмертия, слушайте, вы, живущие в священных местах, я нашёл решение! Познав Того, кто за пределами тьмы, мы сможем вырваться из тисков смерти».

Майя везде и всюду. Это ужасно. И всё же нам нужно с этим работать. Человек, который заявляет, что он начнёт трудиться тогда, когда мир изменится к лучшему, и он сможет наслаждаться блаженством, достигнет не больше успеха, чем тот, кто сидит на берегу Ганга и говорит: «Я перейду реку, когда вся вода утечёт в океан».

Наш путь не вместе с Майей, а против неё. Нам нужно это осознать. Мы рождены не для того, чтобы помогать природе, а чтобы соперничать с ней. Мы её хозяева, но опустили себя ниже её. Почему здесь стоит дом? Его не природа построила. Природа говорит нам: «Идите и живите в лесу». Человек отвечает: «Я построю дом и буду бороться с природой», и делает так. Вся история человечества – постоянная борьба с так называемыми законами природы, и человек постепенно побеждает. Если говорить о внутреннем мире, там тоже продолжается борьба, борьба животного начала в человеке с его духовным началом, между светом и тьмой; и в этой борьбе тоже человек постепенно побеждает. Он, так сказать, прокладывает себе путь от природы к освобождению.

Мы видим, что философы Веданты находят кое-что за пределами Майи, что-то, не подверженное её влиянию; и, если мы сможем достичь этого, мы освободимся из пут Майи. Эта идея в той или иной форме присутствует во всех религиях. Но в Веданте она является началом религии, а не её завершением. Представление о Личном Боге, Создателе и Управителе вселенной, как Его называют, Хозяине Майи или природы, не является конечным идеалом Веданты; это только начало. Идея растёт и развивается, пока Ведантист не находит, что Тот, кто, как он думал, является отдельной сущностью, – это он сам, и находится, на самом деле, в нём самом. Он сам и является свободным, но, из-за ограничений природы, думал, что скован цепями.

МАЙЯ И СВОБОДА

(Прочитано в Лондоне 22 октября 1896 года)

«Мы приходим, оставляя за собой облака славы», – говорит поэт. Однако не все из нас приходят подобно облакам славы; некоторые приходят подобно чёрным туманам; в этом нет сомнения. Но каждый из нас приходит в этот мир как на поле боя, чтобы бороться. Мы являемся здесь с плачем, чтобы пробить свой путь через бескрайний океан жизни, и движемся вперёд, имея долгие века позади и необъятные просторы впереди. Так мы идём, пока не приходит смерть и не забирает нас с поля боя – победителей или проигравших, мы не знаем сами. Такова Майя.

В сердце ребёнка царствует надежда. Мир подобен золотому видению перед его распахнутыми глазами; он думает, что его воля превыше всего. По мере того как он движется вперёд, на каждом шагу перед ним встаёт непреодолимой стеной природа, препятствуя его будущему прогрессу. Он снова и снова бросается на эту стену, стремясь прорваться сквозь неё. Чем больше он старается, тем дальше отступает идеал, пока не приходит смерть, и это, возможно, и есть избавление. Такова Майя.

Появляется учёный; он жаждет знания. Никакая жертва не кажется ему слишком большой ради обретения знания, никакая борьба не выглядит безнадёжной. Он движется вперёд, раскрывая один секрет природы за другим, стремясь приоткрыть самые сокровенные тайны её сердца, но зачем? Для чего всё это? Почему мы должны признаватьвеличие учёного? Почему он должен становиться известным? Разве природа не творит гораздо больше, чем способно сделать любое человеческое существо – тупая, бесчувственная природа? Почему мы должны признавать великим того, кто подражает тупой, неодушевлённой природе? Природа способна метнуть молнию любой силы на любое расстояние. Если человеку удастся выполнить хоть маленькую часть этой задачи, мы превозносим его до небес. Почему? Почему мы должны восхвалять кого-то за подражание природе, смерти, за имитацию безмозглой и бесчувственной стихии? Сила гравитации способна разорвать на части самую большую массу вещества, которая когда-либо существовала; и всё же она бесчувственна, в ней нет души. В чём же величие того, кто подражает бездушной силе? И всё же мы стремимся это делать. Такова Майя.

Органы чувств тянут человеческую душу за собой. Человек ищет удовольствия и счастья там, где его никогда не найти. Веками нас учат тому, что это тщетно и бесполезно, в этом нет счастья. Но мы не усваиваем урока; это невозможно для нас иначе, кроме как через собственный опыт. Мы делаем попытку получить удовольствие через органы чувств, и получаем удар. Усваиваем ли мы урок? Даже тогда не усваиваем. Подобно мотылькам, летящим к пламени, мы снова и снова стремимся к наслаждению через органы чувств, надеясь найти в этом удовлетворение. Снова и снова мы возвращаемся к этому со свежей энергией, пока не умираем, искалеченные и обманутые. Такова Майя.

То же самое происходит и с нашим умом. В своём желании раскрыть секреты вселенной мы не способны остановиться и перестать задавать вопросы; мы чувствуем, что должны всё знать, и неможем поверить, что знание нам недоступно. Через несколько шагов перед нами встаёт стена времени без начала и конца, которую мы не способны преодолеть. Несколько шагов, и перед нами появляется стена безграничного пространства, которую нам не перепрыгнуть, и всё это безнадёжно погребено за стенами причины и следствия. Нам не выйти за пределы этих стен. И всё же мы продолжаем бороться, и нам придётся это делать. Такова Майя.

В каждом нашем вдохе, в каждом биении нашего сердца, в каждом движении мы чувствуем, что свободны, и в тот же самый момент нам дают понять, что это не так. Рабы, закованные в цепи природы, скованные в теле, в уме, во всех наших чувствах. Такова Майя.

Нет матери, которая не думала бы, что её ребёнок родился гениальным, самым исключительным ребёнком на свете; каждая мать обожает своего ребёнка. В нём вся её душа. Ребёнок вырастает, возможно, становится пьяницей, негодяем, плохо относится к матери, и, чем хуже он к ней относится, тем больше становится её любовь. Мир превозносит это явление, называя его бескорыстной любовью матери, не понимая, что мать, являясь рабом своего чувства, не может ничего с ним поделать. Она бы лучше тысячу раз сбросила своё бремя, но не может. Поэтому она покрывает своё чувство цветами, называя их безграничной любовью. Такова Майя.

Мы все находимся в похожей ситуации в этом мире. Легенда рассказывает нам о том, как Нарада однажды попросил Кришну: «Господь, покажи мне, что такое Майя». Прошло несколько дней, и Кришна позвал Нараду на прогулку по направлению к пустыне. Пройдя несколько миль, Кришна сказал: «Нарада, мне хочется пить, не мог бы ты достать для меня немного воды?» «Я сейчас же пойду за водой!» – и Нарада ушёл. На небольшом расстоянии оттуда была деревня; в поисках воды он вошёл в деревню, постучал в дверь дома, и дверь открыла удивительно красивая молодая девушка. Увидев её, Нарада мгновенно забыл, что его Учитель ждёт воды, возможно, даже умирает от жажды. Забыв обо всём, он стал разговаривать с девушкой. В течение всего этого дня он не возвращался к Учителю. На следующий день он опять был возле дома и разговаривал с девушкой. Разговоры переросли в любовь, он попросил у отца девушки её руки; они сыграли свадьбу, стали жить вместе, у них появились дети. Так прошло двенадцать лет. Умер отец его жены, он унаследовал его имущество. Нарада жил, как ему казалось, очень счастливо со своей женой и детьми, своими полями, скотом и так далее. Потом началось наводнение. За одну ночь вода в реке поднялась так, что река вышла из берегов и затопила деревню. Дома были разрушены, люди и животные были смыты и унесены водой и утонули; всё кружилось и неслось в бурном водяном потоке. Нарада пытался спастись. Держа одной рукой жену, другой двоих детей (третий сидел у него на плечах), он пытался преодолеть силу течения. Сделав несколько шагов, он понял, что течение слишком сильно; ребёнок, сидевший у него на плечах, упал и был унесён водой. У него вырвался крик отчаяния. Пытаясь спасти этого ребёнка, он ослабил руку, державшую других детей, и одного из них тоже унесла вода. В конце концов вода оторвала от него жену, которую он прижимал к себе изо всех сил, и его, рыдающего от горя, выбросило на берег. Позади него послышался мягкий голос: «Где же вода, мой мальчик? Ты отправился, чтобы достать кувшин воды, и я жду тебя; тебя нет уже полчаса». «Полчаса?» – воскликнул Нарада. Все двенадцать лет прошли перед его умственным взором, и все эти события произошли за полчаса? Такова Майя.

В той или иной форме мы все находимся под её влиянием. Это самое запутанное и трудное для понимания положение вещей. О нём говорят мудрецы и святые в каждой стране, этому учат везде, но верят этому единицы, потому что мы не способны поверить в это, пока не ощутим на собственном опыте. Что же всё это значит? Нечто ужасное. Потому что всё в мире тщетно, бесполезно. Приходит время – вечный мститель – и не остаётся ничего. Оно проглатывает и святого, и грешника, короля и крестьянина, прекрасное и безобразное; оно не оставляет шанса никому. Всё в мире несётся к единственной цели: разрушению. Наши знания, наше искусство, наука – всё торопится к этой цели. Никто не способен идти против течения времени, никто не может замедлить его даже на минуту. Мы можем попытаться забыть об этом так же, как люди в поражённом чумой городе пытаются забыть обо всём, погрузившись в пиры, вино, танцы и другие бесплодные занятия, парализующие их ум и сознание. Мы и пытаемся забыть, пытаемся оглушить себя разными видами чувственных удовольствий. Такова Майя.

Были предложены два подхода к жизни. Первый подход самый распространённый, его знает каждый: «Возможно, это так, но не думай об этом. Как говорит пословица, заготавливай сено, пока солнце светит». Да, всё это так, это факт, но не углубляйся в это. Ухвати столько удовольствия, сколько сможешь, делай то, что можешь; не оглядывайся на тёмную сторону жизни, а смотри на её позитивную, полную надежды сторону. В таком подходе есть доля истины, но в нём таится и опасность. Действительно, в таком подходе к жизни заключена хорошая мотивирующая сила. Надежда и оптимистический настрой – прекрасные мотивирующие силы в нашей жизни, но в то же время они таят в себе некоторую угрозу. Опасность в том, что в отчаянии мы можем отказаться от борьбы. Именно так происходит с теми, кто учит: «Принимай мир таким, каков он есть; сиди спокойно, со всем комфортом, который тебе доступен, и будь удовлетворён миром вместе со всеми его несчастьями. Получив удар, считай, что это не удар, а подарок судьбы; если с тобой обращаются как с рабом, говори, что ты свободен. Днём и ночью обманывай других и свою собственную душу, так как это единственный путь жить счастливо». Это то, что называют «практической мудростью», и никогда ещё данный подход к жизни не был столь распространён, как в сегодняшнем девятнадцатом столетии; потому что никогда ещё не выпадало столь тяжелых испытаний, как сейчас, никогда не было такой острой конкуренции, никогда не был человек так жесток к своим собратьям – людям необходимо хоть какое-то утешение. В наше время такое отношение к жизни пропагандируется самым решительным образом; но оно не приносит успеха; оно ведёт к краху, куда и должно вести. Запах разложения не заглушить лепестками роз; это невозможно. Не удастся долго скрывать этот запах: розы увянут, а запах тления станет сильнее, чем раньше. Также и в нашей жизни. Мы можем попытаться прикрыть наши застарелые гнойные язвы золотой парчой, но придёт день, когда золотые покровы будут сорваны и язвы явятся во всём их безобразии.

И что же, выхода нет? Это правда, что все мы рабы Майи, рождены в Майе, живём в Майе. Так, значит, нет выхода, нет надежды? Веками известна истина о том, чтомы все страдаем, что этот мир – настоящая тюрьма, даже красота этого мира – тюрьма, даже наш ум и интеллект – темница, наше место заключения. Нет человека, нет человеческой души, которая не ощущала бы это хотя бы время от времени, что бы люди ни говорили. И пожилые люди ощущают это в наибольшей степени, потому что накопили жизненный опыт и не обманываются столь легко ложными надеждами, которые предлагает нам природа. Разве нет у нас выхода? Даже стоя перед лицом всех этих беспощадных фактов в гуще несчастья и страдания, в мире, где жизнь и смерть – синонимы, мы всё же слышим тихий голос, звучащий через века в каждой стране, в каждом сердце: «Божественна Моя Майя, состоящая из качеств (гун), и очень трудно пройти сквозь неё. И всё же те, кто приходит ко Мне, пересекают океан жизни». «Придите ко Мне все, кто устал бороться, устал от труда, и Я дам вам успокоение». Этот голос ведёт нас вперёд. Человек слышал его и раньше, слышит его веками. Он начинает звучать для человека, когда кажется, что всё потеряно, даже надежда, когда рушится вера человека в собственные силы и кажется, что всё утекает сквозь пальцы, а жизнь выглядит кучкой бесполезных обломков. Тогда человек начинает слышать голос. Это называется религия.

С одной стороны, существует смелое утверждение, что всё вокруг – чепуха, Майя, а вместе с этим есть и другое мнение, полное надежды, что за пределами Майи есть выход для нас. С другой стороны, практичный человек советует нам: «Не забивайте себе голову такой чепухой, как религия и метафизика. Живите здесь и сейчас. Конечно, этот мир отвратителен, но не унывайте». Говоря проще, это значит: живите жизнью лицемера, полной лжи, постоянно обманывая себя, тщательно пряча свои язвы под покровами. Ставьте заплату за заплатой, пока всё не расползётся и вы не превратитесь в кучку лоскутов. Это то, что называют практичной жизнью. Те, кого удовлетворяет кучка лоскутов, не приблизятся к религии. Религия начинается с глубочайшей неудовлетворённости нынешним положением вещей, своей жизнью и с неприятия, глубокого неприятия попыток улучшить её, ставя тут и там заплатки, с безграничного отвращения к лжи и обману. Религиозным может стать только тот, кто дерзнёт произнести то, что произнёс однажды всемогущий Будда под деревом Бодхи, когда в его уме возникла мысль о практичном, прагматическом отношении к жизни, он понял её бесполезность, но не мог найти выход для себя. Когда к нему пришёл соблазн оставить поиски истины, вернуться в мир и продолжать прежнюю жизнь, полную обмана, называть вещи неправильными именами, лгать самому себе и окружающим, он отверг его и сказал: «Смерть лучше, чем жалкое невежественное существование; лучше смерть на поле боя, чем жизнь побеждённого». В этих словах – основа религии. Если человек занимает такую позицию, то он встаёт на путь поиска истины, на путь, ведущий к Богу. Подобная решимость – самое первое, что необходимо, чтобы стать религиозным. Я прорублю свой собственный путь. Я познаю истину либо закончу свою жизнь в попытках познать её. Ибо на этой стороне ничего нет, всё исчезло, всё ежедневно тает. Прекрасный, полный надежд молодой человек сегодняшнего дня завтра станет стариком. Умрут его надежды, радости и удовольствия точно так же, как бутоны цветов погибнут с завтрашним морозом. Это с одной стороны, а с другой есть много очарования в победе над жизненными невзгодами, над самой жизнью, в победе над миром. Человеку лучше придерживаться такого идеала. Те, кто дерзает бороться за победу, за истину, за религию, находятся на правильном пути, этому учат и Веды: «Не погружайтесь в отчаяние. Путь очень труден, он подобен хождению по лезвию бритвы; и всё же не отчаивайтесь. Проснитесь, встаньте и достигните своего идеала, своей цели».

Самые разные религиозные течения, в какой бы форме они ни проявлялись в человеческой среде, имеют одну общую базу. Это учение об освобождении, о пути за пределы этого мира. Они появляются не для того, чтобы примирить людей с окружающим миром, а чтобы разрубить гордиев узел, основать религию на её собственных идеалах, не готовых идти на компромисс с миром. Таковы все религиозные течения, и задача Веданты – гармонизировать различные духовные стремления людей, выявить общую основу между мировыми религиями, как самыми возвышенными, так и самыми неразвитыми. И то, что мы называем суевериями, и высочайшая философия имеют, на самом деле, одну и ту же цель: найти решение жизненных проблем, и в большинстве случаев решение это связано с помощью существа, не связанного законами природы, то есть, того, кто является свободным. Несмотря на все различия в представлениях о природе этого обладающего полной свободой помощника, будь это Личный Бог или разумное существо в человеческом образе, будь он мужского рода, женского или среднего – перечисление его качеств можно продолжать бесконечно – главная идея одна и та же. Несмотря на почти неразрешимые противоречия между различными религиозными концепциями, можно проследить золотую нить единства, связывающую их, и в философии Веданты такая золотая нитьбыланайдена, проявляется постепенно перед нашим взором, и первый шаг на пути к открытию нити единства всех религий – утверждение о том, что всё и вся стремится к освобождению.