скачать книгу бесплатно
«Едва завидев Алую зарю, люди и звери прятались по убежищам, и никто не смел в этот день показаться пред небом. Смерть поджидала любого, кто по несчастливой судьбе не успевал спрятаться в живительной прохладе».
Теперь в голове оставалась одна-единственная мысль.
Бежать!
Я ухватилась за ближайший валун, быстро огляделась по сторонам, и воздух обжег легкие, когда я втянула его со стоном ужаса. Ни намека на возможное убежище ни в одной стороне. Везде одно и то же – голые пески, массивные валуны, исполинские скалистые выходы, колючки, пробивающиеся в месте, где едва-едва угадывается пересохшее русло ручья.
Еще раз огляделась и, что было сил, помчалась на запад, в сторону, противоположную Алой заре. Босые ноги вязли в песках, льняные брюки и рубашка не могли защитить от колючих мелких частиц, что нес ветер. Я боялась взглянуть назад, боялась перевести дух, все казалось, что небо уже стало ярче, что кожа на спине краснеет и вот-вот начнет обугливаться. И я превращусь в мумию, заживо погребенную в этой пустыне, которую сама же описывала не единожды…
Бежа-а-ать!!!
Наверное, легкие уже наполовину заполнены едким песком. Если я не останусь лежать тут, глядя во враждебное небо, так умру от удушья…
В глазах двоилось, я споткнулась о камень и полетела наземь, пальцы сомкнулись на чем-то твердом и хрупком, присмотрелась – прямо в лицо мне приветливо скалился зубастый череп, изучал песчаными глазницами.
С криком я отползла прочь, отшвырнула белую кость, что попалась под руку, привалилась спиной к большому останцу, в тенек. Подышать. Чуть-чуть. Передохнуть… совсем немного… прикрыть глаза, на секундочку, не больше…
Голова клонится к плечу, и я почти наяву вижу перед собой мой чайничек, полный зеленого чая…
Нет! Всеми силами стряхнула с себя дрему. Чуть слабины – и она станет смертельной. Тень от камня становилась все меньше. Может, окопаться здесь, как ящерице, и переждать наступающий день?..
Впереди еще есть такие скальники, а солнце пока не взошло. Я должна бежать!
Бежать… идти…
Колени подкосились, и я упала на четвереньки, руки по запястья провалились в песок. Спину жгло нестерпимо. Я оглянулась и увидела, что Солнце уже на добрую треть вышло из-за горизонта. Желтое светило уже начало блекнуть перед алым заревом.
Ползти!
Зарываясь как змея, я доползла до большого валуна, укрылась в его тени, прижалась к еще прохладному подножию камня сухими губами.
Если я останусь здесь, то умру. Сгорю заживо, поджаренная кровавым светилом собственного мира…
Сухой воздух драл носовые ходы и глотку, жег грудь. Я стала дышать мельче, отчаянно прищурилась, стараясь разглядеть хоть что-то кроме бесконечной пустоши.
И тут мне почудилось, миражом, обманом зрения… крошечные очертания впереди. Холмики, изогнутые тонкие стволы… Тут же мираж заколебался, задымился и исчез за белыми мерцающими кругами. Я зажмурилась и вгляделась снова вдаль воспалившимися глазами.
Там что-то есть!
Даже если и так, мне нипочем не успеть.
Тень от камня уменьшалась.
Бешеным усилием я вскинула себя на ноги и рванулась вперед, изо всех сил, сколько хватало дыхания. Я бежала сквозь намертво высушенный воздух, который становился с каждой секундой все жарче, словно растапливаемая печь. Лицо горело, босые ступни отталкивались от раскаленной сковороды. Мне казалось, что по спине кто-то прокатывает тлеющие головни.
А мираж дразнил, маячил впереди, но не становился ближе.
Белый вихрь поднялся и снова сбил меня с ног. Я задохнулась прожаренным воздухом и не могла больше вдохнуть. Высвободилась наполовину из рубашки и подтянула пропитанную потом майку к голове. Натянула рукава обратно, а тонкую хлопчатобумажную ткань прижала к носу и рту. Помогло это на несколько секунд.
Вдруг прямо передо мной поднялся еще один вихрь, такой, что я совершенно потеряла возможность видеть.
Ко мне приблизилась жуткая пятнистая морда, двоящаяся в глазах, с белых клыков капала слюна. Влажный розовый язык облизал мне лицо. Зверь зарычал, я всхлипнула, не в силах двинуться с места. Уже стало казаться, что я оплавилась и скоро превращусь в стеклянную статуэтку. Невелик выбор – заживо сгореть или попасть в зубы хищнику…
И тут сквозь набившийся в уши песок, точно издалека, послышался голос:
– Эй! Эй, ты! Ты живая?
Пятнистая зверюга прошлась языком по моей шее и крепко вцепилась зубами в льняной ворот, протащила меня по земле и лапой перевернула на спину. Рядом с мордой очутились сапоги, перетянутые веревками, кто-то склонился надо мной и поднял на руки. Я видела только закутанный в грубую ткань силуэт да слышала какой-то непонятный звон.
– Помогите… – только и смогла я прошептать, едва ворочая пересохшим языком
– Без тебя не разберусь, – бросил глухой голос. – Цепляйся крепче.
Под руками я почувствовала жесткую шкуру, огрубевшую от песка и жара.
– Вперед! – командный тон.
Я успела уткнуть лицо в шерсть, ветер обжег уши. Мягкими скачками зверь несся, упруго отталкивался от земли, сильные мышцы играли под шкурой, а позади бегом мчался неизвестный. Смертельный жар гнался по пятам, но мы все время обгоняли его – на секунду, на мгновение…
Вот я краем глаза заметила тонкие силуэты сухих деревьев по сторонам. Зверь сбавил бег и остановился. Я скатилась с его спины на землю, у подножия невысокого холмика, поросшего жесткой рыжей травой и колючками. Сбоку явно выделялась квадратная дверь, обложенная дерном. Зверь переступал лапами и рычал, вглядываясь в пустыню. Я приподняла голову и увидела стремительно приближающийся черный силуэт на фоне алого светила. Незнакомец буквально пролетел мимо меня, зверь прыгнул на холмик, сильно припав на переднюю лапу, толкнул второй лапой дверь внутрь, и исчез в темном проеме, только мелькнул кончик пятнистого хвоста. Человек прыгнул вслед за ним, и я сама опрометью кинулась в черную яму, из которой веяло благой прохладой, скатилась вниз на несколько метров. Незнакомец что-то потянул на двери и плотно захлопнул ее.
Но я успела увидеть в закрывающемся проеме огромный алый шар с черными прожилками, от которого простирались к земле огненные лучи.
– Ты был послан уничтожить Стрелка.
Негромкий голос отдавался от стен старой библиотеки и скрывался в пыльных книгах.
– Повтори.
– Ну, я был послан уничтожить Стрелка.
Карлик поболтал трубочкой в чаше с мыльным раствором и выдул переливчатый пузырь.
– Стрелок жив.
– Ум-м-гумм, – отозвался карлик, занятый следующим пузырем.
– Объяснись.
– Мэтр Амгалан, – в голосе карлика почудилась легкая насмешка. – Я вам не наемный убийца из бульварного боевичка. Ножи в спину не мой конек. Так, направить, подтолкнуть… а дальше сами, любезны будьте.
Бледная рука, перевитая серебряными цепочками, смахнула со стола чашу. Мыльная пена растеклась по запыленному паркету, а карлик с сожалением отложил трубочку.
– Не надо так нервничать. Кто мог подумать, что у Стрелка окажется покровительница, которая могла бы стать вам достойным противником?..
– Противником? Мне? – колыхнулись черные кудри, сдерживаемые алой повязкой, рот презрительно изогнулся. – Не забывайся, червяк.
– …или союзником, – закончил карлик, изучая резной узор на круглом столе. – Авторесса амбициозна, даже очень. Стрелка едва не прибила, но ровно тогда, когда ей это потребовалось. За просто так мир гореть в аду она б не оставила. А вот если б ей объяснить, предложить…
– Это мой мир! – рявкнул Амгалан так, что зазвенели хрустальные подвески на огромном подвесном канделябре. – Я не стану его делить с какой-то…
– Простите, мэтр, но пока мир – не ваш, – нагло перебил его карлик. – Демиург обещал вам его только в случае вашей победы. А Солнце-то, – карлик выстрелил пальцами в разные стороны, изображая взрыв. – Да, я не успел – Терингу-то понесло, гибель вашу… о, простите, гибель Солнца она одним махом описала, никто б не успел вмешаться. Но кто, позвольте напомнить, время тянул, да с пути ее сбивал, Стрелка опять же натравил? А удачно ведь вышло, мэтр – все усилия ее прахом пошли. Так кто? – он недвусмысленно указал большими пальцами на себя. – Думаете легко по мирам таскаться, да еще с героем этим полудурочным? Хоть бы спасибо сказали. История-то продолжается.
Амгалан задумчиво тронул серебряный кулон в распахнутом вороте снежно-белой рубахи.
– Так-так, – протянул он. – Продолжается, говоришь? Что ж, внесем немного приключений…
Глава 4
Джер забрался поглубже в пещеру, прополз через узкий лаз. Руки нащупали крутой обрыв. Молодой охотник достал из поясного мешочка кресало, высек искру, затеплил лучину и, удостоверившись, что не переломает себе ноги, спрыгнул в неглубокую каменную западину, которая так и влекла к себе уютной прохладой. Из западины вел вглубь скалы еще один проход, но охотник решил, что идти дальше будет лишним, а это место вполне подойдет для отдыха.
Стояли дни Алого Солнца, и Джер передвигался исключительно после заката. Уже много ночей он шел вдоль скалистой гряды, а днем отсыпался в таких вот пещерках. В это время все люди земли вели такую жизнь – бодрствовали и занимались делами по ночам, а с рассветом прятались по укрытиям. Горе тому, кого Алое Солнце настигало под небом! Джер часто видел несчастных, погребенных в песках, не успевших скрыться от гибельного жара.
Так продолжалось до времени дождей, благословенных дней, когда низкие тучи застилали небо, и земля насыщалась влагой. Продолжались дожди от нескольких восходов до нескольких сезонов, как было угодно богам. После этого обычно вступало в права Желтое Солнце, жар становился не таким нестерпимым, и с рассветом можно было выходить из укрытий. Но все это время горизонт на востоке зловеще подсвечивался красным, иногда показывалась тонкая алая дуга, и каждую ночь люди с трепетом гадали, что принесет им новый день – просто жар, который можно пережить, или же огненные щупальца, шарящие по земле в поисках добычи.
Затеплив глиняный светильник, Джер первым делом извлек из кожаного чехла лук и осмотрел его. Это было доброе оружие – гибкие плечи с берестяной оплеткой, костяные накладки для большей крепости, свитая из волокон мощная тетива. Неведомая сила таилась в нем, дремала, ждала своего часа.
Удостоверившись, что все в порядке, Джер спрятал лук и вынул из поясной сумы кусок вяленой крольчатины. Поужинав, вдоволь напился чистой воды из кожаной промасленной фляги и стал готовиться ко сну.
Охотник задул светильник, подложил суму под голову, завернулся в походный плащ и принялся размышлять. По его подсчетам, до радужного моста оставалось не более десяти ночных переходов. Минуя испытания, он взберется по мосту на небо, добудет лыжи, сделанные из звездной пыли, проложит небесную лыжню, поднимется в обитель Алого Солнца и убьет его.
Всего-то навсего. Даже думать не о чем, плюнуть и растереть, ха.
Все это прошамкала Джеру древняя, похожая на сошедшую с ума крысу, шаманка. Бубнила она что-то над блюдом гнилой воды с поганками пополам, бубнила и добубнилась до того, что сам старейшина рода пришел к молодому охотнику на поклон. Уговаривать долго Джера не пришлось, старейшина застал его уже вощившим тетиву прадедова лука перед долгим странствием. Все селение провожало его в путь звездной ночью, даже шаманка выползла из заросшего паутиной логова, помахала костлявой рукой. Ручной ворон на ее плече каркнул со всей дури. Джер невольно обернулся и увидел, как бабка скалит в улыбке крепкие белые зубы да подмигивает такими молодыми и задорными глазами, что жуть берет. Решил – почудилось потемну.
Джер не имел и малейшего представления ни о том, как ходить по радуге, не проваливаясь, ни о преимуществах звездной пыли перед обыкновенным камусом, которым подбивали лыжи охотники в древние времена. Ни, тем более, каким лешим ему удастся пристрелить Алое Солнце, когда там и стрелять-то не разберешь, во что.
Но до этого утра он особенно не занимал голову такими мыслями. Шел себе и шел, весело да уверенно, точно знал, что идет правильно, как будто верное охотничье чутье само вело его к цели. И тут вдруг впервые почувствовал, что куда-то пропадает уверенность, непривычная растерянность овладела охотником, как будто в первый раз трезво взглянул на то, что предстоит ему сделать и отвечать за это перед всем миром.
Джер погладил плечи верного лука через чехол. Друг отозвался теплотой и спокойствием, словно хотел сказать: «Не скули, мол, сдюжим!» Охотник глубоко вздохнул, погружаясь в дремоту.
«Ты справишься! Ты не один…»
Джер вздрогнул и открыл глаза. Голос был таким ясным и звонким, что охотник не сразу понял, что прозвучал он во сне.
Он пошарил за пазухой и сжал в ладони маленькую, в палец длиной деревянную фигурку, погладил ногтем незамысловатую резьбу, изображавшую пышные кудри. Ему показалось, будто легкие пальцы, едва прикасаясь, взъерошили его волосы и, шутя, щелкнули по мочке уха.
– Благодарю тебя, Теринга, – тихо сказал он в пустоту пещеры. – Благодарю за силу, которую даешь мне.
Охотник прикоснулся губами к теплой фигурке и снова задремал.
Он проснулся от странных звуков вокруг. Сухой шелест наполнял пещеру, слышались пересвисты, в которых чудились отдельные, пока неразличимые слова. Охотник молнией вскочил, закинул за спину суму и лук, следующим движением высек искру, огонек заиграл на волосяном фитиле.
Вниз по скатам чашеобразной западины скользили три змеи, нащупывая себе путь влажными раздвоенными языками. Гибкие, блестящие в свете огонька, они переливались красно-золотыми оттенками, четко очерченные чешуйки шелестели по камню.
«Уничтожжшшшшить…»
Каждая змея была толщиной в руку, а хвосты их еще терялись в темноте над обрывом.
«Любой ццсссеной…»
Вот одна змея блеснула черными обсидианами глаз, раскрыла пасть, спружинилась и сделала бросок в сторону Джера. Охотничий нож сам прыгнул в ладонь, другую руку Джер выметнул вперед, перехватил змею пониже головы и ударил ножом снизу вверх, под нижнюю челюсть. С хрустом сомкнулись белоснежные клыки, тягучая желтая жидкость потекла по запястью охотника, но нож оказался бессилен пробить жесткую чешую. Оглушенная змея воспряла и с новой силой попыталась вывернуться из хватки Джера. А в это время вторая подползла к ногам, обвилась вокруг высокого кожаного мокасина и довольно бестолково вонзила зубы в плотное голенище. Продолжая сжимать первую змею, Джер с силой ударил подошвой вторую, и тут уже пришлось ловить на нож атаку третьего свитка алых упругих колец.
Славное, идеально отточенное лезвие беспомощно скользнуло по золотой шкуре, но ему удалось отбросить змею на несколько шагов. Пока она, шипя, готовилась к новой атаке, Джер сориентировался и ударил острием вторую змею прямо в раскрытую пасть, которая шарила языком, не в силах дотянуться до колена, не защищенного толстой кожей.
«Униччччтожжшшшить Джжшшшера Ссссстрелка…»
«Любой ццссссеной…»
Змея обмякла на полу пещеры, слизистая лужа крови и яда растеклась по серому камню.
А Джер уже бился с двумя змеями, стараясь перехватить обеих ближе к голове. Первую он продолжал сжимать все сильнее так, что твари приходилось невольно раскрывать челюсти, чтобы дышать. Улучив момент, он ударил ее ножом в небо, и тут же почувствовал острую боль в левой ноге. Поток слизи и крови хлынул из головы убитой змеи на руки, лицо, одежду. И второй раз боль ударила охотника в бедро. Он припал на правую ногу и прямо перед ним оказалась морда змеи, разевающей пасть для третьего укуса. Джер по рукоять погрузил нож в шипящую глотку, змея мягкими безвольными кольцами осела у его ног, но он услышал торжествующий угасающий свист:
«Ты умрешшшшь… Сссстрелок уничтожжшшшен… сссслава Ссссолнццсссу…»
Джер подтянул левую ногу, ножом вспорол штанину, ударил лезвием глубже, сдавил, еще сильнее, кровь вперемешку с желтым ядом насквозь промочила одежду. Он потянулся к чудом не угасшему светильнику, чтобы прижечь рану, но тут снова послышался тот же самый отвратительный шелест. Еще одна змея перевесилась через край обрыва и ползла к нему.
Джер понял, что еще одной схватки не выдержит. О том, чтобы забраться на обрыв, нечего было и думать, тем более что по выходу из пещеры его уж точно ждала неминуемая смерть под палящими лучами.
Сжав зубы, вцепившись в окровавленную костяную рукоять ножа, он полуползком бросился к черному проему, что вел вглубь скалы.
В подземном укрытии мой спаситель первым делом засветил глиняный жировик и принялся осматривать лапу зверя, напоминающего ягуара средних размеров. Похоже, зверь серьезно поранился. От пережитого напряжения у меня дрожали руки и ноги, горела обожженная спина. Незнакомец не обращал на меня внимания, гладил ягуара и ласково разговаривал с ним. Я понемногу пришла в себя и увидела, что лежу на сырой земле, а в углу, в небольшой яме проступила грязная лужица. При ее виде засаднило горло. Человек тоже заметил воду, подошел и принялся раскапывать землю пальцами. Я молча стала помогать. Вскоре ямка наполнилась мутной жидкостью. Я зачерпнула ладонью, поднесла к губам, и обнаружила, что пью воду, отфильтрованную многими слоями грунта. Человек напился сам и напоил зверя, затем сбросил с плеч туго набитый мешок, извлек смотанную полосу ткани, смочил ее, принялся отирать больную лапу…
Пережитый жар дал о себе знать – закружилась голова, и я почувствовала, что проваливаюсь в сон.
Не знаю, сколько пришлось пролежать не то во сне, не то в беспамятстве. Очнулась в окружении абсолютной темноты, но над головой, в открытом квадратном проеме виднелось темно-синее небо, усыпанное яркими звездами. Я лежала, свернувшись клубком на холодном земляном полу, абсолютно продрогшая, в отсыревшей одежде.
Мысли угоревшими белками запрыгали в голове, когда начали всплывать воспоминания о произошедшем.
Предположение, что это сон или бред, я отмела примерно на этапе воспоминаний о невозможности вдохнуть раскаленный воздух и песке, скребущем горло. Как показывает опыт, любой сон прерывается на моменте, когда спящий близок к смерти. С уверенностью могу заявить, что так оно и было.
Что делать сейчас? Окопаться в земле и переждать, пока Алое Солнце закатится, сраженное меткой стрелой?
С нервной усмешкой я села, встряхнула головой, коснулась обгоревшей кожи на затылке и поморщилась от боли. Так-то, богиня Теринга! Хорошо, устроившись в уютном кресле, творить страшные миры? Теперь отвечай лично за то, что натворила!
Я попыталась сообразить, до какого момента мы с Джером могли стереть роман. Что происходит сейчас? Идет ли Джер по дороге к радужному мосту или еще живет спокойно в своей пещере, не подозревая о великой надежде, что возлагает на него весь мир? А может, уже гремит в небесах битва охотника с солнечным богом?
Чуть поразмыслив, я пришла к не самому утешительному выводу о том, что третий вариант вряд ли возможен. Сможет ли охотник совершить в одиночку то, к чему мы шли вдвоем? Пройти путь, на котором не раз приходилось мягко направлять его в верную сторону?
– Ты справишься, – прошептала я в темноту. – Ты не один.
Поеживаясь и зябко кутаясь в льняную рубашку, я выкарабкалась из ночного убежища. Огромные чистые звезды рассыпались по небосклону, в воздухе сплетались ноты свежести и дикости с терпкой примесью высохших трав. Этот аромат не истребить никаким жаром. Под ногами шмыгали мелкие песчанки. И представить трудно, что с рассветом все подзвездное пространство становится абсолютно безжизненным.
По-видимому, ночь наступила недавно. Неподалеку плясал маленький костерок, пламя обрисовывало силуэт человека, который склонился над распростертым на боку зверем. Я подошла ближе, зашуршала сухая трава под ногами. Человек даже не глянул в мою сторону. Он приподнял обеими руками тяжелую переднюю лапу. Зверь жалобно заворчал, на голень была наложена полотняная повязка, насквозь мокрая от крови.
– Надо сменить, – несмело проговорила я.
Человек не ответил, принялся разматывать ткань, небыстро, уверенно. Зверь терпел, слегка поскуливал, вздергивая губу, под которой виднелись влажные десны. Под повязкой оказалась открытая рана. В свете костерка было видно, что в нее попала шерсть и песок.
