скачать книгу бесплатно
Дворовые песни, подобие рока…
Но всё бесталанно, бедно, недалёко,
С удавкой на шее… Полнейший абсурд.
Искусство толпы? Хромоногая прыть?
Пугливая лесть? Подражанье великим?
Всплывают из памяти «звёздные» лики…
Но всех затмевают собой «Песняры».
На третьем альбоме теряют лицо,
Себя в многочисленных пробуя жанрах…
А что остаётся?.. Бичевская Жанна?
С галёрки орут:
– Виктор Цой!!!.. Виктор Цой!!!..
Конечно-конечно… Но вспомнив, к стыду,
Что есть ещё Визбор, Сергеев и Кукин,
Я в руки гитару беру и от скуки
Спасаюсь минором на первом ладу.
Затем вспоминаю британский хард-рок,
Барочную музыку (тусклые свечи),
Славянский фольклор, что звучит недалече,
Бориса, что пишет душе на поток…
И, выведя формулу в долгом дожде,
Услышав, что музыка жаждет свободы,
Являясь, по сути, её производной,
Я искренне верю бесценным аккордам…
А всё остальное -…
круги на воде…
В ПОЛУОТТЕНКАХ СЕРОГО
Живёт на крайнем севере
Непризнанный поэт.
В полуоттенках серого,
Шестой десяток лет.
Рисует он, старается,
Творит свои стихи,
А те – не получаются,
Бесструнны и сухи.
Поэт берёт фломастеры,
Мелки, карандаши
И, разложив, с пристрастием
Использовать спешит.
Но странная история,
Не верит он глазам:
Рисунок сер… Расстроенный,
Не зная, что сказать,
Поэт идёт за водочкой,
Яичницу соли?т,
И, стих слагая до ночи,
На стеночке сидит.
И тут он видит в креслице
Унылую мадам…
– Спустилась я по лестнице
Приветик передать…
Представившись Эвтерпою,
Мадам и говорит:
– Терпение исчерпано,
Несчастный мой пиит.
Поймёшь ли ты, бессмысленный,
Что серостью творя,
Цвета в стихах не вызреют
И все старанья – зря.
Хоть водкою, хоть радугой
Себя ты вдохновляй…
Но, серый друг мой, надо ли?..
А впрочем,
Начисляй…
ПРОЯВЛЕНИЯ
Жизнь уносится сквозь пальцы
В быстрой смене декораций.
Ну, за что бы удержаться…
Ни за что не удержаться.
Всё стремительнее ветры,
Незаметнее закаты…
И таинственный локатор
Наблюдает из-за ветки.
Будто кто-то, не решаясь,
Всё оттягивает сроки.
Дунет ветер. Ветка дрогнет,
Робкий пульс опережая.
И закаты, и восходы,
И гудящие суставы —
Сновиденьем, как угодно,
Пролетающим составом…
И, упав на полустанке
В колыбельку из ромашек,
Я запомнюсь вам вчерашним.
Сон ли, явь?.. Прошло и…
Странно…
НА ШЕСТОЕ АПРЕЛЯ
Вечер с надсадною горечью.
Строго звучащий фокстрот.
Страшно держаться за поручни,
С неба спускаясь на лёд.
Взмыл, улетел за околицу
Злой стрекозой самолёт…
Больно. Не пьётся. Не молится.
Помнится. Не достаёт.
Мир – перевёрнутой чашею…
Тучи легли на порог.
…и тишиною кричащею
Бьёт по окошку листок.
Только всё кажется, видится…
Всё ещё длится эскорт…
Жизни земная гостиница.
Срок проживания – стёрт.
В ДЕНЬ СЕВЕРНОГО ВЕТРА
Серебрится брошкой озеро.
Приосанилась ольха.
А погодка – несерьёзная,
Ветродуем рвёт меха.
Убоявшиеся холода,
Льнут к ладошкам лепестки.
Как же это так, без повода?..
С ночи давит на виски.
Зеленела благолепием,
Ранней спелостью дыша…
Перепадами нелепыми
Удивляется душа.
«…и не хочется ничёшеньки,
Знай, каминчик разжигай…
Эх, картошка, чё же, чё же ты?..»
Ну да к ты ей помогай…
Не томись над паутиною
В полудрёме и тепле,
Уподобившись актинии,
Что скучает на столе.
День, другой и всё изменится.
И чего уж тут гадать…
Урожай… Куда он денется
Под рукой,… ядрёна мать.
ВОЛШЕБНАЯ СИЛА ТАЛАНТА
(со слов мужика, стоявшего в очереди за пивом)
– Чё хвалиться холодильником?..
Не фурычит агрегат.
Стоит около «полтинника»
Пресловутый финский «гад».
До полуночи с супругою
Бесполезно воевал
И пружиною упругою
Всё усиливал скандал.
Нет желания доказывать
Вёртким менеджерам смысл…
«Чё, не видишь, что мы – разные,
Чтоб идти на компромисс…»
Но жена грозит разводами,
Коли буду глух и нем:
Хмуро спит себе поодаль и
Чувства прячет в глубине…
И решил пойти я к «главному»
Ровно в «сэвэнтин о клок»,
Чтоб по делу отбакланить и
Прохиндею дать урок.
Гипермаркет, так, на троечку…
Пробежал через «админ»
И к директору настойчиво
Постучал, мол, друг, прими…
Секретутка – баба крепкая,
Нога на ногу сидит
И с брезгливостью, свирепо так,
Мне «на выход!..» говорит.
Не считаясь с секретуткою,
Я ворвался в кабинет…
А ведь это вам не шутка и…
Сел, как царь, на табурет.
Но, споткнувшись о внезапность, я
Вмиг размяк и обомлел:
На столе, с фужером, запросто,
Губер с тёлкою сидел.
Михаилом Евдокимовым
Назвался? он мне, а я,
Своего не помня имени,
Лишь захрюкал, как свинья.
Всё откланивался, щурился,
Позабыв зачем пришёл;
Облажался, обмишурился,
Промахнулся этажом
И соседке с бл… дским личиком,
Будто собственной жене,
Игнорируя приличия,
Объяснялся…
в тишине.
КАМНИ – ПАМЯТЬ
Остались незрячие камни.
Они ещё что-то помнят?..
