скачать книгу бесплатно
История станицы Берёзовской. Часть 1
Михаил Сутчев
Это второе издание Первой части «Истории станицы». В ней переработан исходный материал и добавлено много нового. Здесь также рассказывается об истории образования Казачества как народа, о заселении реки Медведицы, об образовании городка Берёзов-Муравского и Старой станицы, но в более понятной и популярной форме.
История станицы Берёзовской
Часть 1
Михаил Сутчев
© Михаил Сутчев, 2017
ISBN 978-5-4474-7647-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Родина
Родина – это что?
Родина – это страна?
Родина – это дом?
Может быть это станица?
А может быть это холм?
Иль в небе парящая птица?
Или берёзка корявая?
Может быть это степь?
Или река величавая?
Родина, это-всё то,
К чему твое сердце привязано!
Родина, это – всё то,
Что с твоим Именем связано!
(Сутчев М. И. 2013 г.)
Введение
«Вся история России сделана казаками!»
(Л. Н. Толстой)
Казак не может считать себя настоящим казаком, если он не знает своей истории, не соблюдает традиции и обычаи казачества.
Не зная своей истории, не зная своих корней – человек обречен на жалкое существование, значит у него внутри пустота, значит, у него нет будущего. Каждый из нас должен задуматься над тем для чего мы живем, что мы оставим после себя, чему мы научим своих детей и внуков? Ведь мы с вами и делаем эту историю и в ней живем. Только знание своей истории, своих корней дают человеку уверенность в себе и в своем будущем.
Ведь сколько интересных фактов истории нашей станицы потеряно только из-за того, что мы не интересовались своим прошлым у родных и близких, бабушек и дедушек.
Листая странички интернета, всяческие словари и энциклопедии я решил найти хоть что-то про свою родную станицу Берёзовскую. Но находил только какие-то обрывки, не связанные между собой. И вот я решил восполнить этот пробел и написать историю нашей станицы, чтобы все знали, кто мы есть на самом деле и в каком интересном месте мы живем.
Дорогие друзья, уважаемые читатели интересуйтесь своим прошлым и своей историей.
Не стыдно изучать историю, стыдно её не знать.
Пролог
Как-то пролистывая страницы «Казачьего словаря—справочника Скрылова-Губарева» изданного в США в 1970 году я нашел вот такое более менее вразумительное повествование о нашей станице Берёзовской, написанное А. Г. Федосовым, которое состоит из разрозненных фактов, не связанных между собой. Как будто человек этот А. Г. Федосов куда-то спешил или бежал, а по пути писал все, что помнил о станице.
Вот что он написал о нашей станице Березовской:
«БЕРЕЗОВСКАЯ (дон.) – станица на левом берегу р. Медведицы в ее среднем течении, 45 клм. от ст. Раковка Ю-В, жел. дороги. Городок Березов-Муравский был уничтожен войсками царя Петра в 1709 г., но вскоре возродился на новом месте, как станица Б.: еще недавно в 2-х клм. от нее сохранились остатки разрушенного поселения, которое Казаки называли «Старой станицей» и воздвигли там на развалинах небольшую часовню.
За время существования ст. Б. по ее юрту расселились 12 хуторов: на р. Медведице; Рубежин, Лавягин, Плотников, Исаев и Бобров со школой; в степи – Поповский и Заплавский с церковью и школой; на речке Березовке – Рогачев и Петрушин с церковью и школой; на речке Бузулук – Болгурин с церковью и школой и ближние к нему – Крепенький и Кувшинов. К 1920 г. население станицы с хуторами превышало 16 тыс. душ.
Сама станица с пятью тысячами населения делилась на три административных квартала, каждый со своим выборным атаманом. В центре поселения – большой квадратный майдан, где размещались церковь, школы, станичное правление и рынок с лавками Голощапова, В. В. Новокрещенова, И.А.Головачева и др. Водяная мельница и два ветряка обслуживали станицу и ближние хутора, а избыток зерна скупали хлеботорговцы в двух ссыпных складах.
Школ было четыре: церковноприходская, два высшеначальных училища (двухклассное и четырехклассное) и че-тырехгодичное – женское. Ремеслам молодежь обучалась при мастерской местного Казака Ивана Фил. Рябова; станичную больницу обслуживало два врача. Для подворного коннозаводства станица содержала 25 чистокровных жеребцов, которые летом водили свои косяки на урочище «Коровья балка».
Среди казачьих поселений на р. Медведице ст. Б. считалась участковой для соседних с ней шести станиц с хуторами; здесь их призывные принимали присягу и проходили майские сборы.
В руки коммунистов ст. Б. попала в сентябре 1919 г. Их приход ознаменовался репрессиями и насилиями. Все обычаи, костюмы, песни и самое имя казачье были изъяты из обихода; церкви открывались для верующих лишь при уплате большого налога, члены церковного совета лишались избирательных прав. Закон 1929 г. «О ликвидации кулачества, как класса, на основах сплошной коллективизации» принес Казакам еще большие издевательства, насилия и гибель. Местные коммунисты открыто насмехались: «Сов. правительство не дало нам права убивать Казаков, но морозить их холодом и морить голодом не запретило». Поэтому они отбирали у Казаков предметы первой необходимости, продукты питания, часто зимой на снегу снимали с них обувь и верхнюю одежду.
Три хутора – Крепенький, Кувшинов и Булгарин переданы в управление соседней Даниловской волости, а остальной юрт станицы Березовской присоединен к Царицынской губ. Незадолго перед 1929 г. станица вошла в состав Центральной Черноземной области с управлением в г. Воронеже, с началом же коллективизации перечислена в Нижне-Волжский край с главным городом Саратовом; здесь она стала районным центром для станиц Малодельской, Новосергиевской и Раздорской на Медведице, но через несколько лет включена в Сталинградскую область.
В результате антиказачьих мероприятий, к началу Второй Мировой войны погибло от расстрелов, голода, непосильного труда в концлагерях и полярных спецпоселках до 50% казачьего населения станицы Березовской. Дома погибших семейств разрушались или перевозились захватчиками из русских новопоселенцев на другие места; третий квартал станицы в 1930 г. целиком сгорел и вновь не отстраивался; в 1936 г. коммунисты взорвали церковь и на ее месте остались груды развалин; помещение церковно-приходской школы, так же как кирпичный магазин Голощапова приспособлены для мест заключения».
Надо сказать огромное спасибо этому нашему земляку Федосову А. Г. за то, что он написал про станицу Березовскую. Но он хоть что-то сделал, чтобы наша станица появилась на страницах изданий и стала известной всему миру.
Я же хочу написать или попытаться написать историю нашей станицы, опираясь на известные факты из государственных архивов, библиотек, рукописей и, наконец, на рассказы и воспоминания жителей нашей станицы Березовской.
А Вам, дорогие читатели, придется продолжить историю нашей станицы Берёзовской.
Ну, с Богом!
Лиха беда начало!
Глава 1
Дикое поле и Казаки
Голубые просторы, туманы,
Ковыли, да полынь, да бурьяны…
Ширь земли да небесная лепь!
Разлилось, развернулось на воле
Припонтийское Дикое Поле,
Темная Киммерийская степь.
Вся могильниками покрыта —
Без имян, без конца, без числа…
Вся копытом да копьями взрыта,
Костью сеяна, кровью полита,
Да народной тугой поросла.
Только ветр закаспийских угорий
Мутит воды степных лукоморий,
Плещет, рыщет – развалист и хляб
По оврагам, увалам, излогам,
По немеряным скифским дорогам
Меж курганов да каменных баб.
Вихрит вихрями клочья бурьяна,
И гудит, и звенит, и поет…
Эти поприща – дно океана,
От великих обсякшее вод.
(М. Волошин – «Дикое поле», 1920 г).
В то далекое, далекое время, место, где сейчас мы живем, было пустым и безлюдным. Лишь буйный вольный ветер гулял здесь на просторе бескрайних степей, подымая пыль столбом, гоня перед собой сухую траву – «перекати-поле», раздувая степной пожар, занявшийся от яркой молнии, взбугривая белые буруны на темных водах славного Танаиса – Дона по-нашему. Зимой здесь была белая, бескрайняя пустыня с трескучими морозами и злыми метелями. Завывание снежной вьюги перекликалось с воем свирепых волков. Зверья и птицы водилось здесь многое и многое число. И названо оно было соответствующе – «Дикое поле» или пустыня, безлюдье.
Генерал Петр Николаевич Краснов в «Исторических очерках Дона» писал:
«Широкая, на тысячу верст, равнина между южными отрогами Уральского горного хребта и восточными окраинами Карпатских гор, перерезанная низовьями мощных полноводных рек Яика (Урала), Волги, Дона и Днепра – бесконечная, бескрайная степь – «Поле», с глубокими оврагами-балками, поросшими дремучими лесами – ворота, проходной двор народов Азии в Европу.
Ни высоких гор, ни скалистых хребтов, ни естественных оборонительных рубежей. Только реки, замерзающие зимою, с низкими левыми и возвышенными, в холмах, правыми берегами. Равнина, ширь. Простор необъятный.
Весной – синь небесная на верху, синь цветочная, степная внизу. Тюльпаны, лютики. Серебристый ковыль струит седые султаны по ветру. Простор и корма для табунов диких коней, для стад сайгаков и оленей, для зайцев. В балках всяким зверем полно. По степи дудаки-дрофы гуляют, стаи куропаток, перепелов. В небе льется непрестанная сладкая песня жаворонков. По степным озерам, по речным заводям и протокам – что птицы!.. Лебеди, дикие гуси, утки всевозможных пород. Гордо в небе парит царственный орел, и голубая тень от его широко разметанных крыльев дрожит на ветром колышимой траве.
Летом от нестерпимого зноя погорит степь. Никнет к земле сухая жёлто-бурая трава. Степной пожар палом пробежит по степи, до черна выжжет землю, избороздит глубокими трещинами, щелями.
Под осень прольют дожди. Иголками зеленой яркой травы покроется погорелое место. Отдохнет, оживет птица и зверь. И вот уже готовится она к дальнему отлету. В сентябре, когда катит по степи сухое «перекати-поле» и плывет по воздуху серебряная липкая паутинка – слышно в небе глухое, будто гортанное, курлыканье журавлей, несутся их стаи на юг. Тянут гуси и лебеди, понеслись утки, исчезли, умолкли жаворонки. Глубоко зарылся в балке в берлогу степной медведь. Сайгаки сбились в стада, хоронятся в затишке. Голодный волк воет в степи. Кричат по ночам шакалы.
А когда зимою дохнет из Сибирских просторов северо-восточный ветер, закружит снежным маревом, запуржит страшными буранами – вымрет степь. Мороз прочными мостами скует реки. Толстым саваном на сажень и больше покроется земля снегом. Жизнь притаится в степи. Тощают и гибнут табуны. Крепким копытом роют снег кони, пробивают ледяной наст, гложут замерзшую, сухую траву, лижут холодную просоленную землю.
Мертвый, страшный край. Нет в нем жизни».
Греки и римляне, теснившиеся к берегам теплых морей – Азовского и Черного, говаривали, что «там, где Дикое поле, конец Света, Гиперборейские страны, холод и мрак».
Римские историки, описывая этот край, указывают, что населяли его скифы и сарматы. Реку Дон называют они Танаисом и в низовьях его отмечают, в 9 верстах от устья реки Мертвого Донца, между теперешними селеньями Недвиговкой и Сенявкой греческий город Танаиды.
Историк Геродот писал: «В Скифии нет ничего достопримечательного, кроме рек, ее орошающих. Они велики и многочисленны».
Хазары ещё до Рождества Христова вытеснили скифов и стали в долине реки Дона и Донца.
Профессор археологии Г. А. Миллер произвел раскопки около станиц Цымлянской и Семикаракорской и нашел остатки большого города. Найдены были обломки керамики, по рисунку и клеймам сходные с греческими рисунками Византийской эпохи X—XII веков. Белые кирпичи фундаментов показали, что тут была большая крепость и много зданий – это были остатки древнего хазарского городка Саркеллы.
Хазар вытеснили в свою очередь печенеги, затем половцы.
И ничего живого не осталось от первых поселенцев придонской земли. Ни людей, ни живого их языка, ни преданий, ни сказаний, ни песни, ни крови их, ни рода, ни племени. Только сухой мертвый рассказ летописцев о скифах, искусных наездниках, служивших в Римском войске и славившихся, как неустрашимая конница.
А люди? А их потомки? Их дети, внуки, правнуки – кровь отцов, скифов, гунов, аваров, венгров, хозар, печенегов, половцев, всех тех, кто давно, давно в стародавние времена населял Донские просторы? Куда девались они? Что сталось с ними?
Одни прошли через «Великие Европейские Ворота» на запад за Карпатские горы и там осели, изменив имена и обычаи. Другие бесследно исчезли, и говорит о них лишь чужая Римская история, да находят мертвые останки их ученые археологи, чуть приоткрывающие перед нами завесу прожитых веков.
Затем пришли сюда татары.
Краснов П. Н. в «Исторических очерках Дона» писал:
«Как сибирский зимний буран налетает на степные просторы, покрывает снежным покровом землю и убивает травы и листву, мертвит степь, так умертвили, уничтожили, без остатка избили людей, населявших низовья Яика, Волги и Дона татарские орды, в начале XIII века, хлынувшие неудержимым потоком из Азии в Европу.
В 1224-м году на хазарскую крепость Саркеллы, на становища половецкие, повалили татары. Летописцы сказывают, что от поднятой татарскими ордами пыли потускнело и затмилось солнце. Ржанье тысяч коней, рев верблюдов, крик ослов, скрип тяжелых арбяных колес, голоса людей слились в немолчный гул. Точно море шумело, ревело и билось о скалы. На небольших, крепких, выносливых конях, вооруженные саблями, луками и стрелами татары раскинулись по степи бесконечными лавами и стали ставить свои кибитки.
Они шли волнами, волна за волной, все за собой уничтожая. Хан Батый (1238 г.) пошел на Русскую землю и потопил ее в крови».
Татарское иго нависло над Русской землей почти на триста лет.
Вот в таких тяжелейших условиях, в Диком поле появился, рос и креп новый народ – КАЗАКИ.
Кто такие Казаки?
Так, кто же такие эти казаки и как они оказались здесь? Многие ученые-историки думали, думали над этим вопросом, да так ничего путного и не придумали. Утверждений явных нет, есть одни только догадки и предположения. Кто говорит, что казаки испокон веков здесь жили, а кто говорит, что это беглые русские люди. Я так думаю, что правы и те, и другие. Этот народ жил, бродил здесь давным-давно, а бежать от царской «милости» стали намного позже.
Казаки – это люди явно славянского происхождения, проживавшие на окраинах Восточной Европы, впоследствии выделившиеся в особое военное сословие.
Вот что писал по этому поводу Краснов П. Н.:
«В огромном большинстве эти насельники Дона были Русские из Рязани и Москвы, были люди и с севера, из-под Новгорода – так есть предание, что Ермак был родом из Новгорода, были и Черкасы-малороссы из Украины, приходили и поляки, и горцы Кавказа – грузины и черкесы, но главное население были Великороссы.
Но люди эти перерождались на Дону и становились только казаками.
Долгая опасная путина на Дон закаляла их. Слабые отпадали. Поворачивая назад, отставали, гибли от болезней, от лишений, голода или от татарской сабли и стрелы. Так тяжкий молот лишений и опасностей выковывал стальные души казачьи. Становились «самодурью на Дону в молодечество» лишь те, кто не испугался угрозы Великого князя Московского Ивана III, что казнит их смертью. Происходил на Дону отбор самых лучших, самых крепких, выносливых и волелюбивых людей – рыцарей-казаков».
Казачий историк генерал И. Ф. Быкадоров, всесторонне исследовавший возникновения казачества, сформулировал свою точку зрения так:
«… Историки говорят, что в составе Золотой Орды была конница улан и казахов-казаков (1256 год). Уланы были войском аланского народа, а казаки – войском Кавказских черкасов (чигов, казахов). Этническое происхождение названия улан и казах (казак), в смысле названия типа войска, тождественно (т.е. одинаково). Отличительным вооружением улан было копье (пика), а казахов (казаков) – сабля. Конница казахов (казаков) была легкого типа, т. е. без всякого предохранительного вооружения, типом наиболее многочисленным в составе войска Золотой Орды.
Народности тюркского происхождения, которые назывались и казахами и чигами, и черкасами и кабарами, стали казачеством в государственной системе Золотой Орды, т. е. народностями, сохранившими свое управление, устройство, быт, свою народную деятельность и т. д. они были свободны от дани и податей, подчинены непосредственно хану Золотой Орды, получившими в (его) государственной системе как-бы положение военно-служилого сословия. Государственной обязанностью их было иметь готовое конное войско, этому и должно было соответствовать управление, устройство, народохозяйственная деятельность (наличие коневодства и скотоводства) и весь народный быт».
Вот как трактуют разные словари значение слова «казак» и вообще кто такие казаки.
Вот что сказано в «Историческом словаре»:
«Казаки – народность, образовавшаяся в начале новой эры, как результат генетических связей между Туранскими племенами скифского народа Кос-Сака (или Ка-Сака) и Приазовских Славян Меото-Кайсаров с некоторой примесью Асов-Аланов или Танаитов (Донцов). Сообщения древних историков и географов, вместе с данными археологии, дают возможность установить довольно точно эпоху и место возникновения нашего имени в его первоначальных формах, а также непрерывность процессов метисации разнородных племен, при создании единой народности казачьей и время торжества среди них славянской речи.
В «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона» читаем: «Казаки – составляют одно из состояний Российской Империи, обладающее особыми правами и преимуществами. В сословном отношении Казаки разделяются на дворян и простых казаков: последние до некоторой степени соответствуют сословию сельских обывателей. В антропологическом отношении Казаки не представляют какого-либо обособленного типа, принадлежа отчасти к великороссам, отчасти к малороссам, с большей или меньшей примесью крови тех аборигенов, на чьих землях они обосновались».
В «Толковом словаре Ефремовой» сказано:
«Казак (Муж.) – член военно-земледельческой общины вольных поселенцев из бежавших на окраины государства (Дон, Яик, Запорожье) крепостных крестьян, холопов и городской бедноты (на Руси XIV – XVII вв)».
Многие великие умы и раньше и сейчас, ломали голову, от чего же произошло само слово «КАЗАК».
Приведу несколько версий:
1. Первоначальное греческое начертание Коссахи дает два составных элемента этого названия «кос» и «сахи (саки)», два слова с определенным скифским значением «Белые Сахи (Саки)». Коссака, кроме значения Белые Сака имеет и еще одно скифо-иранское значение – «Белые олени».
