скачать книгу бесплатно
Зайдя в туалет, она отрывает салфетку, смачивает ее под краном и протягивает мне.
– Протри лицо. Это поможет.
Я прикладываю холодную влажную салфетку ко лбу, закрываю глаза и начинаю глубоко дышать. Через некоторое время открываю глаза и смотрю на Стаф.
– Прости. Я в порядке.
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
Я включаю воду и умываю лицо.
– Нет, это глупо. – Я открываю сумку и достаю электрошокер. Мое сердцебиение учащается вдвое. Ненавижу эту штуку, но также не могу без нее.
– Я… я только что поняла, что не смогу взять с собой это.
– Это электрошокер? – спрашивает Стаф, протягивая руку.
– Да. – Я протягиваю его ей и наблюдаю за тем, как она вертит его в руках.
– Ха. Я хотела купить такой, но передумала, потому что все же предпочитаю перцовые баллончики. – Она возвращает его мне. – И да, я практически уверена, что ни баллончики, ни шокеры нельзя проносить на борт самолета.
– Знаю. Я должна была раньше об этом подумать, но меня постоянно что-то отвлекало, поэтому…
– У тебя сейчас столько забот. Можно что-то и забыть, это нормально, не переживай.
– Ну, дело не только в этом. – Я прислоняюсь к раковине и провожу пальцами по угловатым краям электрошокера. – Эта штука, она спасла мне жизнь. Типа, в буквальном смысле спасла мне жизнь.
Стафани выпучивает на меня глаза.
– Ого.
– Да. Я была на свидании, и парень попытался… эм. – Я слишком много рассказываю. Мне стоит остановиться.
– О боже. Мне так жаль. – В ее глазах застывает ужас.
– Все в порядке. Ничего не произошло. Мне просто… мне удалось сбежать. – Мои мысли невольно возвращаются к худшей ночи в моей жизни. Я спаслась лишь потому, что ударила нападавшего электрошокером, а позже он умер… но уже по другой причине.
– Тем не менее. Пройти через такое – это просто ужасно. Я сама однажды была в подобной ситуации. Еще в колледже пошла на вечеринку и… да, все немного вышло из-под контроля. К счастью, у моего двоюродного брата был с собой дезодорант. Знаешь, он действует почти так же эффективно, как перцовый баллончик, особенно если попасть им прямо в глаза.
– Вау, повезло, что твой брат был там.
Улыбка исчезает с лица Стафани.
– Да. Мы были очень близки. Он был моего возраста.
– Был? Мне… мне так жаль.
– Все в порядке. Как бы то ни было, с тех пор я не выхожу из дома без своего перцового баллончика. Ну, вот только сегодня не взяла. Представляешь, в Англии нельзя использовать баллончики, это незаконно. Но я положила с собой в багаж флакон от духов, наполненный спиртом и кайенским перцем. Вот что я тебе скажу: когда приедем в Англию, первым делом купим пустой баллончик с распылителем, и я отолью тебе половину.
– О нет, я не смогу принять твой самодельный перцовый баллончик.
Стаф смеется.
– Еще как сможешь. Мне все равно будет много целого флакона. А ты что думала? Я собираюсь запшикать все мужское население Англии? Если говорить серьезно, то думаю, что не сделаю ни единого пшика из этого баллончика, и потом эта жидкость все равно потеряет свою силу, и мне придется его выбросить.
– Ладно, – неохотно соглашаюсь я. – Спасибо. Мне уже лучше.
Ха. Мне правда лучше. Кто бы мог подумать? Я крепко сжимаю ее руку.
– Я так рада, что мы друзья. – Это так странно, фактически мы знакомы всего пять месяцев, но такое ощущение, будто целую вечность.
– Я тоже рада, – отвечает Стафани. – А теперь давай сдадим твой электрошокер, пока сотрудники управления транспортной безопасности сами его не нашли и не арестовали тебя.
4
Нейтан успевает приехать всего за десять минут до окончания посадки. Он запыхавшийся, со взъерошенными волосами, но все равно выглядит великолепно.
– Айя, наконец-то ты приехал, – ворчит ма, похлопывая его по плечу с явной любовью. – Самолет почти улетел без тебя. Мы сказали им, что должны дождаться жениха, но они сказали, что не могут ждать.
Это правда. Моя мама и тети, стоя у выхода на посадку, в течение последних тридцати минут по очереди сообщали представителям авиакомпании, что они, возможно, не смогут начать посадку пассажиров, потому что Нейтан еще не приехал. Неудивительно, что они оказались не такими понимающими, как ожидала моя семья.
– Да, теперь мы пойдем скажем им, что они должны поторопиться и начать посадку, мы все здесь, так что невежливо заставлять пассажиров ждать, – говорит старшая тетя. Она направляется к сотрудникам авиакомпании, и те заметно отступают назад, когда видят, что она идет к ним. Бедняжки. Я их не виню.
Я улыбаюсь Нейтану.
– Я рада, что ты успел.
– Прости, что так долго. Встреча длилась целую вечность. Правление несколько обеспокоено моим отъездом на неделю. – Он слегка приобнимает меня. – Ну, вам хоть понравилась лаундж-зона?
Ах да, лаундж-зона. Это первый раз, когда кто-либо из членов моей семьи, включая меня, получил возможность полететь первым классом. Стаф и ее семья летят экономом, и я изначально думала, что до посадки мы останемся с ними в обычном зале ожидания, ну, может, парочку сэндвичей только захватим, но Стаф практически запихнула меня в лаундж-зону первого класса и сказала, чтобы я наслаждалась привилегиями. Я не знала, как выглядят лаундж-зоны в аэропортах, но всегда думала, что это унылые маленькие залы ожидания. Но когда мы вошли туда, моя мать и тети пришли в неописуемый восторг, и я их прекрасно понимала.
Нашему взору открылся каскадный водопад, который заглушал обычные шумы аэропорта, а за небольшой перегородкой нас ожидали огромный бар с напитками и просто громаднейший – наверное, больше, чем моя жизнь, – шведский стол, уставленный тигровыми креветками и икрой. Ма и тетушки завопили и бросились прямиком к креветкам, а я отправилась искать для нас столик. Потом были душевые. Опять же, никогда не думала, что когда-нибудь захочу принять душ в аэропорту, но эти душевые были просто прекрасны: блестящий мрамор, насадки для душа с эффектом тропического дождя и большие мягкие полотенца.
– Четвертая тетя выпила слишком много вина, – шепчу я Нейтану, указывая на четвертую тетю, которая спит в одном из кресел с открытым ртом. Как обычно, на нее пялятся люди, правда, не знаю, делают они это из-за ее храпа или из-за ее сегодняшнего наряда: на ней блестящее изумрудного цвета платье, неоново-оранжевый шарф и солнцезащитные очки в тон платью.
С явным облегчением представительница авиакомпании у выхода берет микрофон и объявляет:
– Начинается посадка на рейс 382, направляющийся в Лондон, аэропорт Хитроу. Первыми на посадку приглашаются пассажиры первого и бизнес-класса. – Не успевает она договорить, как старшая тетя и ма уже начинают пробиваться вперед чуть ли не напролом.
Вторая тетя тыкает четвертой в голову и, когда реакции не следует, начинает грубо трясти ее, крича:
– Эй, си мэй, просыпайся! Мы уже идем на посадку!
Я бросаю на Стафани взгляд сожаления. Она и ее семья, должно быть, думают, что мы пещерные люди, но они в тот момент заняты тем, что разбираются с многочисленной ручной кладью, паспортами и кучей закусок и напитков, которые они купили до зоны досмотра. Что ж, по крайней мере, они не видят всего этого шоу.
Четвертая тетя наконец просыпается и испуганно подскакивает с кресла.
– А? Да, уже иду! – Поправив шарф, она хватает свой (копию класса люкс) чемодан Louis Vuitton и направляется к выходу, в то время как оранжевый шарф эффектно развевается у нее за спиной.
– Ну что, пошли? – спрашивает Нейтан.
Я киваю, собираю свои вещи, и мы вместе отправляемся на посадку.
Первый класс! Даже стандартные выходки моей семьи не смогли лишить меня волшебства этого момента.
– Добрый день, мисс Чен, добро пожаловать на борт, – произносит стюард с приятным английским акцентом. – Могу я показать вам ваше место?
Может ли он? Конечно, может! Я улыбаюсь и следую за ним в салон, где расположены ряды красивых коричневых кожаных сидений просто громадного размера. Великолепно.
– Вот ваше место, и я могу вам предложить теплый…
– Доброго дня. Эй, здравствуй, дорогуша! – раздается на весь самолет безошибочно узнаваемый голос старшей тети. Клянусь, буквально каждый в салоне останавливается, чтобы посмотреть на обладателя этого голоса.
Мы с Нейтаном замираем, а затем слегка приподнимаемся, чтобы увидеть старшую тетю, уютно устроившуюся в одном из огромных кресел и машущую стюардессе. Та подходит к ней с озадаченной улыбкой.
– Да, мисс Чен? Чем я могу вам помочь?
– Ах да, дорогуша, – произносит старшая тетя со своим странным, просто ужасным новым акцентом, от которого мне хочется вонзить себе нож прямо в мозг. – Можно мне чашку горячего чая? Спасибо, дорогуша.
К ее счастью, стюардесса не проявляет никаких лишних эмоций. Она просто улыбается и отвечает:
– Конечно. Ваш чай уже на подходе.
– Тудл пип, чаошеньки!
Я в панике поворачиваюсь к Нейтану.
– Мне кажется, у нее инсульт.
Он смеется и кладет наши сумки на полку.
– С ней все хорошо.
Я спешу к месту старшей тети и сажусь рядом с ней.
– Привет, старшая тетя. – Будь осторожна, Мэдди. Это все еще старшая тетя, хотя, по-видимому, какой-то сумасшедший британский пришелец пробрался к ней в голову и завладел ее языком.
– Ах, Мэдди, Нейтан! У вас все хорошо? – спрашивает старшая тетя.
– Не так, – ворчит ма с соседнего сиденья. – Ты должна сказать: «Все в порядке, Нейтан, дорогой?»
Старшая тетя неохотно кивает, а затем поворачивается к нам и спрашивает:
– Все в порядке, Нейтан, дорогой?
Моя улыбка практически превращается в гримасу.
– Что происходит? Почему ты так разговариваешь?
– Сюрприз! – вскрикивает ма. – Мы все брали уроки британского английского!
Старшая тетя кивает с явной гордостью.
– Да, мы сделали это, чтобы вы не краснели потом из-за нас и нашего английского, – добавляет вторая тетя с заднего ряда.
В тот момент до меня доходит, почему в течение последних нескольких месяцев мама и тетушки больше говорили на английском, чем на китайском или индонезийском. Я заметила это несколько недель назад, но не придала этому значения. Теперь понимаю, что они готовились к этой поездке, чтобы им было удобнее говорить на британском сленге. Мне одновременно и приятно, и стыдно: собственно, как и всю жизнь. Ну, то есть тот факт, что они пошли на все это, невероятно мил, но в то же время просто… черт!
– Говорите за себя. Я согласилась на это только для того, чтобы произвести впечатление на принца Гарри, – выдает четвертая тетя. – Без обид, Мэдди. Но я здесь только ради Гарри.
– Он женат, потаскушка ты этакая! – огрызается ма. – Женат на милой девушке, очень хорошей девушке, не такой, как ты.
– Кто знает, может, они будут не против открытого брака.
Лицо ма приобретает легкий оттенок фиолетового, но, прежде чем она успевает произнести хоть слово, я быстро выпаливаю:
– Это очень мило с вашей стороны, но не думаю, что британский акцент так необходим. Спасибо, что брали уроки, это очень круто! Но я предпочитаю, когда вы говорите со своим обычным акцентом.
Я толкаю локтем Нейтана, и он быстро кивает в ответ.
– Да, Мэдди права. Ваша обычная речь и так хороша. Даже великолепна.
– О, помилуй Бог, – произносит ма, нежно улыбаясь Нейтану.
– Ну, «помилуй Бог» – это уже слишком, – говорю я сухо.
– Мэдди, не будь такой паскудкой, а, – выпаливает вторая тетя.
Брови Нейтана буквально встают домиком.
– Ты только что назвала меня «паскудой»?
– Не паскудой, а паскудкой, это типа злой человек, который всегда паскудит или попросту портит хорошее времяпрепровождение.
– Это не… Вторая тетя, слово «паскудка» недалеко ушло от «паскуды», так что это такое себе словечко, неприятное, мягко говоря.
– Да нет, смотри, я все записала в свой блокнот, хм, где же это… – Она достает свою записную книжку и начинает листать страницу за страницей написанного от руки британского сленга, все время бормоча что-то себе под нос. – Хер… нахер… похер…
– Перестань говорить слова с корнем «хер», вторая тетя, – умоляю я.
– Ну, это же всего лишь овощ такой, типа хрен.
– Хрен, да, а вот хер – это далеко не овощ, – говорит Нейтан, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.
– Тогда что это? – спрашивает вторая тетя.
В этот момент, кажется, весь самолет застыл в ожидании ответа. Нейтан начинает колебаться.
– Эм. Это… эм. – И вот, наконец, спустя бесконечно долгие мгновения, Нейтан бормочет: – Да, вы правы, хер – это растение такое, ну или овощ. – Чертов трус.
