скачать книгу бесплатно
Надо и на Москву посмотреть, если сюда занесло их, и себя этой самой Москве показать.
№№№№№№
Гости съезжались на бал. Черти немного грустили, они никого там не знали, кроме недавнего попутчика, но сразу заметили, что прошло несколько часов, а он уже такой грустный и задумчивый стал, от прежних восторгов и приятных ожиданий больше и следа не осталось.
– Я говорил тебе, что не все там так, как кажется, – заметил Тарас
И они стали выяснять, что же там на самом деле происходит.
Но в это время какая-то девица не первой молодости, злая, да что там, просто ядовитая, и произнесла роковую фразу:
Ну, Фамусов, умел гостей назвать, уроды с того света.
И не с кем говорить, и не с кем танцевать.
Если бы она не прозвучала над ушами у чертей, то может, и не случилось бы ничего, но девицу им кто-то специально подсунул.
Распалился Игнат. Черти так обиделись на то, что их с людьми сравнивают, такой обиды нормальному черту и не перенести вовсе. С какой стати, да на себя бы посмотрели внимательнее, тогда они и погнали туда всех чертей, кто поблизости оказался.
Сначала мелькали только тени, потом они воплощаться стали, на гостей натыкаться, дико хохотать, серой воняло страшно. И бросились гости с бала, кто куда, словно пожар начался, впрочем, это что-то подобное и было, правда, дым без огня, но кто в суматохе разбираться станет.
№№№№№№№№№
Черти веселились от души, и тут они и притащили задумчивого и отрешенного парня, Игнат с Тарасом не сразу и узнали своего героя. И даже удивились, что на него это не произвело должного впечатления. Они что, мало шумели и плохо воняли, чтобы он не заметил даже что творится вокруг?
Вот видно, какие проблемы у него были, что на чертей натыкался, но все равно ничего не видел и не слышал. Мечтания его еще большим дымом оказались.
– Надо помочь бедняге, ведь горя всегда от ума бывает, а тут особенно, – говорил Тарас Игнату.
Но на этот раз ничего такого они сделать не успели, потому что музыка (оркестр при появлении чертей играл, как ни в чем не бывало) мгновенно оборвалась, и кто-то шагнул в середину зала.
Черти уже догадывались, что это был тот, кого они даже лишний раз не тревожили и по имени старались не называть.
– Он пришел, – шепотом произнес Тарас.
Игнат и вовсе не произнес ни звука.
Наконец, очнулся и герой. Может, его кто разбудил, только сделали это как раз вовремя.
Все вокруг и наш страдалец Чацкий увидел, как появляется Сатана.
И ему принесли создания в темных одеждах с масками на лицах на блюде отрезанную голову. И когда он пригляделся, то поражен был еще больше. Это была его голова, потерянная им еще с утра, когда узнал, как много перемен за это время случилось в доме, который он уже привык считать по наивности своим. Софья видеть его не хотела с самого начала и не скрывала этого, и сумасшедшим перед гостями окрестила. Правда, об этом он еще не знал, но уже догадывался.
Но все это оказалось детскими шалостями рядом с таким жутким выходом, и тем, что он видел собственными глазами.
– У него что, как у Горыныча было две головы, – поинтересовался Игнат у Тараса, он тоже был озадачен. Бес никак не мог понять, что в этом зале происходит с ними со всеми.
– Три головы, – отвечал Тарас.
– Ты это о чем, – как и герой, бес теперь соображал все хуже и хуже.
– Я о Горыныче, у того было три головы, но и здесь чертовщина какая – то творится, невооруженным глазом видно.
– Да уж, без нас не обошлось.
Но больше ничего они сказать не успели, потому что Он уже обращался к Чацкому, и спрашивал его о последнем желании.
– Если уж голову ты потерял, то проси и нас о чем-то, дорогой мой, все исполним, не сомневайся.
И знал Александр Андреевич, как опасно бывает чего – то желать, только он понял, что ему терять все равно уже нечего было, потому и попросил он.
– Танец Саломеи, пусть она танцует в последний раз.
Видно, он решил, что классический вариант развития сюжета самый лучший и безопасный. Только тот, кто на его голову и на него взирал, думал совсем о другом. А еще говорят, что Чацкий очень умный. Вместо того чтобы мудрости, как древний бог, попросить, если уже чем-то пожертвовал, ему нужен танец обнаженной девицы.
– Он сумасшедший, – выдохнул Мессир, и эти слова стали повторять все, кто с разных сторон стояли вокруг.
Впрочем, они быстро расступились, обнаженная девица влетела в этот круг.
Она была чуда как хороша, даже черти завосхищались, а новый царь Ирод, потерявший голову еще до танца, забыл о Софье, о любви, и обо всем, что не давало ему покоя еще минуту назад, даже о том, что голова его уже красовалась на блюде. Так на него танец этот дьявольский подействовал сильно.
Она танцевала, а он самозабвенно любовался ею. Вот что значит сила искусства.
– Пошли, – толкнул Игнат Тараса, он знал, что тут больше ничего интересного не будет, все уже случилось, но мир огромен, им многое еще хотелось увидеть и узнать.
Филоложка 5 О том, как черти с одного бала попали на другой, что там увидели, и как они спасали Ленского от друга, с которым и врагов не надо
Чтобы далеко не уходить от романа века, и посмотреть, как тот герой поживает, и наведались они в старую усадьбу, где, судя по словам местных бесов, проходил другой бал.
– Вот и чудненько, – радовался Тарас, – будет, с чем сравнить.
И надо сказать, что в усадьбе Лариных им понравилось значительно больше, чем в доме Фамусова, где пришлось даже обидное оскорбление вытерпеть.
Они попали в разгар бала, когда увидели танцующего с Ольгой Онегина и смертельно обиженного поэта. Ревность – страшная сила, она возникает порой на совершенно пустом месте и сжигает поэтическую душу дотла, разве этого не знает тот, кто клялся ему в дружбе совсем еще недавно?
Разбираться в том, из-за чего и что случилось, ни времени, ни желания у них не было. Но и на суде под присягой они могли подтвердить, что Ольга не изменяла поэту. Даже они не поняли, из-за чего эта глупая ссора возникла. О времена, о нравы, что говорить обо всех остальных, из-за чего весь сыр бор, и как Онегин втянутым в дуэль оказался.
– Хорошо, этот поэт, – рассуждал вечером в усадьбе у пруда Игнат, – но тот- то куда смотрит.
– А тот игрок, да и правила теперь такие, – пояснял им Водяной, он вылез приветствовать чертей и поболтать немного с ними, – не может он от дуэли отказаться.
– А если он его шлепнет? – не выдержал Тарас.
Он до сих пор молчал, но теперь насторожился, весь напрягся.
– А он и убьет, только это для него ничего не поменяет.
– И никак нельзя остановить, – наступал Тарас на Водяного.
– Нет никакой возможности, – глубокомысленно заявил тот.
Он был таким же рассудительным и равнодушным, как и этот герой, только откуда такой холод и спесь такая, вот в чем вопрос. Не понимали этого бесы, и понимать не хотели.
Как же Водяные, что уж говорить о Домовых с течением времени на своих хозяев становятся похожими. Только черти были особенными, да и не из этого времени, не успели они еще всей этой светской дури набраться. На этот раз им и спорить даже не о чем было, они просто на рассвете рванулись на то место, куда и отправился, не спавший всю ночь поэт.
И он видел, как мимо какой-то всадник пролетел в древнем прекрасном одеянии. Только Ленский знать не мог, а наши черти не могли не узнать древнего богатыря, красавца Дуная, кажется, он даже подмигнул им на лету.
– А почему он? – спросил Игнат у Тараса, тот и сам уже напряг свой лоб и старался припомнить сюжет именно этой былины.
– Там тоже было что-то типа дуэли, – вспомнил он, – только стрела отравленная назад полетела, и попала в жену его. А потом он и сам на меч бросился.
– Полет стрелы, – неопределенно говорил Игнат, он считал, что если ему что-то померещилось, то это как-то использовать придется.
– Он хотел обмануть мир, но убил себя самого – странная философия, хотя не такая уж и странная, если задумать, но задумываться особенно некогда было.
№№№№№№№№
Онегин уже приехал, совершенно спокойный и невозмутимый, и таким ленивым и безразличным ко всем он казался, вот тебе и герой своего времени. А сколько потом детишек будут мучить, разбирать его, анализировать, нет, надо было что-то сделать.
Герой хорош мертвый, особенно такой, а поэт пусть остается. Их не так много в этом мире, – думали бесы, настроенные на какой-то странный лирический лад.
Все начиналось, как обычно, если поединок можно назвать обычным делом. Но черти были рядом. Они пока прятались за секундантами на всякий случай, хотя их и так не было видно.
А потом Онегин выстрелил, Ленский упал, и поднялся со снега, хотя дырка и кровавое пятно алело на белоснежной рубашке его.
Онегин очень удивился, и выстрелил снова, и то же самое повторилось. Куда делось равнодушие его. Он начал палить снова и снова, приводя всех в изумление. Он сделался совершенно буйным и не мог остановиться. И тогда, чтобы предотвратить это безобразие, и не заставлять Тараса больше падать и вставать, Игнат и махнул слабо рукой. И последняя пуля, им выпущенная в несгибаемого Ленского, повернулась и полетела к нему назад.
Он упал и умер тут же на траве.
Ленский вышел из-за дуба, где он стоял все время, пока оттолкнул его Тарас. Он смотрел на то, что происходило, теперь ему все было видно еще лучше. Да и сами бесы уже понимали, что заигрались, тогда они бросились друг на друга с кулаками и начали драться.
– Мы не договаривались, что ты прикончишь самого героя, что теперь делать, – первым опомнился Тарас.
Интересно, что можно сделать, если герой мертв, и нет ни волхва мудрого, ни волка серого, чтобы живой и мертвой воды принесли и воскресили этого сумасбродного царевича. Может, он был и не хуже всех остальных царевичей, только суетиться и оживлять его не хотелось, убили, так убили.
Правда, была одна загвоздка. Тарас напряженно о том думал, и Игнат уже начал соображать, в этой новой истории вольно или невольно с их помощью Поэт стал убийцей, и осталось ему только мучительно решать, совместимы ли гений и злодейство.
А что наши черти – да ничего особенного, понимая, что ничего не поправить, они и пошли новых героев и новых приключений искать. Так черти породили еще один вечный вопрос.
Лирическое отступление
Филологические фантазии и сны кота Баюна
Вот мой Онегин на свободе,
Острижен по последней моде,
Как денди лондонский одет,
И наконец увидел свет.
А. С. Пушкин
1.
Раскинулась ширь до проезжего тракта,
И станция снова в тумане видна.
С рассветом герои спешили куда-то
До Болдина или до Бородина.
Там к ним выходил Станционный смотритель,
Чтоб встретить любезно и вновь проводить.
– Онегин, скажите, куда вы спешите?
– Я в Болдино снова, куда же спешить?
Болконский скучал и взирал он сурово,
Опять о французских посланцах твердят,
И в мире, наверно, не будет такого,
Как этот, куда же они все летят?
Ему накануне сражение снилось,
Он падал, и снова упрямо вставал,
Но вот уже лошадь пред ними забилась,
Онегин вскочил и помчался в провал.
2.
Меж небом и полем несется карета,
Он хочет успеть воротиться на бал.
Как будто бы в свете есть суть, и воспетый,
Чужой и скучающий, как он устал.
Им встретиться снова так скоро придется,
Но как там Наташа, все ждет в тишине?
Татьяна героя уже не дождется,
Сегодня как прежде блондинки в цене.
И снова тоскует Болконский: -Татьяна,
И как он не мог в тишине разглядеть
Одну из сестер, ведь такого романа
Не будет, а мог быть, и надо лететь.
Княжна так рыдала, а он не ответил,
И что ей сказать, если пусто в душе.
– Татьяна, Татьяна на всем белом свете
Не будет прекрасней, она хорошеет.
3.
И любит пустого угрюмого франта,
Что женщины наши, достался ей шут,
Жена же попросит устало: – Останься,
– Но я не могу, я на битву спешу.
Вот так и расстались, о встрече мечтая,
