скачать книгу бесплатно
– Что делать теперь ему?
Даниил понимал, что речь о нем идет. А между тем другой голос отвечал первому:
– К хану на поклон идти, что еще делать-то можно, – чтобы он оставил его княжить, да только дань отвозить вовремя.
– Да разве может русский князь, сын Романа и внук Мстислава, хану поганому кланяться?
– А что ему делать, если он не хочет все потерять, разве лучше будет, если прахом все станет?
И странный хохот в тот момент рядом раздался. Он заставил его встрепенутся, ярость охватила душу в один миг, только что кулаками махать, да за меч хвататься, если рядом все равно никого не было.
– Он не пойдет на поклон, разве не видишь ты это?
– Вольному воля, но посмотрим, что потом от княжества его останется.
И снова звучал какой-то странный и страшный хохот.
А потом и вовсе все исчезло, сколько не прислушивался он, ничего услышать не мог. Но что это, его пугали только какие-то силы, или на самом деле все так и будет потом?
Но ему удалось пока пробудиться и очнуться, только разговор запомнил все до последнего слова. Он знал, что в том сне и было у него показано две дороги, и что потом случиться может с ним и с миром этим.
Он пока не думал о выборе, но знал, что уйти и спрятаться не удастся.
Тревога витала в воздухе, она селилась в душах людских. Все чаще на землях его появлялись люди, бежавшие от татар, и многие были из Киева, из других мест немало. Там поганые уже успели побывать и оставить свой след кровавый и огненный.
Тревога не умолкала в душе его ни на минуту. Говорили, как налетают они, убивают, насилуют, уводят в плен. Все разрушают, что на пути их оказывается.
Но чем больше видел князь Даниил на земле людей таких, тем, тем сильнее ему хотелось побывать в Киеве и посмотреть, что там происходило на самом деле. Он должен был узреть древнюю столицу.
Его немного задержало извести о битве князя Александра Ярославича с немцами. Рассказывали о победе его на Чудском озере. Словно древняя былина был рассказ о юном князе – победителе. Говорят, смело шел он на них, ничто остановить его не могло тогда. Он казался непобедимым, но ведь и Киев, где сидел пока его отец Ярослав, скоро ему охранять придется. Невольно вспомнились и старинные сказания о богатырях русских. Только не особенно повезло ему родиться, такие смутные времена грядут, что первой на него беда и обрушится, а потом уж и они должны будут решать, как быть дальше, недаром сны такие странные снятся.
Вероятно, своими грозными победами Александр на какое время убережет свой Новгород от татар, а вот ему видно так не повезет больше. Если с кем-то захочет хан татарский союз заключить, так с Александром, и значит ему, Даниилу придется к обороне ратной готовиться. Так и не мог он прогнать скверные мысли свои. Но ему надо было действовать, дружину свою к отпору готовить.
Примерно так же и бес в то время думал, и решил он вместе с князем Даниилом по разрушенному Киеву побродить.
Глава 21 На развалинах Киева
Князь Даниил отправился в Киев, он радовался тому, что советник с ним рядом был в те минуты. Как и прежде, он непонятно куда исчез и неизвестно откуда появился. И хотя голос разума шептал ему:
– Зачем тебе все это видеть нужно?
Но он стоял на своем, и отступать не собирался. Он хотел видеть врага в лицо и не обольщаться, теша себя напрасными надеждами.
Перенеслись они туда быстрее обычного, и кони еще устать не успели. Хотя, чтобы видеть это, ехать надо было как можно медленнее. На пути их оставались только полуразрушенные, спаленные жилища, тела людей, трупы животных. Какими отрешенными и безразличными были те, кого они встретили по дороге. Они привыкли к разрухе и ничему больше не дивились, словно всю свою жизнь среди развалин тех и обитали.
Перед глазами Даниила был мертвый город, который и свои и чужие покинули, казалось навсегда, они увезли с собой все, что можно было увезти. И хотя Даниил понимал, что лучше всего повернуть коня и ехать назад, но какая-то странная сила толкала его по-прежнему вперед, он не мог остановиться.
Он сам того не подозревая направился к Софийскому собору.
Наверное, в мире не может быть ничего страшнее разрушенного храма. Он был, хотя никогда прежде князь его не видел, таким огромным, величественным, а теперь стоял совершенно пустым, и только мусор на развалинах, камни всюду, какие-то вещи в полном беспорядке. Это было нечто непонятное, а потом и казалось оно особенно зловещим. И вспомнился почему-то ему далекий уже предок князь Ярослав, которого прозвали Мудрым, он поднял голову и увидел как раз над собой изображения трех дочерей его, навсегда покинувших град еще в юности и ставших где-то королевами. Хорошо, что всем им не суждено было этого увидеть, хотя если там есть жизнь, возможно и им с небес все это хорошо видно, узнали ли они родные места, могут ли поверить в то, что произошло?
Он рассчитывал, мудрый князь, что вечно будет лежать под стенами своего храма. Но уже нынче тут ничего не понять и не разобрать, и какая печаль охватывает душу в такие мгновения.
Они хотят целый род славянский стереть с лица земли. И в тот миг страшная тоска, смешанная с яростью охватила его душу и никак больше его не отпускала.
Но и после этого все они тянут в разные стороны воз свой, и никто из удельных князей не пришел на помощь Киеву. И понял Даниил, что все они наказаны уже нынче, и что еще дальше будет, даже представить себе трудно.
Ужас и смятение в душе его оставалось надолго, возможно оно не пройдет никогда. Камни были разбросаны, но кто и когда их собирать станет?
Наконец, Даниил повернул своего коня, чтобы уехать подальше и не видеть ничего этого более. Он спешил покинуть Киев, и не хотел больше никогда сюда возвращаться. Но какие-то письмена стояли перед глазами его в тот миг. Он не сразу даже понял, что припомнил тайное Игорево « Слово», о котором рассказывал ему отец. Ему откуда-то все это было ведомо:
Стонет, братья, Киев над горою,
Тяжела Чернигову напасть.
И печаль обильною рекою
По селеньям русским пронеслась.
И нависли половцы над нами,
Дань берут по белке со двора,
И растет крамола меж князьями,
И не видно от князей добра.
Все совсем как тогда было, только еще хуже, еще страшнее нынче стало. Но кто бы мог подумать, что Галицкий князь Даниил Романович в разгромленном Киеве припомнит слова Игоревы, и они странно совпадут с тем, что он узрит очами своими.
Но в те мгновения князь возвращался на свои земли, которых пока еще не задела беда черным крылом. Он должен был принять самое главное, самое трудное решение в свой жизни. Должен все сделать для того, чтобы Галич его не стал Киеву подобен, а ведь именно это и могло случиться уже в ближайшее время.
Он знал, что у него было еще какое-то время, но много ли его осталось? В тот момент он понимал, что ни от него, ни от соседей его ничего не зависит, его судьба была в руках татарского хана, даже имени которого он не знал, да и не запомнил бы, коли услышал, потому что чудны были имена их, хуже кличек собачьи. Но тот самый собака – хан и решал теперь, что делать ему, куда идти, что предпринять можно. И останется им только подчиниться, а что еще делать можно было?
Но странное какое-то настроение было у спутника его, когда он повернулся к нему раздраженно. Хотя возможно, ему еще что-то и ведомо.
И начал он снова вспоминать строки из « Слова». И вспомнил он строки, обращенные к князю Ярославу, который до его отца правил в Галиче. Княжество его было названо царством могучим:
Ярослав, князь Галицкий, твой град
Высоко стоит под облаками,
Оседлал вершины ты Карпат,
И подпер железными полками.
На твоем престоле золотом,
Восемь дел ты, князь, решаешь разом,
И народ зовет тебя кругом
Осмомыслом за великий разум.
Там были и призывы, к его отцу обращенные, он не мог не вспомнить совсем еще юного князя Романа Волынского, в те времена Галич ему не принадлежал, он должен был стать уделом Игоревых сыновей:
И повсюду, где лежит ваш путь,
Вся земля от тяжести трепещет
Хорошо сказано, только где она ныне та удаль и та сила невиданная, куда пропала она без всякого следа. Но воинственный дух, вдохновленный противником, князем Игорем, который и сам проиграл главное свое сражение, он оставался, и никуда его нельзя было деть после этого.
Но уже Игорь говорил о раздорах и смутах, а потом все и вовсе отвратительно стало в душах и реальности их.
Князь Роман объединил два княжества, помня о наказе Игоря, но только это ему и удалось. А остальные земли так и оставались незащищенными, вот и стали для татарвы легкой добычей.
Мудр и яростен был князь Роман, никого и ничего не боялся он в этом мире, против половцев и литвинов ходит, и когда привезли его тело бездыханное из ляшской земли, то все кончилось не только для него, но и для земли русской, так совпало. И не хотелось Даниилу стать последним в славном роду. И хорошо, если новый летописец сможет для потомков оставить и о нем какое-то слово, если сбережет он то, что ему еще осталось.
Он забыл в тот момент про спутника своего. И тот ехал странно молчаливый. Он точно знал о чем думает князь Даниил, но не понимал всех его мучительных порывов. Почему о таком могут думать люди? Это ему никак не ясно было.
Глава 22 Размышления беса
Они возвращались из Киева, и бес думал и прикидывал, что можно сделать для лучшего из князей, а он его с самого начала таковым и считал, что для него еще можно было сделать?
Он помнил хитрого и изворотливого Ярослава, от которого он всегда был так далек, хотя и не мог объяснить почему, просто душа не лежала и все, припомнил Романа. Храбрый был князь, лучший в этой своре. Но если бы он о чем-то кроме схваток и врагов своих думал, то и судьба его была бы совсем иной. А теперь он оказался волею судеб рядом с сыном его, и жалел только о том, что ему такие времена достались. Но времена он может выбирать, а люди рождаются тогда, когда они рождаются, с этим ничего не сделаешь. Вот и Данилу достались времена, хуже которых не бывало еще, хотя кто его знает, что в дальнейшем будет, даже он мог только о прошлом судить. Хотя и тут Александр Новгородский живет и ничего, побеждает даже пока.
Не случайно он вспомнил о князе Александре, при всей своей нелюбви к нему, он был создан для того, чтобы и в этом времени что-то сотворить, и всем остальным показать, как это может быть, как следует действовать, когда другого не дано.
Но и ему нужен Даниил, потому что бес точно знал, что только в соперничестве вечном чего-то и можно добиться, только озираясь на равного и самому рвануться вперед, он был уверен, что нашел для своего Даниила достойного соперника.
Но еще больше грустил бес о том, что миновали времена героические. Если когда -то придет избавление от рабства, то это будут совсем иные времена, даром ничего для русичей пройти не может. И грустно стало ему оттого, что давно миновала Рюрикова эпоха. И даже ему только и оставалось вспоминать тех славных князей, имена их и лица. И хотелось ему свое слово написать, только когда же было все отложив, сесть за такое писание. Но ничего в тот момент не забудет он: ни того как умен да коварен был Всеволод Большое гнездо, как хитер и изворотлив Владимир Мономах, сумевший старших обойти и первую смуту и путаницу в этом мире породить. Не забудет ни поражения князя Игоря Святославича, ни того, как погиб у ляхов князь Роман и какой таинственный тип стоял тогда за спиной ей. Они возможно, и не поверят ему, но он знает, что все это так и было, это будет самое правдивое свидетельство, потому что люди не могут знать всего, что происходит в этом мире.
Бес не верил ни в какие наказания и кары небес, но он пытался понять, почему именно на Русь, которую он для себя выбрал, все беды вдруг и свалились разом, и она надолго погрузилась в рабскую покорность. За грехи князей должны расплачиваться их потомки, и с этим он не мог не согласиться, но ведь страдают еще больше, чем князья простолюдины. И даже юный Даниил понимает, какая беда на них движется.
По вою Банников чувствовал он, что наступить для них должно. Они знали точно, что если не сгорели их бани на этот раз, то завтра сгорят точно, и над пепелищами уже собраться их сидят неподвижно и не знают, куда им податься, когда новые бани появятся, и будут ли они отстроены вообще. А над тем, что завтра пепелищем станет, витали Домовые и бесновались Кикиморы, и даже русалки, которых меньше всего касались эти несчастья, и они никак не могли успокоиться, побороть страх и тревогу в душе. Никогда прежде так не тревожились духи его знакомые и незнакомые, вероятно это и предвещает конец миру, в котором он так вольготно и уютно себя чувствовать привык.
Глава 23 Нечистый суд
На этот раз они отъехали недалеко от Киева. Долго бродил Даниил по городу. Засветло добраться удалось только до небольшого поселка. Там было оживленно – татары обошли его стороной, надежно он был упрятан среди лесов и болот. Если бы не бес, то возможно и Даниил не нашел бы его, но тому все хорошо было ведомо.
Смотрел князь на все и дивился тому, что и рядом с разрухой есть нетронутое место, там пахнет прошлым, и ничто не напоминает о грядущем.
И стал князь расспрашивать людей, вышедших к нему, о том, что пережить им довелось. Выяснилось, что многие из Киева сюда бежали. И рассказы их были один страшнее другого.
– Их тьма тьмущая, они не перед чем не остановятся, – все время повторяли неведомые ему доселе люди, – они все сметают на пути своем. А тысячные их и ханы хуже зверей лютых. Они всю нашу Русь матушку проглотят и не подавятся даже.
Даниил слушал седого старика. Тот все видел и пережил все на своем веку, казалось, что нечему ему больше дивиться, а вот ведь слез скрыть никак не может.
Но какими-то обреченными все они казались. Словно уже на том свете побывать успели и дивятся тому, что возвернуться назад удалось.
– И что, побить их невозможно? – спрашивал он очень тихо, и боялся услышать то, что сказать они могли.
– Да как побьешь их, какой нашей дружины на то хватит, о княже, даже если всем миром подымимся, их все одно больше будет, и сладу с ними нет никакого.
Даниил знал, что слова неведомого старика он припомнит навсегда и вспоминать их будет, когда его смертный час пробьет. А в тот момент казалось князю, что приговор он услышал. Он знал, что Киев в руинах, что татары не половцы, коих всю жизнь они били, как и пращуры их, и все-таки никак нельзя было поверить в то, что одолеть их нельзя.
Старик все-таки не терял надежды, он всегда знал, что Галицкие князья воинами отважными были. Только больно мало таких воинов. Если было бы их хоть немного больше, тогда и надежда бы не угасала, как догоревшая свеча.
У них есть Александр и Даниил, но что они против всех остальных- смешно подумать даже, и все-таки есть хоть что-то. Прости напасти такой мало одного задора молодецкого, вот и торопятся поганые разбить их по одиночке.
№№№№
А в Свароге в то время и в подземном мире тоже свои события происходили. Собирались духи недалеко от поселка, как и во все времена, да только от веселья былого почти ничего не осталось.
Узнали они, что сам Мефи вместе с князем Галицким к ним пожаловали и решили расспросить их о том, что в остальном мире делается.
Мефи не хотелось с ними общаться, но и уклониться он никак не мог, не к лицу это бесу отважному. И появился он как раз в разгар спора, когда перечисляли без устали Лешие да бесы местные все его грехи, а другие сомневались в том, что все это он один насовершать мог.
Мефи даже замер на месте после всего, что он тут услышал и понять успел. И особенно ярились Киевские Банники, в одночасье без бань своих оставшиеся, и Домовые, и Кикиморы, у них не было больше домов, и черти с бесами, перебравшиеся в гиблые болота. И все они заодно были.
– Пришел на дело рук своих полюбоваться? – наступали на него яростные духи, – смотри, – какой гордый.
– Не понимаю, в чем это я пред всеми вами повинен? – недоумевал он, – вы все лежали в болтах своих и схватились, когда поздно стало.
– Это ты их настраивал друг против друга, – не сдавались они.
– Но когда это я татар сюда звал? – вопрошал он сердито, – да я терпеть их ханов не могу и бороться с ними готов от начала до конца, а сами вы только орете, и что сделала?
Но они набросились на него с новой силой, как только перевели дыхание.
– Ты одних награждал, а других наказывал. Вот и дошло до этого разора. А кто объединять их будет? А кто больше всего от этого страдает.
– Да отстроят они ваши хижины, люди на то и созданы, чтобы ломать да строить. А погибель Вам все одно не грозит.
И он удивился тому, что пришлось от всех разом отбиваться, но титул княжеского беса ему по вкусу пришелся.
– Я беру вину на себя, но я не бог, а только один из Вас, – твердил Мефи, а люди так устроены, что только воевать они и могут, я только помогаю одним и мешаю другим.
– Но сколько веков Киев стоял, только что там теперь творится, никак понять нельзя.
В тот момент возмутились духи малых городов и поселков, которым до Киева не было особенного дела. Им страдать хотелось еще меньше, они так привыкли к тишине и покою.
И понял Мефи, что они перессорятся и потасовка между ними начнется. Они так долго жили с людьми, что как две капли воды со временем стали на них похожи. Им было дорого до слез свое и безразлично чужое. Но они остановились и вместе снова на него обрушились.
Глава 24 Приговор
Мефи даже испугался немного, когда все так повернулось, они были неумолимы, не стоило ждать пощады.
– И что вы хотите от меня теперь, – стараясь быть спокойным, поинтересовался он.
